Пётр почти без приключений донёс ведро с водой до лагеря, расплескав по дороге только самую малость, случайно зацепившись ногой за непонятно как очутившийся на его пути торчащий из земли колышек. Женька сразу полезла в палатку за пакетом с картошкой.

 — Жень, тебе помочь картошку чистить? — поинтересовался Илья. — Я могу.

 — Да нет, Илюш, не надо, мы с девчонками сами управимся, — отмахнулась от его предложения Женька.

 — Да-да, Илюш, мы уж лучше сами, — иронично вставила своё слово Лиза. — Вы с Дэном в прошлый раз из целого мешка картошки треть кастрюльки микроскопических пирамидок, кубиков и параллелепипедов умудрились нарезать.

 — Ну ладно, как хотите. Моё дело предложить, — хохотнул Илья, на самом деле не слишком горящий желанием заниматься хозяйственными делами.

 — Вот вечно, что ни сделаешь, всё вам не так, — подал голос Дэн. — Вы всегда цепляетесь к каким-то мелочам и из всего делаете проблему. Вот чем вам наши пирамидки и параллелепипеды не угодили? Они на вкус были ничуть не хуже кругляшков, а их необычный внешний вид подстёгивал интерес к блюду и возбуждал аппетит. Вы, женщины, просто не умеете мыслить креативно. У вас всё по стандарту — если варёная картошка, так обязательно круглая. А мы, мужики, в отличие от вас, творчески подходим к любому процессу.

 — А мы и так тут не страдаем от отсутствия аппетита. Нам этого вашего креатива только на один зуб хватило, а мешка картошки как не бывало, — парировала Лиза, — так что, мы уж как-нибудь без лишнего выпендрёжа, по стандарту управимся, чтоб никто голодным не остался.

 — Ну, не стану спорить. Стандартный подход к делу иногда вполне оправдан, — весело заявил Дэн, без всякого сожаления сдавая свои позиции, лишь бы картошку не чистить.

 Лиза принесла из палатки кастрюлю, всучила её Петру, до сих пор топтавшемуся возле ведра, и велела налить в неё воды. Тот незамедлительно исполнил её приказ. Девчонки поднялись со своих мест, стали разбирать ножи и рассаживаться вокруг мешка с картошкой. Ася с Женькой первыми заняли свои позиции. Лин, прежде чем присоединиться к ним, отошла немного в сторону, встряхнула руками не до конца просохшие волосы и стянула их резинкой, чтоб они не мешали ей заниматься делом. У Петра, взглянувшего на неё в этот момент, возникло ощущение, будто у него внутри внезапно пробудился вулкан, извергая на поверхность тщательно подавляемые чувства, сотрясая его душу и безжалостно разрушая царившее в ней равновесие. Испугавшись, что Лин может перехватить его взгляд, Пётр поспешно отвернулся, забрался вглубь палатки, уселся в углу и спрятал лицо за книгой, стыдясь своих чувств и желаний, казня себя за свою слабость и проклиная тот день и тот час, когда он согласился поехать сюда вместе со всеми.

***

 Роман вышел из палаточного городка и направился в посёлок, намереваясь там поужинать. При желании можно было выйти на трассу и доехать до посёлка за каких-то пять минут на автобусе, но Роману спешить было некуда, и он пошёл пешком по тропинке, проходившей через луг, получая удовольствие от прогулки по живописной местности.

 Придя в посёлок, он завернул в первое попавшееся кафе. На улице все столики были заняты. Роман прошёл внутрь, уселся за столик в углу, сделал заказ и стал ждать, пока будет готов его ужин, неторопливо обводя взглядом обстановку. Кроме него в зале из посетителей была только компания из двух семейных пар с тремя детьми. Взрослые весело проводили время за пивом и шумными разговорами. Девочка лет шести сосредоточенно перемешивала мороженное в вазочке, время от времени извлекая из него ложечку и тщательно облизывая её, при этом почти полностью высовывая язык наружу и скашивая глаза к носу. Младенец неопределённого пола, сидя в детском стульчике, весело сучил ножками и громко стучал ложкой по столику, с интересом пялясь в экран телевизора, висящего на стене. Звук работающего телевизора и стук ложки сливались с жужжанием кофемашины, обнадёживающим пиканьем микроволновки и жизнерадостными ритмами популярной песни, доносившейся из колонок. Третий ребёнок, мальчишка лет пяти, которому на месте не сиделось, сновал по залу, возя игрушечной машинкой по пустым столикам и выразительно озвучивая процесс дыркающими звуками. Он подобрался к столику, за которым сидел Роман, встал напротив, спрятав свою машинку за спину, и с интересом уставился на парня.

 — Привет, — улыбнулся ему Роман.

 Мальчишка тут же от него отвернулся и стал катать машинку по соседнему столику, время от времени поглядывая исподтишка на Романа. Парень сделал вид, что этого не замечает. Через какое-то время мальчик повернулся к Роману лицом и снова оглядел его с ног до головы. Потом сделал пару шагов, подходя поближе, и, подавшись вперёд, тихо поинтересовался заговорщическим тоном:

 — Дядь, ты ангел?

