Лина Тейлор - Секретная формула

– Есть что-то еще, что не вписывается в картину? – спросил Тони.

Линда растерянно покачала головой.

– Время, – сказала она. – Время выстрелов не сходится.

В отчете, который ей дали прочитать, после того как она вышла из больницы, было сказано, что сигнал о происшествии поступил в штаб-квартиру сразу после часа ночи. Но за несколько минут до того, как Линду ранили, она посмотрела на часы. Было только двадцать минут первого. И еще было радио, радио в отъезжающей машине. Сквозь болевой шок она слышала, как диктор по радио назвал время: половина первого. По заключению медэкспертов смерть Тома наступила примерно в это же время. Но тогда кто отправил сигнал о нападении на лабораторию? Если медэксперты ошиблись и в час ночи Том был еще жив, тогда почему он не пришел на помощь ей и Генри? Когда она попыталась указать на эти противоречия, ее никто не стал слушать. Ей заявили, что она была в шоке после ранения и потому могла все перепутать. На самом деле все произошло в час ночи, а в час пятнадцать сотрудники агентства уже были в лаборатории, благо полигон находится недалеко от штаб-квартиры.

– Расскажи мне, что там не совпадает, – попросил Тони.

– Нет, сначала ты мне расскажи, – неожиданно сердито возразила она. – Кто помог тебе выбраться оттуда?

– Никто.

– Я спрашиваю серьезно, Тони. Мой внутренний голос начинает прислушиваться к тебе. Но, если ты хочешь рассчитывать хоть на малейшее доверие с моей стороны, сейчас ты должен сказать правду.

– Никто не помогал мне. Почему ты думаешь, что кто-то должен был помогать?

– Господи, я знала, что это безнадежно. Я знала, что глупо доверять тебе, – раздраженно сказала она.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом, Линда? И какое это имеет отношение к расхождению во времени, о котором ты говорила? Скажи мне, черт возьми!

– Сколько человек охраняли тебя в ту ночь, Тони? – гневно спросила она.

– Я не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Сколько?!

– Я думаю, трое. Но я не уверен. Меня все время охраняли разные люди, у них был разный режим работы. Почему ты спрашиваешь?

– Да, их было трое. Один внутри здания, двое снаружи. Что случилось с теми охранниками, которые дежурили снаружи?

– Я не знаю. Их там не было. Почему ты задаешь эти вопросы?

– А тебя не заинтересовало, куда они делись? Что с ними случилось? – со злостью проговорила она.

– Честно говоря, в тот момент я был обеспокоен тем, чтобы самому остаться в живых! И не попасть в руки бандитов! Почему я должен был думать о неизвестно куда девшихся охранниках? – с неожиданной резкостью отреагировал Тони. Потом негромко выругался и почти шепотом повторил вопрос: – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что одним из охранников в ту ночь была я! – почти выкрикнула Линда. – Помнишь след от пули на моем плече? Это напоминание о том дежурстве, когда я пыталась защитить тебя.

Тони резко поднялся на ноги и сделал шаг назад. Теперь он понял. Теперь он нашел еще один недостающий элемент сложной головоломки по имени Линда.

– Так вот почему ты меня ненавидишь!

Она покачала головой и отвела взгляд в сторону.

– Действительно ненавидишь. – Теперь он в это поверил.

– Не из-за себя, – возразила Линда. – Я выздоровела. Но Генри… Генри был моим напарником. Пуля задела ему позвоночник. Когда я в последний раз видела его, он был в инвалидном кресле. Боюсь, что он никогда не сможет ходить. Это одна из главных причин, по которым я ненавижу и презираю тебя, Тони. Поэтому лучше не прикасайся ко мне.

Линда лежала, тихо всхлипывая, на кровати, а Тони, склонившись над ней, пытался открыть замок наручников. Когда Линда вытаскивала эти наручники у одного из тех убитых, она как-то не подумала о том, что надо взять ключ. Впрочем, один раз Тони каким-то образом сумел открыть замок, пока она спала, отравленная химической смесью. Возможно, он сумеет сделать это и сейчас.

С того момента, как она выплеснула на него всю свою накипевшую злость, а потом расплакалась, они не сказали друг другу ни слова. Ну почему он все время доводит ее до эмоционального срыва? Она в жизни столько не плакала, сколько за эти дни. И за это она его тоже ненавидит.

Раздался щелчок. Тони повозился еще с минуту и наконец освободил ее запястья. Линда медленно опустила вниз затекшие руки. Тони явно хотел помассировать их, но она остановила его убийственным взглядом.

