После нескольких дней хаоса, не принесших больших побед, я начала сомневаться, получит ли хоть одна из нас, обитательниц общаги, приглашение на дефиле. Мы все чуть-чуть не попадали в десятку, промахиваясь в последний момент: Люцию, например, послали на общий кастинг к Кельвину Кляйну. Быстро обойдя всех конкуренток благодаря своему опыту, она оказалась лишь в шаге от того, чтобы получить приглашение на просмотр к самому Кельвину, а там он уж сам решал, подходишь ты или нет. До сих пор я не видела словачку такой счастливой, на финальный отбор она не шла, а летела. Возвратилась вся в слезах, с разбитым сердцем. Там оказалась очень похожая на нее девушка из России. Только гораздо моложе.

Повторилась ситуация с фотографом, когда ее место в его постели заняла молоденькая Женева.

Кайли тоже старалась изо всех сил, но ничего не получилось. Вроде бы ею заинтересовались люди из фирмы Анны Суи, но это оказался пустой номер. Австралийка удвоила свою ежевечернюю норму метамуцилового мартини, чтобы залить горькое разочарование. Светлану тоже пригласили на дефиле одного крупного дизайнера, но, насколько я поняла, она не понравилась какому-то типу из отборочной комиссии. Светлана продемонстрировала походку на подиуме, а когда закончила, этот тип, этакий Саймон Коуэлл[40] в индустрии моды, закатил глаза и прошептал что-то на ухо своему коллеге, после чего сквозь зубы поблагодарил ее и отпустил на все четыре стороны. По ее словам, она не понимала, что произошло, но я заподозрила, что ее угловатость и неловкость взяли над ней верх в минуту волнения и, скорее всего, она споткнулась.

Нимфоманке Кристиане повезло не больше, но потом ее отобрали для небольшого показа, проводимого в Пак-билдинг,[41] а не в тентах Брайан- парка. Как часто случалось с малоизвестными дизайнерами, за работу ей ничего не собирались платить — просто посулили несколько бесплатных шмоток.

За два дня до начала Недели на всех, кроме Кристианы, напала паника — неужели нас не пригласят ни на один показ? Том Форд, чувствуя нашу тревогу, носился рысью по комнатам и старался утешить то одну, то другую, лизнув язычком. Но даже этот милый песик не мог изменить того факта, что начиналась пора безграничных возможностей, а мы вернулись к тому, с чего начали: сидели в общаге и не работали. Терзаясь жалостью к самой себе, я вдруг поняла, что давно не получала вестей от Робера. Из галереи позвонил Биллем, поинтересовался, как у меня дела, а я резко ответила, сорвав на нем все свое разочарование и горечь. Я настолько глубоко погрузилась в безумие Недели моды и всей атмосферы вокруг нее, что даже начала сожалеть о «потраченном впустую» времени — мне следовало заранее готовиться к этому грандиозному событию, а не торчать в галерее. А теперь что? Я изменила всю жизнь, чтобы стать моделью (даже не знаю точно, сдала ли на аттестат), а теперь сижу без работы в такое горячее время. Основное событие в индустрии моды проходило мимо меня.

Но потом, когда все, казалось, потеряно, вмешалась сама судьба.

Нас со Светланой послали на один кастинг в первоклассную японскую компанию под названием «United Bamboo». Раньше я не составляла русской прямую конкуренцию, а тут во время кастинга она стала настороженно поглядывать на меня как на очередную соперницу, пытающуюся отнять у нее работу. За дверьми общаги все кардинально менялось — каждая девушка была только за себя.

К моему удивлению, Светлана даже попыталась выбить меня из колеи перед моим выходом на подиум. Кивнув на тонкое белое платье на вешалке, доставшееся мне для показа, она прошептала:

— Хизер иметь подходящая фигура для такого платья?

Неужели она имела в виду, что я толстая? Мне ужасно захотелось ударить наотмашь по ее тонкому русскому личику, но я лишь улыбнулась и ответила:

— Думаю, оно прекрасно мне подойдет.

Меня слегка замутило: мы, конечно, не были закадычными подругами, и все же меня здорово подкосило, что Светлана решила побольнее уколоть именно меня. Думаю, не следовало чересчур удивляться такой озлобленности. Во всяком случае, ее замечание имело обратный эффект: я прошлась так, как никогда в жизни. Я раскачивала бедрами, выставляя одну ногу перед другой так, словно родилась, демонстрируя модели от кутюр. Пусть видит.

