— О'кей, мистер Хокинс, почему бы вам не сказать мне прямо, что именно вы прочли в моих глазах, — спросила она, вздернув подбородок и уперев руку в бок.

Чар была взволнована его появлением. Ей понадобилось собрать всю свою волю, чтобы отвести взгляд от его горящих глаз, одновременно смущавших и завораживавших. И не успел он открыть рот, Чар поняла, что ей придется внимательно слушать, иначе она потеряет нить в сложном узоре его речи.

— Я вижу женщину, настолько поглощенную своим искусством, что она подавляет все остальные стремления и мысли. И приятные, и не очень веселые. Но это не означает, что такие мысли не приходят ей в голову, она просто старается отогнать их. И я знаю, что вы думали обо мне. Согласитесь, думали все это время, — Флетчер провел пальцами по ее виску, по едва заметной впадинке рядом с бровью, — с того момента, как мы встретились на берегу.

Флетчер неожиданно улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами, свидетельствующими о крупных счетах от дантиста. На мгновение Чар показалось, что сейчас вновь раздастся мелодия вальса и он закрутит ее в своих объятиях.

С трудом подавив в себе порыв ответить на его ослепительную улыбку, Чар молчала, находясь целиком во власти его обаяния. Она подняла глаза на Флетчера, но взгляд не выдавал охвативших ее чувств. Медленно подняв сжатую в кулак руку, Чар разжала пальцы и легонько похлопала ладонью по его груди.

— Если бы я и думала о вас, то не стала бы этого скрывать. Не могу ничего возразить на ваши слова о моей преданности работе. И вы не ошиблись, я люблю приятные воспоминания, но только те, которые не становятся слишком навязчивыми. А сейчас, раз вы горите желанием фотографировать, я предлагаю вам сделать несколько стоящих кадров. Звезда сегодняшнего вечера — Пилар, а не я. Или вы не знакомы и проникли на этот прием без приглашения?

Чар попыталась обойти Флетчера, но он мягко преградил ей дорогу. Она попробовала выйти с другой стороны, но он опять встал на ее пути. Чар удивленно подняла бровь, выражая недоумение его поведением и словно давая понять, что дальнейший разговор не представляет интереса, и она просит ее извинить. Ожидая, когда он наконец даст ей возможность пройти, она отчаянно старалась не думать о том, как хорошо они подходят друг другу по росту. На мгновение Чар вновь пронзило приятное ощущение, охватившее ее, когда они танцевали на свадебном вечере Дженифер. Это воспоминание быстро прошло, но у нее уже не было сил сопротивляться его обаятельной улыбке.

— Я здесь не для того, чтобы фотографировать владелицу модного магазина, какой бы заманчивой ни казалась такая возможность. Я пришел, чтобы найти вас.

— Объехать весь Париж для того, чтобы назначить мне свидание?

Флетчер пожал плечами.

— Весь Париж или один квартал — для меня это не имеет значания. Главное — достигнуть цели.

— Должно быть, эта работа приносит хороший доход, если вы можете приехать в Париж так же просто, как посетить соседний квартал, — медленно произнесла Чар, почувствовав вдруг усталость и от его претензий, и от их взаимной словесной пикировки.

— Вы забыли, что я разбогател задолго до того, как занялся фотографией, — напомнил Флетчер.

— Да, конечно. Юный миллиардер, как же я забыла?

— На самом деле вы не забыли, но это не имеет значения. Я проделал этот путь для того, чтобы предложить вам одну идею. Я хочу создать хронику вашей жизни. День за днем. Вам не приходило в голову, что в тот вечер, когда мы встретились, я был в Дель-Мар по профессиональным делам?

— Я не думала об этом, ведь я знала, что вы — гость Дженифер.

— Конечно, но я не был уверен, что убедил вас.

Чар открыла рот, чтобы возразить, но он продолжал, не дожидаясь ее ответа:

— Да, я пришел на тот вечер, потому что делаю сейчас большой иллюстрированный материал о» тихих» миллионерах. Вы знаете, это люди, в чьих руках сосредоточены колоссальные средства, но они этого не афишируют. О них пишут в серьезных газетах для деловых кругов, таких, как «Уолл-стрит джорнэл», но вы никогда не увидите их фотографий на обложке журнала «Светская хроника». Они против этого.

— В самом деле? Все это достаточно интересно, — прервала его Чар, — но я здесь в Париже, чтобы помочь подруге открыть магазин. Вы могли бы прислать мне открытку, если думали, что я горю желанием узнать, что вы делали на свадьбе Дженифер. Короче, хоть мне это и любопытно, но я даже не спрашиваю, как вы узнали, что я здесь, и прошу меня извинить и освободить мне дорогу.

