Дэйра Джой - Сегодня или никогда

Двое мужчин, скрытые пышной растительностью и нависавшими над террасой ветками деревьев, прислонились к выступу стены, всматриваясь в ночную тьму. По небу плыли облака, время от времени закрывая ущербную луну.

Джон ждал, когда Перси поделится с ним своими мыслями.

— Похоже, Малло считает, что найдет здесь Черную Розу. А вы как думаете, Секстон?

— Я полагаю, что Черная Роза подвергает себя большой опасности и вероятность, что его обнаружат, увеличивается с каждым днем.

— Возможно, ему нравится подвергать себя опасности, — сказал Перси после минутного молчания. Джон вздохнул.

— Очень даже вероятно, но Малло вряд ли бросал слова на ветер. Даже если Черная Роза англичанин, он все равно в один прекрасный день может оказаться во французской тюрьме. Чтобы лишиться головы.

— Иногда риск бывает оправдан.

— Да, конечно, — кивнул Джон. — Тем не менее того, что уже совершил этот человек, вполне достаточно, чтобы перестать испытывать судьбу.

Перси хранил молчание.

— Возможно, ему следует вспомнить о тех, кого он уже спас, — добавил Джон.

— Трудно объяснить, почему человек больше думает о том, чего он еще не сделал, — задумчиво пробормотал Перси.

Джон удивленно вскинул бровь. Вероятно, ему многое неизвестно.

— Но он один.

Перси мрачно улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Говорят, он стоит многих с его умением маскироваться и… всем прочим.

— Я тоже об этом слышал. — Теперь Джон смотрел прямо в глаза Перси. — Человек, занятый таким делом, вполне может искать дружбы с кем-нибудь вроде меня, будучи уверенным, что я не выдам его властям. Он может использовать эту дружбу в своих целях.

— Каким образом? — Голос Перси был еле слышен.

— Он может использовать мой дом в качестве базы для своих операций; он может, переодеваясь, приходить и уходить, когда ему вздумается; он может заниматься здесь всем чем угодно, и никто ни о чем не будет даже догадываться. Можно продолжать этот список до бесконечности.

Уголки губ Перси приподнялись вверх, сложившись в горькую полуулыбку.

— Ты забыл одну вещь.

— Какую?

— Он может действительно дорожить твоей дружбой, Секстон.

Джон, смутившись, отвел взгляд и посмотрел в сад.

— Черной Розе опасно находиться здесь. Малло не успокоится, пока не получит его голову.

Похоже, Перси прислушался к предостережению Джона.

— Боюсь, мне придется уехать, Джон, — сказал он, поправляя кружевные манжеты.

Джон едва заметно улыбнулся. Перед ним был опять светский щеголь.

— Когда мы тебя снова увидим, Перси?

— Точно не знаю — когда что-нибудь входит в моду, это бывает нелегко достать! — Его отороченный кружевом рукав описал в воздухе плавную дугу.

— Тогда будь осторожен, мой друг. — Виконт дружески сжал плечо Перси.

— И ты тоже, Джон. Хотя мне почему-то кажется, что ты уже нашел свое место.

Джон кивнул, удивляясь, что так глубоко огорчен отъездом Перси. Вероятно, он привык, что тот всегда находится где-то рядом. Даже в образе франта этот человек был… очень мил. Джон повернулся, чтобы уйти.

— Ты уже понял, что получается при объединении Хартов с Секстонами? — окликнул его Перси.

Джон отрицательно покачал головой.

— Ну, общеизвестно, что духовное и телесное дополняют друг друга. И это называется любовью!

Джон усмехнулся. Продолжая улыбаться, он повернулся и вошел в дом.

— Тебе очень, очень повезло. Ave atque vale, друг мой. Прощай, и удачи тебе! — Перси махнул рукой в сторону двери, за которой скрылся Джон, затем ловко перепрыгнул через каменный парапет и исчез в ночи.

Бал близился к концу.

Большинство гостей уже либо отправились к себе в комнаты, либо расселись по каретам, чтобы ехать домой. Слухи, распускаемые Джоном, начали оказывать свое действие.

Хлоя и Джон сделали еще один круг по залу. Это был последний танец — шотландский рил.

Когда быстрая музыка стихла, он махнул на прощание рукой оставшимся гостям и устремился прочь из зала, потянув за собой Хлою.

Вместо того чтобы подняться наверх, как она предполагала, Джон повел ее в другое крыло замка.

— Куда мы идем? — Хлоя пыталась остановить мужа, но ей оказалось не под силу преодолеть его напор. Особенно если учесть, что на ногах у нее были шелковые туфельки.

