— Лиз, что случилось? — спросила Мэри, завязывая под подбородком Элизабет Невилл ленты от шляпы.

— Ничего, Мэри. Просто я вспомнила свой дом, отца и мачеху, братьев, и то, как я была счастлива с ними.

Юная Бренон печально расправила ленты, и накинула на плечи Элизабет подбитую мехом накидку. Она не нашла слов, чтобы утешить подругу, да и что можно сказать в такой ситуации.

— Этот костюм его сиятельство купил для Луизы два года назад, во Франции, но она так ни разу и не одела его. Луиза не любила лошадей.

— Надеюсь, что сейчас она счастлива. Со своим мужем. — сказала Элизабет, заставив себя улыбнуться. — Она заслужила, Мэри. Я никогда не забуду ее доброты. И Бог Свидетель, как мне ее не хватает. Не знаю, увидимся ли мы еще.

— Нужно верить, Элизабет. Иначе незачем жить. Иди, моя красавица. Срази его наповал.


— Миледи, вы само очарование. — как-то скупо улыбнувшись, приветствовал граф свою пленницу. Девушка грациозно склонила головку, почти коснувшись пером от шляпки его протянутой руки. — Позвольте показать вам конюшню, чтобы вы сами могли выбрать себе лошадь. Приняв его руку, затянутую в черную кожаную перчатку, Элизабет последовала за ним. Многочисленная свита графа расступалась перед ними, бросая на девушку любопытные, восхищенные и ироничные взгляды. Она гордо держала свою голову, ослепительно улыбаясь каждому, кто приветствовал ее. Элизабет было горько и радостно одновременно. Она снова чувствовала себя знатной леди, уверенной, сильной, неотразимой, но понимала, как шатко это обманчивое ощущение.

Конюшня графа Мельбурна поразила девушку своими внушительными размерами. Животные, содержавшиеся в ней в чистоте и уходе, были самых лучших пород, так что выбор предстоял не легкий. Ей помог Ричард, обратив внимание Элизабет на стройную молодую белую кобылку.

— Я купил ее полгода назад. Но предупреждаю, у нее своенравный характер, но зная вас, я не сомневаюсь, вы поладите со строптивой Элис. — с улыбкой сказал Мельбурн, нежно потрепав по холке красивое животное. Элизабет была очарована.

И спустя полчаса она и граф во главе свиты скакали по бескрайним холмам Чевиота. Впереди них мчалась свора гончих, преследуя испуганного молоденького олененка. Его шерсть красноватого оттенка мелькала среди пожухших облысевших деревьев. Ветер развивал волосы Элизабет, и она радостно смеялась, легко управляя своей кобылкой, и не отставая от графа. Охота всегда будоражила ее кровь, заставляя сердце биться чаще и сильнее. Травля несчастного перепуганного до смерти олененка продолжилась недолго. Собаки графа были хорошо выдрессированы и знали свое дело. Отец Элизабет тоже увлекался охотой, и она часто сопровождала его, не испытывая жалости к потенциальной добыче. Но сейчас, увидев как загнанное животное в предсмертной агонии в окружении свирепых псов, беспомощно мотает головой, вдруг растерялась. Страх и боль сковали ее, когда девушка увидела, как подгибаются тонкие ноги молодого оленя, и он падает на пожелтевшую траву, истекая кровью. Собаки больше не кидались на поверженное животное, горделиво поджидая своего хозяина.

Натянув поводья, Элизабет резко остановила лошадь, которая возмущенно встала на дыбы, но девушка удержалась в седле. Мельбурн тоже замедлил своего вороного скакуна, и развернулся к Элизабет. Смертельно побледневшая девушка не сводила глаз с хрипевшего окровавленного олененка. Ей казалось, что большие, полные невыразимой боли глаза, смотрят прямо на нее. Обвиняя, и что еще хуже, умоляя о помощи. Не выдержав Элизабет отвернулась.

— Что случилось, Бет? — встревоженно спросил Мельбурн, поравнявшись с ней. Своей спиной он закрыл сцену убийства обреченного животного. Один из людей графа спешился и перерезал глотку оленю, окончив тем самым его мучения. Несколько мужчин издали победный клич, но Мельбурн даже не обернулся к ним, чтобы разделить триумф.

— Элизабет? — повторно обратился к ней граф, подав своим людям знак, означающий, что охота окончена, и они могут возвращаться без своего хозяина и его спутницы.

— Извините, милорд. Я испортила вам все удовольствие. — ответила девушка не поднимая глаз.

— я не верю, что это ваша первая охота, Бет. Чего ты испугалась? — мягкий голос графа только усугубил ее отчаянье.

