Джон маячил перед глазами Лизетт целый день. Она пыталась его игнорировать, когда красила качели, когда помогала с озеленением. Она была уверена, что он уедет подальше отсюда. И каково же было её удивление, когда Джон принялся собирать мусор и дружелюбно болтал с Бобби около мусорных контейнеров. Лизетт обычно не привлекали разодетые мужчины, но Джон был бесподобен, она не могла оторвать глаз от его обнажённых рук. «Ах, если бы он не солгал мне тогда, на вечере…», — думала Лизетт, подъезжая к дому Бобби.

Она припарковалась у дороги, где её уже встречала мама Бобби со своими пятью сыновьями.

— Привет, мисс Лизетт, — радостно воскликнула женщина.

Мама Бобби стояла на крыльце дома. Как всегда, её волосы цвета соли-и-перца были уложены в пучок. Все поприветствовали друг друга. Женщина приказала своим сыновьям идти мыть руки, и они без колебаний побежали в дом. В шестьдесят четыре года она в одиночку справлялась с шестью мальчишками, и Лизетт это поражало.

— Ваш друг там и будет сидеть в автомобиле или Вы его, наконец, пригласите в дом? — спросила женщина.

Лизетт повернулась к Джону и сказала:

— Если мы опоздаем на ужин, то нам не достанется десерта. Между прочим, в этом доме готовят самый лучший яблочный пирог в Род-Айленде.

Без колебаний они вдвоём направились в дом, откуда уже доносился запах домашней еды. Открывая парадную дверь, Лизетт повернулась к Джону и сказала с улыбкой:

— Я узнаю этот запах из тысячи. Джон, я уверена, что Вас не разочарует сегодняшний вечер, — не дождавшись ответа, она направилась на кухню, Джон шёл позади.

Мама Бобби сразу же спросила:

— Вы собираетесь представить меня своему другу или планируете оставить всё в секрете?

— Конечно, Госпожа Медейрос, это господин Джонатан Винчи, он занимается новейшими медицинскими разработками. Господин Винчи, это госпожа Медейрос.

Женщина посмотрела на Лизетт через плечо и сказала Джону:

— Ещё раз назовёте меня госпожой Медейрос и не получите десерта. Друг Лизетт - мой друг, а мои друзья называют меня мамой.

— Мы с Лизетт не просто друзья, мама.

— Действительно? Ваши слова, музыка для моих старых ушей. Самое время, Лизетт. Я уже начала подумывать о том, чтобы найти Вам подходящего жениха. Но похоже Вы сами со всем справились, — она подмигнула Лизетт и сказала, — Вы расскажите мне обо всех подробностях после ужина.

— Это не то, что я имел в виду, мама.

Лизетт заметила улыбку на лице Джона, когда мама обняла его. Сживая его тело в объятиях, она сказала Лизетт:

— Не знаю, где Вы наши его Лизетт, но он просто чудо, — она засмеялась.

— Мои друзья называют меня Джоном.

Лизетт смотрела на то, как мама очарована Джоном. «Это будет долгая ночь», — подумала она.

— Лизетт, не затруднит ли Вас проводить Джона в ванную комнату. Наверное, она захочет освежиться после тяжёлой работы. А мы с мальчиками накроем на стол.

Лизетт не стала спорить с мамой.

— Следуйте за мной, — сказала она и направилась в ванную комнату на первом этаже.

Лизетт была, как родная в этом доме. У неё не было родных братьев, поэтому, когда она приезжала сюда, то чувствовала себя маленькой дочерью мамы. «Хорошее место», — думала она.

— Есть кое-что, в чём я нуждаюсь, — сказал Джон хриплым голом.

— Что же это?

Джон близко наклонился к Лизетт и прошептал:

— Мне нужно, чтобы Вы перестали называть меня господином Винчи. Меня зовут Джон. Я уже говорил Вам это прошлой ночью.

Она с волнением посмотрела на него, а он продолжил говорить:

— Прошлым вечером между нами были другие отношения. Что изменилось? Почему Вы так холодным сегодня, Лизетт?

«Что изменилось? Всё», — подумала Лизетт и отстранилась. Ну, почти всё, за исключением предательского влечения к его телу, которое испытывала Лизетт. Она была зла на саму себя из-за того, что настолько сильно желала этого мужчину. Ей нужно было отойти на безопасное расстояние, чтобы собраться с мыслями. Но Лизетт не могла устоять. Она наклонилась и, подарив Джону, лёгкий поцелуй сказала:

— Всё изменилось, Джон…

После этого она повернулась и побежала в ванну комнату на втором этаже, где заперлась.