— Увидишь.

В этой части дома царили тишина и спокойствие, словно в пустыне.

Единственным звуком, раздававшимся в ночной тишине, был стук его каблуков по паркету.

Джон провел ее по боковой галерее, затем через потайную дверцу, о которой она и не подозревала. Они миновали еще одну галерею и оказались перед маленькой дверью.

Джон, стоявший чуть впереди Хлои, отпер замок и медленно открыл дверь.

— Добро пожаловать в рай, миледи.

На Хлою обрушилось буйство красок и запахов цветущих растений всевозможных форм и размеров. Хлоя закрыла глаза, вдыхая чудесную смесь разнообразных ароматов.

— Это же другой вход в оранжерею!

— Верно. Я ничего не знал о нем, пока Морис сегодня не показал мне его. Он что-то сказал по поводу того, что эта дверь оказалась ему очень полезной. Я не понял, что он имел в виду.

Джон втянул жену внутрь и закрыл за собой дверь.

Они мгновенно погрузились в тропический мир буйной зелени и экзотических цветов.

— Как чудесно!

— Как и ты, Хлоя, — сдавленно прошептал он.

Хлоя искоса взглянула на него. Даже во сне она могла бы узнать эту интонацию. И она действительно много раз слышала ее во сне. Джон начинал забавляться.

Она скрестила руки на груди.

— И зачем же вы привели меня сюда, милорд?

Ответом ей была чувственная улыбка.

— Здесь? — изумилась Хлоя. Только Джон мог придумать нечто подобное.

— Да, здесь, — прошептал он.

Хлоя обвела взглядом оранжерею. Цветы и травы плотным ковром покрывали каменный пол и, где это было возможно, карабкались на стены. Некоторые горшки были подвешены к потолку, и сверху тоже спускались зеленые побеги растений.

Алые розы наполняли воздух своим чудесным ароматом; рядом стояли горшочки с французской лавандой с серыми зазубренными листьями и крошечными сине-фиолетовыми почками; сверху свисали пахучие кремовые цветы жасмина. Говорят, ночью запахи этих растений имеют магическую силу. Вдыхая всей грудью восхитительный аромат, Хлоя была готова поверить в это.

Ее взгляд упал на мирт, чьи ослепительно белые цветы источали острый, будоражащий чувства запах.

Повсюду в горшках росли бабушкины травы: розмарин, тимьян, французский базилик — Хлоя не знала названий большинства из них, хотя ее учили разбираться в травах.

Джон потянул ее вниз, на пол.

Их окружало море купавшихся в лунном свете цветов.

Совсем рядом журчала вода в фонтане из белоснежного мрамора — ангелочек с кувшином в руке, из которого непрерывно текла серебристая струйка. Они находились в самом центре ночного сада, в волшебном царстве пышной безмятежности.

Они опустились на колени лицом друг к другу.

Джон принялся медленно расстегивать ее платье. Хлоя стащила камзол с его плеч.

Он снял платье через голову Хлои. Она расстегнула на нем жилет, потом рубашку и стянула их.

Джон поцеловал ее. Его мускулистые руки обняли ее и крепко прижали к обнаженной груди. Тонкий батист ее сорочки служил слабым препятствием, скорее усиливая, чем ослабляя ощущения. Ее ладони скользили по плечам Джона, чувствуя под теплой золотистой кожей скрытую мощь мужских мускулов.

Прикосновение его губ принесло с собой легкую дрожь, пробежавшую по всему ее телу.

Джон разомкнул объятия, снял с нее сорочку, а затем и остальную одежду.

Не произнося ни слова, он запустил пальцы в волосы Хлои и вытащил шпильки, так что они свободно рассыпались у нее по спине.

Хлоя стояла перед ним на коленях, обнаженная, в окружении моря цветов. Она ждала его. Лунный свет, проникавший в оранжерею сквозь высокие окна, окружал ее фигуру серебристым сиянием.

Джон никогда в жизни не видел ничего прекраснее. Он затаил дыхание.

Пальцы Хлои расстегнули его пояс, проворные руки скользнули ниже.

Легкие прикосновения ее пальцев, сражавшихся с застежками, показались ему одним из самых чувственных ощущений, какие он когда-либо испытывал. Такая, казалось бы, простая вещь, но как сильно она возбуждала его…

Когда Хлоя покончила с пуговицами, ее ладони скользнули под ткань и нежно сжали его ягодицы.

Закрыв глаза от наслаждения, Джон впился в ее губы долгим страстным поцелуем.

