Кара повернулась к мужу:

– Колин, вот наша девочка. Наша малышка уже здесь. Она хочет посмотреть на тебя, хочет, чтобы папочка взял ее на руки, чтобы поговорил с ней. – Она на какое-то время умолкла, ожидая его реакции. Увы, секунды шли, но ответом ей оставалась тишина.

Лорен сжала руку Шейна. Сердце ее разрывалось от сочувствия. Губы Кары задрожали, и она разрыдалась.

– Черт побери, Колин! Просыпайся, сколько можно! – крикнула она.

Шарлотта забрала у нее дочь. Шейн бросился к сестре, пытаясь взять ее за руку, но Кара оттолкнула его. Ее глаза были прикованы к Колину.

– Я больше не могу, это выше моих сил! – рыдала Кара. – Колин, ты нужен мне, я не могу без тебя. Возвращайся ко мне! – Ее била дрожь, волнами пробегая по телу, ее терзала душевная боль. Шейн обнял ее, и она, обливаясь слезами, обессиленно прильнула к нему.

Лорен поймала себя на том, что тоже плачет. Ну почему Колин не просыпается? Ведь они такая чудесная пара. Так любят друг друга. А теперь у них есть ребенок, которому нужны и мать, и отец. Боже, как жестока порой бывает жизнь!

К Лорен шагнула Шарлотта с малышкой на руках.

– Будь добра, подержи. Надо приготовить Кару к транспортировке в больницу.

Лорен взяла в руки сверток и с замиранием сердца посмотрела на крошечное ангельское личико. Ей показалось, что девочка похожа на мать – тот же нос, тот же изгиб губ, те же рыжие волосы на головке. Увы, малышка тотчас начала кукситься, как будто понимала, что происходит что-то не то. Ей хотелось к маме. Но в данный момент Кару терзала ее собственная душевная боль.

– Все хорошо, моя хорошая, не плачь, – нежно прошептала Лорен, слегка покачивая девочку. – Твоя мама возьмет тебя на ручки. Просто ей нужно время. Тебя будут любить так, как не любят никого на свете, потому что у твоей мамы большое, любящее сердце. И у твоего папы тоже. – Лорен заморгала, смахивая слезу. – Он полюбил твою маму, как только ее увидел, и когда он проснется, он сразу же полюбит тебя.

Пусть у Кары не осталось сил сражаться за Колина, у Лорен силы были. И она повоюет ради Кары и ее малышки.

Через пять минут палата Колина опустела. Приехала «скорая» и забрала Кару и ее новорожденную дочь в больницу. Шарлотта уехала вслед за ними. Лорен и Шейн остались собрать вещи Кары. Теперь, когда все разъехались, в палате стало невыносимо тихо.

Волосы Шейна растрепались, лоб блестел каплями пота, в глазах застыло разочарование.

– Этот день должен был стать самым счастливым в жизни Кары, – сказал он.

– Знаю, но она поступила так, как того хотела, родила ребенка рядом с мужем.

Шейн посмотрел на спящего Колина.

– Кара влюбилась в него еще девчонкой. Не знаю даже, был ли у нее кто-то еще. Она так надеялась, что ребенок разбудит его. Уж если это не смогло его разбудить, тогда я не знаю, что сможет.

– Я тоже не знаю. Я молилась, чтобы он открыл глаза.

Шейн притянул ее к себе и обнял, положив подбородок ей на темя.

– Я никогда не верил в чудеса, но в какой-то миг мне показалось, что чудо вот-вот произойдет. Ведь она так в него верила.

– Кто знает, вдруг она по-прежнему верит, – сказала Лорен, не желая сдаваться.

– Сейчас она просто убита горем, даже не хочет смотреть на ребенка. Не знаю даже, как она будет в одиночку растить дочь.

– Я уверена, она справится. Она ведь тоже из Мюрреев, а значит, упорства ей не занимать. Мы сами это сегодня видели. – Лорен посмотрела на Шейна. – Ты тоже молодец, Шейн. Без тебя ей было бы во сто крат тяжелее.

– И без тебя. Спасибо, что согласилась приехать.

– Спасибо, что позвонил. Если не ошибаюсь, в первый раз, – сказала она. С трудом верилось, что она была нужна Шейну и он сам позвонил ей. Она выскользнула из его объятий. – Думаю, тебе следует поехать к Каре в больницу.

– Сейчас, – сказал он и окинул ее пристальным взглядом. – Возможно, я впервые сказал это вслух, но это не значит, что я впервые это чувствовал.

