Работать с Колдером было интересно. Ни одна минута не проходила у него даром. И Аня невольно восхищалась шефом. Она старалась соответствовать его рабочему темпу, и пару раз он удивленно поднимал бровь, никак больше не выражая свое одобрение, и продолжал подкидывать ей новые задачи.

Был воскресный вечер. В павильоне все было готово к открытию ярмарки, рабочие разъехались по домам. Колдер в последний раз обошел стенды. Аня молча наблюдала за ним, прислонившись к одной из стоек. Коленки у нее подгибались от усталости и недосыпа, но она была собой довольна и, пожалуй, готова еще пару часов поработать.

— Мы хорошо потрудились сегодня, вы не находите, Анна? — Лоуренс обернулся к ней. Глаза его блестели.

— Да, сэр. — Аня улыбнулась. Приятно чувствовать, что дело сделано, и сделано на совесть.

— Идите в кабинет, а я все же еще раз проверю подсветку у панорамного стенда.

Вернувшись, он обнаружил на своем столе тарелочку с бутербродами и чашку только что сваренного кофе. При виде еды желудок Лоуренса заурчал.

— Кафе закрывалось, сэр, и я взяла на себя смелость купить для вас бутерброды. Вы не обедали сегодня. — Аня слегка оробела. Шеф смотрел на нее, наклонив голову, с непонятным выражением на лице. — Вы испортите себе желудок, если не будете есть. Хотя бы иногда… — К концу фразы она совсем сникла. А вдруг он ненавидит бутерброды с ветчиной?

— Спасибо, Аня. — Лоуренс улыбнулся. — Я с удовольствием их съем.

Его улыбка — первая настоящая за эти три дня — оказалась такой теплой, и сам он на секунду стал совсем другим. Аня подумала: «Бог мой! Вот уж действительно, не знаешь, что он выкинет в следующий момент». Она повернулась, собираясь уходить, но голос шефа остановил ее:

— У вас нет больше никакой срочной работы?

— Нет, мистер Колдер, на сегодня я уже все закончила.

— Тогда посидите со мной немного. — Лоуренс указал на кресло рядом со своим столом. — Я понимаю, что уже одиннадцатый час и вам пора домой, но прошу задержаться ненадолго. Вы далеко живете?

— На левом берегу Оби, мистер Колдер, в двадцати минутах от метро. — Аня присела на стул, аккуратно поправив юбку.

— Значит, все эти дни вы добирались домой не раньше часа ночи? — удивленно воскликнул Лоуренс.

Аня молчала.

— Почему вы не сказали мне, что так далеко живете?

— И что бы это изменило? Все эти дни я была нужна вам ровно столько, сколько длился ваш рабочий день. Да и потом, вы же предупредили меня, что работать придется почти круглосуточно.

Глаза Лоуренса лукаво блеснули. Он припомнил их первый разговор.

— А как же ваша личная жизнь, которую вы так отстаивали?

Аня помедлила секунду, застигнутая врасплох его вопросом, но потом гордо вздернула голову и ответила:

— Это было нелегко, но я всегда все успеваю!

— Восхитительно! Вы никогда не признаетесь, что у вас что-то не выходит? — засмеялся Лоуренс, откидываясь в кресле. Внезапно его лицо исказила гримаса боли.

— С вами все в порядке? — испуганно спросила Аня, вскакивая со стула.

— Хотел бы сказать по вашему примеру «да», но не могу. Сделайте мне одолжение, иначе я погибну прямо здесь.

— Да, конечно!

— Разомните мне шею, пожалуйста. Я бы сделал это сам, но не могу поднять руку из-за хондроза.

— Но я не знаю, как это правильно делать, сэр, как бы вам не стало хуже.

— Хуже все равно некуда. Делайте как умеете. — Он поморщился, пытаясь пошевелить головой. Аня зашла за спинку его кресла и осторожно прикоснулась пальцами к основанию шеи. — Не бойтесь, надавливайте сильнее. — Он болезненно вздохнул и слегка наклонил голову, чтобы ей было удобнее. — Я не кусаюсь, когда прошу помощи.

— Из этого можно сделать вывод, что в остальных случаях вы кусаетесь, — улыбнулась она, принимаясь за его шею и с некоторым мстительным удовольствием разминая закаменевшие мышцы.

Лоуренс выскользнул из-под ее рук, повернувшись вместе с креслом:

— Правильный вывод. Только интересно, какие конкретно «остальные случаи» вы имели в виду? — Он загадочно улыбался, глядя на нее снизу вверх. Расстояние между ними сейчас было таким, что его вопрос приобрел двойной смысл, чего он, по-видимому, и добивался. Аня осторожно отступила к стене, чтобы сохранить хотя бы какую-то дистанцию.