Она ответила на поцелуй, ощущая ладонями его обнаженное тело.

Низкий вибрирующий звук родился где-то глубоко в его груди и передался ей.

Джон отпустил жену, чтобы быстро сбросить с себя остальную одежду, затем соорудил из нее на каменном полу импровизированное ложе. Потом он осторожно опустил Хлою на эту необычную постель.

— Тебе удобно? — ласково спросил он.

— Да, — нежно улыбнулась ему Хлоя.

— Это хорошо… нам придется полежать здесь некоторое время, — озорно подмигнул ей Джон.

На щеках Хлои появились ямочки.

— Зная вас, милорд, — а я вас хорошо изучила, можете не сомневаться, — я догадываюсь, что мы пробудем здесь довольно долго.

— Ты недооцениваешь меня, — протянул Джон.

Глаза Хлои широко раскрылись.

Заметив у окна один из рабочих столиков графини, Джон встал и подошел к нему. Он взял несколько маленьких бутылочек темного стекла, которые она оставила на столе, и проверил их содержимое, вытаскивая пробки и принюхиваясь.

— Думаю, вот это подойдет, — заявил он и вернулся к Хлое, захватив один флакончик с собой.

В тот же момент первые лучи солнца прочертили горизонт на востоке и ворвались в оранжерею через высокие окна. Джон стоял среди экзотических цветов, обнаженный, залитый теплым золотистым светом.

Хлоя подумала, что эта необыкновенно чувственная картина навсегда останется в ее памяти. Ее собственный портрет лорда Секстона.

Он опустился на колени рядом с ней.

Хлоя нахмурилась.

— Что ты собираешься делать с этим маслом, Джон?

— Скоро увидишь, — загадочно ответил он и обхватил ладонями маленькую бутылочку, чтобы согреть ее содержимое.

Затем широкая ладонь легла на грудь Хлои, не давая ей подняться.

Вытащив пробку, Джон наклонил бутылочку, так что из нее стало медленно капать теплое масло.

Хлоя сразу же узнала густой аромат духов Джона. Она удивилась, почему он выбрал именно этот запах, но тут ладонь Джона, лежащая у нее на груди, принялась совершать круговые движения, втирая масло в ее кожу.

— О, как это приятно!

В ответ его губы лишь слегка дрогнули.

Хлоя сглотнула. Он что-то задумал…

Прежде чем продолжить, он кончиками пальцев провел по рыжим завиткам волос внизу ее живота, затем наклонился и нежно поцеловал ее лоно.

По телу Хлои пробежала дрожь.

— Прошу прощения. — Его глаза блестели в слабом утреннем свете. — Я отвлекся.

Но вид у него был не виноватый. Отнюдь.

Кончики пальцев Джона с легким нажимом скользили по ее коже: прошлись вдоль ключиц, погладили чувствительные соски, пробежали по плоскому животу, вокруг бедер, а затем по внутренней их поверхности спустились ниже, к колену и нежной ступне.

Там, где он касался ее тела, теплое душистое масло впитывалось в кожу.

Поставив флакон, Джон взял в руки ступню жены и стал уверенными и искусными движениями разминать ее.

Его большие пальцы двигались вдоль центра ее ступни, нажимая на особые точки, и от этого волны удовольствия прокатывались по ее телу. Взяв в ладони пятку, он принялся круговыми движениями массировать ее, вызывая расслабление мускулов всего ее тела.

Хлоя таяла, как масло на солнце.

Покончив с одной ногой, Джон прижал ее к своей груди, чтобы сохранить тепло, и занялся другой.

— У меня нет слов, чтобы выразить, какое это удовольствие, особенно после того, как мы протанцевали всю ночь.

Он ничего не сказал, а просто улыбнулся в ответ.

Хлоя прикусила губу. Он действительно что-то задумал.

Затем его сильные руки занялись всем телом Хлои, массируя и разминая мышцы, пока ее не охватила такая слабость, что она не могла заставить себя пошевелиться.

Дойдя до плеч, Джон перевернул ее на живот и откинул волосы с ее спины.

Вновь взяв флакон, он вылил масло ей на спину, на ягодицы, под колени…

Его ладони вновь принялись сильными уверенными движениями массировать ее, начав с плеч и постепенно спускаясь ниже. Она чувствовала, как струйки масла стекают по телу. Руки Джона скользнули к ее груди.

Хлоя затаила дыхание, но он лишь провел ладонями по ее затвердевшим соскам, еще больше возбудив ее.

Опять масло… ласковые поглаживания.

Она так расслабилась, что не сразу сообразила, что он втирает масло не только ладонями!