— Ни за что, — запротестовал Флетчер, рукой преграждая путь Чар, сделавшей попытку ускользнуть от него. — Я не могу позволить вам уйти. Это Дженифер рассказала мне, где вы. Если вы сейчас уйдете, то упустите уникальный шанс. Вы великолепно выглядите, и, несмотря на то что вы — красивая женщина, я не стал бы перелетать через океан, чтобы познакомиться с вами поближе. У меня к вам деловое предложение.

Плотно сжав губы, Чар пыталась и не могла найти достаточно убедительных возражений. Она молча опустилась на золоченое кресло, понимая, что нет другого выхода и ей придется выслушать Флетчера Хокинса.

— Я знал, что заинтересую вас, — продолжал Флетчер. — Ни один настоящий бизнесмен не отвергнет предложения, пока не изучит его во всех деталях.

— Да, я не лишена практичности, поэтому приступайте к делу.

— А еще ума и таланта. Мне это очень нравится. — Флетчер умолк на минуту, опустился рядом с ней на колено, положив сильные руки на изящные подлокотники золоченого старинного кресла. — Хорошо, предложение состоит в следующем. Вы одеваете половину всех состоятельных женщин в Сан-Диего, Дель-Мар и Коронадо. Это жены тех, кто составляет заметную часть богатейших людей Америки. Они могут позволить себе заказывать платья у любого, самого знаменитого кутюрье, но они выбрали вас и в определенной степени доверили вам свой имидж. Вы для них художник, чья работа служит одной-единственной цели. И это многое говорит не столько об этих женщинах, сколько о вас. Очевидно, вы не только талантливы, вы еще можете убедить этих состоятельных дам, что заслуживаете их внимания, хотя не обладаете громким именем в модных кругах.

— Это моя работа, — напомнила Чар. — Если им нужно что-нибудь готовое, они могут пойти в один из магазинов Неймана. Если их привлекает высокая мода, то могут слетать в Париж или в Милан. Но им больше по вкусу простые, стильные вещи. Они понимают, что я хорошо чувствую стиль жизни в Южной Калифорнии. Богат ты или нет, но этот стиль накладывает свой отпечаток на каждого. Там царит особый дух… — Чар внезапно замолчала, ее щеки залились румянцем, она резко выпрямилась в кресле. — Почему вы улыбаетесь?

— Вы великолепны. Просто великолепны.

И, засмеявшись, он потянул ее за руку, вывел из ниши в зал, и они оказались в самой гуще веселья.

4

— Постойте! Флетчер, что вы делаете? — воскликнула Чар, сопротивляясь Хокинсу, увлекавшему ее в зал. — Простите, очень сожалею, — извинилась она, столкнувшись с дамой, потягивавшей шампанское.

Флетчер стремительно вел ее через толпу гостей, крепко сжимая ее локоть. Чар улыбнулась и, стиснув зубы, попыталась осторожно освободиться от его цепкой хватки.

— О чем это вы сожалеете? — Флетчер остановился так внезапно, что Чар с размаху налетела на него. Отпрянув, она поспешила выдернуть руку, надеясь, что эта сцена не привлекла к себе всеобщего внимания. Те немногие гости, которые заметили их появление в салоне, не нашли в этом ничего интересного и продолжали беседовать, потягивая вино и рассматривая витрины.

— Я хотела бы знать, куда мы направляемся, — напряженно улыбаясь, спросила Чар.

— Посмотреть Париж. Потому что один из нас его раньше никогда не видел. Я собираюсь подняться с вами на вершину Эйфелевой башни и, глядя на прекрасный город у наших ног, поделиться с вами своими грандиозными замыслами. Я попытаюсь доказать, что я не только нахожу вас необыкновенно привлекательной, но и хочу помочь вам. Я собираюсь…

— Прекратить это прямо сейчас, вот что вы собираетесь сделать, — докончила за него Чар. — Я здесь для того, чтобы помочь подруге. Это самый важный день в ее жизни. И я не собираюсь бросать ее, чтобы в середине января осматривать парижские достопримечательности с человеком, которого едва знаю.

Флетчер улыбнулся, и обаятельная улыбка сразу же смягчила его суровое лицо.

— Уверяю вас, вы никого не бросаете. Ваша подруга настолько поглощена гостями, что, скорее всего, даже не заметит, что вы ушли.

— Не говорите глупостей, — резко бросила Чар и недоверчиво покачала головой.