— Я еще очень плохо знаю вас, сэр, но полагаю, что за три недели смогу выяснить, в каких конкретно случаях это происходит, — отважно ответила она, чувствуя, что он провоцирует ее. Стушеваться сейчас значило бы признать свою слабость.

— О да! Мне тоже это необходимо — узнать вас с разных сторон. Обязательно с разных. — Лоуренс просто наслаждался словесной игрой. Ему нравилось, как эта девушка себя держала. Он чувствовал, что она тот самый пресловутый тихий омут, и желал выпустить на волю всех чертей, которые в ней должны водиться, поскольку привык знать о своих подчиненных всю подноготную. Пока что этот орешек ему не давался. Он еще секунду полюбовался ее замешательством и развернул кресло, подставляя шею. Аня снова принялась за массаж, проклиная в душе свою работу.

— Мистер Колдер, если вам стало легче, я пойду домой. — Она устало опустила руки.

— Вы торопитесь?

— Мне очень далеко добираться, и день был сегодня не из легких.

— Я отвезу вас домой, Аня, но сначала выполните еще одну мою просьбу. Покажите мне Новосибирск.

— Сейчас?

— Да. И особенно те места, где можно неплохо перекусить. — Он поправил галстук и поднялся. Аня снова поразилась его росту. Ну что ж, отказать ему, по-видимому, нет возможности.

— Хорошо.

Они вышли из здания ярмарки и направились к автостоянке, где одиноко стояла синяя спортивная BMW.

— В объявлении, среди прочих требований, было указано умение водить машину. — Он вопросительно посмотрел на нее.

Аня молча достала из сумочки пластиковые права и протянула шефу.

— Очень хорошо. А на каком автомобиле практиковались?

— На тойоте и «Волге».

— Полагаю, вам легче будет провести экскурсию, сидя на месте водителя. — Он протянул ей ключи.

«Вот черт, — подумала Аня. — Так вляпаться. Только бы не разбить такую дорогую машину!»

Они сели в автомобиль. Дрожащей рукой Аня вставила ключ зажигания и завела мотор. Дав ему немного прогреться, а себе успокоиться, она молча вырулила на слабо освещенную улицу и нажала на педаль газа, мысленно попросив благословения у всех святых. Лоуренс как ни в чем не бывало спокойно смотрел вперед. Аня покосилась на шефа. По его виду невозможно было понять, что он думает. Через несколько минут она уже приноровилась к легкому ходу автомобиля и полностью взяла себя в руки.

4

Они ехали по Красному проспекту — главной улице города.

— Где здесь у вас прилично кормят? — Колдер повернул к Ане голову. — Давайте заедем перекусить.

— Сейчас по пути будет «Айриш паб». Там хорошее пиво и довольно сносная еда, — ответила Аня.

Запарковав машину напротив дверей паба, она потянулась за сумочкой. Самое большее, на что хватило бы ее денег, — чашка кофе. Словно угадав ее мысли, Лоуренс Колдер произнес:

— Моя очередь платить. Вы не дали умереть моему желудку, купив бутерброды, и я не дам умереть вашему кошельку, оплатив ваш ужин.

— Но… — Аня открыла было рот, но Колдер перебил ее тоном, не терпящим возражений:

— Не спорьте со мной. Идемте быстрее, иначе я упаду в голодный обморок прямо здесь.

Аня едва заметно улыбнулась, представив, как мистер Лоуренс Колдер лежит без сознания, а врачи «Скорой помощи», понимающе кивая головами, переговариваются между собой, мол, бедный американец, так оголодал, что не смог дотянуть до паба каких-нибудь десять метров.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил ее шеф, когда они шли к дверям ресторана.

— Так, вспомнила кое-что, связанное с этим баром, — ответила она, отводя взгляд, словно боясь, что Колдер прочитает ее мысли.

— И какие же воспоминания навеял на вас этот паб? — не унимался шеф. Он открыл дверь и пропустил девушку вперед.

— Мы были здесь с друзьями. Компания подобралась веселая, весь вечер смеялись, и двое ребят поспорили, кто больше выпьет пива.

— И какой же рекорд поставил победитель? — Колдер посмотрел на нее поверх меню. Они уже сидели за столиком.

— Пять литров. Десять кружек.

— Недурно. И что полагалось победителю?

— Поцелуй девушки. — Аня умолчала, что целоваться пришлось ей, поскольку она была единственной девушкой в компании.

