Кэрил Уилсон - Сегодня и всегда

Освободители Кортни отступили назад и остановились сразу же за порогом. Сильвер Нед осторожно продвинулся вперед, держась позади Кортни, пока они не поравнялись с телом принца.

– Это судьба, – прошептала Кортни. – У меня было предчувствие, что ему суждено умереть именно сегодня.

– Помолчи, а не то составишь ему компанию, – пригрозил Сильвер Нед. – Иди дальше.

Она кивнула, и они двинулись к дверям. Он склонился к ее уху, жарко дыша.

– Ну а теперь убирайся отсюда, птичка, но помни, что мы еще встретимся. – Он сильно толкнул ее вперед, она перелетела через порог прямо на руки своих спасителей.

Сильвер Нед мгновенно захлопнул дверь и запер ее на замок.

– Мы еще встретимся, – прокричал он из-за двери, сопровождая свои слова зловещим хохотом.

Кортни потеряла сознание на руках Армана и не приходила в себя до самого Мэйфэйр Хауса.

– Ну вот, вы снова с нами, – сказал Арман.

– Сильвер Нед исчез? – Он кивнул головой.

– Надо было бы пристрелить мерзавца, – промолвила она.

– Это было слишком опасно, – сказал доктор. – Мы не могли подвергать вас риску.

– Очень хотелось бы сорвать с него капюшон, – задумчиво проронил Арман.

Кортни согласно кивнула.

– Да, хорошо бы взглянуть на лицо этого злодея, чтобы навсегда его запомнить.

– Если бы мы увидели его лицо, – заметил доктор Картрайт, – то представляли бы для него большую опасность, и он вынужден был бы убить нас.

Парадная дверь открылась, из нее вышли Мойра и миссис Чивер, которые сразу захлопотали около Кортни, словно наседки.

– Ну, довольно, довольно, женщины, – успокаивал их Картрайт. – Леди Аскуит прошла сквозь тяжелые испытания, но сейчас все позади. Она нуждается в отдыхе. Все прочие дела оставьте на завтра.

– Как это произошло? Как удалось Сильверу Неду заманить меня в свою карету?

– Видите ли, у нашей кареты недалеко от вашего дома сломалось колесо, и, пока мы им занимались, Сильвер Нед успел похитить вас. Думаю, что сломанное колесо – его рук дело.

– Как же вы нашли меня? – спросила она, когда Арман отнес ее в ее комнату.

– Сильвер Нед потребовал выкуп, который граф немедленно уплатил. Но он вовсе не собирался возвращать вас. Доктор Картрайт и я обшарили весь Лондон, но, увы! Помогла случайность. Мы нашли человека, который прошлой ночью слышал, как принц Ахмед в клубе хвастал, что приобрел для своего гарема «ту знаменитую балерину, которая танцевала в «Жизели». Мы выследили принца, и пришли прямо к дверям Сильвера Неда.

– Отец, должно быть, сходит с ума.

– Он собирался обратиться к властям, но мы уговорили его дать нам еще один день, – сказал Арман. – Мы были уже так близки к цели, и, кроме того, мне хотелось… спасти вашу репутацию.

– Я чрезвычайно благодарна вам обоим за то, что вы сделали для меня.

– Может быть, вам стоит вернуться в Оуклей Корт? – предположил доктор.

– Да, – согласилась она. – Сегодня же. Вечером. Я не могу оставаться в этом ужасном городе.

– Успокойтесь, дорогая.

– Я говорю это серьезно, Арман. Мне никогда больше не захочется снова увидеть Лондон.

– Успокойтесь, дорогая. Эту ночь вы проведете здесь, а завтра утром мы уедем в Оуклей Корт, или, если вы захотите принять приглашение виконта, в Стансуорт. – Он кивнул в сторону Картрайта. – Крис и я почти не спали с тех пор, как вы исчезли, мы искали вас повсюду.

– Прошу прощения. У меня вылетело из головы все, кроме собственных неприятностей.

– Хотите чего-нибудь успокаивающего? Может быть, немного настойки опия? – спросил доктор Картрайт, протягивая ей стакан.

Она была в нерешительности.

– Сильвер Нед все время накачивал меня наркотиками. Я, пожалуй, постараюсь уснуть, не прибегая к лекарствам.

– Отдыхайте, – посоветовал Арман, – завтра обо всем поговорим.

– Я не хочу больше говорить о случившемся. Некоторое время Арман как бы колебался.

– Если вы этого желаете, то будь по-вашему. – Он согласился, держа ее за руку, пока она не уснула.

Во сне Кортни вновь пережила каждое слово, сказанное ей Сильвером Недом. К утру она решила, что поедет в Стансуорт.

Пока Мойра укладывала ее вещи, Кортни стояла у окна и рассматривала улицу.

