— Эндрю, об этом не может идти речи. Я не поеду в твой дом. Пожалуйста, отвези меня в какую-нибудь другую гостиницу. Я сниму номер.

— Я не собираюсь спорить с тобой. Но это просто сумасшествие рыскать ночью в поисках комнаты, когда у меня три или четыре свободные спальни. И я отдаю одну из них тебе бесплатно.

— Бесплатно? — лукаво спросила она, не оставляя никаких сомнений в том, что имела в виду.

Эндрю вырулил на узкую боковую дорожку, подняв столб пыли и скрипя шинами, и резко затормозил. По инерции она наклонилась вперед. А когда вернулась в прежнее положение, попала в объятия Эндрю.

— Нет. Не бесплатно. Тебе придется заплатить.

Он обхватил ее голову, не давая шевельнуться. Спустя несколько мгновений, показавшихся Арден вечностью, его губы припали к ее губам. Она ожидала резкий, почти грубый поцелуй. Но вместо этого ощутила нечто мучительно нежное. Его язык деликатно надавливал на ее губы, пока она не раскрыла их. Он стал двигать им в том ритме, который наполнил ее острым желанием. Арден чувствовала, как ее тело тает под влиянием его силы и исчезает решение покинуть его.

Эндрю с любовью убрал шелковые пряди темных волос с ее щеки.

— Считай, что проживание ты оплатила до тех пор, пока у тебя будет желание оставаться у меня.

— Никакой другой компенсации не потребуется?

Он медленно проскользил взглядом по ее лицу, вниз по шее и снова вверх к губам.

— Если только ты не захочешь сделать мне подарок, о котором, ты знаешь, я мечтаю, но который не возьму у тебя силой и не куплю ни за какие деньги.

Арден дотронулась до его волос, провела пальцем по густым бровям.

— Ты играешь…

— Чувства переполнили ее, и она не смогла закончить фразу, потому что вспомнила блистательный последний рывок, который он совершил, чтобы спасти матч. — Ты сыграл великолепно. Я так гордилась тобой. Мне даже было больно от восторга.

— Итак, Арден, почему ты убежала от меня? Разве не знала, что я захочу увидеть тебя больше всех на свете, когда закончится матч?

— Нет, я не знала об этом. Ты был такой злой после… — Она опустила глаза. Этот подсознательно обольстительный жест привел Эндрю в смятение. — После произошедшего сегодня утром, — промямлила она, — я подумала, что дружеские отношения между нами разорваны навсегда. Я не могла не пойти на матч, но мне показалось, что ты не захочешь когда-либо увидеть меня снова.

Эндрю поднял ее руку ко рту и прижал к губам. Говорил он сквозь пальцы.

— Я просто сошел с ума. Но ты тоже должна признать, что, когда мужчина… хм… готов заняться любовью, как я в тот момент, и ему в этом отказывают, нельзя ожидать, что он будет в хорошем расположении духа. — Эндрю был неотразим, смущенно улыбаясь. Уголки его губ поднялись вверх. — И уж конечно, я соображал не лучшим образом. Черт! Зачем оправдываться? Я был напуган, напуган до смерти, боялся встретиться с Гонзалесом в этом матче.

— К концу матча Гонзалес боялся тебя.

Его широкая улыбка была неожиданной для Арден.

— Слава богу, это не тот вопрос, который важен сейчас. Извини, что я вышел из себя сегодня утром. Ты имела полное право сказать «нет».

— Я не имела права позволять этому зайти так далеко.

Он очень соблазнительно прикрыл глаза.

— В следующий раз подумай об этом заранее. Не знаю, что случилось бы, если бы миссис Лаани не постучала в дверь. — Эндрю снова поцеловал ее. На этот раз она не колебалась ни секунды, отвечая на его страсть.

— А что она подумает о гостье в доме? Я останусь только на сегодняшнюю ночь. Завтра поищу комнату.

— У меня есть от двенадцати до четырнадцати часов, чтобы убедить тебя в обратном, — весело сказал он, снова включая зажигание. — А что касается миссис Лаани, так она весь день метала в меня «кинжалы» своими глазами-бусинками, ворчала вместо того, чтобы нормально разговаривать, и всеми способами показывала, как недовольна мной за то, что я заставил тебя сбежать.

— Они с Мэтом удачно сходили за покупками?

— Судя по количеству коробок, которые мы привезли домой, думаю — очень удачно, — сказал он, весело смеясь. — И вот еще что, заметь. Сегодня днем Мэт подошел к комнате, где ты спала, стал стучать в дверь и кричать: «Ах-ден, Ах-ден». Вот тогда-то миссис Лаани и начала фыркать в негодовании каждый раз, когда смотрела на меня.

