Линда скривилась, как от зубной боли, и промычала что-то невразумительное.

– Ну сделай мне одолжение, Линда. Может, мы с тобой вообще в последний раз разговариваем.

– Хорошо, – сдалась она. – Как тебе удалось усыпить меня? – Линда действительно сгорала от желания узнать это. Она не пила и не ела ничего, что могло пройти через его руки. И потом, обыскивая его дом, она не нашла ничего, напоминающего лекарства.

– Хороший вопрос, – уважительно проговорил Тони. – Не забывай, что я химик по профессии. И, как уже говорил тебе, я тщательно продумал план защиты, на случай если меня кто-нибудь найдет.

– Не увиливай, – сказала Линда. – Отвечай на вопрос.

Он назвал два безобидных вещества.

– Но разве от них можно заснуть?

– По отдельности – нет, но если их смешать при определенных условиях, получается наркотическое вещество.

– Но я же ничего не пила!

– Достаточно вдохнуть пары, чтобы получить нужный эффект. Конечно, в этом случае труднее рассчитать необходимую концентрацию, но тем не менее это реально. Я налил немного этой смеси на стенку ванной и плотно задернул занавеску. После этого мне оставалось только уговорить тебя принять душ.

При одной мысли о том, как все произошло, Линде стало дурно.

– Ты же мог отравить меня насмерть!

– У меня ученая степень по химии, – с некоторой надменностью сказал Тони. – Вообще-то, я немножко нервничал из-за того, что был прикован наручниками к стенке. Ведь если бы ты мылась слишком долго, вещество начало бы действовать быстрее и тогда ты упала бы прямо там, а я ничем не смог бы тебе помочь, – признался он.

– Ты мог убить меня, – повторила она.

– Линда, обычно я не причиняю вреда женщинам. Напротив, мне частенько приходится вытаскивать их из неприятных ситуаций. За всю свою жизнь я не убил ни одного человека и не хочу начинать с тебя. Были моменты, когда ты мне совершенно искренне нравилась.

– Ты чокнутый, – сказала она. – Если ты надеешься, что я поверю…

– Сейчас мой вопрос, – перебил ее Тони. – Кстати, ты отлично играешь. Я рад, что ты втянулась в игру.

Линда выругалась, четко объяснив ему, что он может сделать со своей игрой. Но Тони сделал вид, что не слышит, и продолжил:

– Тот человек, которого я описал тебе, этот Марк, он твой босс?

– Да, – ответила Линда.

Почему-то она сказала правду. Все равно он не сможет воспользоваться этой информацией, решила она. Он ведь не знает, на кого она работает. Может быть, он ей вообще не поверит. Она ведь поклялась, что не будет верить ему. Правда, тогда эта игра теряет всякий смысл. И все же мысль о том, что можно задать ему вопрос и получить ответ – пусть даже неискренний, – показалась ей соблазнительной. Теперь ее очередь. Она задумалась, о чем бы спросить.

– Давай, Линда, – поторопил ее он, – задавай вопрос.

– Зачем ты делаешь это?

– Что значит «это»?

– Убегаешь. Живешь в какой-то развалюхе. Прячешься от всех. Ты знаешь, что попал в первую десятку преступников, которых разыскивает ФБР? Ты понимаешь, что это значит? Представляешь, что будет, если они поймают тебя? А они поймают, рано или поздно. Ради чего ты это делаешь?

Тони посмотрел ей прямо в глаза.

– Кто-то пытается выкрасть формулу взрывчатого вещества, которое меня угораздило изобрести, а я не хочу, чтобы это случилось.

– Выкрасть? – повторила Линда.

Она уже слышала об этом раньше. О том, что его охрана плохо выполняла свои обязанности, что несколько раз кто-то таинственным образом пытался проникнуть в лабораторию, что Тони сам настаивал на переезде в более безопасное место. Но как только представился удобный случай, он сбежал.

– Хочешь сказать, что тем самым совершаешь своего рода жест доброй воли? – спросила Линда. – Хочешь спасти мир? Не дать ему взорваться?

– Никто не взорвет мир с помощью моего изобретения, – торжественно заявил он. – Я не допущу этого.

Он что, пытается убедить ее в том, что он герой? Что за чушь!

– Мой вопрос, – сказал Тони. – Где ты получила синяки?

– В Акапулько. Я пыталась отыскать там тебя.

– Меня там не было, – сказал Тони.

– Я это выяснила.

– И что, за твое усердие тебя побили?

– Ситуация вышла из-под контроля. Мой вопрос. Как ты выбрался из лаборатории той ночью?

– Просто вышел, – ответил он.