– Он где-то там, ждет меня. Я чувствую. Он придет за мной. Он так сказал.

– Миледи, прошу вас, отойдите от окна. Вам это вредно. Мы уже почти все упаковали, и скоро все поедем в Стансуорт. Свежий морской воздух будет вам очень полезен.

Когда Кортни отошла от окна, Мойра бросила на секретер пакет с почтой.

– Там есть письмо из Америки от вашей кузины Шарлотты, миледи.

Кортни нашла письмо и прочла в углу обратный адрес. Отправительницей была миссис Джошуа Уайкэм, письмо отправлено из Нью-Йорка. Кортни сорвала печать и пробежала его глазами.

В письме была газетная вырезка. Кортни хотела отложить ее в сторону, но вдруг увидела имя, написанное крупными отчетливыми буквами. Шон Гарретт Блейк. Она быстро прочитала вырезку. Это было объявление о рождении, опубликованное в «Чарлстон Меркюри». Но как попала туда эта информация? Кортни не говорила никому – ни дяде Эзре, ни Шарлотте, ни, конечно, Брэндэну. И тем не менее…

Вдруг догадка сверкнула в ее мозгу. Мэрили! Это она послала информацию, в газету.

Кортни еще раз прочитала письмо Шарлотты, сверила даты и представила, как развивались события. В ее воображении возникла следующая картина: Шарлотта получила газетную вырезку от своего отца, дяди Эзры. Брендэна в то время не было в городе, и вполне возможно, что он и не видел еще этой газеты. Но скоро он узнает, и тогда приедет сюда, чтобы забрать сына. Нервы у Кортни напряглись в предвидении такого поворота событий.

Первой ее мыслью было – уехать из Англии туда, где Брэндэн не сможет ее найти. Затем, обдумав все более основательно, Кортни пришла к заключению, что ей незачем отступаться от своих прав и позволять Брэндэну диктовать ей свою волю. Он и так виноват в том, что ее жизнь разрушена. Она будет отстаивать свое у себя дома и на своих условиях. Она больше не станет его жертвой.

– Да, я думаю, что поездка к морю – именно то, что мне нужно, – согласилась Кортни.

Брэндэн стоял на уступе и, прикрыв рукой глаза от солнца, разглядывал дом на берегу. Вдруг он заметил невдалеке Кортни, играющую с ребенком, и сердце подпрыгнуло в его груди. Он впервые увидел своего сына и был так растроган, что слезы выступили у него на глазах.

Брэндэн совершил ошибку, и цена ее была чудовищно высока. Он хотел защитить Кортни, а добился лишь того, что потерял ее и сына.

– Шон! Посмотри на маму! – говорила Кортни сыну, опускаясь на край одеяла, расстеленного на песке. – Вот! – Она хлопнула в ладоши, и мальчик посмотрел на нее. Брэндэн слышал его гуканье, когда он пытался схватить ее за волосы своими крохотными ручками.

– Опп-ля! – воскликнула Кортни, хватая ребенка на руки и крепко прижимая его к груди. – Ты такой красивый! Вылитый отец!

– Вы испортите мальчика, миледи, постоянно держа его на руках, – неодобрительно сказала женщина, сидевшая рядом с Кортни.

– О, няня, как можно испортить любовью пятимесячное дитя? – спросила Кортни, в то время как Шон размахивал своими кулачками как бы в ее поддержку. Кортни опять взяла его на руки и повернула лицом к морю. – Тебе нравится Брайтон? Тебе нравится вода?

– Я думаю, да, миледи. У него цветущий вид, – ответила за Шона няня. – И спит он на берегу особенно крепко.

Брэндэн решительно направился к ним. Он видел, как Кортни перекатилась на спину и подняла над собой Шона.

– Хелло, Шон, – продолжала Кортни, – дождусь ли я, когда ты скажешь: «Хелло, мама!»?

Тень Брэндэна легла на одеяло.

– Хелло, мама, – произнес он – Кортни села в недоумении, отодвинула ребенка в сторону и поправила купальный костюм.

– Брэндэн! – воскликнула она, поднимаясь и слегка отступая от него. Шон повернулся посмотреть, кто пришел. – Что ты здесь делаешь?

– Ты же все знаешь, – ответил он. – Кровь яростно билась в жилке на его виске, когда он протянул руки к ребенку.

Кортни с неохотой передала ему его.

– Как ты меня разыскал? – спросила она.

– Сначала я побывал в Оуклей Корте, и мне сказали, что ты в Стансуорте.

– Так ты приехал сюда, чтобы забрать сына? Ты опоздал.

– Опоздал куда? Шон – мой сын, а ты моя жена. Это так? – Брэндэн наблюдал, как Шон сосредоточенно изогнул свои бровки. – Посмотри на него. Мои волосы. Мои глаза. Мой подбородок. Даже хмурый взгляд – и тот мой. Почему это я вдруг опоздал?

