— Что ты задумала?

— Держи, — велела Оливия, и, сделав несколько шагов назад, вскрикнула, ударившись ногой об ножку стола. — Да, да, — пробормотала она, хватаясь рукой за диван. — Это просто прекрасно!

Миранда посмотрела вниз.

— Я должна носить подушку?

— Нет, ты наденешь мое зеленое шелковое платье. Это — тот же самый оттенок. Надо сказать Энни, что ты наденешь его.

— А что оденешь ты?

— Ах, что-нибудь, — взмахнула рукой Оливия. — Скорее всего, розовое. Джентльмены, похоже, без ума от розового и говорят, что этот цвет делает меня похожей на кондитерское изделие.

— И ты не против, чтоб тебя сравнивали с кондитерским изделием? — Сама Миранда это сравнение возненавидела бы.

— Я не против того, что бы они так думали, — поправила она. — Это дает мне преимущество. Быть недооцененной бывает иногда очень полезно. Но ты … — Она покачала головой. — Тебе нужно что-то более утонченное. Элегантное.

Миранда сделала последний глоток чая и встала, разглаживая мягкий муслин своего дневного платья.

— Я пойду наверх, нужно примерить платье, чтобы у Энни было время внести изменения, — сказала она.

И помимо этого, ее ожидала некоторая корреспонденция, которой следовало уделить внимание.


* * * * *


Ловко завязывая шейный платок, Тернер пришел к выводу, что в искусстве оскорблений он стал еще более талантливым, чем прежде. Но больше всего, он проклинал себя, и понятие о чести, которым он все еще обладал.

Ехать на бал к Уортингтонам было, вероятно, самым глупым решением, которое только можно было себе представить. Но он не мог нарушить своего обещания, даже если это и было на пользу Миранде.

Проклятие! Ему совсем не нужны лишние проблемы!

Он попытался более подробно вспомнить их разговор. Кажется, он обещал танцевать с ней, если у нее будет недостаток в партнерах, не так ли? Замечательно, это упрощает дело. Он просто будет там, и побеспокоится о том, чтобы у нее было больше партнеров, чем танцев. Она будет королевой бала!

А пока она будет танцевать, он наконец-то может начать приглядываться к молодым вдовам. Если ему повезет, Миранда поймет, чем он занимается, и переключит свое внимание на более достойных джентльменов.

Он вздрогнул. Ему совсем не понравилась мысль о том, чтобы расстроить ее. Она ему нравилась. Всегда нравилась.

Тернер тряхнул головой. Он не станет расстраивать ее. Даже чуть-чуть. Он будет действовать только в ее интересах.

Она будет королевой бала, напомнил он себе. Пора уже и обдумать план действий, ведь вечер предстоит не из легких.

Королева бала.


* * * * *


Оливия увидела Тернера, в тот же момент, как он вошел в зал.

— Взгляни, — подтолкнула она Миранду локтем. — Мой брат здесь.

— Да? — Миранда затаила дыхание.

— М-м-м. — Оливия приподнялась на носочки и сдвинула брови. — Я об этом как-то не задумывалась, но я не видела его уже целую вечность! А ты?

Миранда рассеянно покачала головой, вытягивая шею, что бы увидеть Тернера.

— Вон он говорит с Дунканом Эбботтом, — сообщила Оливия. — Интересно, о чем они говорят. Эбботт очень сведущ в политике.

— Да?

— О, да. Мне бы, наверное, очень понравилось беседовать с ним, но он, вероятно, не захотел бы обсуждать политику с женщиной. Как это раздражает!

Миранда собиралась кивнуть, соглашаясь с ней, когда брови Оливии опять сошлись над переносицей и она раздраженно бросила:

— Теперь он говорит с лордом Уэстхолмом.

— Оливия, мужчине позволительно разговаривать с тем, с кем ему хочется, — сказала Миранда, но в душе, ее тоже начинало раздражать, что Тернер, похоже, не торопился подойти к ним.

— Я знаю, но, приехав, он должен сначала поприветствовать нас. Мы — семья.

— По крайней мере, ты.

— Не будьте глупой. Ты — тоже семья, Миранда. — Рот Оливии сложился в удивленное «O», — Нет, ты только посмотри на это? Он идет в совершенно противоположном направлении!

— Кто этот джентльмен, с которым он говорит? Я не знаю его.

— Герцог Эшборн. Ужасно красивый мужчина, ты не находишь? По-моему он был за границей, в свадебном путешествии со своей женой. Говорят, они очень любят друг друга.