– Придумай что-нибудь более правдоподобное.

– Я ничего не придумываю. Кто-то проник туда…

– Туда никто не мог проникнуть. Там сигнализация. Кодовый замок.

– И тем не менее кто-то оказался там, где никому, кроме меня, быть не положено. Я понял, зачем пришли эти люди. Я не мог позволить им выкрасть формулу. И, прости меня, но я потерял веру в то, что правительство способно защитить меня и мою работу. Поэтому я сбежал.

– Как?

– С помощью небольшого химического сюрприза. Это вещество действует примерно так же, как и то, что я применил для тебя, только быстрее. Я предвидел, что на меня попытаются напасть, поэтому подготовился заранее. Я забрал наиболее ценные бумаги, деньги, смену белья и ушел.

– И ты не видел того таинственного незнакомца, который проник в твою лабораторию?

– У меня было искушение посмотреть. Но я не знал точно, сколько их. Поэтому я решил, что лучше побыстрее выбраться из лаборатории и уже потом все объяснить. Я до последнего времени не догадывался, что те люди, которые охраняли мою работу, имеют отношение к тем, кто хочет ее украсть. Я понял это только тогда, когда узнал, что на оружии, из которого был убит охранник, нашли мои отпечатки пальцев.

– Этого охранника звали Том, – сказала Линда. – Так ты продолжаешь настаивать на своей версии? Что Тома убил не ты, а кто-то другой?

– Когда я подошел к двери, она была открыта. Он лежал в дверном проеме. Я проверил, пульса не было. Охранники, которые должны были стоять снаружи, тоже куда-то исчезли.

– Невероятно. Ты считаешь, что в лабораторию проник кто-то посторонний. Как, по-твоему, этот человек открыл дверь? Без знания секретного кода этого сделать нельзя.

– Это мог быть человек, который знал код. Человек, который отвечает за охрану, – возразил Тони. – Подумай об этом, Линда. Это все, о чем я прошу.

– Я не изменю своего мнения.

– Тогда мой вопрос. Почему ты продолжаешь заниматься этим?

– Чем?

– Своей работой. Ведь ты ее ненавидишь.

– Я всегда это делала, – сказала она.

– Всегда ненавидела свою работу?

– Нет. Не всегда. Но долгое время я просто не представляла, что смогу заниматься чем-то другим.

– А твой отец и вправду генерал?

Линда сжалась. Лучше бы она ничего ему о себе не рассказывала.

– Сейчас мой вопрос, – сказала она, чтобы не отвечать. – А впрочем, это не важно. Я устала. Я не хочу больше играть.

– Сдаешься?

– Нет.

Ну что за невозможный человек! – подумала она. Ну что он к ней пристал? Какой смысл в этой игре? Она посмотрела на его лицо и вспомнила вопрос, который мучил ее в самом начале, когда они только встретились.

– Ты сделал пластическую операцию? Твое лицо выглядит немного не так, как на фотографиях.

– За эти несколько месяцев я постарел лет на десять. Но никаких операций я не делал. Полтора месяца назад я сломал нос, и с тех пор мне самому свое лицо кажется каким-то чужим.

Линда кивнула, удовлетворившись ответом.

– Теперь мой вопрос, – сказал Тони. – Твой отец действительно генерал?

– Да.

– И ты хотела произвести на него впечатление?

– Допустим.

– Это не ответ.

– Ну хорошо. Было время, когда я очень хотела произвести на него впечатление.

– Оставь эти попытки, малыш, – участливо сказал Тони. – Это съедает тебя заживо.

– С какой стати тебя это волнует?

– Я уже говорил, что ты мне нравишься, Линда. Иногда по-настоящему нравишься. Когда я не злюсь на тебя. Когда ты не говоришь мне, что ненавидишь меня, что хочешь моей смерти. И отсюда мой следующий вопрос. Почему ты так ненавидишь меня?

– Ты предатель, – сказала Линда. – И убийца.

– Нет, это не так.

– Это бессмысленно, Тони. Неужели ты не понимаешь? Мы никогда не придем к согласию, и я не стану помогать тебе. Если ты собираешься пристрелить меня, пожалуйста. Мне уже все равно. Если хочешь уйти, уходи. Как бы мне ни была противна мысль о новой встрече с тобой, я снова продолжу преследовать тебя, когда выберусь отсюда. Поэтому мне все равно, что ты сделаешь, только перестань мучить меня своими вопросами.

Не обращая внимания на ее сентенции, Тони, видимо, решил продолжить игру. Держа в руках радиолокационное устройство, которое она нашла у одного из убитых ею мужчин, он спросил:

– Что это, Линда?

