Странный разговор с Тернером сегодня днем. Я не пыталась сделать так, чтобы он приревновал, хотя я предполагаю, что он мог бы истолковать именно так, если бы знал о моих чувствах к нему.

Однако моим намерением было вызвать определенное чувство вины относительно «Le Morte d’Arthur». Я не думаю, что преуспела в этом.


Позже тем днем Тернер, возвратившись из поездки по Гайд-парку со своим другом, лордом Вестхолмом, нашел только Оливию, слоняющуюся в главном зале.

— Тише, — попросила она.

Этого было достаточно, чтобы Тернер немедленно отправился в ее сторону.

— Почему тише? — спросил он шепотом.

Она сердито проговорила.

— Я подслушиваю.

Тернер не мог вообразить за кем, поскольку она стояла напротив лестничной клетки, которая вела вниз к кухням. Но тогда он услышал эти переливы смеха.

— Неужели это Миранда? — спросил он.

Оливия кивнула.

— Уинстон только что приехал, и они пошли вниз.

— Почему?

Оливия всмотрелась за угол, затем отошла назад, чтобы встать перед Тернером.

— Уинстон хотел есть.

Тернер стянул перчатки.

— И ему нужна Миранда, чтобы она накормила его?

— Нет, они спустились вниз за булочками миссис Кук. Я собиралась присоединиться к ним, поскольку я очень не хочу оставаться в одиночестве, но теперь, когда ты здесь, я полагаю, что ты можешь составить мне компанию.

Tернер поглядел мимо нее вниз зала, хотя у него не было возможности видеть своего брата и Миранду.

— Я тоже хочу есть, — проговорил он глубокомысленно.

— Потерпи, — приказала Оливия. — Им нужно время.

— Чтобы поесть?

Она закатила глаза.

— Чтобы влюбиться.

Было довольно неприятно получить такой презрительный взгляд от младшей сестры.

— И они намереваются сделать это за булочками и чаем за один день?

— Это — начало, — парировала Оливия. — Я не вижу, чтобы ты делал что-нибудь для будущей пары.

Этого он не делал, потому что любой дурак мог увидеть, что это будет ужасный мезальянс. Он глубоко любил Уинстона, и тот уважал его настолько, насколько мог уважать двадцатилетний юноша, но он был явно неподходящим человеком для Миранды. Да, это верно, что они сблизились за эти несколько недель, но даже он мог видеть, что она была очень мудра для своих лет. Ей нужен кто-то, кто был бы старше, был бы более зрелым, кто мог оценить ее прекрасный характер. Кто-то, кто мог выдержать ее, когда, наконец, она показывала свой темперамент.

По его мнению, Уинстон мог быть тем человеком… через десять лет.

Tернер посмотрел на свою сестру и сказал довольно твердо

— Мне нужно поесть.

— Тернер, не делай этого!

Но Оливия не могла остановить его. К тому времени, когда она попыталась остановить его, Тернер уже спускался по лестнице.


* * * * *

Бивилсток был сравнительно неофициозным домом, по крайней мере, когда хозяева не принимали гостей, и, таким образом, ни один из слуг не был особенно удивлен, когда Уинстон просунул свою голову на кухню, расплавил миссис Кук своим самым сладким щенячьим выражением лица и затем шлепнулся за стол рядом с Мирандой, в то время как миссис Кук сделала на скорую руку несколько своих знаменитых булочек. Они были только что положены на стол, все еще горячие и божественно пахнущие, когда Миранда услышала громкий удар позади нее.

Она обернулась и увидела Тернера. Он выглядел одновременно распутным, робким и совершенно восхитительным. Она вздохнула.

— Одолел лестницу дважды за один раз, — объяснил он, хотя она не была вполне уверена в значении сказанного.

— Тернер, — пробурчал Уинстон, слишком занятый поеданием третьей булочки, чтобы приветствовать своего брата более красноречиво.

— Оливия сказала, что вы двое здесь,— сказал Тернер. — Я голоден.

— У нас есть булочки, если хочешь — бери, — сказала Миранда, подвинув поднос.

Тернер пожал плечами и сел рядом с ней.

— Миссис Кук?

Уинстон кивнул.

Тернер взял три, затем повернулся к миссис Кук с тем же самым выражением, которое было у Уинстона ранее.

— О, очень хорошо, я сделаю еще.

Именно в этот момент Оливия появилась в дверном проеме и сжала губы, впиваясь взглядом в своего старшего брата.

— Тернер, — сказала она с раздражением. — Я говорила тебе, что хотела показать тебе новую, э-э, книгу?