Если в голове Арден и оставались какие-то сомнения, они быстро испарились, когда она услышала, что ее сын скучает по ней. Как могла она отвергнуть возможность пожить рядом с ним хотя бы недолгое время.

Можно ли будет обвинить ее потом? Она вовсе не использовала Эндрю в своих интересах, не заставляла его приглашать себя, пожалуй, только мученица сказала бы «нет». Неужели она не завоевала привилегию иметь сына хотя бы недолго? Неужели все те месяцы умственного напряжения, когда она пыталась узнать, кто отец ее сына и где он, не имея ни малейшего представления, как ребенок выглядит, не давали ей право на это?

И Эндрю. Она полюбила его так, как только можно любить мужчину: умом, сердцем и физически. Ее любовь поглотила все, чем была Арден Джентри. Это была любовь без надежды на будущее, что не умаляло ее искренности и силы. Следующие несколько дней — Арден подумала, что вряд ли уедет утром, — будут стоить всей ее жизни. Она не откажется от них. Она заслужила немного заботы о себе.

Они въехали на участок с тыльной стороны, поскольку его передняя часть находилась на берегу Тихого океана в западной части Мауи. Миновали железные ворота, которые распахнулись перед ними, когда Эндрю нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и закрылись автоматически, пропустив машину.

Широкая лужайка длиной несколько сотен метров постепенно спускалась по холму к пляжу. Сумерки уже давно наступили, но Арден могла легко различать огромные тени, подающие от бенгальских смоковниц, которые возвышались гигантскими зонтиками. Желтые, розовые и белые цветы плюмерий наполняли вечерний воздух ароматом; фруктовые деревья и декоративные кустарники росли группами и образовывали пышные цветущие клумбы. Гигантские олеандры образовывали изгородь и обеспечивали полную изоляцию и дому, и участку.

Сам дом — во всяком случае, то, что было видно за цветущим виноградом, — представлял собой постройку из песочного цвета кирпича и стекла. Широкие веранды, ведущие в комнаты, были распахнуты навстречу ветру, прилетающему с океана.

— Великолепно, — сказала Арден, выходя из машины, даже не дожидаясь, пока Эндрю откроет ей дверь. Ветер мгновенно растрепал ее волосы и наполнил ароматом цветов и моря.

— Я купил его, как только увидел. Входи, пожалуйста. Я пошлю Мо, чтобы он принес твой багаж.

Они вошли в гостиную через открытую стеклянную стену. Высокие подкрашенные деревянные створки были раздвинуты и скреплены, в непогоду их можно было закрыть, и стекло защищало комнату от ветра и дождя и создавало уют и уединенность. Пол, выложенный каменной плиткой в виде ромбов, был отполирован и казался зеркальным, там и тут на нем лежали восточные ковры.

Мебель подчеркивала комфорт, а не соблюдение установленных норм и правил. Мягкая мебель была отделана коконным сдиром серо-желтого цвета. Яркие диванные подушки разных расцветок и в полоску обеспечивали цветовое разнообразие. Повсюду стояли вазы и чаши, наполненные свежими цветами. В одном углу комнаты величаво расположился черный рояль, а в другом углу — камин. Столы были из стекла и дерева с отделкой из латуни. Это была одна из самых великолепных комнат, которые Арден когда-либо видела, и по ней можно было судить о доме в целом.

— Столовая для приемов, комната для завтрака и кухня там дальше, — объяснил Эндрю, указывая в глубь дома. — Мой кабинет — с противоположной стороны. Дамская комната за лестницей.

У лестницы были крепкие дубовые ступени, а балясины отделаны мозаикой с полосками латуни. Эндрю провел ее на второй этаж.

— Я очень надеюсь снова завоевать расположение моей домохозяйки и сына, уговорив тебя приехать к нам домой.

Они прошли по широкому холлу второго этажа, и Эндрю толкнул одну из дверей. Миссис Лаани умудрилась каким-то образом втиснуться в кресло-качалку и что-то нежно напевала засыпающему у нее на руках Мэту.

Тот немедленно сел, когда они вошли в комнату. Как только малыш увидел своего отца и Арден, он вырвался из рук миссис Лаани и бросился им навстречу. Со всех ног он подбежал к Арден и обхватил ее пухлыми ручонками за икры. Эндрю, улыбаясь, поддержал ее, когда она нагнулась, чтобы обнять малыша.