– Нам надо уезжать отсюда, – сказал Тони.

– Знаю.

– Где-то в твоих вещах спрятан жучок. Радиомаяк. Нам придется бросить все это здесь.

Линда кивнула. Способность думать наконец-то вернулась к ней. Кто-то выслеживает ее. Радиомаяк у нее действительно есть. Но она знает о существовании только одного жучка – в пластмассовом браслете. Не исключено, что еще один такой может быть спрятан в одежде, обуви, в чем угодно. Или не один.

– Мне нужна новая одежда. Лучше джинсы и свитер, потому что здесь совсем не жарко. А кроме того, туфли, сумка и куча всяких мелочей, – со вздохом заметила она.

– Голова еще болит? – заботливо спросил Тони.

– Да.

– Скоро пройдет, – словно извиняясь, сказал он. – Максимум еще час.

– Я выживу.

– Линда, я…

– Не надо, – перебила она его, испугавшись, что он начнет извиняться и его извинения прозвучат искренне. – Только не надо.

Тони молча кивнул.

Они купили все необходимое в ночном магазине рядом с мотелем и заодно перекусили бутербродами и кофе. Потом вернулись в номер, и Линда переоделась. Все старые вещи они сложили в сумку, и Тони спрятал ее под брезентом, прикрывающим прицеп одного из грузовиков на автомобильной стоянке. Возможно, эта маленькая хитрость направит преследователей на ложный след и позволит выиграть время, решили они.

Тони уже собирался заводить мотоцикл, когда Линда заметила у дороги телефон-автомат.

– Мне надо позвонить, – сказала она. – Я понимаю, что это не слишком разумно, но все равно мы отсюда уезжаем.

Тони отреагировал спокойно.

– Поступай так, как считаешь нужным.

По-хорошему, ей надо было позвонить Шелтону. Отметиться. Ее давно уже должны хватиться. Она просрочила время связи, ей придется давать объяснения по поводу взорвавшегося дома и двух обгоревших трупов. Она рискует своей карьерой, поняла Линда, и ради чего? Ради смутного предчувствия, что здесь что-то не так? Ради опасного физического влечения к этому неотразимо обаятельному и такому самоуверенному гению, которого обвиняют в убийстве? До того, как она встретила этого типа, ей и в голову не пришло бы нарушить приказ.

Больше всего ее смущало то радиолокационное устройство, которое она нашла у одного из убитых. Это была новая секретная разработка, которая, не использовалась нигде, кроме как в их подразделении. Устройство выдавали агентам только для выполнения особо ответственных заданий. Если оно оказалось в руках преступников, значит, кто-то ее предал. Кто-то из агентства. Но при всем желании Линда не могла поверить в то, что в попытках похитить секретную формулу замешан ее босс, Марк Шелтон. Человек, который всю жизнь прослужил в секретных подразделениях, не мог пойти на предательство.

И все же во всем этом деле слишком много неувязок. Она должна во всем разобраться и только потом принять решение. Ей нужен человек, которому она полностью может доверять.

Линда сняла трубку и набрала номер телефона больницы в Мэриленде. Дежурная сказала ей, что Генри Уолтон не числится в списках пациентов.

– Где еще он может быть? – озабоченно спросил Тони. – Если он был так серьезно ранен… А что, если…

– Нет, – сказала Линда. – Некоторое время сразу после ранения он действительно был в критическом состоянии, но потом начал поправляться. Я разговаривала с ним три недели назад. Он не мог ходить, но все остальное не внушало опасений.

– Я понимаю, что он твой близкий друг, – сочувственно проговорил Тони. – Мне жаль, что все так получилось…

Линда пропустила его слова мимо ушей. Она не нуждается в его сочувствии. Ей все равно, сожалеет он о случившемся или нет. Она вообще не хотела замечать в нем ничего человеческого.

Она позвонила Уолтону на квартиру, но там никто не ответил. У Генри не было жены или постоянной подруги, но сразу после того выстрела, который пробил ему спину, в полушоковом состоянии он произнес одно имя: Рита. Что, если это Рита Крейтон, агент их подразделения? Неужели между Ритой и Генри что-то есть? Рита принимала участие в расследовании того, что произошло в ночь бегства Энтони Каллахэна. Она писала официальный отчет о том, как и почему все это произошло, и пришла к неверному выводу. Тогда Линда поспорила с Ритой, потому что время выстрелов, указанное в отчете, не совпадало с тем, что запомнила она. Но ей не пришло в голову, что это могло быть не результатом небрежности, а преднамеренным обманом. Кто мог сделать это? Неужели Марк Шелтон?

