Дэйра Джой - Сегодня или никогда

Из-за стеклянной двери послышались голоса Син-дреаков:

— …раз… два… три!

Вслед за этим раздалось что-то похожее на радостный возглас.

Джон тряхнул головой и вернулся к своим мыслям.

Она была…

— …раз… два… три!

На этот раз Джон ясно различил женский визг и узнал голос леди Секстон.

Он вскочил со стула, подбежал к дверям и одним движением широко распахнул их.

На лужайке прямо перед ним Синдреаки держали натянутую простыню, в центре которой сидела его жена. Они подкидывали ее в воздух, как будто она была маленькой забавной куклой, служащей для их развлечения.

Джон вихрем пронесся по лужайке.

— Отпустите ее немедленно! — зарычал он.

В их взглядах сквозило удивление, смешанное со страхом. К счастью, они не выпустили из рук ткань, поскольку как раз в это время Хлоя подлетала в воздух.

С громким хлопком она опустилась в самую середину простыни.

— Вам что, не ясно? — В его низком голосе слышалась угроза.

Все семеро разом опустили простыню и удалились.

Хлоя осталась сидеть в окружении фиалок, которые покрывали ее саму, простыню и землю вокруг. Ладони ее лежали на бедрах, а милое лицо недовольно хмурилось.

Она была явно раздражена.

— Джон, что с тобой происходит?

— Ты что, с ума сошла? Они же подбрасывают тебя в воздух!

— Ну и что?

— Как что? Ты… ты можешь… они могут не…

Джон скрестил руки на груди и нахмурился, не зная точно, что он хочет сказать, но чувствуя, что должен высказаться.

Лицо Хлои осветилось широкой улыбкой.

— Иди сюда, Джон. — Она похлопала по простыне рядом с собой.

Он вскинул бровь и неохотно сел рядом с ней.

— Что?

Ямочки на его щеках стали еще глубже.

— Ты ревнуешь?

— Не смеши меня, — фыркнул Джон.

— Похоже, ты ревнуешь меня к ним. — Она ленивым движением разгладила ткань рядом с собой.

Он положил ладони на плечи Хлои, стараясь полностью завладеть ее вниманием.

— Не больше, чем вчера вечером ты ревновала меня к графине.

Хлоя посмотрела прямо ему в глаза:

— Значит, ты очень сильно ревнуешь.

С его губ сорвался удивленный вздох. Она опять сбивает его с толку.

— Хлоя… — Он умолк в нерешительности, и лицо его помрачнело. — Не играй со мной — мне это не нравится. Даже если это делаешь ты.

— Я не играю с вами, милорд. — Она придвинулась ближе, так что он ощутил тепло ее тела.

Джон молча смотрел на нее.

— Я никогда не буду играть с тобой, Джон. — Она поправила упавшую ему на лоб прядь волос и добавила: — Если только ты сам этого не захочешь.

Это было уже выше его сил. Раньше они никогда не играли друг с другом в подобные игры.

Он перехватил ее запястье, уклонившись от ласки. Его нефритовые глаза сверкали.

— Не ищите себе неприятностей, миледи, — сдавленным голосом проговорил он. — Иначе вы непременно найдете их.

Хлоя вздрогнула, испуганная его резкостью. С таким Джоном — сильным и решительным — ей почти не приходилось иметь дела. Как только что-то задевало его чувства, он моментально захлопывал створки своей раковины.

Хлоя первый раз попробовала так вести себя с ним, и впервые он отгородился от нее. Это больно задело ее.

Она отстранилась, и глаза ее наполнились слезами.

Джона охватило раскаяние, и он почувствовал странное стеснение в груди. Он опять притянул Хлою к себе.

— Прости, котенок. Я совсем не то хотел сказать.

Потрясенная его извинением, Хлоя сразу же поняла, как сильно он все-таки изменился.

Всхлипывая, она подняла на него глаза:

— Так что же ты имел в виду?

Джон открыл рот, но, казалось, никак не мог найти подходящих слов.

— Точно не знаю, — наконец пробормотал он.

Хлоя с любопытством наблюдала за ним. Лицо Джона выражало растерянность. Для нее эта картина была милее любого полотна Фрагонара.

Хлою радовало его смущение.

Она взяла в ладони его упрямый подбородок и нежно поцеловала в губы.

— Давай забудем про это, Джон, — прошептала она. — Кроме того, мне надо немного вздремнуть.