— Привет, Мэт, — сказала Арден, приглаживая растрепанные светлые кудряшки. — Ты хорошо себя вел? Да? — Еще сегодня днем она собиралась покинуть его. Теперь же была вознаграждена несколькими бесценными часами. Она схватила его и прижала к себе крепко-крепко. Слезы навернулись у нее на глаза, когда она почувствовала, как его ручонки обнимают ее за шею в ответ на ласку.

Оттолкнув ее, Мэт пухлыми пальчиками нашел на своей пижаме пуговицу и с гордостью заявил:

— Пугвиса.

— Ой, какой ты молодец! — громко сказала Арден, снова прижимая его к себе. Она посмотрела на лиф своего платья, но потом вспомнила, что на ее летнем платье нет пуговиц. — Знаешь, у меня тоже иногда бывают пуговицы, — заметила она, смеясь.

— Сегодня это был не ребенок, а какой-то кошмар. Не нужно его хвалить, — сказала миссис Лаани. — Мне казалось, что я надеваю одежду в примерочной не на мальчика, а на какого-то осьминога. — Она пыталась сохранить строгий вид, но было совершенно очевидно, что просто сияла от счастья, увидев Эндрю и Арден. — Вы наверняка проголодались. Мистер Маккэслин даже не поел, он так торопился собрать наши вещи и успеть на последний вечерний рейс в аэропорт. Клянусь, я никогда не видела, чтобы он так спешил. — Эндрю посмотрел на нее и предостерегающе кашлянул, но она только широко улыбнулась в ответ, глаза ее светились от восторга.

— Вы не знаете, чем заняться? — сердито рыкнул Эндрю.

— Я только что хотела предложить вам, — сказала миссис Лаани обиженно, с трудом вылезая из кресла, — что, если вы вдвоем уложите спать Мэта — а он будет только рад этому, — я приготовлю вам легкий ужин. — Она сложила руки на своей огромной груди и пристально посмотрела на Эндрю. — Я так понимаю, что вы пригласили даму к ужину.

Он отреагировал на ее далеко не прозрачный намек:

— Арден будет гостить у нас… столько, на сколько я смогу уговорить ее. Пожалуйста, попросите Мо принести ее сумки из машины.

Миссис Лаани, переваливаясь с ноги на ногу, пошла в двери детской.

— Сказать ему, в какую комнату он отнес вещи? — Ее нарочитое безразличие выглядело слишком уж наигранным, чтобы быть искренним.

— В комнату для гостей, которую вы посчитаете наиболее подходящей, — распорядился Эндрю.

Арден попыталась скрыть смущение и разом вспыхнувшие щеки, села в кресло-качалку, откуда только что выбралась миссис Лаани, и стала убаюкивать малыша. Когда домохозяйка вышла из комнаты, Эндрю сел на корточки перед креслом и положил руки Арден на колени. Их глаза встретились, и между ними точно проскочила искра.

— Я думаю, миссис Лаани прекрасно понимает, что я к тебе неравнодушен. Я горячо люблю тебя.

— Эндрю! — вскрикнула Арден.

— Она также понимает, что и ты неравнодушна ко мне. Ты тоже — горячая натура.

— Гояцо, — сказал Мэт, поднимая бровки, и подул на руки. Взрослые рассмеялись.

— Я рада, что он не понимает слово в том смысле, который ты вложил в него, — назидательно заявила Арден.

— Но ты-то поняла меня правильно.

— Поняла что? — Она притворилась, будто рассматривает рисунок на пижамке Мэта.

— Не важно, — сказал Эндрю, но в его голосе слышалось обещание. — Мы обсудим это позже. — Он слегка похлопал Мэта по ноге. — Что, сын, ты доволен, что твоя любимая девушка вернулась?

Не осознавая, что он отвечает на вопрос отца, Мэт положил голову Арден на грудь и широко зевнул.

— У него был тяжелый день, — сказала Арден, поглаживая его по щеке.

— Не отдавай ему все свою нежность. Прибереги немножко и для меня. У меня тоже сегодня был чертовски трудный день.

Она посмотрела на него и ласково улыбнулась — улыбкой Мадонны.

— У тебя был действительно тяжелый день. И это — первый из многих трудных дней, которые ожидают тебя, Эндрю. Я уверена в этом. А что было после матча?

— Меня осадила пресса и не выпускала почти час. Всем было любопытно узнать кровавые подробности моей жизни за последний год: почему я стал отшельником. Им так хотелось выяснить, завязал ли я с алкоголем.

— И что же ты им сказал?

— Я объяснил им, что я пил из-за смерти жены. Что пришел в себя месяцев шесть назад и с тех пор много работал, пока не почувствовал готовность участвовать в матче, что и сделал сегодня.