— Наша принцесса проснулась и готова к развлечениям. — громко объявил Мельбурн. Все звуки и голоса стихли. Воины и солдаты, даже их шлюхи, как по приказу, уставились на нее. Холодный липкий пот заструился по напряженной до боли спине Элизабет Невилл. Она снова посмотрела на ненавистного графа. Он успел снять доспехи, без которых уже не выглядел таким огромным, но все равно его мощная, бугрящаяся мускулами фигура заставляла девушку сжиматься от страха. Граф приблизился к ней. Он был одет только в белую рубашку и кожаные штаны, на бедре висел вынутый из ее сапога кинжал. Взяв за край покрывала, он вытряхнул ее на землю. Мужчины, до этого момента, взирающие на нее неподвижно, начали приближаться, в глазах их светилась звериная похоть. А она ничего не могла сделать. Сорочка сползла с ее плеча, обнажая одну грудь, подол нижней юбки задрался до самых бедер. Связанная по рукам и ногам девушка была совершенно беззащитна. А это животное, этот Дьявол — Мельбурн, с улыбкой победителя наблюдал за ее унижением.

— Что, малышка, больше не брыкаешься? — язвительно спросил он.

— А ты сначала развяжи меня, ублюдок. — яростно ответила Элизабет. Она увидела, как темная бровь удивленно поползла наверх. Отблески огня отразились в синих глазах. Он ничего не говорил, наблюдая за ней с отрешённым задумчивым взглядом. Присев на корточки, Мельбурн вынул из ножен ее кинжал, и не сводя с глаз с побледневшего перепачканного кровью лица своей жертвы, и поднес лезвие к девичьей шее. Элизабет судорожно сглотнула. Острый кончик царапал ее кожу, и она старалась не двигаться.

— Ты не убьешь меня. Это блеф. — неожиданно выпалила она. Губы графа тронула жестокая усмешка. Медленным движением он спустил кончиком кинжала рубашку с другого ее плеча, а потом резко разрезал веревку на ее ногах. Теперь юная Невилл была обнажена по пояс. Она уже догадалась, что за участь приготовил для нее Мельбурн. От одной мысли, что ей предстоит пережить, ее кровь стыла в жилах.

— А руки? — отчаянно дернувшись, спросила она. Ответом ей был непроницаемый взгляд.

— А зачем тебе руки? — почти ласково спросил он. — Вдруг царапаться начнешь. Мои люди слишком устали, чтобы драться с дикой кошкой.

— И это люди? — она обвела глазами, облизывающихся на ее тело и только и ждущих команды хозяина, псов Мельбурна. — Только животное может напасть на беззащитную женщину.

— Ты права, моя милая. Но эти, как ты выразилась животные, не всегда были такими. И лучше не зли их, тебе же дороже. — он обернулся и позвал высокого рыжеволосого мужчину.

— Помниться, Купер, ты первым занял очередь. Назначаю тебя ответственным. Проследи, чтобы эта сука не сдохла. Он перевел взгляд еще на одного своего соратника.

— Остановите представление, когда с нее будет достаточно. — и только потом обернувшись, бросил на нее страшный взгляд.

— Нет, нет. — закричала Элизабет, со всех сил, отталкиваясь ногами от земли. — Вернись, ты не можешь так со мной поступить. Мой муж убьет вас, убьет вас всех. Отец обратится к королю, вас всех вздернут…. - она кричала, пока не охрипла. Мельбурн не обернулся. И он не стал наблюдать за оргией, которая разыгралась, как только он скрылся в своей палатке. Мельбурн слышал истошные вопли девушки, и беспощадный смех мужчин. Это была его месть, но он не чувствовал удовлетворения, и не мог остаться, чтобы смотреть, как….

К горлу подкатила тошнота. Мельбурн подошел к ковшу с водой и сполоснул лицо. Его взгляд остановился на Луизе. Девочка лежала на куче одеял, и смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых застыл ужас.

— Все в порядке, малышка. — мягко сказал он, садясь рядом с ней. Луиза села и уткнулась лицом в грудь брата. Она зарыдала, отчаянно и громко. Ричард шептал какие-то успокаивающие слова, гладя ее по волосам, а его рубашка давно намокла от слез.

— Я не хотела, чтобы она прошла через это. — прошептала Луиза. — Никто не заслуживает такого. Я не хотела, не думала, когда отвела вас к ней. Она ни в чем не виновата, и ничего не знает о… нем.

— А ты виновата, Лу? — приподняв лицо сестры за подбородок, Ричард посмотрел в заплаканные глаза. — А моя жена виновата? А близкие всех тех мужчин, кторые сейчас чувствуют хоть какое-то успокоение от мести?

— Месть не приносит удовлетворения, она превращает нас в того, кому мы мстим. — произнесла Луиза. — Я не думала, что ты способен на такое зверство.

— А, может быть, во мне не осталось ничего от того, кем я был несколько месяцев назад.