Она притворно зевнула, бросив на него страстный взгляд из-под опущенных ресниц.

Лорд Секстон мгновенно просиял.

Вздремнуть — превосходное занятие.

И вдобавок безопасное.

Несколько дней спустя на пороге «Приюта изящества» появился герцог де Монтен со своей дочерью, баронессой Дюфон, и еще несколькими французскими изгнанниками.

Все рассказывали одну и ту же историю.

Они были спасены от гильотины Черной Розой. Джон не особенно удивился, что они очутились у дверей его дома.

Он начал подозревать, что Черная Роза прячется среди его домашних.

К такому выводу его подвели некоторые факты. Во-первых, все спасенные были близкими друзьями Фонболаров; во-вторых, смельчак, спасающий людей от смерти, должен знать, где укрыть их.

Расположение поместья «Приют изящества» — на юге Англии, между Дувром и Портсмутом, — делало его идеальным местом для подобных операций.

Отсюда легко было пересечь Ла-Манш и добраться до Кале или вообще не приставать к берегу, а доплыть до Гавра и подняться вверх по Сене до самого Парижа. Если выбрать исключительно водный путь, то придется иметь дело с капризами ветра и морских течений, но в некоторых случаях они могут даже помочь путешественнику. Так что этот вариант вполне вероятен.

Сухопутная дорога от Кале до Парижа была слишком известна, так что здесь всегда существовала опасность быть узнанным. Лучше всего пересечь пролив между Брайтоном в Англии и Булонью, а затем из Булони по суше добраться до Парижа. Это займет меньше времени, чем путешествие по Сене, поскольку не придется бороться со встречным течением.

Естественно, чем больше времени проводить на суше, особенно во Франции, тем выше риск быть обнаруженным. А это означает, что Черная Роза должен всегда иметь свежих лошадей, не говоря уже о верных людях, которые помогали ему во враждебной стране.

Джон готов был держать пари, что этот человек добирался до Булони или ее окрестностей и плыл обратно вместе со спасенными, поскольку у него не было причин долго задерживаться на земле Франции, особенно с находящимися у него на попечении аристократами.

Если принять во внимание ту быстроту, с которой произошло вызволение Синдреаков и Замбо, то этот человек скакал на лошади словно вихрь, сражался, как дьявол, и управлялся с парусом, как настоящий моряк.

Сообщенные Перси слухи, что этот человек бывший пират, могли быть недалеки от истины.

Джон пытался вспомнить, кто и когда присутствовал или отсутствовал в доме. Нелегкая задача, поскольку гостей было много и он не обращал на них особого внимания. По крайней мере не следил, все ли на месте. Насколько он помнил, большую часть времени на этой неделе он провел с Хлоей. Между теми редкими случаями, когда они присоединялись к обществу, проходило достаточно времени, чтобы кто-нибудь мог уехать, а затем вернуться обратно.

Как бы подтверждая это, утром прибыла новая группа спасенных.

Они рассказали, что их не привезли прямо к дому, а всю ночь прятали в какой-то старой хижине на окраине деревни, названия которой они не знали. Утром их проводили в «Приют изящества».

Поскольку спаситель никогда не снимал маску, они не могли сказать, был ли это тот же самый человек, что привез их из Франции.

Иногда Джону казалось, что тот же, иногда — нет. Не исключено, что неизвестный мог вернуться в замок за день до появления спасенных, желая отвести от себя подозрения. Все зависело от того, на какую помощь он мог рассчитывать, но этого Джон не имел возможности выяснить.

Черная Роза без помех проникал в дом и вместе с остальными ждал, когда прибудут новые беглецы, высказывая при их появлении соответствующее удивление.

Кто бы это мог быть?

Джон прокрутил в голове список возможных кандидатур.

Самое интересное заключалось в том, что за последние несколько дней Морис, Перси и Дейтер отлучались из замка под различными предлогами.

Морис вынужден был навестить свое поместье, получив сообщение, что пожар уничтожил целое крыло дома. Он вернулся вчера и сказал, что весть о пожаре оказалась ложной, а отправитель письма неизвестен.

Джон был бы рад верить дяде, но он хорошо знал, что в молодости Морис был необыкновенно горяч. Он не удивился бы, если бы маркиз посчитал своим долгом спасти попавших в беду соотечественников.

Дейтер не появлялся целых два дня. Когда его спросили о причине, немец заявил, что его чем-то напоили, он проспал два дня подряд, но никто даже не вспомнил о нем. Это обстоятельство сильно рассердило его. Он совершенно серьезно спрашивал Джона, неужели никому не показалось странным, что он проспал все это время.