Она растерялась, не зная, что сказать в ответ. Чем дольше они оставались вместе, тем меньше она понимала его и себя. Шейн был мастер загадочных фраз, которые были близки к тому, что ей хотелось услышать, но не совсем. Он, словно танцор на горячих углях, никогда не опускал ногу полностью, никогда не отдавался жару целиком. С другой стороны, это не так уж и плохо. Ведь если быть честной, она сама не знала, нужна ли ей его безоглядная преданность.

– Позвони родителям и родственникам, – сказала Лорен, меняя тему разговора. – Пусть клан Мюрреев поприветствует свою малышку. Интересно, готово уже лоскутное одеяло для нее или нет?

Шейн ничего не ответил, лишь продолжал пристально смотреть на нее. Лорен сделалось не по себе от этого взгляда.

– Мне пора домой. Нужно проверить, как там отец.

– То есть в больницу со мной ты не поедешь?

– Нет. Мне нужно побыть с отцом. – Она подошла к кровати, прижала пальцы к губам, затем коснулась ими лба Колина. – Мы все надеемся на твое возвращение, – сказала Лорен и направилась к двери. – Кстати, – добавила она, когда они с Шейном выходили из реабилитационного центра, – в этой суматохе я забыла спросить у тебя. Ты слышал про то, что Марка Девлина сбила машина?

– Слышал, – ответил он. – Вся пристань буквально гудит этой новостью. Джо Сильвейра велел мне перезвонить ему. Предполагаю, что я в списке подозреваемых.

– Я уже разговаривала с ним. Сказала, что у тебя нет машины.

– Это не играет особой роли. Я вполне мог взять чужую машину.

– Но если под подозрением ты, то и я тоже, потому что Джейсон Марлоу видел нас вместе. Кстати, Сильвейра сказал, что у того, кто убил Эбби, похоже, шалят нервы. Из чего следует, что убийца, кем бы он ни был, по-прежнему в городе.

– Похоже на то.

По спине Лорен пробежал холодок.

– Интересно, что такое известно Девлину, чего не знаем мы?

– Будем надеяться, что он успеет сказать это кому-нибудь, прежде чем случится что-то еще.

19

Джо провел большую часть дня, перечитывая записи Девлина, которые тот сделал, расследуя убийство Эбби. Он уже послал своих полицейских пройтись по домам в районе происшествия. Кто знает, вдруг найдутся свидетели. Также были оповещены все заправки и гаражи в радиусе ста миль – на тот случай, если появится машина с погнутым передним бампером.

Он проверил всех – Тима Соренсена, Лизу Делани, Кендру Холт, Лорен Джемисон и нескольких других, кто фигурировал в записях Девлина. Он оставил сообщение Шейну Мюррею, а также провел долгий разговор с Джейсоном Марлоу о его отношениях с Эбби и Лизой в школьные годы.

Ему очень хотелось верить, что Джейсон никак не связан с убийством, однако на всякий случай отстранил его от расследования ночного происшествия с Марком Девлином. Конфликт интересов – даже потенциальный – ему ни к чему.

Припарковав машину на больничной стоянке, он по привычке окинул взглядом прилегающую территорию. Он уже поручил службе безопасности больницы выставить охранника перед палатой Девлина – не столько ради самого пострадавшего, сколько ради Рейчел. Она не отходила от кровати Марка, и Джо не хотел, чтобы это получило широкую огласку.

Он вздохнул, вспомнив, какими глазами она смотрела на Марка сразу после операции. Хотелось верить, что их брак переживет этот нелегкий период. С другой стороны, как долго оба способны терпеть свалившиеся на них испытания?

Лично он не стремился разрывать отношения лишь из-за того, что они охладели друг к другу. Он способен побороться за их любовь. Но как ему воспринимать ее дружбу с другим мужчиной – этого он не знал. Может, и впрямь смешно чересчур переживать по этому поводу? Или же он слепец и дурак, который отказывается замечать то, что происходит буквально у него под носом?

Джо тряхнул головой и вышел из машины. Первое, что нужно сделать, – это уговорить Рейчел вернуться домой.

Когда он вошел в палату, Рейчел сидела рядом с постелью Марка и смотрела телевизор. Звук был почти выключен. Марк дремал. Увидев мужа, Рейчел выключила телевизор и, заметив, что Джо собрался что-то сказать, поднялась ему навстречу и прижала палец к губам. Вместе они вышли в коридор, где их не мог услышать охранник.

– Ты выяснил, кто это сделал? – спросила она.

Под глазами Рейчел залегли темные круги. Было видно, что она измучена ожиданием, взвинчена и пылает жаждой мести. Она ждала, что муж сейчас назовет ей имя злоумышленника. С каким удовольствием он бы это сделал, но увы.

– Пока нет, – ответил Джо, чувствуя себя едва ли не предателем.

– Но ведь кто-то наверняка видел, как это случилось.

