— Надеюсь, это так.

— Я очень рада. У меня как камень с души упал. Когда мы похоронили Элли, он переехал на тот маленький остров, и я подумала, что он пропадет там, останется до конца жизни. Но он снова счастлив. А у меня к тебе будет одна просьба.

— Какая?

Знакомый хитрый блеск вспыхнул в ее глазах.

— Заставь его привозить ко мне тебя и моего внука почаще.

Они поехали сначала в Финикс, затем в Даллас, Хьюстон, Новый Орлеан, Сент-Питерсберг. Игра Эндрю производила огромное впечатление, и он постоянно выигрывал квалификационные раунды, но проигрывал финалы. Тем не менее он не терял силы духа, не был обескуражен и Хэм. Игра Эндрю приносила доход, и он не зря получал деньги. Потом он одержал победу в Мемфисе. И в Атланте. И в Цинциннати. Его рейтинг начал повышаться.

Арден устала от поездок, но была рада успеху Эндрю. Жизнь в переездах была непростой, особенно потому, что с ними был Мэт — очень подвижный и любознательный ребенок. Она успела написать все статьи по контракту до отъезда с Гавайев. По телефону ей сообщили, что все ее статьи напечатают без редактирования, и она была этому очень рада. Но тем не менее Арден отклонила предложение написать еще несколько статей.

— Чем ты целый день занимаешься, пока я тренируюсь? — спросил ее Эндрю однажды вечером, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу, после занятий любовью. — Тебе не становится скучно?

— Скучно? Когда приходится все время заниматься Мэтом? Едва ли. — Она теснее прижалась к нему. Ей нравилось чувствовать себя защищенной рядом с ним. — Я с нетерпением жду твоих матчей и… мечтаю… об этом. — Она положила руку на низ его живота и дотронулась до интимного места. Он вздохнул, когда ее пальцы сжали его.

— Боже мой, Арден, ты пытаешься убить меня, чтобы получить страховку? У меня сегодня был очень трудный матч. Пять из семи сетов и… потом мы занимались любовью… Как приятно…

— Не похоже, что ты на грани истощения. Совсем наоборот… — прошептала она, поглаживая его.

— Когда ты не пытаешься свести мужа в могилу, чем ты занимаешься? — задыхаясь, спросил он.

— Пишу.

— Пишешь? Нет, продолжай… Да, вот так… О, черт… Что ты пишешь?

— Да так, разное. Заметки к роману. Стихи.

— Стихи? То, что ты делаешь сейчас со мной, — поэзия. — Повернув ее на спину, он позволил ей самой направить его плоть в ее жаждущее тело. — Напиши тысячу строк об этом.

Они были рады вернуться домой. Хэм, конечно, возражал и даже попытался прибегнуть к шантажу. Он хотел заставить Арден помочь ему.

— Эндрю должен играть во всех возможных турнирах, — сказал он, размахивая в такт своим словам сигарой, подчеркивая их важность.

— Эндрю хочет поехать домой на несколько недель, Хэм.

— Ты не можешь убедить его в обратном?

— Может быть, но я не стану этого делать.

— Я так и предполагал. — Он засунул сигару в рот, пробормотал какое-то проклятие и предложил отвезти их в аэропорт.

Мо распорядился открыть дом и проветрить его к их приезду. Жизнь вошла в привычную колею. Эндрю каждый день играл с Гэри в клубе, отрабатывая свои слабые удары, которые они обсуждали с Хэмом. Арден занималась Мэтом и строила планы будущей поездки, во время которой они посетят Европу. Ее утомляла сама мысль о ней. Она не могла себе даже представить, как будет объяснять не говорящим по-английски официантам, что Мэт предпочитает арахисовое масло и сэндвич с желе из всего, что предлагается в их меню с завышенными ценами? Ей не всегда удавалось убедить в этом даже англоговорящий персонал.

Однажды днем она отдыхала в гостиной, свернувшись клубочком в кресле возле широкого окна, когда вошел Эндрю. Он бросил сумку у двери. Они смотрели друг на друга через комнату, мысленно посылая любовь, которая стала еще сильнее за последние несколько недель.

— Какая ты красивая, Арден, — тихо сказал он. — В лучах солнца твои волосы сияют.

— Спасибо, дорогой. Я собиралась одеться к твоему приходу, но закрутилась. — Она закрыла блокнот и положила его на стол рядом со стулом.

Эндрю закрыл дверь и запер ее на ключ. На ней был халат, который ему очень нравился. Он спадал на плечи, открывая шею и грудь. Халат был длинным и свободным и окутывал ее тело, подобно облаку.

