— Вы действительно считаете, что высшая сила, Бог, или кто-то, кого вы так называете, на самом деле хочет, чтобы человечество разделило этот мир на части с помощью заборов? — спросил он, бросив на девушку взгляд через плечо и удивленно подняв бровь. — Неужели вы и вправду думаете, что ему было бы угодно, чтобы одни смертные не давали другим смертным бродить по берегу моря?

Казалось, он утратил интерес к Чар, и теперь, отвернувшись, наблюдал за морским прибоем. Его густые блестящие волосы сзади почти касались воротничка рубашки. Непроизвольно она тоже перевела взгляд на океанский простор, и они молча стояли рядом. В это мгновение оркестр заиграл вальс, и музыка словно вывела девушку из оцепенения, освободила из-под власти незнакомца. Она чувствовала себя растерянной, стоя в темноте рядом с этим странным мужчиной, который привлекал и завораживал ее.

— Это — абсурд, полный абсурд, — неожиданно резко бросила Чар. — Кто знает, чего хочет Бог, что он думает о нас с вами в этот момент. И если вы начнете рассказывать, что можете спросить его об этом, тогда вы — просто сумасшедший. Но сумасшедший вы или бродяга, пробравшийся сюда под прикрытием темноты, я не собираюсь стоять здесь с вами и философствовать. Это частное владение, и по закону вы должны покинуть его. Прямо сейчас. В случае, если вы не уйдете, мне придется предпринимать какие-то меры. Я позову полицию. Поэтому советую уносить ноги, пока не поздно.

И, резко повернувшись, Чар собралась было покинуть незнакомца, но каблук ее атласной туфельки запутался в густой траве. Она сердито дернула туфлю, сверкнув глазами в сторону темноволосого красавца. Он тихо засмеялся.

— Вы сломаете каблук, — предупредил мужчина.

Она предприняла еще одну неудачную попытку освободить туфельку. Расстроенная, рассерженная на себя и на него, Чар наклонилась и, снимая туфли, чуть было не потеряла равновесие. Незнакомец в то же мгновение оказался рядом, его длинные сильные пальцы сжали ее локоть, и это помогло ей удержаться на ногах.

— Незачем так злиться. Ваши туфли ни в чем не виноваты.

— Я злюсь не на туфли, — сквозь зубы процедила Чар, — и если вы не уберете руки, то вам придется отвечать не только за проникновение в чужое владение.

Незнакомец отступил, подняв вверх руки, и насмешливо улыбнулся. Чар сделала еще несколько шагов, прежде чем он решил, что настало время опустить руки.

— Думаю, что должен вам кое-что сказать до того, как вы отправитесь за полицией, — бросил он вслед уходившей девушке.

Чар остановилась и обернулась. Ей было любопытно еще раз посмотреть на этого человека. Его невозмутимый тон безумно раздражал ее.

— Мне не хочется, чтобы вы выглядели глупо перед службой охраны. Я приглашен на этот вечер. Конечно, вы можете требовать, чтобы меня выгнали, но вам придется придумать для этого другой предлог. Я не нарушил права собственности.

Чар была смущена, но одновременно испытывала чувство благодарности к этому человеку, который спас ее от неловкой ситуации. Ее чувства отразились на красивом лице, и он не мог удержаться от того, чтобы не сфотографировать его. Ее очарование нельзя описать словами. Только пленка может передать ее необычную красоту.

Гордо вскинув голову, Чар направилась в сторону парка. Идя за ней по склону, мужчина поднял фотоаппарат и взвел затвор. Услышав этот звук, Чар бросила через плечо разгневанный взгляд. Он сделал еще один снимок. Пробираясь между столиками на освещенной площадке перед танцевальной верандой, девушка почувствовала направленный на нее взгляд фотообъектива. Она вспыхнула, быстро сунула ноги в туфли, но, не успев сделать и двух шагов, оказалась в крепких объятиях.

Человек, с которым она только что была на берегу, куда-то дел свою камеру и положил руки ей на плечи. Он подхватил девушку и, ловко пробираясь между танцующими парами, вывел в центр круга. Они оказались во власти штраусовского вальса. Правая рука Чар легла ему на плечо, левая оказалась в его ладони. Все произошло так внезапно, кружиться в танце было так легко и естественно, словно они перенеслись в Вену, а она чувствовала себя королевой бала.