– Проклятье! – в сердцах воскликнула она. – Ты до смерти надоел мне со своими вопросами.

– Когда я привез тебя из городка к себе домой, этой штуки у тебя не было. У меня ничего подобного тоже не было. Значит, либо ты ее стащила где-то по дороге, либо нашла у одного из тех мужчин, которых застрелила. Именно поэтому ты так разволновалась тогда.

В ответ Линда только сверкнула глазами.

– Я не специалист в электронике, но… Это очень хитроумная штучка. Сейчас она не работает, поскольку кто-то выдернул из нее вот эти провода. Это ты сделала?

– Да, я.

– А зачем ты ее взяла?

– А я люблю копаться в электронных штучках. В детстве я сама собирала радиоприемники.

– А зачем ты вывела ее из строя?

– Отстань от меня!

– Ну что ты так нервничаешь из-за мелочей. Побереги силы для более серьезного спора. Давай спокойно и до конца разберемся с этой маленькой штучкой, хорошо? С помощью этого устройства те люди, которые напали на нас, определили, где ты находишься, так?

– Я не знаю, – упорствовала Линда.

– А ты подумай. Твоя организация выслеживает меня, а кто-то – может быть, твой босс? – наблюдает и ждет. А когда ты находишь меня, что он делает? Он использует секретное оборудование в своих личных целях. Он дает это устройство другим людям, настраивает его на волну радиомаячка, который он заранее подсунул тебе, и посылает этих бандитов, чтобы они убили тебя. Возможно, меня обвинили бы в твоем убийстве. Тем временем бандиты похищают меня в надежде получить формулу взрывчатки, – со вздохом закончил Тони. – Вот такой невеселый сценарий.

Линда покачала головой.

– Это…

– Вполне возможно, – закончил за нее Тони. – Признай, что это возможно. А значит, мы должны выяснить, каким образом они выслеживают тебя, чтобы остановить их и смыться отсюда, пока следующая группа бандитов не отыскала нас.

– С какой стати я должна тебе верить? – сердито воскликнула Линда. – Почему я должна верить всему, что ты говоришь? Ты лжец и притворщик, причем лучший из всех, кого я знаю.

– Я?

Линда поняла, что он оскорблен. Она ошибалась, когда думала, что с него ничем нельзя сбить легкомысленный вид. Наконец-то она нашла оголенный нерв и потянула за него.

– Да, – подтвердила она. – Вспомни тот дурацкий спектакль, который мы разыгрывали там, в твоем доме.

– Я не участвовал ни в каком спектакле, – заявил Тони.

– Ну да. Для тебя все было игрой. Ничего настоящего. Ничего серьезного.

– Ты говоришь о том, как я обнимал тебя? – спросил он, и глаза его угрожающе блеснули. – О том, как целовал тебя? Как ты обнимала меня, когда мы ехали на мотоцикле?

Ее лицо вспыхнуло от этих воспоминаний.

– Это был спектакль, Тони. Мы просто разыгрывали спектакль.

– Вот как? Значит, это тоже часть твоей работы? Ты используешь свое тело, когда это требуется для выполнения задания?

– Если требуется, – солгала она.

– Знаешь, в этом ты преуспела. Ты действительно свела меня с ума.

– А твое самолюбие не страдает оттого, что на самом деле меня вовсе не влекло к тебе? Что есть женщина, которая способна устоять против твоего обаяния?

– К моему самолюбию это не имеет никакого отношения, – сказал Тони. – И я не готов согласиться с тем, что тебя ко мне не влекло.

– Значит, я умею притворяться лучше, чем я думала.

– Сомневаюсь. Но в любом случае я-то не притворялся.

– А вся эта притворная забота? – возмущенно фыркнула Линда. – Доброта? Нежность?

– Я всегда по-доброму отношусь к женщинам, особенно к тем, которые мне интересны.

Линда нервно расхохоталась.

– Какое счастье, что ты больше не испытываешь ко мне интереса. От твоего обаяния меня уже тошнит.

– А почему ты решила, что я не испытываю к тебе интереса? – спросил он.

Линда изумленно раскрыла рот.

– Да мы же готовы убить друг друга!

– Это не значит, что ты перестала интересовать меня как женщина. Вообще-то, я об этом не думаю. В данный момент это слишком опасно.

– Все это был спектакль, Тони. Не пытайся делать вид, что это не так.

– Знаешь, у меня возник вопрос… Ты была так удивлена моей заботливостью. Почему, Линда? В чем дело? Неужели до сих пор мужчины были грубы с тобой? Неужели они не понимали, как надо с тобой обращаться?