— Ты только что из ванной, — прокомментировал он.

От нее приятно пахло пеной для ванны и женщиной. Казалось, что ее откровенная женственность манит его мужественность. Он опустился на колени рядом с ее стулом и дотронулся кончиками пальцев до ее шеи. Ему было приятно чувствовать, как учащается ее пульс, когда он притрагивается к ней.

Она была воплощением умиротворения, дома, любви, всего того, что, как ему казалось, он безвозвратно потерял и не надеялся приобрести вновь. Каждый раз, когда он видел ее после недолгого отсутствия, он удивлялся тому, как сильно он ее любит, как с самого начала они стали единым целым, и он не мог ни понять, ни объяснить, почему так произошло.

— Чем же ты была так занята?

— Да так, ничем особенно, — небрежно ответила Арден, но он понял, что это совсем не так.

Кто посмел убедить ее, что его мнение не имеет значения? Тот ее муж, о котором она так мало рассказывала? Эндрю посылал его ко всем чертям практически ежедневно. Она была обижена. Очень сильно. И это чувство было сильнее даже, чем смерть Джоу. Следы этой душевной раны все еще проявлялись, хотя она никогда не говорила о своем прошлом. Даже если потребуется вся жизнь, Эндрю был уверен, что убедит ее в том, как высоко ее ценит.

— Ты же писала что-то, правда?

Она отвела глаза.

— Это ужасно, я знаю, но я давно хотела записать.

— Можно я прочту?

— Это пока не для чтения.

— Не может этого быть.

Она облизала губы.

— Это — очень личное.

— Я не буду настаивать, если ты не хочешь, чтобы я прочел это.

— Мне хотелось бы узнать твое мнение, — сказала она поспешно.

Он не стал дожидаться разрешения, взял блокнот и раскрыл его на первой странице. «Джоу» было написано на верхней строчке. Он поднял глаза на нее, но Арден постаралась избежать его взгляда. Она встала со стула и подошла к окну. Там она и стояла в багровых лучах закатного солнца.

Эндрю прочитал поэму на четырех страницах, у него сжималось горло, когда он читал новую строку. Слова, очевидно, лились из ее души, и это было очень больно. Они были пронзительными, но не сентиментальными. Возвышенными, но не помпезными. Они выражали неизмеримую бессильную печаль родителя, наблюдающего, как медленно умирает ребенок. Последние строчки содержали признание в том, какое блаженство принес этот ребенок матери. В них выражалось то редкое счастье, которому можно только позавидовать. На глаза Эндрю навернулись слезы, когда он с благоговением закрыл блокнот, положил его на стол и подошел к Арден. Он обнял ее сзади и крепко прижал к себе, положив голову ей на плечо.

— Арден, это прекрасно.

— Ты правда так думаешь или просто из вежливости?

— Это — просто необыкновенно. Тебе не будет больно, если другие прочтут это?

— Ты считаешь, это можно опубликовать?

— Да.

— Это правда хорошо?

— О боже, конечно. Мне кажется, родители, любой родитель, независимо от того, терял он ребенка или нет, смогут понять тебя. В этом я не сомневаюсь. Я считаю, ты должна опубликовать это. И помочь тем, кто сейчас переживает то, что пришлось вынести тебе.

Она повернулась к нему и положила голову на грудь. Ей нравилось слушать, как ровно и сильно бьется его сердце.

— Жаль, что меня не было рядом с тобой, когда тебе была нужна поддержка. Ты была здесь ради меня, чтобы помочь выбраться из кризиса, но тебе самой пришлось пройти все круги ада. Мне так жаль, любовь моя. — Он произнес это с таким пылом и так нежно гладил ее по спине, что она ни на секунду не усомнилась в его искренности. — Пойдем, — сказал он. Он взял ее за руку и повел в спальню.

Эндрю сел на кровать и поставил ее перед собой. Она посмотрела на его лицо и разгладила пальцем морщинку на лбу.

— Мне так хочется смыть нашей любовью все, что гнетет тебя.

— И мне хочется освободить тебя от тяжести. Но это всегда будет с нами. Возможно, мы любим друг друга так, потому что в прошлом у нас были разочарования.

— Я только знаю, что люблю тебя больше, чем вообще возможно любить. — Его дыхание, прошедшее сквозь тонкий прозрачный материал, было теплым и влажным. Он потерся носом о ее грудь, ему было приятно ощущать ее тяжесть на своем лице. — Арден, ты же не пользуешься противозачаточными средствами. — Он поднял голову и посмотрел на нее.

