— О да, с этим всё предельно ясно, — не без ответной иронии ответил ей Роман. — Только при чём тут её спутник и его магия?

 — Всё дело в том, что, несмотря на свои способности, вирефия — человек. Душа вирефии настолько уникальна, что способна уместить в себе искру Света и сохранить её для людей, но человеческое тело — слишком хрупкая оболочка для такой души. Для того чтоб земная жизнь вирефии продлилась достаточно долго, что-то должно подпитывать её извне. Вирефии нужна любовь другого человека, которая поддержит её душу, и его магия, которая способна восстанавливать её жизненные силы. С этим, вроде бы, всё не так уж и сложно. Любовь вирефии никогда не бывает неразделённой. Ей нужно лишь найти себе спутника по душе среди магов и прожить с ним очередную земную жизнь в любви и согласии, попутно исполнив своё предназначение. Вирефия происходит из древнего магического рода, воплощается раз за разом среди потомков этого рода, проживая свою жизнь среди магов и избирая себе в спутники мага. На протяжении многих веков этот порядок поддерживался сам собой и ни разу не нарушался. Однако в прошлый свой приход она связала свою судьбу с обычным. Они любили друг друга, но без магии она не получила от него необходимой поддержки, и её земная жизнь оборвалась слишком рано. Вирефии в тот раз хватило сил и времени на то, чтоб исполнить свою миссию, но искра существенно ослабела. Если бы в свой нынешний приход она выбрала мага, ситуация была бы исправлена, но по какой-то непостижимой причине она снова выбрала обычного и только усугубила всё. Сейчас она совсем слаба. Без поддержки мага ей не хватит сил не только на то, чтоб исполнить до конца свою миссию, но и на то, чтоб сохранить искру. Если в ближайшее время ничего не изменится, она погибнет сама и погубит искру Света. Последствия могут быть катастрофическими.

 — Неужели всё, действительно, так серьёзно? — озадаченно взглянул на неё Роман.

 — Более чем, — кивнула Ольга. — У нас почти не осталось времени. С каждым днём всё выше риск того, что искра угаснет и вирефия погибнет. Я не должна этого допустить. К счастью, ещё есть возможность исправить ситуацию. Есть даже два варианта выхода из положения. Один из этих вариантов — срочно свести её с магом. Этот вариант наилучшим образом решил бы все проблемы.

 — Мне кажется, этот вариант даже рассматривать не стоит, — категорично заявил Роман. — Она любит Никиту. Как ты заставишь её срочно полюбить мага, если её сердце занято другим? Даже твои фокусы с перетряхиванием душ тут не помогут.

 — Возможно, ты прав, — согласно кивнула Ольга, — но шанс всё же есть. Она любит обычного, но у неё есть чувство к магу, которое она хранит в своём сердце, потому что сама не желает с этим чувством расставаться. Маг ей дорог. Причём, это чувство взаимно. Человеческие чувства никогда не бывают однозначными. Они многогранны, неустойчивы, переменчивы и подвижны, словно ртуть, которая при малейшем прикосновении к ней рассыпается на мелкие частицы, а потом снова сливается в единое целое, меняя форму. Кто знает, какую форму они могут приобрести, если их немного встряхнуть.

 — Но ты же уже пыталась это сделать, и у тебя так ничего и не вышло, — выразительно приподнял брови Роман. — То, что они с магом сейчас испытывают друг к другу — это, всё же, не любовь, скорее, глубокая дружеская привязанность. Любят они других людей.

 — Такая привязанность между мужчиной и женщиной всегда балансирует на грани между дружбой и страстью, и этот баланс крайне неустойчив. К тому же, у этих двоих редкостное родство душ. Их не может не тянуть друг к другу. Маг идеально подходит ей во всех отношениях и способен понять её, как никто другой. Это очень существенный момент в отношениях. Вполне может возникнуть ситуация, когда этот момент окажется самым значимым и перевесит все остальные чувства.

 — Ты надеешься создать такую ситуацию? — неодобрительно прищурился Роман.

 — Я не создаю ситуации, это не в моей власти. К сожалению, — с нажимом ответила Ольга.

 — Ну, не скажи, — осуждающим тоном выдал Роман. — Ты тут целый ворох ситуаций создала за несколько дней. Всех моих нынешних подопечных взбаламутила и чуть личные отношения всем им не испортила.

 — Я не ставила перед собой такую задачу. Меня интересуют только двое из них, остальные просто оказались в радиусе действия моей магии, — усмехнулась Ольга. — У меня слишком мощная магия, её практически невозможно направить на одного конкретного человека.

