Руководствуясь чем-то более сильным, чем здравый смысл, Арден тихонько прошла в глубь комнаты и подошла к кровати. Мэт лежал на дальнем краю. Его попа, толстая и несоразмерная в памперсе, надетом под пижамные брючки, лежала на груди отца. Его рот был немного приоткрыт, и он слегка похрапывал.

Эндрю обнимал сынишку рукой. Другая его рука лежала рядом с малышом. Слабый утренний свет высвечивал красивый золотистый оттенок волос, густо покрывающих ее. Даже во время отдыха его рука излучала огромную силу и энергию.

Глаза Арден подернулась дымкой, настолько она была переполнена чувствами, когда смотрела на руку Эндрю, его широченные плечи. Она не видела его лица, но тем не менее получала удовольствие при виде его спины. Кожа загорела, и под ней виднелись четко очерченные мускулы, до которых ей так захотелось дотронуться кончиками пальцев… губами.

Она проследила взглядом по позвоночнику, который был изогнут внизу, и увидела небольшую ямку на талии. Ягодицы были очерчены простыней. Ниже талии загар был немного светлее, чем на остальном теле. Арден ощутила, как электрическая искра пронзила ее тело, когда она представила себе, как Эндрю загорает нагишом, иначе он просто не мог приобрести такой загар.

По желтой наволочке разметались спутанные светлые волосы. Обойдя кровать, чтобы увидеть лицо Эндрю, она восхитилась формой его достаточно длинного носа, изгибом рта, который выражал его чувствительную натуру, и формой подбородка — символом мужской власти. Заостренные ресницы были густыми, более светлыми на концах, чем у основания, где становились почти черными. Такое лицо обычно заставляет женщин обратить на него внимание, независимо от того, знают они, что он за человек, или нет.

Каждый раз, когда они шли куда-нибудь, Арден чувствовала завистливые взгляды других женщин. Жадные глаза внимательно осматривали мужчину, женщину рядом с ним и ребенка между ними. Арден знала, что большинство считало, что они — семья. Биологически — да, они и были семьей. Но в действительности…

Напомнив себе снова, что она здесь чужая, Арден молча повернулась и собралась уходить. Но не успела она сделать и двух шагов, как почувствовала, что ее тянут за подол длинной ночной рубашки. В страхе она резко обернулась и увидела, что Эндрю не спит. Он отодвинулся от Мэта и теперь лежал на краю кровати, зажав подол ее рубашки в кулаке.

Его взгляд был сонным и ленивым, такими же были и его движения. Он медленно наматывал материал на руку, притягивая ее к себе, пока ее колени не уперлись в матрас. Он крепко держал ее за рубашку. Но взгляд его был еще более цепким. Он буквально гипнотизировал ее.

Дыхание Арден участилось. В ушах звенело, сердце стучало громко и неравномерно. Слабость, тяжелая, парализующая, навалилась на нее, как цепи, сковавшие ее руки и ноги, но тем не менее она почувствовала прилив энергии.

Одним легким движением Эндрю перевернулся и сел на край кровати, ничуть не смущаясь своей наготы, не отрывая глаз от Арден.

Он посадил Арден между раздвинутыми коленями, обхватив ее бедра. Поддаваясь импульсу, который владел ею в момент их первой встречи, она подняла руку и провела по его взъерошенным после сна волосам. Он блаженствовал несколько мгновений, а затем схватил ее руку и поднес к губам.

Его поцелуй сначала был осторожным, он просто провел губами по подушечкам на ее ладони. Затем дотронулся языком до чувствительной кожи, и вся она покрылась мурашками. Теперь его губы обжигали ее ладонь, вызывая ответную реакцию — дрожь сотрясала ее. Подобно приборам, определяющим источник тепла, чувствительные импульсы находили затаенные точки ее сексуального возбуждения и стремительно атаковали их мощными взрывами.

Он слегка покусывал и целовал кончики ее пальцев, запястья, посылая волны жара вверх по рукам к ее груди. Она почувствовала возбуждение. Грудь увеличилась и уже не помещалась в кружевных чашечках ее ночной рубашки.

Эндрю наслаждался видом ее груди, потом стал медленно гладить ее рукой. Его тело соприкасалось с ее телом сквозь изящные кружева, и жаркий огонь страсти вспыхнул в теле Арден. Наклонившись, он нежно коснулся ее груди губами, с наслаждением вдыхая аромат. Его голова склонилась ниже, к ее плоскому животу.