— Это не так. Ты зол, ты в ярости. Твоя душа ослеплена гневом, но когда прежний Ричард вернется, он будет горько жалеть….

— Нет, Луиза. — покачал головой Мельбурн, — Ты — дитя. И многого не понимаешь. Есть вещи, которые нельзя забыть и простить. Убить Алекса Флетчера слишком просто, а вот заставить страдать и пройти муки ада, в которых пребываю сейчас я, вот, что мне нужно. Я и не остановлюсь, даже не проси.

Ричард крепче прижал сестру к своей груди. Отчаянные хриплые крики Элизабет Невилл, полные боли, больше не трогали его. Как он может забыть…. Закрыв глаза, он снова вспомнил синее маленькое тельце своего мертвого сына, найденное в кровати жены. Он похоронил их в одной могиле. Похоронил сам, но прежде омыл их тела, одел Марию и завернул в пеленку ребенка. Никто не способен перенести боль, выпавшую на его долю. И ему уже никогда не оправиться и не стать прежним. Его сердце было похоронено в той могиле, где покоилась его несчастная жена и сын, так ни разу и не увидевший солнечный свет.


Проснувшись с первым лучом солнца, Мельбурн не сразу понял, где находится. Так бывает, если постоянно передвигаться. Отодвинув мирно посапывающую сестру в сторону, он поднялся и, ополоснув лицо, водой вышел на улицу.

В лагере было тихо. Повсюду валялись пустые фляги из-под вина, воины спали в своих палатках, посреди лагеря тлели угли вчерашнего костра. Заметив Роберта Холла, который дремал сидя, возле груды покрывал. Его рука крепко сжимала меч. Услышав чьи-то шаги, Роберт выпрямился и выкинул вперед руку, направив меч на Мельбурна. Но узнав в приближающемся мужчине своего хозяина, опустил оружие.

— Это ты. — сказал он с облечением, устало проводя рукой по лицо. Он кивнул в сторону груды тряпья, и только сейчас Ричард заметил бледную руку, выглядывающую в складках брошенных на землю одеял.

— Только не говори, что она сдохла.

— Нет. Мне всю ночь пришлось отгонять этих псов. Она едва жива и истекает кровью. Должен сообщить, что твоя месть удалась. Этот ублюдок Флетчер не успел исполнить свой супружеский долг, умчавшись отвоевывать свои земли, как только ему донесли, что мы осадили Ридсдейл.

— Это она тебе сказала? — скептически усмехнулся Ричард.

— Она была не в состоянии говорить. Купер похвастался. И что нам теперь с ней делать? Девчонке нужен доктор.

— А шлюхи, которые путешествуют с нами не сгодятся? Они же женщины, знают, что нужно делать, когда клиент перестарается.

— Один клиент, а не десять человек.

— Так мало? — скривившись, Ричард в притворном удивлении приподнял брови. Роберт смотрел на него, не скрывая осуждения.

— Я не узнаю тебя, друг. — сказал он.

— А это и не я. Больше нет Ричарда Мельбурна, благородного рыцаря в сверкающих доспехах.

С этими словами, граф развернулся, и отправился в шатер.

— А если сучка сдохнет, Роберт, спрошу с тебя. — бросил он ему на последок.

Выругавшись, мужчина посмотрел на несчастную девушку, чей силуэт едва вырисовывался под одеялом. Его поражала сила духа хрупкой женщины. Перенести такой ужас, не пролив ни единой слезинки и сопротивляясь до самого конца. Он осторожно откинул край покрывала, чтобы посмотреть на ее лицо. Пара безжизненных бледно-голубых глаз смотрела прямо на него. Сначала Роберт испугался, решив, что она мертва, но потом заметил, как она сжала пересохшие окровавленные губы. Ее били по лицу, потому что она кусала своих насильников. В изможденной грязной, покрытой синяками и абсолютно голой девушке с трудом можно было узнать вчерашнюю красавицу с надменным взглядом. Волосы скатались в грязный колтун, лицо опухло от побоев.

— Жива? — проглотив образовавшийся в горле комок, спросил Роберт Холл. Девушка едва заметно кивнула. — Пить хочешь? — и снова короткий кивок.

Роберт поднялся, испытывая огромное облегчение. Похоже, девушка не из слабого десятка, и выкарабкается. Он пошел в палатку, где спали женщины. Разбудив самую старую из них, Марису Брут, он шепотом велел ей идти с ним, прихватив воды, вина и чистую одежду.

Роберт отвернулся, пока старая шлюха стирала с тела Элизабет Невилл кровь и грязь, и одевала ее. Ни одного стона, ни одного звука не донеслось до его слуха, а только причитания Марисы, шокированной тем, что сделали с девушкой мужчины. Элизабет одели в серое платье из грубой ткани, на ноги надели стоптанные ботинки и накрыли плащом. Свернувшись калачиком, она не моргая смотрела на тлеющие угли, губы ее были плотно сжаты.