Холодная вода освежила её лицо и дала немного времени, чтобы взять себя в руки. Посмотрев на своё отражение в зеркале, Лизетт поняла, что потеряла самообладание. «Лизетт, ты ненавидишь этого человека, помни об этом», — сказала она себе. Но в глубине души понимала, что это ложь. Она хотела быть рядом с ним, потому что нуждалась в нём, хоть и не признавала этого.



Джон был благодарен за то, что ему позволили воспользоваться ванной комнатой и смыть себя всю эту «грязь». Он предпочёл бы горячий душ и чистую одежду, но на данный момент это было нереальным. О, как Лизетт нравилось играть в игры! И Джон позволял ей это делать, потому что у него была ещё целая ночь впереди, чтобы уравнять счёт.

Когда он приблизился к кухне, то заметил Лизетт, болтающую с мамой.

— Не волнуйтесь мама, с моими глазами всё в порядке, — говорила Лизетт. — Я вижу, что он – красивый человек.

— Потрясающе! И я вижу, как этот человек заставляет бурлить в венах Вашу кровь. Дайте, я проверю Ваш пульс, Лизетт. Эй, если бы я была сорока годами моложе… — женщины залились смехом.

Он вошёл на кухню и увидел искрящиеся глаза Лизетт, сейчас она была также счастлива, как и в день их первой встречи. Джон улыбнулся и сказал:

— Леди, я надеюсь, что не помешал Вам?

Краснея, Лизетт отвернулась и продолжила сервировать стол:

— Нисколько. Мы просто говорили о погоде.

Мама позвала мальчишек к столу. Кухня была полностью заполнена шестью сорванцами, которые быстро заняли свои места.

Самый молодой из мальчишек улыбнулся и сказал:

— Спасибо за эту еду, спасибо за моих братьев, спасибо за маму, спасибо за мисс Лизетт и спасибо за её мужа. Аминь.

Джон, Лизетт и мама переглянулись друг с другом в недоумении. К счастью, мама нарушила тишину, говоря:

— Чего же вы ждёте? Давайте уже есть!

Быстро блюда менялись с одних на другие. Еды было очень много! Были домашние булочки, похожие на те, которые пекла Джону его мать; жареный цыпленок; салаты и куча других вкусностей.

Время пролетело очень быстро. Еда здесь была намного вкуснее, чем в пентхаеусе Джона. Там в его рацион входила только самая необходимая пища: кофе, сок, фрукты и ликёр.

Джон смеялся, наблюдая за мальчишками, за их весёлыми играми за столом. Мама покачала головой и сказала:

— Мальчики, идите играть во двор. Но не уходите слишком далеко, уже темнеет. Вы слышите меня?

— Да, мама, — мальчики мигом вылетели из кухни с восторженными возгласами.

Как только в комнате стало тихо, мама повернулась к Джону и спросила:

— Откуда Вы родом?

— Я вырос в Дефайанс, штат Огайо. Это место напоминает мне о доме.

— Воспоминания — это хорошая вещь.

— Да, мама, — сказал Джон.

— Расскажите о своей семье.

— Меня вырастила и воспитала моя мать

— А как же Ваш отец?

«Ничего себе, расспросы», — подумал Джон.

— Мой отец умер, когда мне было десять лет.

— Мне жаль, — сказала Лизетт.

Джон увидел искренность в её глазах и сказал:

— Спасибо.

Тогда он продолжил разговор о своей семье:

— У моей мамы не было родственников, поэтому она воспитывала меня одна, пока я не поступил в институт и не начал жить самостоятельно.

— А что насчёт жены и детей? Или подруги?

— Мама, пожалуйста, — умоляла Лизетт, — Не задавайте такие вопросы.

— Как же Вы хотите узнать этого молодого человека получше, не задавая вопросов? — с этими словами она вернулась к разговору.

— Она всегда была застенчивой, как маленькая девочка. Но стоит узнать её получше, и Вы будите, очарованы, — она захихикала и погладила руку Лизетт.

— Так, Джон, на чём мы остановились? Ах, да…были ли подруги?

С улыбкой Джон ответил:

— Нет, мама никаких жён, никаких детей и никаких подруг. Я всю жизнь усердно работал: сначала Бостонский университет, затем MTI и теперь собственный бизнес. Я настоящее время я проживаю в Нью-Йорке и провожу большую часть своего времени на работе.