В этот момент толпа расступилась, и Чар увидела Пилар, возвышавшуюся над гостями и оживленно беседующую с солидным мужчиной. Флетчер проследил за взглядом Чар и, заметив хозяйку вечера, тут же воспользовался ситуацией. Обняв Чар за плечи, он легонько подтолкнул ее вперед. Его пальцы, словно невзначай, соскользнули с чесучи на нежную кожу, и, наклонившись, он прошептал:

— Я уверен, ее чувства не будут задеты ни в малейшей степени.

Пилар очень обрадовалась, увидев подругу, и взмахнула рукой, приглашая подойти поближе. Чар улыбнулась. Теперь Флетчер Хокинс увидит, кто есть кто. Он не сможет больше настаивать, чтобы она ушла отсюда. Остаться здесь — ее долг. Но каково же было удивление Чар, когда она услышала слова подруги.

— Флетчер! Милый Флетчер! — возбужденно воскликнула Пилар, протягивая руки. Подойдя к Хокинсу, она положила ладони ему на плечи и расцеловала в обе щеки. — Ты нашел ее. Я так рада. Только не уводи Чар без пальто. Она замерзнет на башне. Если ты, конечно, не обнимешь ее, чтобы согреть, а?

Они оба засмеялись. Флетчер, не отпуская Чар, свободной рукой обнял за талию блистательную хозяйку вечера, и их веселый смех оказался настолько заразительным, что Чар невольно тоже улыбнулась. Ну что она могла с собой поделать, если ей нравился Флетчер? И несравненная Пилар, очевидно, тоже видела в нем что-то особенное, так открыто демонстрируя перед гостями их дружеские отношения.

— Я больше не в силах сопротивляться, — сдалась Чар, прильнув к Флетчеру; он крепче обнял ее и одновременно отпустил Пилар.

— Но ты должна помнить, Чар, чему я тебя сегодня учила: говори «нет» до тех пор, пока он не потеряет голову от страсти, — предупредила Пилар, шутливо погрозив пальчиком. — Флетчер приехал, потому что искал тебя. Говорит, что ради дела, но, по-моему, этим чудным вечером ты ему нужна совсем по другой причине.

Чар перестала улыбаться. Она прерывисто вздохнула и внезапно ощутила беспокойство. Она хотела бы выскользнуть из объятий Флетчера, но он крепко сжимал ее плечо.

— Он приехал, потому что он — глупец, — ответила она, не глядя на Флетчера.

— И глупец может быть хорошим человеком, — заметила Пилар. — Я уже пришла к выводу, что он — джентльмен, хотя и зарабатывает на жизнь своим фотоаппаратом.

— Но я ловлю в объектив не только красоту, Пилар. Я стараюсь говорить о жизни правду без прикрас.

— Именно поэтому я и дарю тебе свое благословение, — ответила она и, вздохнув, коснулась тонкими пальцами, унизанными кольцами, его волос. — Как жаль, что ты не блондин. Я люблю мужчин со светлыми волосами. Если бы ты был белокурым, я, может быть, отбила бы тебя у Чар.

— Если бы у него были фиолетовые, розовые или еще какие-нибудь волосы, я уступила бы его тебе. Конечно, если бы ты была уверена, что он не появится в самый неподходящий момент в самом неподходящем месте, — отшутилась Чар. Она не хотела покидать магазин, где царило шумное многолюдное веселье. Если она окажется один на один с Флетчером, ей не удастся совладать со своими чувствами. Сейчас она это отчетливо поняла.

— Я думаю, ты сама не знаешь, к чему стремится твое сердце, — патетически воскликнула Пилар.

— Ничего не могу сказать о своем сердце, — перебила ее Чар, — но умом понимаю, что вокруг плетутся нити какого-то тайного заговора.

— Так оно и есть, — признался Флетчер. — Пилар разрешила мне увести вас отсюда еще час назад. Я сообщил ей, что у меня самые честные намерения побеседовать с вами о делах. Она же выразила надежду, что мне не удержаться в рамках делового разговора. Вот так-то.

— Вы спрашивали ее разрешения? — Чар удивленно подняла бровь.

«Какие дивные у нее брови», — подумал Флетчер.

— Это единственный способ увести тебя отсюда. Ты работала весь вечер, пока я изображала королеву, — настаивала Пилар.

— Я прекрасно провела время, — возразила Чар, хотя ей очень захотелось уйти вместе с Флетчером.

— С ним тебе будет еще лучше, дорогая, — подмигнув, сказала Пилар. — А теперь идите. Пришел Пьер. Мне с ним нужно поговорить немедленно, иначе придется коротать сегодняшнюю ночь в одиночестве. Посмотрите, какие у него чудесные светлые волосы! О, Флетчер, какая жалость!