Джон не нашел в себе смелости признаться, что так оно и было. Дейтер оставался для него загадкой, но виконт тем не менее не мог себе представить угрюмого баварца в роли лихого разбойника.

Теперь Перси. Щеголь решил навестить одного из друзей в соседнем городке и погостить у него несколько дней, и лорд Секстон не стал противиться его намерению. Но поскольку трудно было представить себе Перси в роли Черной Розы, Джон перешел к следующему кандидату.

Или кандидатам, если речь идет о Синдреаках. То есть об одном из Синдреаков, коли уж быть точным.

Это казалось Джону наиболее вероятным. Но который из них? За братьями было очень сложно уследить, поскольку внешне они почти не отличались друг от друга.

Они молоды, задиристы и безрассудно смелы. Несмотря на различие характеров, молодые аристократы проявляли склонность к авантюрам.

Если хорошенько подумать, то это мог быть и не один… правда, Зу-Зу утверждала, что видела их в тюрьме. Джон верил ей. Он также не сомневался, что она видела шестерых Синдреаков, а не семерых. Седьмой спас ее от гильотины, затем вернулся и освободил братьев.

И он продолжает свою деятельность.

Теперь, когда в доме столько гостей, было практически невозможно уследить за всеми. Прошлым вечером некоторые пришли на обед, некоторые нет.

В доме царила полнейшая неразбериха.

Тем не менее Джон был полон решимости выяснить правду. Он собирался внимательно смотреть и слушать, а также лично проследить кое за кем. При необходимости он мог быть очень хитер.

Однако он понимал, что вскоре должен будет поделиться с кем-то своими подозрениями. С Хлоей. Пройдет совсем немного времени, и она сама почувствует неладное. Его морковка всегда была очень сообразительной.

Поэтому он не очень удивился, когда вечером в постели Хлоя спросила:

— Ты заметил, какие странные события происходят с…

— Да.

Она нахмурилась.

— Ну и кто это, как ты думаешь?

— Пока не знаю, но должен тебе сказать…

Он взял ее за плечи и притянул поближе.

— Это не баронесса Дюфон.

Хлоя хихикнула. Вдова уже успела надоесть всем своим хныканьем и жалобами. Ее отец, герцог, был еще хуже. Только Жан-Жюль, похоже, умел ладить с ней. Он даже защищал ее, чем вызывал недовольство братьев.

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — спросила Хлоя и уткнулась лицом в его грудь. У Джона была такая нежная кожа, и от нее исходил чудесный запах. Бабушка придумала этот аромат специально для него, и с тех пор каждый год на Рождество дарила ему собственноручно изготовленное мыло и одеколон.

— Да. Подозреваю. — Он рассеянно погладил ее по голове. — Я думаю, что это один из Синдреаков.

— Синдреаков? — Хлоя задумалась, наморщив нос. Джон наклонился и поцеловал ее в кончик носа. — Почему Синдреаки? — Он объяснил ей логику своих рассуждений. — Хм… Не думаю, Джон. Во-первых, они слишком молоды, чтобы решиться на такой дерзкий подвиг.

— Некоторые из них старше тебя, а кроме того, юность часто бывает безрассудной.

— Тогда какие оправдания у тебя?

— Это не смешно, слоненок.

— Я ненавижу это прозвище.

— Знаю, — усмехнулся Джон.

— Я все же не думаю, что это один из Синдреаков. — Она выпятила нижнюю губку, задумавшись.

— Почему? — Он ухватил зубами эту соблазнительную губку и принялся посасывать ее. Затем неохотно отпустил лакомый кусочек, чтобы Хлоя могла ответить ему.

— По словам Перси, Черная Роза был, кажется, пиратом, а ни один из Синдреаков никогда не имел ничего общего с этим занятием. Так что можешь вычеркнуть их.

— Нет. Перси сказал, что ходят слухи. Это не означает, что Черная Роза действительно пират.

— Ты меня не убедил.

— Тогда кто же это, по-твоему?

Его руки нежно поглаживали спину Хлои.

— Думаю, кто-то неизвестный… он не входит в число гостей, но знает, что мы принадлежим к французской аристократии. Он считает, что мы с симпатией отнесемся к его поступку и не выставим соотечественника за дверь. Возможно, он даже скрывается под видом одного из слуг.