 — Почему ты так решил? — наклонившись к нему, таким же таинственным тоном ответил вопросом на вопрос Роман.

 — Я видел ангелов на картинках. У моей бабушки есть очень красивые картинки с ангелами. У них такие же крылья, как у тебя, — громким свистящим шёпотом обстоятельно пояснил малыш.

 — Тебе сколько лет, приятель? — спросил Роман, улыбаясь.

 — Почти целых пять, — ответил мальчик, явно гордясь своей взрослостью.

 — Многовато для такого богатого воображения, — всё так же улыбаясь, сказал Роман. — Дай-ка руку.

 Мальчик протянул ему руку. Роман сжал на секунду его ладошку и тут же её отпустил.

 — Любишь рисовать? — спросил он.

 — Да. Очень, — серьёзно кивнул малыш. — Только у меня плохо выходит. Вчера я нарисовал собаку, а Лидка сказала, что собаки синими не бывают. А мне хотелось, чтоб собака была синей, потому что это красиво. А Лидка сказала, что я дурак, что я всякие глупости вечно придумываю, и что все мои картинки дурацкие.

 — Ничего, ты всё равно рисуй. У тебя получится, — сказал Роман.

 — Санька, ну где ты там?! — окликнула мальчика его мать. — Иди сюда, мы уже уходим!

 Мальчик ещё раз улыбнулся Роману и побежал к родителям. Выходя из кафе, он обернулся и помахал рукой на прощанье. Роман, улыбаясь, помахал ему в ответ.

***

 Вечером в поселковом кинотеатре был аншлаг. Броская афиша во всю стену с названием фильма и замысловатым рисунком, сильно отдающим сюрреализмом, к которому, по всей видимости, питал пристрастие местный художник, сулила зрителям приятное времяпровождение, и народ не преминул воспользоваться такой возможностью.

 Отстояв в длинной очереди минут двадцать и купив билеты, студенческая компания направилась в зал кинотеатра. Пробившись сквозь толпу к своему ряду, молодые люди стали протискиваться друг за другом в узкий проход и рассаживаться на места. Первым пошёл Дэн, потом Лиза, волоча за собой Ольгу. Пётр пропустил вперёд Асю и двинулся за ней следом. Лин сделала движение, намереваясь пройти за Петром, но Никита остановил её и полез в проход первым. Пётр заметил это, и его вдруг жуткое зло взяло. Когда Никита расселся с ним рядом, явно намеренно отгородив его от Лин, он с трудом справился с желанием срочно чем-нибудь тому досадить, например, голову ему оторвать и в космос её запустить, или, по меньшей мере, ткнуть его пальцем в глаз, хотя обычно Пётр совсем не был склонен к членовредительству. Изо всех сил стараясь унять клокочущую в душе ревность и опасаясь встретиться глазами с Асей, Пётр обвёл взглядом зал и стал сосредоточенно рассматривать висящий над экраном прожектор, изучая его во всех подробностях. На его счастье, внимание Аси в этот момент отвлекла Лиза.

 — Девчонки, гляньте, вон наш сосед, — сообщила она Ольге и Асе, заметив, что по проходу одного из передних рядов пробирается Роман.

 Парень тоже их заметил и приветливо махнул им рукой, прежде чем усесться на место.

 — А он ничего такой, — хихикнула Лиза. — Оль, как он тебе? — лукаво подмигнула она Ольге.

 — Не в моём вкусе, — равнодушным тоном ответила Ольга, смерив Романа прохладным взглядом.

 В зале погас свет и на экране замелькали первые кадры. Ася придвинулась к Петру поближе, взяла за руку, переплетая его пальцы со своими, и прислонилась к его плечу головой. У Пётра комок к горлу подкатил. Стало так тошно и совестно перед ней за то, что он обманывает её доверие, которого, по всей видимости, совсем не заслуживает, вероломно страдая из-за другой девушки. Он чувствовал себя последним подлецом и предателем, презирая и ненавидя себя за то, что, пусть даже и не по собственной воле, поступает так с Асей, которая любит его и верит ему, и которую сам ведь он тоже любит. В том, что он любит её, он смог бы поклясться чем угодно даже сейчас, когда, казалось бы, не мог быть уверенным ни в чём. Осознание этого факта вдруг создало какой-то значительный противовес хаосу, царящему в его душе, чётко расставив приоритеты. У него будто узел в груди развязался, позволив ему сделать спасительный вдох, проясняющий сознание. Он крепко сжал Асину руку, цепляясь за её тепло, как утопающий за соломинку, и дал себе клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не обидит свою Асю и никогда не даст ей повода сомневаться в нём, что бы там ни творилось в его душе.

 Глава 5. Меньше знаешь — лучше спишь.