Миранда подавила стон: она же просила Оливию оставить попытки сделать ее и Уинстона парой.

— Тернер, — проскрежетала зубами Оливия.

Миранда сладко улыбнулась и спросила:

— И какую же книгу?

Оливия свирепо посмотрела на нее.

— Ты знаешь какую.

— Это ту об Османской империи, или ту о ловцах меха в Канаде, а, может, ту о философии Адама Смита?

— Смита.

— Правда? — спросил Уинстон, поворачиваясь к сестре-близнецу с возрастающим интересом. — Я понятия не имел, что тебе нравятся такие книги. Мы читали «Богатство наций» в этом году. Это — весьма интересная смесь философии и экономики.

Оливия улыбнулась.

— Я уверена, что это так. Я поделюсь своим мнением, как только прочитаю ее.

— Сколько же ты прочитала? — спросил Тернер.

— Только несколько страниц.

— Не хочешь булочку, Оливия? — спросил Тернер, а затем послал Миранде взгляд, который как будто говорил: Мы заодно.

Он был похож на мальчишку. Он выглядел молодым. Он выглядел… счастливым.

И Миранда растаяла.

Оливия пересекла комнату, чтобы сесть рядом с Уинстоном, при этом она успела склониться и прошипеть на ухо Миранды: “Я пыталась помочь вам”.

Миранда, однако, все еще приходила в себя от улыбки Тернера. Ее голова кружилась, а сердце пело. Или она любила, или она подхватила грипп. Она украдкой бросила взгляд на Тернера и вздохнула.

Все признаки указывали на любовь.

— Миранда. Миранда!

Она посмотрела на Оливию, которая нетерпеливо звала ее.

— Уинстон хочет знать мое мнение о «Богатстве Наций», когда я прочитаю эту книгу. Я сказала ему, что ты будешь читать ее со мной. Я уверена, что мы можем купить другую копию.

— Что? О, да, конечно, я люблю читать.

Только когда она увидела ухмылку Оливии, Миранда поняла, на что она согласилась.

— Итак, Миранда, — сказал Уинстон, положив свою руку на ее. — Ты должна рассказать мне, как наслаждалась сезоном.

— Те булочки восхитительны, — объявил Тернер громко. — Уинстон, ты не мог убрать руку?

Уинстон выполнил просьбу, а Тернер взял булочку и сунул ее в рот. Он широко улыбнулся.

— Замечательно, как всегда, миссис Кук!

— Другие булочки будут готовы для вас только через несколько минут, — уверила она его, просияв от похвалы.

Миранда обратилась к Уинстону:

— Он был совершенно восхитительным. Жаль только, что ты не мог бывать здесь чаще, чтобы наслаждаться сезоном с нами.

Уинстон повернулся к ней с ленивой улыбкой, которая должна была заставить ее сердце остановиться.

— Как я мог, — сказал он. — Но я буду вместе с вами в оставшуюся часть лета.

— Я боюсь, у тебя не будет большого количества времени для леди, — вставил Тернер услужливо. — Как я помню, мои летние отпуска я проводил в пьянстве с моими друзьями. Большая забава. Ты не захочешь пропустить это.

Миранда странно посмотрела на него. Он казался слишком веселым.

— Я уверен, что это было так, — ответил Уинстон. — Но я также хотел бы посетить некоторые светские мероприятия.

— Хорошая идея, — сказала Оливия. — Ты получишь некий городской лоск.

Уинстон повернулся к ней.

— У меня его достаточно, благодарю тебя.

— Конечно, он у тебя есть, но нет никакого фактического опыта, э-э-э, изысканного мужчины.

Уинстон вспыхнул.

— У меня есть опыт, Оливия.

Глаза Миранды расширились. Тернер резко встал.

— Мне кажется, что эта беседа быстро ухудшается до уровня, который не подходит для нежных ушек леди.

Уинстон выглядел так, как будто он хотел сказать что-то еще, но, к счастью, Оливия хлопнула в ладоши:

— Хорошо сказал!

Но Миранда должна была знать, что нельзя доверять Оливии.

— Миранда, — сказала она, скорее слишком сладко.

— Э-э-э, да?

— Разве ты не говорила мне, что ты хотела поехать с Уинстоном в тот магазин перчаток, который мы заметили на прошлой неделе? У них есть перчатки удивительного качества, — продолжала Оливия, обращаясь уже к Уинстону. — И для мужчин и для женщин. Мы думали, что тебе, возможно, нужна пара перчаток. Ты понимаешь, мы же не знали, перчатки какого качества продаются в Оксфорде.