— Как она? — спросил Роберт у Марисы, когда она закончила. Вода в ковше из которого женщина обмывала Элизабет, окрасилась в красный цвет.

— Плохо, но жить будет. Не двинулась бы умом. Странная она какая-то. Ни шелохнётся, ни заплачет. — ответила Мариса. — Не знаю, как вы ее повезете. Она еще месяц сидеть не сможет.

— Это не твоя забота. Возвращайся и отдыхай. Скоро выезжаем.

Глава 3

1536 г. январь. Замок Мельбурн.


— В чем дело, Роберт? — опрокинув на стол кубок с вином, закричал граф Мельбурн, резко поднимаясь на ноги. Огромное количество алкоголя дало о себе знать, и Ричард пошатнулся, вновь упав в массивное дубовое кресло. Запустив пальцы во всклоченные черные волосы, он тряхнул головой, пытаясь справиться с приступами тошноты и головокружения. — Черт побери, это всего лишь девица. — хрипло проговорил он. — И вы целый месяц не можете мне ее достать. — Мельбурн бросил на друга полный ярости взгляд.

— Милорд, Прадхо хорошо охраняется. После пропажи дочери, Томас направил в замок внушительную армию, а граф Нортумберленд разослал своих шпионов по всему Пограничью. Перси сделает все, чтобы разыскать свою дочь. И я слышал, что он сам собирается прибыть в Прадхо. Он уверен, что Элизабет похитили разбойники с целью выкупа. Было бы неразумно сунуться сейчас в замок. Мы недостаточно сильны, чтобы противостоять Нортумберлендам. Если похитить сейчас Беатрис Флетчер, мы можем пустить их по нашему следу. Неужели вы хотите пойти войной на столь могущественный клан, милорд? И ради чего? Алекс Флетчер не спешит потребовать свою жену обратно, если, вообще, догадывается, что она у нас. А к вашей вендетте Томас Перси и его брат не имеют никакого отношения. И, если Флетчер не спешит сообщить своему тестю о личной вражде с вашим сиятельством, то и нам не стоит высовываться.

— К черту твои разглагольствования. — подняв руку оборвал собеседника граф Мельбурн. — Я не успокоюсь, пока не истреблю всех, кто имеет хоть какое-то отношение к подонку Ридсдейлу. Я даю вам срок — один месяц. И, если, к истечению этого срока вы не достанете мне девицу Флетчер, я соберу армию и пойду походом на Прадхо.

— Как вам будет угодно, милорд. — не скрывая неодобрения, кивнул Роберт Холл. Его проницательный взгляд скользнул по мятой, распахнутой на груди рубашке графа, он явно ходил в ней не первый день, а судя по спящим прямо за столам собутыльникам, которые выглядели не лучше Мельбурна, пьянка не прекращалась с тех пор, как сэр Роберт Холл и несколько воинов тайно покинули замок под покровом темноты, а, следовательно, Ричард не просыхал последние четыре дня. Не удивительно, что от него разит, словно от бочки с забродившим вином. Роберта не на шутку тревожило состояние графа. После беспощадной чудовищной расправы над жителями замка, учиненной бароном Ридсдейлом, Ричард совсем потерял голову. Конечно, причины были, и очень веские. И Роберт многое потерял в одночасье, но когда каждый день имеешь дело со смертью, смотришь ей в лицо, споришь с ней, пытаешься обхитрить, начинаешь привыкать к ее присутствию, как бы дико это не звучало, и к тому, что смерть всегда умнее и всегда впереди. Окунув свои руки по локоть в кровь врагов, а иногда и невинных жертв, Роберт чувствовал себя глухим, очерствевшим. Он был твердо уверен, что Флетчеру нужно отомстить, и только месть освободит их души от боли утраты, но, не теряя при этом головы, без риска проиграть самим в неравной схватке. Ричард же был ослеплен яростью. Он был готов броситься на любого, кто не согласен с ним, он даже внешне переменился. Прежде всегда уравновешенное красивое лицо с чувственной улыбкой, которая кружила голову многим женщинам, приобрело звериное дикое выражение, а сардоническая усмешка, иногда кривившая губы графа только усиливала впечатление. Граф перестал следить за собой, он не мылся неделями, беспробудно пил и засыпал, где придется и с кем придется, забросил хозяйство, и никого не принимал, даже держателей его земель, которые ежемесячно приносили ренту. Роберт сам был крупным арендатором Мельбурна, но пока его друг детства и соратник пребывал в состоянии безумия, он принял все тяготы управления поместьями графа на себя. Сборы налогов с крестьян и наместников, обеспечение продуктами обитателей замка, оборона границ графства и многое-многое другое легло на плечи Роберта Холла, но Ричард не только не проявлял благодарности, но еще и выливал на друга свою ядовитую ярость и бешеную злобу. Если бы Роберт верил в одержимость демонами, то мог бы предположить, что полгода назад в графа Мельбурна вселился целый легион злых духов.