Оказалось, что русская зря старалась спихнуть меня на обочину — нас обеих взяли. Как только она узнала, что я ей больше не помеха, тут же кинулась обниматься.

— Светлана и Хизер здорово повеселиться!

Видимо, она успела забыть, как только недавно пыталась навредить мне. Я, естественно, пришла в восторг от того, что попала на показ, но, как в случае первой фотосессии для просмотрового буклета и второй, с издателем «Вельвета», мне было немного не по себе. Неужели так устроено в мире, что тот, кого ты считаешь другом, готов отдать тебя на съедение волкам ради малейшей выгоды? У других девушек все происходило именно так, я сама видела. Неужели в этом мире не существует никакой порядочности? Хотя у меня самой рыльце в пушку — я ведь встречалась на стороне с ее большой французской любовью. Нет, все плохие мысли вон. Через три дня начнутся показы. Люция и Кайли остались не у дел.

Описать, что происходит во время Недели моды в тентах Брайан-парка, практически невозможно. Там словно ураган пролетает, оставив после себя только смятые экземпляры ежедневных выпусков «Fashion Week Daily» на обочинах 42-й улицы как единственное доказательство, что это вовсе не был длинный чудесный сон. На какое-то время глаза всего мира моды прикованы к обычному городскому парку, превращенному в одну сплошную витрину самых роскошных и гламурных нарядов, которые только можно купить за деньги. (А также престижа, который нельзя купить.) Тенты заполняют весь парк, и в них проводятся бесконечные показы, фотографы носятся из одного конца парка в другой, отпихивая локтями друг друга, чтобы успеть заснять городских знаменитостей, появившихся на показах, сделать снимки дизайнеров, да и всего того, что позволит узнать остальному миру, как потрясающе проходит Неделя моды в Нью-Йорке. Пока публика собирается, рассаживается, обменивается сплетнями и фотографируется, за кулисами армия дизайнеров, стилистов, визажистов готовит моделей к выходу — и все они бегают как сумасшедшие, отсчитывая минуты до начала показа.

Именно там мы и оказались со Светланой в тот день, когда компания United Bamboo демонстрировала свои модели. Обе угодили в самую сердцевину гудящего улья, где обезумевшие, нервные люди в последнюю секунду распределяли наряды между манекенщицами, решали вопросы грима и причесок и тут же изменяли свои решения. Компания хоть и первоклассная, но маленькая, поэтому люди, работавшие в ней, из кожи вон лезли, чтобы произвести хорошее впечатление на капризную публику. Снаружи, со стороны подиума, до меня доносился гул толпы: все устраивались на пластмассовых стульях, более уместных где-нибудь на футбольном матче старшеклассников.

Ну вот, свершилось. Я добралась до подиума. Что будет потом? Когда вокруг волнение нарастало с каждой секундой, я не могла не думать, что это начало чего-то значительного.

Чуть раньше, когда стилисты отбирали наряды для каждой из манекенщиц, мы со Светланой обе положили глаз на потрясающее вечернее платье, которому, я не сомневалась, предстояло стать гвоздем показа. На мне оно смотрелось бы идеально. К несчастью, Светлану посетила такая же мысль относительно себя.

— Светлана хотеть платье, на Хизер оно плохо, — сказала она как можно громче, чтобы ее услышал кто-нибудь из стилистов и, естественно, согласился.

— Нет, Светлана, это платье получу я. Ты бы в нем выглядела просто ужасно — оно абсолютно не для твоих пропорций, — заносчиво произнесла я.

Мне вдруг захотелось во что бы то ни стало получить это платье. Оно очень гармонировало с моим образом. Мы обе двинулись к платью, словно готовясь застолбить золотоносную жилу. Еще секунда, и мы протянули бы к нему руки, но тут кто- то из работников компании протиснулся между нами и снял платье с вешалки.

— Простите, девочки, но этот наряд для нее, — сказала женщина, указывая на уже довольно известную шестнадцатилетнюю модель из Бразилии, которой пресса успела навесить бирку «Восходящая звезда».

Платье уплыло к девчонке. Я могла бы поклясться, что маленькая стерва показала нам язык, но, скорее всего, мне просто померещилось.

— Вблизи она не такой хорошенький, — прошептала мне Светлана, вновь перейдя на мою сторону, когда мы обе потерпели крах.