Миранда взглянула украдкой на Тернера, который наблюдал за происходящим, забавляясь. Или, возможно, это было отвращение. Иногда было трудно различить.

— Что скажешь, дорогой брат? — спросила Оливия своим самым очаровательным голосом. — Мы поедем?

— Я не могу придумать еще что-то, чем бы я наслаждался больше.

Миранда открыла рот, чтобы сказать кое-что, затем увидела тщетность задуманного и закрыла его. Она собиралась убить Оливию. Она собиралась прокрасться в ее спальню и содрать кожу с вмешивающейся девчонки. Но пока ее единственным выбором было согласиться. Она не хотела сделать что-нибудь, что могло бы заставить Уинстона полагать, что у нее были романтичные чувства к нему, но это будет верхом безразличия, если она попытается отказаться.

И когда Миранда поняла, что три пары глаз были сосредоточены на ней с надеждой, она ничего не могла сделать, как сказать:

— Мы могли бы поехать сегодня. Это было бы прекрасно.

— Я присоединюсь к вам, — решительно объявил Тернер.

Миранда повернулась к нему с удивлением так же, как и Оливия, и так же, как и Уинстон. Он никогда не проявлял интерес к их сопровождению на любой из пикников в Эмблсайде, и, по правде говоря, почему он должен был это делать? Он был девятью годами старше их.

— Мне нужна пара перчаток, — сказал он просто, в то же время он как будто бы говорил: почему еще я еду?

— Конечно, — сказал Уинстон, все еще удивленный от неожиданного внимания его старшего брата.

— Как мило с твоей стороны предложить мне это, — сказал Тернер оживленно. — Спасибо, Оливия.

Она не выглядела слишком счастливой.

— Это так мило, что вы будете вместе, — сказала Миранда, возможно, с большей энергией, чем она предполагала. — Ты же не возражаешь, Уинстон?

— Нет, конечно, нет.

Но он выглядел так, как будто возражал. По крайней мере, немного.

— Ты расправился со своими булочками и молоком, Уинстон? — спросил Тернер. — Мы должны отправиться в путь. Похоже, к вечеру все небо затянет облаками.

Уинстон взял еще одну булочку, самую большую.

— Мы можем взять закрытый экипаж.

— Я пойду за своим пальто, — сказала Миранда, вставая. — Вы и без меня можете выбрать экипаж. Мы встретимся в розовой комнате? Через двадцать минут?

— Я пойду с тобой, — сказал Уинстон быстро. — Мне нужно взять кое-что из своего чемодана.

Пара ушла из кухни, и Оливия немедленно набросилась на Тернера.

— Что с тобой не так?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Прошу прощения?

— Я так старалась сделать пару из этих двух, а ты разрушаешь все это.

— Попытайся не быть таким трагиком, — сказал он, качая головой. — Я просто покупаю перчатки. Это не остановит свадьбу, если она действительно будет неизбежна.

Оливия нахмурилась.

— Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты ревнуешь.

На мгновение, Тернер не мог ничего делать, только смотреть. Но затем он обрел свой здравый смысл — и свой голос — и проговорил:

— Ну, ты же действительно знаешь. Таким образом, я буду благодарен, если ты не будешь делать необоснованных обвинений.

Ревнует к Миранде. О господи, о чем дальше она подумает?

Оливия скрестила свои руки.

— Хорошо, но ты совершаешь странные поступки.

Тернер всю жизнь обращался со своей младшей сестрой по-разному. Главным образом, он использовал нарочитое невнимание. Иногда он принимал более заботливую роль, удивляя ее подарками и лестью, когда это было удобно для него. Но разница в их возрасте давала гарантию того, что он никогда не рассматривал ее как равную и что он никогда не разговаривал с ней, не как с ребенком.

Но теперь она обвиняла его в желании Миранды. И его голос был тверд, резок, и пронзителен, когда он сказал:

— Если бы ты забыла о своем собственном желании иметь Миранду всецело в твоем распоряжении, ты увидела бы, что она и Уинстон чрезвычайно не подходят друг другу.

Оливия задохнулась от неожиданного нападения, но она быстро пришла в себя.

— Всецело в моем распоряжении? — повторила она неистово. — Кто теперь делает необоснованные обвинения? Ты знаешь так же, как и любой другой, что я обожаю Миранду и хочу, чтобы она была счастлива. Кроме того, она испытывает недостаток в красоте и в приданом, и…