Миранда подумала, что это добрый знак, услышать о том, что брак, заключенный между двумя представителями высшего общества, оказался счастливым. Но Тернер, конечно, не собирался просить ее руки, он даже не потрудился пересечь зал, чтобы поприветствовать ее. Она нахмурилась.

— Извините меня, леди Оливия. Я полагаю, что этот танец мой.

Оливия и Миранда посмотрели на говорившего. Перед ними стоял красивый молодой человек, имя которого не могла вспомнить ни одна из них.

— Конечно, — сказала Оливия быстро. — Как глупо, что я об этом забыла.

— Я выпью тем временем стакан лимонада, — сказала Миранда с улыбкой. Она знала, что Оливия всегда чувствовала себя неудобно, уходя танцевать и оставляя Миранду в одиночестве.

— Ты уверена?

— Идите, идите.

Оливия кружилась в кругу танцующих, а Миранда начала пробираться к лакею, разносящему лимонад. Ее танцевальная карта, как обычно, была заполнена лишь наполовину. И где, спрашивается, Тернер, обещавший танцевать с ней, если у нее будет нехватка в партнерах?

Неприятный, нечестный человек.

Возможность мысленно ругать его доставляла ей удовольствие, даже если она сама не верила в серьезность этого.

Миранда уже почти настигла лакея с лимонадом, когда почувствовала настойчивую мужскую руку на своем локте. Тернер? Она обернулась и была разочарована, увидев джентльмена, которого она не знала, но чье лицо выглядело определенно знакомым.

— Мисс Чивер?

Миранда кивнула.

— Не окажете мне честь, станцевав со мной?

— Да, конечно, но, по-моему, мы не были представлены.

— О, простите меня, пожалуйста. Я — Уэстхолм.

Лорд Уэстхолм? Разве не с ним, несколько минут назад говорил Тернер? Миранда улыбнулась ему, но улыбались только ее губы. Она никогда не верила в совпадения.

Лорд Уэстхолм оказался превосходным танцором, и легко кружил свою партнершу по паркету. Когда музыка приблизилась к концу, он изящно поклонился и сопроводил ее к дальнему концу комнаты.

— Спасибо за прекрасный танец, лорд Уэстхолм, — сказала Миранда любезно.

— Именно я должен благодарить вас, мисс Чивер. Я надеюсь, что вы не откажете мне, чуть позже, еще в одном танце?

Миранда заметила, что лорд Уэстхолм увел ее так далеко от лимонада, насколько это было возможно. Это была безобидная ложь, когда она сказала Оливии, что хочет чего-нибудь выпить, но теперь она, действительно, испытывала жажду. Вздохнув, она поняла, что придется прокладывать себе дорогу назад через толпу. Но не успела она сделать и пару шагов, как ей преградил дорогу другой изящный, молодой человек. Она немедленно узнала его — это был Эбботт, склонный к политике джентльмен, с которым также разговаривал Тернер.

Уже через несколько секунд Миранда, пребывая в состоянии крайнего раздражения, вернулась на танцевальную площадку.

Она ничуть не винила своих партнеров. Раз уж Тернер счел необходимым подкупать мужчин танцевать с нею, по крайней мере, нужно отдать ему должное, он выбрал галантных и воспитанных кавалеров. Однако когда сэр Эбботт провожал ее после танца, и она увидела герцога Эшборна, пробивающегося к ней, Миранда решительно подалась в другую сторону.

Он думает, что у нее нет гордости? Он думает, что она оценит то, что он уговаривает своих друзей танцевать с ней? Это было оскорбительно. И еще хуже было то, что он заставлял этих мужчин танцевать с ней, только для того, что бы не делать этого самому. Слезы обожгли ее глаза, и Миранда, испугавшись, что разрыдается на глазах у всего великосветского общества, выбежала в пустынный коридор.

Она прислонилась спиной к стене и начала жадно глотать воздух. Его предательство не просто жалило — оно нанесло удар. Как пуля, нашедшая свою цель.

Это не имело ничего общего с его прошлым отношением к ней, ведь все эти годы, он видел в ней девочку-подростка, почти ребенка. Тогда она, по крайней мере, могла утешать себя тем, что он не знает о ее чувствах к нему, не понимает, что упускает. Но теперь-то он знал. Знал, но его это нисколько не беспокоило.