– Сейчас все наше управление брошено на расследование этого дела. Я попросил администрацию больницы выставить в палате Марка круглосуточную охрану.

– Ты думаешь, кто-то попытается его убить?

– Скажем так, осторожность не помешает. Кстати, как он? Он тебе что-нибудь сказал? Он видел машину, которая его сбила?

– Марк помнит лишь, как вышел из бара. Он там говорил с некоторыми людьми, но он уже встречался с ними и раньше. На ноги он встанет не скоро. Ему лучше вернуться в Лос-Анджелес и дождаться полного выздоровления.

– Что ж, разумно, – согласился Джо как можно более равнодушно.

– Только не притворяйся. Я вижу, что ты рад, – сердито сказала Рейчел. – Ты с самого начала не мог дождаться, когда он уедет отсюда.

– Но только не так. Давай я отвезу тебя домой. Ты здесь уже с самой ночи. Мы можем где-нибудь поужинать и выпить вина и постараемся прийти в себя. А рано утром ты снова вернешься сюда.

Она посмотрела на него так, будто он предложил ей слетать на Луну.

– Я останусь здесь, пока Марк не уснет.

– Но ведь он и так спит.

– Я имею в виду ближе к вечеру. Пойми, Джо, он мой друг. Кроме меня, у него никого нет. Я не хочу оставлять его одного.

Джо на миг задумался, не зная, решиться ли на шаг, который, возможно, ему не стоит делать. С другой стороны, как же он устал слышать, что Марк ей не более чем друг!

– Рейчел, Марк для тебя нечто большее, чем просто друг. Ты ведь смотришь на него так, как когда-то смотрела на меня.

Она сглотнула комок.

– Не смеши. Между мной и Марком ничего не было и нет.

– Пока нет. Я хочу, чтобы мы вместе вернулись домой.

Молчание. Джо ждал затаив дыхание.

– Не могу, – произнесла она через несколько секунд.

Джо наконец выдохнул. Он не знал, что она имеет в виду: сейчас или вообще. Смелости спросить об этом у него не нашлось.

* * *

Когда Шейн подошел к палате Кары, он увидел мать. Та стояла рядом со смотровым окошком и как зачарованная смотрела на внучку, лежащую в своей первой, крохотной кроватке. В больницу она примчалась через считаные минуты. Впрочем, Шейн отлично ее понимал. Ребенок был просто прелесть – ангельское личико и такие же рыжие волосы, как и у Кары.

Мойра повернулась к нему, и он заметил в ее глазах слезы.

– Мне сказали, ты помог нашей красавице появиться на свет.

– Кара все сделала сама.

– Даже не верится, что она родила рядом с кроватью Колина. Впрочем, ничего удивительного. Она уперлась и не желает без него даже сдвинуться с места. Я предложила ей после выписки временно переехать ко мне. В ответ она выгнала меня из палаты.

Шейн пожалел, что не видел этой сцены. Если кто-то из его братьев и сестер и пошел характером в мать, так это Кара.

– Даже не знаю, откуда в ней столько веры, – растерянно добавила Мойра. – Нет, я тоже хочу, чтобы Колин поскорее проснулся. Но я реалистка. Каре это тоже не помешало бы, тем более сейчас, когда у нее ребенок. Со временем ей придется вернуться на работу. Нет, мы с твоим отцом, конечно же, ей поможем, но впереди ее ждет не одно испытание. Ей же будет лучше, если она посмотрит правде в лицо. Поговори с ней, Шейн. Она прислушается к тебе.

– Пока Колин дышит, Кара от него не откажется. Она его любит. И хочет, чтобы вся их семья была вместе. – Он посмотрел в смотровое окошко на новорожденную племянницу и внезапно со всей ясностью осознал: пусть сам он привык считать любовь красивой иллюзией слабых людей, эта малышка стала живым воплощением любви ее родителей. – Кара уже дала ей имя?

– Пока нет. Отложила этот момент до тех пор, пока Колин не проснется.

– Что ж, спешить некуда. Можно и подождать.

– Не удивлюсь, если она не возьмет малышку на руки. Она заявила, что хочет, чтобы от нее все отстали.

– Просто она устала, – сказал Шейн, зная, что это далеко не вся правда. Он уже стал свидетелем того, как Кара отвернулась от дочери, поняв, что Колин так и не открыл глаза. Ничего, пара дней, и она станет заботливой матерью. Главное – дать ей время прийти в себя.

– Думаю, дело не только в этом. Она сильно расстроена и не отдает отчета в своих действиях. Я желаю им всем только добра. Колин мне как родной сын. Я просто обожаю его.

– Поэтому не надо на нее давить. Она сама решит, как ей жить дальше.