— я не знаю. — покачала головой девушка. — Я увидела его глаза, и….

Мельбурн мгновенно понял, о чем она говорит. Челюсти его плотно сжались, взгляд замер на подрагивающих губах девушки. Какой бы сильной она не казалась, в душе Элизабет была всего лишь женщиной. И страдания животного напомнили ей то, что она хотела бы забыть, но не могла. Как он был глуп, когда решил взять ее собой.

— Прости меня, Бет. — прошептал граф, дотронувшись до руки девушки, судорожно сжимающей поводья. — Я должен был догадаться. Посмотри на меня. — попросил он. Но упрямица отрицательно тряхнула светлыми кудряшками. — Его уже нет. Стив забрал добычу и уехал. Мы здесь одни.

— Я знаю. — кивнула Лиз.

— Элизабет, посмотри на меня, черт побери. — грозно велел Мельбурн. Девушка вскинула голову, и на него уставились полные тоски блестящие голубые глаза. Даже в печали девушка была так прекрасна, что у него перехватило дыхание. До боли знакомое желание пронзило тело Ричарда, сделав его уязвимым. Он не должен был допускать, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Существовал только один способ избавиться от наваждения. Он должен обладать этой непокорной девицей. Выхватив поводья из слабых женских рук, граф заставил ее кобылу подойти ближе. Глаза девушки стали еще шире, когда она узнала возбужденный блеск его взгляда. Склонившись к оторопевшей Элизабет Невилл, Мельбурн уверенно и неумолимо завладел ее губами, обхватив свободной рукой ее затылок, и не давая тем самым вырваться застывшей в ужасе пленнице. Этой был жадный и своего рода грубый поцелуй, разительно отличавшийся от предыдущих. Элизабет судорожно вздохнула, и Ричард, воспользовавшись моментом, просунул язык в ее рот. К его величайшему изумлению Элизабет ответила на это беспардонное вторжение. Сначала робко и неуверенно, а уже в следующее мгновение нисколько не уступая ему в неистовстве. Издав глухой стон, Мельбурн стянул перчатки, одним движением скинул ее шляпку на затылок и зарылся пальцами в шелковистый водопад белокурых волос. Поцелуй становился все глубже, с нетерпением любовника он ласкал своим языком ее язык. Это уже не было слиянием губ, а скорее требованием и жаждой полного обладания. Мужские пальцы нетерпеливо и в тоже время нежно касались ее лица, и, скользнув под накидку, дотронулись до бурно вздымающейся груди. Мельбурн не сомневался, это было очевидно. Она тоже хотела его. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы выполнить ее желание.

Неизвестно чем бы закончились их яростные ласки, если бы лошадь под Элизабет не дернулась. Оторвавшись от графа, девушка вцепилась в гриву кобылы, чтобы не свалиться в грязь с брыкающегося животного.

Хрипло рассмеявшись, Ричард вернул ей поводья, напоследок нежно проведя по щеке кончиками пальцев. Глаза Элизабет смотрели на него с нескрываемым потрясением. Она была смущена, растеряна, обескуражена своей реакцией не недостойные действия графа, а этот негодяй самодовольно улыбался ей.

— Это ничего не значит, милорд. Я все равно презираю и ненавижу вас. — яростно сказала она, резко ударив хлыстом свою лошадь, послушно рванувшую вперед. Ричард Мельбурн смеялся ей вслед.

Глава 9

"…В восьмом круга ада- обманувшие недоверившихся (сводники и обольстители, льстецы).

Краткое описание "Божественной комедии" Д. Алигьери

Элизабет Невилл вернулась в замок в весьма подавленном настроении. Она злилась на себя больше, чем на несносного графа, позволившего себе непристойные вольности. Для девушки было непонятно и крайне неприятно собственное опрометчивое поведение. Ее разум отвергал любые попытки Ричарда сблизиться с ней, но какая-то часть ее, не самая лучшая, готова была уступить. И это означало только одно. Ей необходимо держаться подальше от графа, и его порочных глаз. Довериться ему, пойти на близость — разве это не преступно, не абсурдно и не крайне глупо? Его настроение изменчиво. Крайне вспыльчивый, непредсказуемый и опасный, разве не он причинил ей столько боли и страданий? Так почему ее сердце замирает, стоит ей взглянуть на красивое мрачной почти мистической красотой лицо. Темпераментный, гордый, сильный, непомерно уверенный в себе, высокомерный, грубый…. Обольстительный. Печальный. Страдающий. Смелый. Как ЕГО много! Он заполнил ее жизнь. Нет. Нет. Так дальше нельзя. Она должна освободиться от него, от его власти, от его плена, и…. Элизабет скинула с головы подаренную им шляпу, и швырнула ее в камин, но тут же пожалела о своем порыве. Во-первых, шляпа безумно ей нравилась, а во-вторых, Ричард точно рассердиться, а ссоры между ними все чаще заканчиваются поцелуями.