– Ты выгнал нас.

– Я и не подозревал, что ты беременна. Почему ты мне не сказала?

Шон захныкал, и Кортни, взяв его на руки, стала ворковать над ним.

– Он не привык, чтобы около него разговаривали сердитыми голосами.

– Пришло время для его послеполуденного гуляния в парке, миледи, – сказала няня.

Кортни передала ребенка няне, и Брэндэну осталось только смотреть, как ребенок исчез в доме.

– Почему ты мне ничего не сказала о ребенке? Ты же знала, что я все равно приеду, когда мне станет известно о нем.

– Ты выгнал меня. С тех пор ничего не изменилось.

– Изменилось все. Я приостановил официальный бракоразводный процесс. Мои адвокаты…

– Нанимай хоть сотню адвокатов, – с вызовом прервала она его, – но я никогда не вернусь с тобой в Америку и не допущу тебя к моему сыну.

– Ты думаешь, что все на свете знаешь? – вздохнул он. – Ты знала, что у тебя будет ребенок и увезла его от меня только для того, чтобы заставить меня страдать?

– Я никогда бы не сделала ничего подобного. – Ее голос смягчился. – В течение последнего месяца, когда мы были с тобой вместе, мне показалось, что ты любишь меня, что все у нас будет хорошо. Но когда ты выгнал меня и заставил уехать в Англию, я поклялась, что навсегда выкину тебя из своей жизни.

Брэндэн привлек ее к себе.

– Я лгал тебе. Я поступил так потому, что хотел защитить тебя. Я был очень обеспокоен тем, что ты склонна к рискованным поступкам. Еще до случая с катером я хотел отправить тебя в Англию. Когда я нашел тебя в Бостоне, я уже был полон твердой решимости спасти тебя от тебя же самой. Слишком часто ты подвергалась опасности в своей жизни. Я не мог допустить того, чтобы ты оставалась в Америке, так как был не в состоянии оградить тебя там от неприятностей. Ты же и слышать ничего не хотела.

Она стала вырываться, но он держал ее крепко.

– Отпусти меня, черт бы тебя побрал! – закричала она. – Поздно!

– Для нас, моя любовь, никогда не будет поздно. – Он убрал прядь волос с ее щеки.

Она еще сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Любовь? Ты бросаешься этим словом налево и направо. Захочет Брэндэн Блейк, чтобы мы жили раздельно, – живем раздельно. Захочет, чтобы жила вместе, и пожалуйста вам – вместе. И сколько времени мы будем жить вместе на этот раз? Неделю? Месяц? Год? Сколько времени пройдет до того момента, когда ты прикажешь мне упаковать чемоданы и убираться в Англию, но уже без моего сына?

– Я никогда этого не сделаю. Наш сын…

– Наш сын?! Где ты был, когда я рожала его в одиночестве? Грелся на солнышке в Нассау? Занимался контрабандой вина из Франции? Контрабандой оружия в Ирландию? Или прорывал блокаду? – Она рванула вверх свое одеяло и стряхнула песок на его ботинки. – А теперь уходи. Этот берег – частное владение.

Он преградил ей путь.

– Ты моя, ты знаешь это, и твои жалкие попытки забыть меня всегда были и будут бесплодны. – Он обхватил ее руками и прижал к себе. Ее запах, ее близость разбудили в нем страстное желание. О Боже! Дай ему силы! Он больше никогда ее не отпустит.

– Ну, пожалуйста! Умоляю, – прошептала она.

Он отпустил ее.

– Я говорю от всего сердца. Я всегда любил тебя. Ты всегда была для меня самой желанной. У нас была любовь, какой ты никогда и ни с кем больше не узнаешь.

– Брэндэн, я не позволю тебе снова мной управлять. Я никогда не буду твоей собственностью. Я отомстила за себя. У меня есть Шон. Ты думаешь, что стоит тебе промурлыкать мне на ухо ласковое слово, и я брошусь в твои объятия. – Стараясь взять себя в руки, она слегка повысила голос: – Возвращайся в свой дом, Брэндэн, будь он хоть у черта на куличиках.

– Что ж, попробуй убежать от меня, но тебе не убежать от самой себя: ты знаешь, что Шон мой сын и ты тоже моя. В глубине души, в самой первооснове своего бытия ты всегда будешь моей. Не делай из меня врага, Корт. Я буду бороться за сына до последнего вздоха. Я не позволю тебе использовать моего сына против меня, как это сделал твой отец.

Он увидел, как она побледнела при этих словах, повернулся и пошел прочь. Может быть, она и права. Может быть, действительно было уже слишком поздно.

Кортни прохаживалась по гостиной, как вдруг без стука в комнату ворвалась взъерошенная няня, крича необычно высоким голосом.