— О, это романтично. — Шеф так насмешливо произнес «романтично», что Ане стало ясно: данного понятия для него просто не существует. — Полагаю, самой красивой?

— Возможно.

— И этой девушкой были вы, я думаю? — неожиданно спросил Колдер.

— Нет. — Аня соврала, но покраснела. Удивительно, как легко ему удается каждый раз докапываться до истины.

— Да? — в свою очередь удивился Лоуренс. — Странно. Вряд ли за столом нашлась еще одна столь привлекательная девушка. — Колдер был настолько серьезен, что Аня не знала, как воспринимать его слова: комплименты и ее шеф казались настолько несовместимыми категориями, что поверить в такую возможность было трудно. На всякий случай она сказала:

— Вы мне льстите.

— Ничуть. Я факты приукрашивать не люблю, а комплименты любого рода считаю пошлостью, — ответил Колдер, разрезая на мелкие кусочки мраморное мясо на тарелке. На Аню он не смотрел, поглощенный чудесной говядиной. — Так, значит, это были вы.

Аню разозлил его допрос.

— Нет, мистер Колдер, это была не я. — Она сказала это с вызовом, пусть знает, что существуют рамки. Но шефа ее тон, похоже, нисколько не смутил.

— Пусть будет так, не кипятитесь, — спокойно произнес он.

Аню ответ только еще больше разозлил. Она видела, что шеф уже составил свое собственное мнение на этот счет и не поверил ей. Аня впилась зубами в цыплячью ножку. Цыпленок, вымоченный в темном пиве, был ее любимым блюдом, но сейчас она жевала его, не чувствуя вкуса. «Никогда не думала, что кто-то может так достать меня за такое короткое время, — думала она, глядя на двухдолларовую купюру, прикрепленную к деревянной балке стойки бара. — Этот человек просто невозможен».

— Что обозначают эти деньги? — Лоуренс кивнул в сторону бара, где рядом с долларовой купюрой были приклеены денежные знаки других стран.

«Может быть, у меня на лбу появился экран и все мои мысли тут же становятся ему известны?» — с досадой подумала Аня.

— Это подарки от посетителей на удачу. Бармены говорят, что, если этот бар обанкротится, они продадут коллекцию и расплатятся с долгами.

— Полагаю, в ближайшее время разорение этому бару не грозит. Здесь хорошо готовят. — Колдер положил вилку.

— Мы живем в России, сэр, а это страна сюрпризов. Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра, — вздохнула Аня, невольно подумав, что она сама будет делать через три недели, когда кончится ее высокооплачиваемая работа.

— О да, вы правы! Тогда я подарю этому пабу в коллекцию пятьдесят чешских крон, поскольку доллары у них уже есть. — Лоуренс подошел к бармену, расплатился за ужин и вручил в качестве презента купюру.

— А где вы еще любите бывать, кроме этого паба? — спросил мистер Колдер, когда с ужином было покончено. Они вышли на улицу и остановились.

— На набережной.

— Отлично, поедем туда. — Колдер протянул руку и повел ее к машине. Его ладонь была широкой и теплой. Аня почувствовала силу, скрытую в этих руках. Когда-то мама сказала ей: «Выбирая мужчину, посмотри сначала на его руки». О, эти руки можно было выбрать! Аня на секунду представила, как его ладонь ложится ей на колено и сжимает его… Устыдившись собственных мыслей, Аня смутилась, чувствуя, как запылали щеки. «Не сходи с ума, — приказала она себе. — Не хватало еще проблем с ним по этому поводу».

Аня нервно завела машину и хотела тронуться с места, когда ладонь шефа накрыла ее руку и спокойный голос произнес:

— Не стоит торопиться, успокойтесь. Отвлекитесь от своих мыслей. Если вы не хотите ехать на набережную, не надо.

— Все в порядке, мистер Колдер, я просто немного устала, и машина незнакомая. Мы поедем на набережную, но сначала я покажу вам еще одну достопримечательность Новосибирска.

Машина миновала площадь Ленина с величественным зданием Оперного театра и помчалась по направлению к часовне, которая, как говорят, была построена в географическом центре России. Ее золоченый купол блестел, отражая свет неоновых ламп. Аня повернула налево и, проехав еще метров сто, остановилась. Указывая рукой вперед, она повернулась к Колдеру:

— Смотрите. Какое чудо.

Лоуренс увидел огромный фонтан. Подсвеченные снизу цветными огнями, струи взмывали вверх и падали, рассыпаясь, в такт музыке. Зрелище завораживало, напоминая северное сияние.