— Вы не Скарлетт О'Хара и я не Ретт Батлер, — прошептал он, — поэтому давайте не будем притворяться. Жизнь слишком коротка. Вы заинтересовались мной. Я это знаю. И я умираю от любопытства, хочу узнать о вас хоть что-нибудь. Кто же не обратит внимание на женщину, одиноко стоящую на ветру и при этом выглядящую счастливой? И вы тоже не отказались бы узнать, кто я такой и что здесь делаю. Если так, то скажите мне, как вас зовут. — Он прижался подбородком к ее мягким коротким волосам и, уверенно ведя ее в вальсе, настойчиво повторил: — Скажи мне.

— Чар Броуди, — прошептала она.

Чар сама не услышала своих слов. Казалось, она произнесла свое имя про себя, а его мозг воспринял этот беззвучный сигнал. Она не видела его лица, но догадалась, что он улыбнулся.

— Флетчер Хокинс, — представился он в ответ.

Чар слегка отстранилась, внимательно посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Плавно двигаясь в танце, он прижал ее руку к своей груди. Среди танцующих пар они чувствовали себя так, словно были одни. Они кружились в танце, не отрывая глаз друг от друга. Движением их тел управляли сердца.

— По-моему, так лучше, правда? — спросил он.

— Я не уверена. Я не услышала ничего, что могло бы удовлетворить мое любопытство. Вы не похожи на других гостей.

— А я вовсе не такой, как они. Кстати, ваше замечание как раз подтверждает мои догадки относительно вас. Вы — умная, решительная, хорошо разбираетесь в людях. На самом деле вы тоже кажетесь здесь чужой. Не похоже, чтобы вы принадлежали к этому кругу.

— Сначала я выслушаю вас, — настаивала Чар. — Вы утверждаете, что я любопытна. Почему бы не рассказать мне о том, что меня интересует. Тем самым вы могли бы сохранить мои силы, которые я напрасно растрачиваю, задавая вопросы.

— Какая ленивая молодая леди, — засмеялся Флетчер, сжимая ее руку. — Ладно. Будь по-вашему. Удовлетворю ваше любопытство, это займет не больше минуты. Имя: Флетчер Хокинс. Возраст: тридцать восемь лет. Семейное положение: холост.

И Флетчер, ожидая ответной реакции, посмотрел на Чар. Она только слегка кивнула и улыбнулась. Последний пункт его анкеты, видимо, не интересовал ее. Флетчер ловко повернул партнершу, выполняя танцевальное па, и продолжил:

— Гражданин США, без определенного места жительства. Ну, теперь довольно?

— Вряд ли. Если уж я танцую с бродягой, то хотела бы знать, почему мой партнер покинул свой дом. Может быть, он был оттуда изгнан? Я не смогла бы примириться ни с политическим террористом, ни с человеком, удравшим с женой садовника куда-нибудь на французскую Ривьеру.

Флетчер рассмеялся, сверкнув ровными белыми зубами, и, продолжая танцевать, притянул ее к себе. При этом он сбился с ритма, неожиданно его колено коснулось ее ноги. Оба почувствовали мгновенную вспышку желания, но внешне вели себя так, словно ничего не случилось, не позволяя партнеру догадаться о внезапном всплеске эмоций. Флетчеру этот приятный миг доставил легкое удовольствие. Чар же была сбита с толку силой нахлынувшего чувства. Они продолжили танец.

— Вряд ли в моей истории вы найдете что-нибудь увлекательное, — ответил Флетчер. — Можно сказать, что я добровольный изгнанник.

Чар удивленно подняла бровь.

Вдруг он с нежностью притянул девушку к себе, как будто ее тепло было необходимо ему для дальнейшего повествования о своей жизни. Они танцевали молча. Казалось, Флетчер всерьез обдумывал то, что собирался ей рассказать.

Чар не собиралась выводить его из задумчивости. Ее поразило самообладание этого человека. Его мозг контролировал каждое движение его тела. Как хорошо было бы обвить руками его шею, приникнуть к нему или хотя бы провести пальцами по волосам, повторяя шепотом, что не имеет никакого значения, почему он покинул дом и превратился в скитальца. Неожиданно Чар почувствовала перемену в настроении Флетчера. Он словно вернулся в настоящее из прошлого. Вспомнил, что танцует под звуки вальса на открытой веранде с почти незнакомой женщиной. Слегка отстранившись, Флетчер посмотрел в устремленное навстречу его взгляду лицо Чар.

— Простите, — извинился он, понизив голос. — Мне так давно не приходилось объяснять, почему я почувствовал вкус к путешествиям и уехал. Думаю, все очень просто. Великая американская мечта не для меня.

— Что вы имеете в виду?

— Вы спрашиваете, что такое американская мечта? Ты стараешься изо всех сил, чем-то жертвуешь, добиваешься успеха, денег, наконец получаешь все, что хотел. Я жил точно так же. В двадцать три года меня считали вторым Эдисоном, а я понимал, что не заслуживал такой высокой оценки, — грустно засмеялся Флетчер.