Прошло уже несколько часов после контрольного срока ее связи со штаб-квартирой. Наверняка в агентстве уже знают о взорвавшемся доме и двух погибших. Если она позвонит сейчас Рите и попросит сохранить их разговор в тайне, то, наверное, поставит ее в неловкое положение. Но другого выхода нет.

Линда решительно набрала номер.

– Алло, – ответил хрипловатый мужской голос.

– Генри?

– Да. Это ты, Линда?

– Да.

До нее донеслось полусонное бормотание женщины, видимо спрашивающей, что случилось, и успокаивающие слова Генри о том, что все в порядке и она может спать дальше. Линда никогда раньше не слышала, чтобы Генри говорил с кем-либо таким теплым, ласковым тоном.

Генри был хорошим товарищем и при большом желании мог бы быть обаятельным мужчиной, но обычно он не заботился о том, чтобы привлечь внимание женщин. И когда это он успел так сблизиться с Ритой?

– Как я понял, ты звонишь среди ночи не для того, чтобы просто поболтать, – откашлявшись, сказал Генри. – А как ты узнала, что я здесь?

– Случайно.

– Черт, неужели меня так легко вычислить, – пробормотал он.

– Я же сказала, что это случайность. Мне нужно кое-что выяснить. У Риты. Насчет той ночи. – Она посмотрела на стоящего рядом Тони. – Спроси ее, пожалуйста, не было ли в лаборатории следов транквилизатора под названием трифенилпервитин?

– С запахом миндаля, – подсказал Тони. – Он пахнет как горький миндаль.

Линда передала его слова.

– А в чем дело? – спросил Генри.

– Ты не веришь, что мне просто интересно?

– Нет.

– И все же спроси у Риты.

Он спросил, потом снова заговорил в трубку:

– Она ничего такого не помнит. Но она попала на место только на следующий день, больше чем через сутки после всего случившегося. Первым в лабораторию приехал сам Шелтон. Он сам проводил расследование на месте. А почему ты спрашиваешь? Что случилось?

Интересно, с какой стати Шелтон, человек, который почти всю жизнь провел за письменным столом, вдруг сам поехал на место происшествия? Он ни разу не делал этого, с тех пор как стал начальником отдела, да и раньше занимался главным образом канцелярской работой. Конечно, гибель агента – это чрезвычайное явление, к тому же все произошло не так далеко от штаб-квартиры. Возможно, он был в офисе, когда поступил сигнал, и решил заняться всем сам.

– Алло, Линда? Ты меня слышишь?

– Я пока не могу тебе ничего сказать, Генри.

– Где ты находишься?

– Тоже не могу сказать.

– Мне все это сильно не нравится. Нам надо поговорить. Тут кое-что случилось, о чем тебе следует знать.

– Вот как? Послушай, я не могу здесь больше оставаться. Я и так задержалась. Меня преследуют, и я не знаю кто. Я позвоню тебе позже. В час дня, – пообещала она. – Помнишь то место, где мы встречались с человеком, помогавшим нам в чикагском деле? Я позвоню туда.

– Да. Я буду там. Береги себя.

– Ты тоже. – Она повесила трубку и повернулась к Тони. – Едем.

Они сели на мотоцикл. Ночь была непроглядно темной и довольно холодной, поскольку весь вчерашний день они ехали на север. И снова они мчались вдвоем в неизвестность, и опять Линда обнимала Тони, крепко прижавшись к его спине. Желание и ненависть снова сплелись в клубок. Клубок, который ей еще предстояло распутать.

Весь остаток ночи они мчались вперед по пустынному шоссе, направляясь на север, вдоль маячившей слева горной гряды. Было холодно. Вскоре после рассвета они позавтракали в маленьком кафе у дороги. Горячий кофе придал бодрости, но лишь на несколько минут. Вчерашняя усталость и бессонная ночь брали свое.

– Давай остановимся здесь в мотеле, – предложила Линда. – Иначе я упаду с мотоцикла.

Всю дорогу она дремала у него за спиной. Это было так хорошо и уютно – прижиматься к теплой мужской спине, так просто и естественно, но Линда и в самом деле боялась заснуть по-настоящему.

Они сняли номер на первом этаже, и Тони закатил мотоцикл прямо в комнату, подальше от посторонних глаз. Первым делом Линда приняла душ, главным образом чтобы согреться, а потом забралась под одеяло на одной из кроватей, надеясь сразу заснуть. Но сон не приходил. Она лежала, прислушиваясь к шуму воды в ванной и редким звукам проезжающих по шоссе машин.