 — Разве это нормально, так бесцеремонно лезть в человеческие души? Ты же людьми как кукловод пытаешься манипулировать, заставляя их чувствовать то, что тебе угодно, — возмущённо выдал Роман.

 — Ничего подобного, — резко ответила на его выпад Ольга. — Я не демон, я не создаю иллюзий, я лишь могу показать людям, какие чувства они сами хранят в своих душах, дать им возможность переосмыслить некоторые вещи. Не в моей власти заставить кого-то любить, или ненавидеть. Если бы у вирфии и мага изначально не было никаких чувств друг к другу, я бы даже не рассматривала этот вариант. В принципе, мне понятно твоё недовольство, — сказала она уже вполне миролюбиво. — Ты хранитель, и ты добросовестно исполняешь свои обязанности. Твоё стремление защитить своего подопечного заслуживает уважения, но, к сожалению, из того, что я тебе рассказала, ты не понял главного. В сложившейся критической ситуации есть только два варианта выхода из положения. Либо в сердце вирефии всё-таки вспыхнет любовь к магу, и тогда всё встанет на свои места, либо она погибнет. Если вариант с магом не сработает, мне придётся оборвать нынешнюю земную жизнь вирефии, чтоб не позволить ей окончательно обессилеть и погубить искру Света, причём, чем скорее это произойдёт, тем лучше. В этом случае вирефия не исполнит свою миссию до конца, но она сможет родиться вновь в ближайшее время. Баланс, конечно, будет нарушен, но мы сумеем худо-бедно восстановить его и поддержать своими силами до её следующего прихода. При сложившихся обстоятельствах Никита в любом случае потеряет Лин. Они не могут быть вместе. Изначально не должны были быть вместе.

 — Но… как же так? Неужели у него нет ни единого шанса? — потрясённо пробормотал Роман.

 Ольга с минуту молчала, потом неопределённо пожала плечами.

 — Шанс есть всегда, — сказала она. — Другое дело, что использовать его не всегда возможно.

 Какое-то время они сидели молча. Тёмное море беспокойно рокотало, наполняя повисшую паузу тревожным предчувствием.

 — Ты ведь был человеком. За кого ты отдал свою жизнь? За любимую? — вдруг поинтересовалась Ольга.

 Роман повернул к ней лицо и усмехнулся.

 — Нет, всё было гораздо прозаичнее, — ответил он будничным тоном. — Случайно проходил мимо горящего дома, полез в огонь, чтоб вытащить оттуда какого-то мальчонку, а потом просто умер в больнице от полученных ожогов. А она… Ей я обещал, что всегда буду рядом…

 Он отвёл взгляд и продолжил, напряжённо глядя куда-то в сторону горизонта:

 — Я не смог сдержать обещания. Я даже её хранителем не смог стать. На это нужно время, а человеческая жизнь слишком коротка…

 — Зачем люди дают друг другу такие обещания? Зачем заведомо обманывают других и позволяют обманывать себя? — поинтересовалась Ольга после небольшой паузы.

 — Им просто хочется верить в то, что сдержать такое обещание в их власти, — пожал плечами Роман. — Они пытаются подарить друг другу надежду. Надеяться и верить не предосудительно, даже если надеешься на несбыточное и веришь в заведомо невозможное, — сказал он, печально улыбнувшись. — …Ты знаешь, что такое любовь?

 — Разумеется, — уверенно кивнула Ольга. — Я воин Света, а Любовь — это главная его составляющая.

 — Да нет, я не об этом, — усмехнулся Роман. — Тебе приходилось любить самой?

 — Я воин, мне ни к чему любить самой, — неожиданно резким тоном ответила она. — Я защищаю Свет, соответственно, защищаю Любовь и знаю о ней достаточно, чтоб исполнять своё предназначение.

 — Нисколько не сомневаюсь в твоей компетентности, — улыбнулся Роман. — И всё же, отчётливое представление о любви можно получить, только впустив её в своё сердце. О любви не достаточно знать, ей нужно вверять душу.

 Ольга ему не ответила. Роман какое-то время исподтишка изучал её профиль, чётко очерченный тусклым лунным светом, а она то ли не замечала этого, углубившись в свои размышления, то ли делала вид, что не замечает.

 — А как тебя зовут на самом деле? — вдруг поинтересовался Роман, прервав молчание. — У кайельмари ведь не может быть человеческого имени.

 Она повернула к нему лицо и несколько секунд пристально на него смотрела.

 — Эллидэс, — наконец ответила она.

 — Эллидэс, — повторил он. — Я Менэльтор, если тебе это интересно… А можно называть тебя Элли? Это чуть короче, чем Эллидэс, но тоже красиво звучит.