— Ненавижу его. — упрямо шептала девушка, пытаясь убедить в этом саму себя.

Она стаскивала с себя амазонку, дрожа от бессильной ярости, совершенно не беспокоясь о том, что граф может появиться здесь в любую минуту.

— Что же мне делать? — бессильно пробормотала девушка, переодеваясь в свое невзрачное платье.

Через несколько минут она покинула покои.


— Боже мой, Элизабет! Что вы здесь делаете? — изумлённо спросил Роберт Холл, ошарашенный внезапным вторжением в его спальню. От быстрой ходьбы девушка запыхалась и тяжело дышала, лицо ее было взволнованно, глаза лихорадочно блестели, а волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

— Роберт, если вы действительно меня любите, спасите меня. — отчаянно воскликнула она, хватая его за руки. — Давайте убежим вместе. Я больше не могу оставаться с ним. Помогите мне, Роберт.

Холл тяжело вздохнул, тревожно разглядывая свою прекрасную гостью.

— Граф обидел вас?

— Нет. Просто я больше не могу, я хочу уехать отсюда. Куда угодно, лишь бы подальше от него. Мы ведь можем это сделать!

Ее глаза полыхали надеждой и верой в него, и Роберту стало невыносимо жаль Элизабет. И стыдно, потому что он не мог ей помочь.

— Миледи, наш побег невозможен. В замке полно солдат. Только что прибыл герцог Саффолк с армией. Скорее всего, лорду Мельбурну придется уехать. Но он оставит в замке достаточно охраны, чтобы даже мышь не покинула этих стен.

Элизабет отвернулась от Роберта и отчаянно закрыла ладонями лицо. Было печально и горько видеть ее такой. Потерянная и несчастная Элизабет Невилл. Это было так неожиданно. Особенно для него. Роберт Холл видел, как стойко и храбро она переносила любые удары судьбы. Что же случилось, что она так подавлена теперь?

Словно прочитав его мысли, Элизабет неожиданно собралась. Она выпрямила спину, и принялась расхаживать по спальне сэра Роберта, обдумывая очередной план. Холл знал, у нее нет выхода отсюда. Ни одного.

— Вы все еще любите меня, Роберт? — тихо спросила она, подняв на него прекрасные голубые глаза.

— Конечно, миледи. Мои чувства никогда не изменяться.

— Неужели нет способа написать моему отцу? Или моим родственникам?

— Вы для них мертвы, миледи. — глухо отозвался Роберт. — К тому же всю корреспонденцию, высылаемую из замка, проверяет лично секретарь графа, Стивен Морис, а он предан Мельбурну, как пес. Элизабет… — Холл взял девушку за плечи. — Потерпите совсем недолго. Мне стало известно, что ищейки герцога Саффолка по личной просьбе Ричарда занимаются поимкой вашего мужа. Как только он окажется в руках графа, ваше заключение в замке закончится. Не усложняйте свою судьбу, миледи. Умоляю вас.

— Вы не понимаете! — воскликнула Элизабет, отталкивая Роберта. — Все так запуталось. Я никогда не боялась Ричарда Мельбурна, даже в самые сложные моменты своей жизни. Меня поддерживала ненависть к нему и ярость. Но сейчас я боюсь. Ему нужно больше, чем я могу позволить. Ему нужна моя душа. Он настоящий Дьявол. Он искушает меня.

— Вы боитесь, что…. — Роберт потрясенно умолк, глядя в тревожные, полные страха глаза девушки. — О господи, Элизабет!

— Вы зря рассказали мне. Я не позволяла себе испытывать к нему сочувствие, после всех его злодеяний. Но, когда он рыдал в бреду на моем плече, повторяя имя своей жены, умоляя ее не оставлять его…. Роберт, я ведь не каменная, черт возьми.

— Граф рыдал? — недоверчиво переспросил Холл. — Простите, это не имеет значения, просто я удивлен. Да, я понимаю вас. Сложно оставаться беспристрастной в подобной ситуации.

— Послушайте меня, Роберт. — Элизабет вновь взяла молодого человека за руку. — Если вы сделаете меня своей, он не станет претендовать на меня. Я уверена. — ее голос дрожал, и было видно, как сложно дались ей эти слова. Роберт был поражен до глубины души. Девушка готова была отдать себя ему, лишь бы избавиться от внимания графа.