Одной рукой он обнял Арден и собрал ночную рубашку на спине так, что она обтянула ее тело. Она почувствовала себя нагой даже больше, чем если бы была на самом деле.

Его глаза буквально полыхали огнем. Он нашел ее пупок и поцеловал его, страстно очерчивая небольшую впадину языком. Арден видела, как разрастается влажное пятно, когда он снова и снова целовал ее. У нее дрожали колени. Она уже обнимала его плечи, теперь же стала гладить его по волосам, пока он опускался все ниже и ниже вдоль ее стройного тела.

Арден затаила дыхание, чтобы не застонать, когда он указательным пальцем провел вдоль ложбинки над ее бедром. И она инстинктивно выгнулась, прижимаясь к нему, когда он повторил эту мучительную ласку с другой стороны треугольника. Потом он поцеловал то место, где линии встретились, и весь ее мир обрушился, лишенный основания, оставив ее где-то между небом и землей. Вцепившись ему в волосы, она с надрывом произнесла его имя.

Эндрю разжал руку на ее спине и, отпустив рубашку, резко встал. Его губы прижались к ее губам страстно и жарко. Тем не менее с удивительной сдержанностью и искусством он продолжал любовную игру языком.

Одним стремительным движением Эндрю подхватил Арден на руки и пронес через гостиную в другую спальню. Она чувствовала его желание, видела его плоть глубоко в гнезде цвета темного золота. Как и все, что касалось Эндрю, его сексуальность была непревзойденной.

И она понимала, что сам акт неизбежен. Но с той же уверенностью Арден не могла этого допустить.

Она желала его. Каждая клеточка ее тела кричала об этом, требуя завершения безумства, которое захватило их. Она испытывала боль от желания к нему, стремилась заполнить ту пустоту, которая становилась глубже каждый раз, когда они соприкасались друг с другом. Но сейчас было не время для этого. Если они займутся любовью, то навлекут на себя неприятности.

Эндрю, которому неведомы были ее сомнения, продолжал ласкать ее, обхватив ниже талии и притянув к себе. Она инстинктивно желала раствориться в нем, но воспротивилась этому чувству.

Было столько причин, по которым это не могло произойти сейчас: Повлияет ли занятие любовью на то, как он сыграет свой самый важный матч сегодня днем? А что, если это напомнит ему об Элли? Что, если занятие с ней любовью будет хуже, чем было у них с женой, и он разочаруется потом? Или, если это будет лучше, почувствует себя виноватым? В любом случае он будет думать об этом, но не об игре.

После, когда она скажет ему о себе, он ни за что не поверит, что она не пыталась отдать свое тело ради того, чтобы быть рядом со своим сыном. Нет, она не станет заниматься с Эндрю любовью до тех пор, пока он не узнает о ней все.

Нет. Нет. Нет. Она не может ставить на карту все, даже притом, что она отчаянно хотела быть с ним.

— Красавица, — бормотал он, уткнувшись ей в шею, одновременно снимая с ее плеч лямки ночной рубашки. — Я видел тебя во сне, проснулся, желая тебя. А потом обнаружил, что ты наклонилась надо мной и смотришь на меня, спящего. О боже! Арден…

— Эндрю… нет… о… — Его губы нашли ее грудь, и он ласкал ее языком. — Нет, пожалуйста. — Она положила руки ему на плечи и оттолкнула его. Он даже не шелохнулся.

— Такая красивая, — прошептал он, обхватив ее грудь и приподнимая к губам. Он ласково проводил губами вокруг соска. — Я знал, что ты — очень красивая. Я хочу видеть тебя всю, — хрипло сказал он, пытаясь снять с нее ночную рубашку.

— Нет, — резко сказала Арден и оттолкнула его. Путаясь в скользком нейлоне, она попыталась вернуть лямки на плечи. — Нет, — повторила она более мягко, осторожно посмотрев в его сторону. Судя по его стеклянному взгляду, он не до конца понял, что она хотела сказать.

— Нет? Что значит «нет»?

Арден облизала губы и сложила руки на груди. Однажды она отвергла его, и последствия были ужасными.

— Я думаю, нам… не следует… перед матчем. Я слышала, что это плохо для спортсменов… ну, ты знаешь… перед…

Он засмеялся и шагнул к ней, провел пальцем по подбородку.

— Если дело было бы в этом, в мире осталось бы гораздо меньше спортсменов. Арден…

— Нет, Эндрю, пожалуйста, не надо, — сказала она, уклоняясь от его руки, которую он положил ей на бедро.