Чар придвинулась ближе, и он коснулся подбородком ее волос. Это движение показалось им обоим таким естественным, как сон для больного или еда для голодного.

Понизив голос, он продолжал свою исповедь.

— Эдисон! На свете не было слова, которое для меня звучало бы так сладко. Я обнаружил, что компьютеры таят в себе неожиданные, интересные возможности, и сильные мира сего решили, что я изобрел нечто революционное. Трогательная история о том, как арендованный гараж положил начало многомиллионному состоянию, ко мне не относилась. У меня были машины, дома и столько денег, что я вряд ли смог бы их потратить за всю жизнь. Меня окружали люди, которых я называл своими друзьями. Но превыше всего для меня была одна цель. К сожалению, этой целью стал бизнес ради бизнеса. Я стал машиной, перерабатывающей информацию, я больше ничего не создавал. Я всю жизнь хотел открыть что-нибудь новое, неизвестное. И мне это удалось. Я сделал открытие, принесшее мне очень много денег. Талант и ограничивал меня и одновременно давал свободу. Но я не допускал мысли о каких-либо ограничениях, не считая денег, конечно. И поэтому все бросил.

— Все? — спросила Чар, удивленно подняв бровь. Никто не бежит от миллионов, если он не сумасшедший.

Он ответил ей загадочной улыбкой и, продолжая танцевать, повел по направлению к ограде танцевальной веранды.

— Все в порядке. Я — не святой. Я не остался без гроша. Продав компанию, я получил много денег. Это была удачная финансовая операция. Причем денег оказалось так много, что теперь они сами по себе приносят большой доход.

— А вы бродите по свету, направляя объектив своего фотоаппарата на женщин, гуляющих вдоль берега?

Флетчер мельком взглянул на Чар. Он не услышал в ее голосе того плохо скрываемого возбуждения, которое испытывало большинство женщин, узнав о его огромном состоянии. Девушка, которую он вел в танце, проявляла только вежливое любопытство. Это изумило Флетчера.

— Мне приятно сознавать, что в действительности я занимаюсь все-таки более серьезным делом. Я обнаружил, что могу делать интересные фотографии, показать миру то, что мои глаза подмечают необыкновенного. И вот уже семь лет занимаюсь фотожурналистикой. Я сам нахожу тему и выбираю проект, над которым работаю, поэтому мне не приходится идти на компромисс ни в чем. Я могу делать то, что мне нравится. Я побывал в самых экзотических странах и жил как король, потому что могу себе это позволить. Поэтому я всегда буду благодарен большому бизнесу и тем людям, которые купили мою компанию. Семь лет прошло с того дня, как я отправился путешествовать по свету в поисках счастья, и я ни разу об этом не пожалел.

— Как интересно! Я полагаю, вы его нашли? — Ожидая ответа Флетчера, Чар заметила, что ее пальцы чуть сильнее сжали его плечо.

— Мне кажется, да. Я думаю, что нашел. На свете так много интересного, и я стремлюсь повидать и узнать как можно больше.

— Но это не то, о чем я спрашиваю, — сказала Чар, удивившись, что разговаривает с ним шепотом. — Я спросила, нашли ли вы счастье.

Музыка чудесного вальса смолкла. Флетчер остановился, но не отпускал Чар, а она и не пыталась освободиться из его объятий. Казалось, ее связывают с этим необыкновенным человеком незримые нити.

Вздохнув, Флетчер улыбнулся.

— Да, я нашел свое счастье. Я — вечный ученик в этом мире, и весь мир — мой дом. И я счастлив, что живу на этой земле.

— Как вам повезло! Ваша история так необычна. Я не понимаю, как можно отказаться от надежного бизнеса, от уверенности в завтрашнем дне, от возможности заниматься тем делом, которое вам по душе. Я дорого бы дала, чтобы иметь то, что было у вас. Я не сомневаюсь, что вы это знаете, — вздохнула Чар и лукаво улыбнулась. — Подобно Белому Кролику Алисы из «Страны Чудес» с каждым ответом на мой новый вопрос вы становитесь все загадочнее, мистер Хокинс. Мне было очень интересно.

Произнося последние слова, Чар повернулась к лужайке, на которой были накрыты столики. Намереваясь найти Росса и чувствуя, что пора расстаться с партнером, который задел самые разные струны ее души, она выскользнула из его объятий. Но Флетчер поймал руку Чар в тот самый момент, когда оркестр заиграл фокстрот. Закружив девушку, он увлек ее обратно на танцевальную площадку.