Она покачала головой и с трудом ответила:

— Нет.

— Отлично. Пусть у нас будет ребенок. — Его руки нежно коснулись ее груди. Он внимательно обследовал размер и полноту, как будто прикасался к ней впервые. — Ты кормила грудью Джоу?

— Пока он не заболел.

Эндрю кивнул. Он ласкал пальцами ее соски, а когда они стали твердыми, уткнулся лицом в ее грудь, поворачивая голову направо и налево.

— Я хочу, чтобы у нас был ребенок. — Она обхватила его голову и положила ее на низ живота. — Ребенок, только твой и мой, которого мы создадим вместе.

Если бы только он знал, что говорит. Она понимала, почему он не чувствует, что Мэт — только его и Элли. Не пора ли рассказать ему, что у них есть общий ребенок, который был их творением, и ребенок получился замечательный? Может ли она сейчас все ему рассказать? Будет ли он также нежно целовать ее? Или он разлюбит ее, обвинит в том, что она намеренно манипулировала им? А это не прощается.

Она было приоткрыла губы, чтобы признаться, но упустила момент. Эндрю уже перешел от слов к делу и страстно целовал треугольник между бедрами, отдавая дань ее женственности губами, и руками, и словами любви. Он приподнял воздушный материал ее халата и собрал на талии. Уткнувшись лицом в тонкую материю, он с наслаждением вдыхал ее аромат.

Когда его губы коснулись ее кожи, Арден вздрогнула, предвкушая удовольствие, и положила руки ему плечи. Эндрю продолжал целовать ее страстно, опускаясь все ниже.

— Пусть у нас будет ребенок, Арден, — прошептал он. — Позволь мне сделать тебе этот бесценный подарок. — Его руки обвились вокруг нее, он обхватил ее бедра и притянул к себе, чтобы поцеловать.

— Эндрю, — выдохнула она. — Ты не можешь это сделать.

Он смог. И он это сделал. Все ее тело было объято огнем страсти. Его жаждущие губы посылали этот огонь, который, ворвавшись в ее чресла, проходил сквозь сердце и проникал прямо в душу. Она, не задумываясь, подчинилась ему, когда он уложил ее в постель, развел ее бедра и встал на колени между них.

— Я люблю тебя, Арден. Позволь мне избавить тебя от боли.

Он мастерски ласкал ее губами и языком. Целовал снова и снова. Язык — этот доставляющий невероятное наслаждение чертенок — двигался настолько умело, что она снова и снова чувствовала высшее блаженство, а затем полное умиротворение.

Почти теряя сознание, она взъерошила его волосы и притянула к себе его голову.

— Войди в меня. Пожалуйста, сейчас. — Она едва могла говорить, а судорога страсти снова сотрясла ее.

Эндрю каким-то образом умудрился освободиться от шорт. Это было всеобъемлющее теплое и жесткое давление, которое заполнило всю ее. Он двигался быстрее, чем обычно, ударяя по стенкам влагалища, выдерживал паузу и снова ударял, пока она не перестала чувствовать что-либо, кроме ритма его любви. Он снова и снова входил в нее очень глубоко, касаясь матки, как будто обещая что-то необыкновенное, и сдержал слово, когда одним ударом прогнал все ее страхи.

Когда он вышел из нее, Арден почувствовала, как ее тело налилось свинцом, ей не хотелось двигаться, и в то же время она ощущала легкость, как будто плыла куда-то. Эндрю снял одежду, которая еще оставалась на нем, потом стащил воздушный халат с ее блестящего от пота тела и лег рядом. С трудом найдя в себе силы говорить, она прошептала:

— Почему ты это сделал?

Он провел пальцем по ее животу и ниже туда, где темнел треугольник волос. Он проследил этот путь, а потом перевел взгляд на грудь, чтобы снова восхититься ею. Его глаза сияли внутренним светом, как у фаната, преклоняющегося перед божеством.

— Чтобы показать тебе, как сильно я люблю тебя, что у моей любви нет границ. Я слабею от любви к тебе. — Он нежно улыбнулся. — А ты придаешь мне силы. — Наклонив голову, он слегка захватил губами ее сосок и стал ласкать его языком. — Я так рад, что я — мужчина.

Ее пальцы вплелись в его светлые волосы.

— Ты думаешь, у нас… получился ребенок?

Эндрю тихо рассмеялся. Положив голову на подушку, он уютно устроился рядом с ней.

— Мы продолжим это занятие, пока не будет результатов.