— Что с тобой? — Впервые она услышала в его голосе резкие нотки. — Только не говори мне, что ты не в настроении. Уж я-то лучше знаю. — Он снова посмотрел на ее соски, и она почувствовала, как жар, зародившись там, охватывает ее грудь и шею, как пролившиеся чернила. — Зачем тогда ты тайком пробралась ко мне в спальню, если не хотела заниматься со мной любовью?

Она посчитала высокомерный наклон его подбородка и его надменный тон оскорбительными по отношению к себе.

— Я смотрела, где Мэт. Когда я проснулась, его не было в кровати, и я заволновалась.

— Ты же знаешь, что он может выбраться из кроватки. Кроме того, достаточно было одного быстрого взгляда, чтобы удостовериться, что он спит со мной рядом. Тебе совсем не обязательно было стоять там у моей постели, тяжело дыша целых пять минут, чтобы удостовериться, что Мэт со мной.

— Тяжело дышала… Ты… Я… — пробормотала она.

— Именно так. И ты это знаешь. Поверь мне, если бы я застал тебя голой в постели, тоже стал бы тяжело дышать. Я думаю, что нам нечего делать секрет из того, что мы находим друг друга сексуально привлекательными. Так в чем же тогда проблема?

— Я уже сказала тебе. Мне кажется, что это плохая идея, раз у тебя сегодня такой ответственный матч.

— Но почему? Ты что, боишься связывать себя обязательствами со мной, не узнав, с кем будешь спать — с победителем или с неудачником?

Ярость обуяла ее, нахлынула неудержимым потоком, у нее волосы даже приподнялись на затылке. Она с размаху влепила ему звонкую пощечину. В комнате воцарилась тишина. Это дало Арден возможность прийти в себя и сказать:

— Это нечестно по отношению ко мне, Эндрю. Жестоко, эгоистично и несправедливо.

— Что ж, мисс Джентри, вы тоже ведете нечестную игру, — прошипел он. — Появилась, как нимфоманка, а потом превратилась в льдышку, изображая обиженную непорочную весталку. И все это в течение нескольких минут, причем уже не первый раз, могу добавить — так себя не ведут.

Ее просто затрясло от негодования.

— Совершенно очевидно, ты не получаешь удовольствия от подобной игры, но я — тоже нет.

— Ты вынуждаешь меня думать, что все это придумала ты. Что стоит за этой твоей шарадой?

Эндрю был настолько близок к истине, что Арден охватила паника. Она уставилась на него, искренне ужасаясь, что он может каким-то нелепым образом совершенно случайно узнать правду. Ей понадобилась целая минута, чтобы понять, что стук, который она слышит и который эхом отдается в гостиной, вовсе не биение ее сердца — кто-то стучал в дверь.

Эндрю отвернулся от нее, сорвал полотенце с крючка в ванной комнате и обернул его вокруг бедер, прежде чем открыть дверь. Это была миссис Лаани. Арден метнулась в ванную и закрылась там до того, как экономка увидела ее.

Через пять минут она собрала все свои вещи, которые были в комнате Мэта. Миссис Лаани была одна в гостиной, она смотрела телевизор и ждала, когда Мэт проснется. Арден слышала шум воды, льющейся в ванной Эндрю.

— Я рада, что вы чувствуете себя лучше, — сказала Арден, неестественно улыбаясь, и направилась к двери. Миссис Лаани была женщиной очень общительной и доброжелательной, но Арден вряд ли смогла бы выдержать беседу с ней сейчас.

— Скажите, пожалуйста, Эндрю, что я желаю ему удачи на матче.

— Но, мисс Джентри, он…

— Увидимся позже.

Арден нырнула в свою комнату, где чувствовала себя в относительной безопасности, и быстро надела летнее платье, соломенную шляпу и очки от солнца. Уже через пятнадцать минут она вышла из номера. Все утро Арден посвятила написанию статьи, куда и вложила всю свою энергию. Она писала, брала интервью у шеф-поваров в некоторых известных центральных ресторанах. Но все время смотрела на часы.

Эндрю был прав. Она вела нечестную игру сегодня утром. Она не имела права огорчать его перед матчем. Но он не знал, что она обманывала его все время. Ей следовало признаться ему во всем при знакомстве, сказать, почему искала встречи с ним. Вместо этого она хитростью влезла в его жизнь, его личную и профессиональную жизнь. А ей нечего было делать ни там ни тут.

Но она так сильно влюбилась в него. Это был тот фактор, который она не приняла во внимание.

О боже, как же мне теперь быть? — спрашивала себя Арден.