Стрелка часов все ближе подбиралась к заветному часу, все уже были на взводе, с трудом сдерживались. Каждой манекенщице предоставили свой уголок, куда она возвращалась, пройдясь по подиуму, и выделили команду помощников. Мы все демонстрировали по три модели, и наряды были приготовлены заранее, ожидая своей очереди. Одна из моих помощниц, с виду еще совсем юная, то и дело выглядывала в зал и от волнения грызла ногти. Час пробил. Я была одета для первого прохода — голубой свободный жакет в клетку и подходящие к нему брюки. Взглянула на Светлану и даже ободряюще ей улыбнулась, несмотря на нашу недавнюю перебранку.

Раз, два, три… На подиуме врубили музыку, и не успела я опомниться, как меня погнали к выходу на подиум, где уже ждала целая вереница девушек. Адреналин в крови зашкаливал, я невольно перешла на дерзкую походку, высоко выбрасывая ноги, что удается только манекенщицам. Светлана оказалась в очереди после меня через две модели. Я двинулась вперед, вот и выход. Подиум…

В меня ударила мощная волна света, ослепив тысячью фотовспышек. Я легко с этим справилась, даже не моргнула и пошла вперед, сосредоточившись только на одном: не упасть! Происходящее казалось мне нереальным: безликая толпа, музыка, лучи прожекторов. Сохраняя на лице невозмутимость, я прошла в конец подиума и на секунду замерла. Щелк-щелк-щелк — сколько же там фотографов? Публика зааплодировала. Чей наряд они так оценили — мой? Или другой манекенщицы, может, Светланы? Я не могла понять. Машинально повернулась и направилась за сцену, где в моем уголке меня ждал следующий наряд. Вот тебе и мечты.

Выступая как пава на обратном пути, я случайно заметила кое-кого на первом ряду. Неужели Робер? А рядом с ним блондинка, положившая руку ему на бедро? Я чуть не споткнулась. Но времени разглядеть как следует не было — я должна была дойти до конца подиума и через несколько минут вернуться сюда для второго показа.

Если вначале за сценой царило безумие, то теперь оно перешло в настоящий хаос. Повсюду были полуголые модели: одни поспешно раздевались, другие натягивали новые наряды, а их ассистенты кричали другим что-то вроде: «Мне нужна тесьма немедленно!» Мне было некогда размышлять, сидит ли Робер в зале с другой женщиной или нет так как девушки в моем уголке начали во все стороны стягивать с меня жакет; их задачей было помочь мне выбраться из показанной вещи и надеть новую. Пока они возились с молнией, появилась Светлана и подтвердила мои страхи.

— Робер в первый ряд с сучкой-блондинкой! — завопила она из своего угла, пока помощники срывали с нее одежду.

— О чем ты болтаешь? Надевай юбку! — прикрикнул на нее стилист, у которого со лба лил пот в три ручья.

Не успела я опомниться, как была снова готова к показу, и меня сразу отослали на подиум, где во второй раз по моему адресу прокатился одобрительный гул, защелкали фотоаппараты со вспышками. Теперь я была совершенно уверена, что аплодируют именно мне — ну, не совсем мне, а тому шикарному костюму, который я демонстрировала. В конце подиума я повернула обратно и нарушила основное правило: перестала пялиться неподвижным взглядом перед собой, а на какую-то долю секунды посмотрела вниз, на Робера. Наши взгляды встретились, вид у него был пораженный. Но никакой руки на его бедре не лежало — неужели мне тогда показалось? Краем глаза я увидела, как он прошептал что-то блондинке. Он мне даже не позвонил после приезда и явился сюда с другой девушкой?

А за сценой меня снова раздели. Ситуация была такова, что мы со Светланой оказались в одной лодке. Русская вернулась с подиума, и теперь уже я старалась докричаться до ее угла:

— Кто она такая?!

— Не шевелись! — рявкнул кто-то из ассистентов, пытаясь в последнюю секунду поправить ремешки босоножек, которые были мне немного великоваты.

— Блондинка Робера выглядеть дешевка! — ответила мне Светлана, пока помощник старался удержать ее на месте, чтобы она не дергалась.

Хорошо хоть, мы сейчас понимали друг друга с полуслова.

Во время последнего появления на подиуме я величественно смотрела перед собой, не желая, чтобы Робер подумал, будто меня волнует, что он здесь не один. Пусть видит: мне все равно, прижимается к нему его соседка или нет. Видимо, мой ледяной взгляд хорошо сочетался с тем обликом, который я демонстрировала, так как зал просто взорвался аплодисментами.

Тем временем за сценой люди обнимали друг друга, поздравляя с удачным показом.