 Крупный мохнатый щенок, чёрный с коричневыми подпалинами, слонялся по пляжу, повиливая хвостом, с интересом присматриваясь и принюхиваясь к отдыхающим, привлекая к себе всеобщее внимание, вызывая умиление и получая время от времени подачки. Он был сыт и доволен жизнью. Люди ему нравились. Один человек так кстати оставил свои пляжные тапки без присмотра и лежал с закрытыми глазами на подстилке, поджариваясь на солнце. Щенок лёг на брюхо, по-пластунски подполз к тапкам, подгрёб один под себя, тщательно его обнюхал, лизнул пару раз и принялся обгрызать, пуская слюни и урча от удовольствия.

 — Эй ты, мелкий пакостник, а ну отдай! — возмутился Дэн, подхватываясь с места и отбирая у щенка свой тапок.

 Щенок недовольно рычал, пока Дэн разжимал ему челюсти. Он отпустил свою добычу крайне неохотно и обиженно тявкнул.

 — Ой, какой хорошенький! Девчонки, смотрите, какая лапочка, — засюсюкала Лиза, присаживаясь рядом со щенком на корточки и почёсывая его за ушами.

 Женька и Ася тоже прервали сеанс загара и бросились обхаживать щенка.

 — У, зверюга, чуть мой тапок не сожрал. Фу-у, обслюнявил весь, — бурчал Дэн, брезгливо держа перед собой тапок двумя пальцами.

 — Он, наверное, голодный, — сочувственно сказала Ася, поглаживая щенячье брюхо.

 — Ага, голодный. Ты на его пузо посмотри, он же вот-вот лопнет, — скептически заявил Дэн. — Этот обжора, небось, со всего пляжа уже дань собрать успел.

 Щенок лежал на спине, задрав лапы кверху, зажмурив глаза и млея от удовольствия. На голодающего он явно не был похож.

 — Слушайте, а может он потерялся? По-моему, он породистый, — задумчиво предположила Лиза.

 — Конечно, породистый. Двортерьер в десятом колене, — насмешливо кивнул Дэн. — Самая уважаемая собачья порода.

 — Надо ему чего-нибудь вкусненького дать, — не унималась Ася. — Вы его пока не отпускайте, я за печеньем в палатку сбегаю.

 — Больно нужно ему твоё печенье, — фыркнул Дэн. — Ему колбасу подавай.

 — Колбасы у нас нет, вы же её всю за завтраком слупили, — сказала Ася. — Печенье собаки тоже едят. И ещё сыра ему можно дать. Сейчас я всё принесу.

 — Ась, давай я сбегаю, — предложил Пётр, поднимаясь с места.

 — Да сиди, я сама. Ты не найдёшь, — отмахнулась от его предложения Ася и припустила к палаткам.

 Она слишком торопилась. Случайно неаккуратно загребла ногой песок, осыпав подстилку, на которой загорал Роман, расположившийся неподалёку от их компании.

 — Ой, Ром, извини, пожалуйста, я случайно, — притормозила Ася.

 — Да ничего страшного, это же пляж, тут кругом песок, — спокойно улыбнулся тот, принимая сидячее положение и отряхиваясь.

 Ася побежала дальше. Роман проводил её взглядом, а потом повернулся в сторону моря. В поле его зрения попала высокая платиновая блондинка в купальнике бирюзового цвета. Он с интересом стал следить за её действиями.

 Ольга обошла стороной шумную молодёжную компанию, играющую в мяч, и направилась к воде. Навстречу ей из моря вышли Лин и Никита.

 — Как водичка? — поинтересовалась Ольга, попутно скручивая свои светлые, отливающие серебром волосы в тугой узел. — Не очень холодная?

 — Нет, совсем тёплая, — улыбнулась в ответ Лин.

 В воздухе просвистел мяч и шмякнулся в песок, едва не задев Никиту. Одна девушка из компании игроков, упустившая мяч, поспешно бросилась за ним вдогонку. Поравнявшись с Никитой, она внезапно споткнулась на ровном месте и упала бы, если б он не успел её подхватить. Как только девушка прочно встала на ноги, Никита выпустил её из рук, поднял с земли мяч и подал его ей, отмахиваясь от благодарностей. В этой ситуации не было ничего особенного, никто со стороны не углядел бы в действиях Никиты ничего криминального, но у Лин будто что-то вдруг со зрением случилось. Она видела происходящее, словно в замедленной съёмке, и то, что она видела, приводило её в бешенство. Ей казалось, что Никита слишком плотно прижимал к себе девушку, на которой из одежды был только открытый и довольно откровенный купальник, что его руки слишком вольно скользили по её телу, пока он её поддерживал, и что он слишком любезно ей улыбался, выслушивая благодарности. У Лин в висках стучала кровь, перед глазами стояла мутная пелена, сердце разрывалось от возмущения, ревности и обиды. Она бросила на Никиту полный негодования взгляд, резко сорвалась с места и побежала в сторону городка. Никита, не вполне понимая, что происходит, пару секунд растерянно смотрел ей в след, но ему вдруг словно на ухо кто-то шепнул, что следует немедленно её догнать, и он бросился за ней вдогонку.