 Его реплика вызвала у неё усмешку, и даже при лунном свете он разглядел в её глазах иронию.

 — Элли? — насмешливо переспросила она. — А ты хорошо себе представляешь, с кем имеешь дело? — в её вопросе отчётливо прозвучали угрожающие нотки, а во взгляде неожиданно блеснула сталь.

 — Ладно-ладно, беру свои слова обратно, — комично изобразив испуг, поспешно согласился он. — Ты же не станешь марать об меня свои стрелы из-за такого пустяка? Поверь мне, продырявленный хранитель не сделает чести воину Света.

 Его весёлая бесшабашность возымела должное действие.

 — Знаешь, а ты занятный, — снисходительно усмехнувшись, сказала Эллидэс. — …Эл. Можешь звать меня Эл.

 Он улыбнулся в ответ и одобрительно кивнул головой:

 — Эл тоже звучит неплохо.

 Они ещё какое-то время молчали, не сводя друг с друга глаз.

 — Мне понадобится от тебя одна небольшая услуга, — сказала Эллидэс. — Это очень кстати, что оба парня сейчас под твоей опекой. У тебя же с ними хороший контакт?

 — Разумеется, — кивнул головой Менэльтор.

 — Нужно будет привести их обоих в нужное место в нужное время.

 Менэльтор молчал, явно колеблясь с ответом.

 — Ты утверждаешь, что Никита любит Лин. Как ты думаешь, что он сам предпочёл бы — уступить её сопернику и сохранить ей жизнь, или позволить ей погибнуть, лишь бы она не досталась никому другому? — теряя терпение, раздражённо поинтересовалась Эллидэс.

 — Я уверен, что он отказался бы от неё, если бы всё знал, — сказал Менэльтор.

 — Так ты поможешь мне? — спросила она, послав ему испытующий взгляд.

 — … Да, — сухо ответил он, поднял глаза к небу и уставился на луну, застыв в безмолвном напряжении.

Глава 11. Шанс

 Пётр проснулся ночью от тревожного предчувствия. Ася спокойно спала рядом, положив руку ему на грудь. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, он осторожно высвободился из её объятья и переместился к выходу из палатки, стараясь никого не разбудить. Оказавшись снаружи, Пётр, не вполне осознавая, куда и зачем идёт посреди ночи, понимая лишь, что ему следует торопиться, почти бегом двинулся в сторону пляжа. Он спустился с насыпи и быстрым шагом пошёл вдоль берега, напряжённо вглядываясь в темноту, испытывая сильное беспокойство, время от времени спотыкаясь из-за спешки, но продолжая целеустремлённо двигаться вперёд. Луна почти целиком скрылась за тёмными тучами, её тусклый свет с трудом пробивался сквозь их плотную завесу. Угрожающий рокот моря и резкие порывы солёного ветра усиливали чувство тревоги. 

 Внезапно что-то заставило парня остановиться, и в тот же миг всего в паре метров от него в воздухе возникло едва различимое светлое пятно, мгновенно оформившееся в человеческую фигуру, которая, не успев материализоваться, тут же покачнулась, вознамерившись рухнуть на песок.

 — Лин! — бросился к ней Пётр, подхватил девушку под руки и крепко прижал к себе. — Что с тобой? Что случилось? Да что же это такое? — растерянно и испугано причитал он, чувствуя, что она бессильно болтается в его руках.

 — Петя… всё хорошо… уже всё хорошо, — невнятно пробормотала она в ответ. — Ты только не отпускай меня… пожалуйста… Держи меня… не отпускай…

 — Я не отпущу, я держу тебя, не бойся ничего, — заверил её Пётр, стараясь, чтоб его голос звучал спокойно и убедительно, хотя сам он пребывал в состоянии близком к панике. — Я сейчас отнесу тебя в лагерь. Там Глеб. Он нам поможет. Всё будет хорошо.

 Он попытался немного отстраниться, намереваясь подхватить её на руки, но она не позволила ему этого сделать, неожиданно крепко обняв его за корпус.

 — Нет, стой так… не отпускай меня… не отпускай…, — бормотала она, словно в забытьи, плотно к нему прижимаясь.

 — Я не отпущу, — пообещал он, обнимая её в ответ, испытывая внутреннюю нервную дрожь и судорожно пытаясь сообразить, что ему следует делать дальше. Самой разумной, всё же, казалась мысль о том, что надо немедленно доставить Лин в лагерь.

 — Я тебя напугала. Не бойся за меня, со мной уже всё в порядке, — успокаивающим тоном вдруг произнесла она, поднимая кверху лицо.