Миранда не могла оставаться в коридоре всю ночь, но она и не была готова вернуться в зал, и тогда она решила выйти в сад. Сад представлял собой маленький зеленый участок земли, но хорошо ухоженный и со вкусом убранный. Миранда села на каменную скамью в удаленном уголке сада, напротив дома. Большие стеклянные двери вели в бальный зал, и она в течение нескольких минут наблюдала за леди и джентльменами, двигающимися в такт музыки. Она всхлипнула и сняла одну из перчаток, чтобы вытереть нос рукой.

— Целое королевство за носовой платок, — вздохнула Миранда.

Может, ей стоило сказаться больной и поехать домой?

Она изобразила кашель. Может она и действительно больна? В любом случае, оставаться до конца бала, не было больше смысла. Ее целью, сегодня, было привлечь к себе внимание, общаться и очаровать Тернера, не так ли? В этом смысле, этот вечер можно считать пропавшим в пустую.

И вдруг она увидела вспышку золота.

Вернее голову, увенчанную волосами, отливающими золотом.

Это был Тернер. Ну естественно. Разве это мог быть не он, когда она сидела тут совершенно одна, подавленная и никому ненужная? Он вышел через французские двери, ведущие в сад.

И под руку его сопровождала женщина.

Странный комок застрял в ее горле, и Миранда не знала, плакать или смеяться. Похоже, ей не избежать еще одного оскорбления! Задержав дыхание, она стремительно передвинулась к краю скамьи, где была более густая тень.

Кто же это? Она видела ее прежде. Леди Как-Ее-Там. Вдова, насколько могла вспомнить Миранда, очень-очень богатая и столь же независимая. Но она не была похожа на вдову. Сказать по чести, она выглядела не намного старше Миранды.

Бормоча неискреннее извинение, никому в частности, Миранда напрягла уши, стараясь услышать их беседу. Но ветер нес их слова в противоположном направлении, и она слышала только кусочки фраз. Наконец, после того, как леди сказала, что-то похожее на “я не уверена”, Тернер наклонился и поцеловал ее.

Сердце Миранды разбилось.

Пробормотав что-то, чего Миранда не смогла разобрать, леди возвратилась в зал. Тернер же остался в саду, и, уперев руки в бедра, загадочно смотрел на луну.

«Уйди!», хотелось кричать Миранде. «Уходи!» Она была здесь в ловушке и не могла выйти, пока он не уйдет, а ведь все, чего ей хотелось — попасть домой и свернуться под одеялом в своей кровати. И по возможности никогда оттуда больше не вылезать. Но у нее, казалось, не было выбора, и тогда она попробовала, проскользнув за скамью, скрыться в тени кустарника.

Тернер резко повернулся в ее сторону. Поздно! Он услышал ее. Прищурившись, он вглядывался в темноту и сделал несколько шагов в ее направлении. Потом он закрыл глаза и медленно покачал головой.

— Черт побери, Миранда, — сказал он вздохнув. — Пожалуйста, скажи, что это не ты.


* * * * *

А ведь вечер шел так хорошо. Ему удалось избегать Миранду, и он, наконец, выбрал прекрасную вдову, которой всего двадцать пять лет, и столь же игривую, как шампанское.

Но похоже, Бог все же был не так благосклонен к нему, как он уж было подумал. Это была она — Миранда. Сидела на скамье и наблюдала за ним. По-видимому, она видела и то, как он поцеловал вдову.

Господь.

— Черт побери, Миранда, — сказал он вздохнув. — Пожалуйста, скажи, что это не ты.

— Это не я.

Она пыталась казаться гордой, но ее голос предательски задрожал, и это больно кольнуло его. Он на мгновение закрыл глаза: черт побери, она не должна была быть здесь. Ему совсем не хотелось этих осложнений. Почему, ничто не было простым и легким, когда дело касалось Миранды?

— Почему ты здесь? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Я хотела глотнуть свежего воздуха.

Он сделал еще несколько шагов, пока не оказался в тени так же, как и она.

— Ты шпионила за мной?

— У тебя слишком завышенное самомнение.

— Так ты шпионила? — требовательно повторил он.

— Конечно, нет, — выпалила она, и ее подбородок задрожал от гнева. — Я бы не опустилась до шпионажа. Советую тебе в следующий раз более тщательно обследовать сад, когда планируешь свидание.

Он скрестил руки.

— И все же мне кажется, что ты, неспроста оказалась здесь именно в то время, когда сюда вышел и я.

— В таком случае, скажи, — спросила она, — если я следовала за тобой, то как мне удалось оказаться на этой скамье до вашего появления?