— Это прекрасно, — они оба посмеялись. Мама посмотрела на Джона с Лизетт и спросила:

— Итак, Джон, что бы Вы хотели узнать о Лизетт?

Это возбудило в нём интерес. Было много, чего он хотел знать. Но на большинство его вопросов сможет ответить только Лизетт.

— Мама, пожалуйста… Господин Винчи, — начала Лизетт.

— Меня зовут Джон, помните?

Лизетт посмотрела на него, затем на маму и продолжила:

— Джон не хочет знать что-либо обо мне. Он здесь по работе. Мы случайно встретились и вызвались добровольцами на отчистку парка. Мы не знаем друг друга. И вряд ли увидимся снова.

Мама посмотрела на Лизетт и, покачав головой, сказала:

— Дорогая, что вы такое говорите?

Наступила неловкая тишина и, пытаясь уладить ситуацию, Джон сказал:

— Мама, я бы хотел узнать о Лизетт. Какие интересные истории Вы знайте? Ранее вы упоминали, что Лизетт была застенчивой в детстве. Вы знали её родителей?

Мама начала рассказывать:

— В сорок мой муж скончался от сердечного приступа, и я была вынуждена сама заботиться о себе и своей дочери. Но ни в одну фирму без опыта работы меня не брали. Родители Лизетт владели небольшой аптекой и мини-маркетом здесь, в городе. Они любезно предоставили мне работу и предложили гибкий график, чтобы я могла ухаживать за своей малолетней дочерью: отводить её в школу утром и в спортивную секцию после школы. Лизетт тогда было семь лет. Каждый день после школы она входила в магазин с очаровательно улыбкой, покупала содовую, мороженное и без умолку болтала о своём школьном дне. Даже спустя столько лет она по-прежнему приезжает ко мне с бутылкой лимонада и ведёрком морожено, чтобы поговорить о наболевшем.

Джон смотрел на Лизетт, которая была поражена. Она продолжил свои расспросы.

— Расскажите что-то ещё, — сказал он.

— Она любила школу, особенно математику. Лизетт как никто другой разбиралась в числах. В детстве она всегда помогала мне подсчитывать выручку в магазине. У неё был настоящий талант к точным наукам, поэтому никто не удивился, когда она получила стипендию в университете Коннектикута и заработала степень магистра в области бухгалтерского учёта. Её родители были так горды. После учёбы она планировала продолжить бизнес родителей, но всё пошло не по плану.

— Что произошло? — спросил он.

— Ну, в то время, когда Лизетт училась в колледж, наступил кризис. И в конечном счёте её семья продала бизнес.

Джон смотрел на грустные глаза Лизетт. Было очевидно, что ей больно вспоминать о родителях и о семейном бизнесе, потерпевшем неудачу.

— С тех пор, как Лизетт получила высшее образование, она устроилась бухгалтером в некоммерческую организацию под названием «Другой Шанс». Она пообещала себе, что никогда не покинет этот город. Она любит его, и мы тоже любим его. Есть в Лизетт что-то необычное!

Мама была права. Даже, несмотря на то, что Джон познакомился с Лизетт двадцать четыре часа назад, он знал, что в ней есть какая-то изюминка. Она не походила на других женщин: ни на фальшивок, ни на пластмассовых барби, ни на расчетливых стерв. Она была тем типом женщин, которых хочется любить и от которых хочется иметь детей.

Он думал о доме мамы, в старом викторианском стиле с большим крыльцом из белого частокола. Розовые кусты росли у главного входа, а на заднем дворе был цветник. Вокруг деревья, лес, природа и просторная детская площадка, на которой резвились мальчики. Здесь было тихо, тепло и уютно. В таком доме можно завести семью. Но Джон считал, что ему ещё рано думать о семье.

Все его мысли занимала работа, он буквально жил в офисе, только изредка приезжая в пустующую квартиру, чтобы поспать. Был только один способ поправить его положение — любовь.

Лизетт вернула Джона с небес на землю, пробормотав:

— Мама, я думаю, что достаточно говорить обо мне. Я уверена, что Джон уже устал слушать.

— Лизетт, — ответил Джон, — мама сказала правильно,— чтобы узнать друг друга мы должны задавать вопросы.

Он игриво улыбнулся и спросил:

—Муж, дети, друг?

— Я не собираюсь играть в «Правда или действие», Джон.

— Теперь, когда всё интересное закончилось, нам лучше всего уехать, — Джон улыбнулся, мама подмигнула ему.

Но Лизетт не ответила на его вопрос. Тогда пришлось вмешаться маме: