Стефка Модар - Секс в Мегаполисе 2

Утопая в его объятьях, она вдруг вспомнила, что на плите варилось кофе, отпрянув, ойкнув, сказала:

– Кажется, кофе сварилось…

Уже и до его нюха стал доходить аромат кофе вперемешку с запахом женского тела. Инна, вырвавшись из его рук, убежала. О. Б. опешил, его плоть жаждала эту женщину. Не выходя из своего вожделения, мягкими шагами пошёл за ней.

Она стояла у барной стойки, разливая по чашкам кофе. Он стал её обнимать.

Инна, сбросив с плеч его руки, с кокетством сказала:

– Пошли в комнату… – с подносом в руках поспешила в комнату.

О. Б. идя за ней как привязанный, на ходу обнимал оголённые плечи; приближая её лицо к своему, ныряя языком в рот, с блаженством ощущая вкус спелой вишни.

Инна, поставив на журнальный столик поднос с горячим кофе, предложила сесть в рядом стоящее кресло. О. Б. послушно сел, не сводя с неё восхищенных глаз. Она, молча томно смотрела на него, всей своей плотью маня говоря: «Возьми же меня»…

Он словно услышав её потаённые мысли, сорвавшись с места, бросился к ней; приподняв Инну с кресла, стал целовать. Её губы отвечали взаимностью. Его руки сползли к бёдрам, скользя по ногам, те были стройны и подтянуты, сводя с ума; уже касаясь губами шеи кусая мочку уха тот с трепетом нашёптывал:

– Какая же ты божественная женщина!.. – лаская груди.

Он был в немом восторге. Тиская её в своих горячих объятьях, изучал линии женского тела. Рука скользнула в пах. Отчего Инна ощутила головокружение. Тело обмякло. Он, чувствуя её податливость, вошёл в неё. Постанывая она прикусила нижнюю губу, ей хотелось сейчас быть «чьей-то»; давно устала искать того, кто её оценит, как женщину. Слившись воедино, они упали на ковёр, испытывая экстаз, блаженствуя, в объятьях друг друга. Его губы целовали каждую клеточку кожи, пахнущую парным молоком. Она вздрагивала и трепетала от каждого касания пальцами холмиков её налитой страстью груди.

Когда же мужские руки оказались между ног её ватное тело тут же вздрогнув, пришло от пронзающей насквозь судороги в тонус, отчего она, издав стон, впилась в его мягкие губы, беря от них последнюю мужскую энергию. После чего сникла, получив то, что желает, любая женщина в объятьях настоящего мужчины. Это был пик совершенства чувств. О. Б. взяв её на руки, сев с ней в кресло замурлыкал как мартовский кот, шепча на ухо о своей любви.

Инна чтобы как-то продлить то мимолётное чудо, томно глядя на О. Б. предложила выпить кофе. Он был холодный, но они этого даже не заметили. Они блаженствовали от близости. И вдруг неожиданный сигнал мобильного сообщил одному из них о новом сообщении.

Вздрогнув, О. Б. потянулся к джинсам, чтобы взять из кармана мобильный. Прочтя СМС, О. Б. был в шоке.

Невольно он прочитал вслух:

– Где ты? Мне нужны подгузники.

Оказывается, у него недавно родился второй ребёнок, об этом Инна узнала сейчас.

Тот, тут же выбираясь из объятий Инны, вскочив с кресла, засобирался. Подскакивая на одной ноге надевая джинсы, майку ринулся на выход.

Потом вспомнив об Инне, крикнул:

– Прости!.. Жена… – дёргая на себя входную дверь.

Инна, влетев в прихожую, стоя перед ним в неглиже, выталкивая того за дверь, заорала:

– Гад! Катись, и чтобы я тебя больше никогда не видела… – не сдерживая слёз, – катись к своей «чувырле»…

Передразнивая:

– Мне нужны подгузники!..

Тот вылетел пробкой. Закрыв за ним дверь. Стоя лицом к двери, Инна, стуча по ней кулаками, прошептала:

– Получила?! Так тебе и надо «Сексонутая дура»…

Ей было обидно, что тем, что она жила, это мишура, нестоящая ни копейки; было больно сознавать, что она завидовала той «чучундре», ведь та мать как оказалось дважды и живёт немножко другим. Инна уже не знала, как планировать жизнь, как жить в этом непредсказуемом мегаполисе.

Голова кружилась от мыслей, те буквально раздирали её на клочки. На ватных ногах Инна поплелась в спальню, чтобы принять горизонтальное положение и дать возможность своим мыслям в расплавленном мозгу улечься угомониться. Она просто напросто вырубилась. Наверно её системе нужна была полная перегрузка…

…Кажется, перегрузка была нужна не только ей одной. Оказавшись в гостях у Олеси (Анны Кропоткиной) Таня нечаянно встретилась там с Олей. Та приехала навестить свою тётушку. А если уж по-честному, то Оля приехала на встречу со своими бывшими дружками по колледжу. Они загодя списались с ней в сети, поэтому ждали в караоке-баре. Оля, недолго думая, решив тряхнуть стариной, пригласила и Таню, считая, что идиллия семьи Кропоткиных никуда не денется, ещё масса времени на неё смотреть со стороны. В доме Олеси царила до приторности кажущаяся идиллия, но что-то не верилось в искренность любви, поэтому наблюдать за всем этим не хватало сил. Где-то под ложечкой подсасывало, вверх брала зависть вперемешку с презрением. Но любви, конечно, хотелось бы, но где её взять?

Аркадий уехал по своим делам, на этот раз, не пригласив Таню с собой. Мысли роились в раскалённом мозгу, а вдруг у него другая? Поэтому, чтобы совсем не потерять своё гламурное лицо, она и согласилась на приглашение Оли, чтобы тряхнуть стариной, сделать вылазку в караоке.

В караоке-баре Оля неожиданно для себя встретила среди своих сокурсников, парня с кем она имела нежные отношения. До секса тогда дело конечно не дошло, но он ей очень нравился. Все девочки её курса буквально сходили с ума по Алику. Красивый кавказец умел запудрить мозги любой, но только не Ольге, та не поддавалась на его уловки, так и не попав к нему в постель.

Вечер с друзьями прошёл на ура. Оля познакомила Таню с ними, и та, кажется, отвлеклась от своего нытья по поводу того, что Аркадий Борисович сейчас наверняка с другой. Всем было весело и комфортно, пока не появился Стамбовский и не пригласил всю компанию к себе. Все дружно согласились.

Оказавшись в хоромах Стамбовского, все рассосались по глухим местам, кто куда. Оля, со своим Аликом на кухне нарезая бутерброды, между делом целовались. Кажется, выпитое в этом доме вино было им только на руку. За ними со стороны наблюдал как старый лис Стамбовский.

Заметив, молодёжь перестала целоваться, переключившись на нарезку бутербродов, потупив взгляд мямля:

– Извините…

Тот с ухмылкой произнёс:

– Дело молодое! Я уже и забыл это счастливое время.

В это время вошла изрядно подвыпившая Таня. Косо посмотрев на Стамбовского, с ехидством произнесла:

– Так ли уж?! – тыча тому в грудь, – тот ещё «дядечка»…

Стамбовский подхватив Таню в охапку, садясь с ней на мягкий угловой диван, стоящий у окна, с кривой усмешкой произнёс:

– Так может в «ромашку» сыграем как в наше советское время… Комсомольскую жизнь вспомню, а?! – глядя въедливым взглядом на Олю с Аликом, – я научу…

Те стояли растерянные, пока рот не открыла Таня:

– А что, давайте!.. Я за! – цепляясь цепкими руками за шею Стамбовского обвивая его тело как лоза.

Оля была шокирована, но страх оказаться в этой компании «отсталой» сделал её смелей. Она как-то недвусмысленно посмотрела на Алика. Тот медлил в решение, правда и его изъедала мысль, что он может оказаться в глазах других слабаком; решившись, Алик подошёл к Тане и Стамбовскому.

Танино тело уже гладили в четыре руки. Ей было приятно ощущать, что у ног двое мужчин.

Это было нереально.

Но ей нравились уверенные руки Стамбовского и нежные Алика. Она не знала, кому из них она отдала бы предпочтение. Оля, на нервах поедала бутерброды, отбросив те в сторонку, присоединилась к ним.

Алик не мог оторваться от Тани, испытывая экстаз от массирования промежности. Стамбовский видя в его широко открытых глазах нескрываемую страсть, перенаправил его пыл на Олю. Та, приняв того в свои объятья, делала то, что она никогда бы не позволила сделать с другим мужчиной. Но тот был её первой любовью. И она делала все то, что тому понравилось бы, получая удовольствие. Наверно со стороны это смотрелось гадко, но каждый из этой компании был в эйфории группового секса. Таня в объятьях Стамбовского, закрыв глаза, по-полной расслабилась. Она помнила его руки, которым она принадлежала долгие годы. Но хранила на него обиду, тот всегда её подкладывал под другого.

Что им двигало? То ли то чтобы сделать Таню ниже собственного достоинства в её, его и других глазах, то ли из-за того, что сознавал: красивая женщина не может быть его единственный, непременно кто-то отберёт.

Вот поэтому он отдавал первым, говоря тем, что Таня была «куклой» в его руках. Мол, поиграл и буде… Надоела.

Так и сейчас он попытался поменяться парами, подложить Таню под Алика. Но тот не мог оторваться от объятий Оли, и та не собиралась расставаться с партнёром. Таня от унижения, что Алик её не хочет, оттолкнув Стамбовского в сторону, в истерике крикнула:

– Хватит, научил!..

Стамбовский притянув её к себе, успокаивая, стал ласкать, всюду целуя, желая взять. Таня, вырвавшись из его объятий, убежала в ванную комнату. За ней выбежала Оля. Стамбовский оставшись наедине с Аликом затягиваясь сигаретой, как бы невзначай сказал:

– Так проверяют баб! Сука она или настоящая женщина?.. Я думал о Таньке хуже. Оказывается, не совсем ещё ссучилась… – посмотрев в безумные глаза Алика, выпалил:

– Олька, твоя женщина! Женись на ней. Однолюбка!..

Тот, кивая, сказал:

– Женюсь.

В закрытой ванной комнате Таня, стоя над раковиной, блевала. Ей было противно до тошноты. Прежде всего, от самой себя. Оля смотрела на неё с жалостью. Таня не оборачиваясь, продолжая блевать, сказала:

– Прости!.. Это я виновата.

Оля, подавая полотенце, сказала:

– А мне Алик понравился.

Таня, обернувшись, сказала:

– Дура!

Оля выбежала, столкнувшись в дверях с Аликом.

Тот ей сказал:

– Выходи за меня замуж!..

Оля, сияя глазами, оглянувшись в сторону Тани, с гордостью сказала:

– Я согласна!..

В обнимку они убежали, оставив Таню в полном непонимании опустошение.

К ней подошёл Стамбовский, накидывая ей на плечи, махровый халат, сказал:

– Прости, не вышел из меня учитель. Это я тебя сломал… – целуя руки, – прости, будь счастлива! Меня больше не будет в твоей жизни. Устал бороться за красоту…

Усмехнувшись:

– Она всегда принадлежит другому!.. – озаряясь улыбкой, – но я понял, что есть что-то выше. Любовь, как у этой парочки!.. – он кивнул в сторону прихожей именно оттуда, доносились счастливые визги.

Оля и Алик не могли нарадоваться тому, что они теперь жених и невеста.

Хлопок двери привёл Таню к реальности, она пробормотала:

– Да ладно, сама виновата… – прижавшись к мужской груди, призналась, – он меня не взял, я так боюсь его потерять…

Стамбовский, обнимая ту, поцеловав в лоб, прошептал:

– Он тебя любит. Он сам сказал.

Таня, посмотрев на него сияющим взглядом, переспросила:

– Правда?

Тот, крепко обнимая, сказал:

– Да, «Малышка» он тебя любит.

Хоромы Стамбовского погрузилась в темноту и тишину. Таня спала в отдельной комнате, мечтая о встрече с Аркадием торопя, завтрашний день.

И Таня, и Инна, как, впрочем, и Оля, оказавшись в рутине сегодняшнего мегаполиса, хотели меняться в лучшую сторону, как и сам, Мегагород, стремящийся в будущее, столь быстро меняющийся.

Да так, что захватывало дух, перехватывало дыхание. Хотелось быть современными, идя в ногу со временем, вписаться в окружающее. Тех, кого мегаполис не любит тот отбрасывал за борт своей истории, ломая и коверкая настырных, неугодных ему.

В этом городе переплелись культуры Европы и Азии. И он на дух не переносил людей, не организованных, не отдающих отчёта тому, что в нем сохраняется дух созидателей. Как никогда стремящихся внести в эпоху своего времени нечто от себя – полезное и значимое; счастливо живя в рингтоне мобильных телефонов и созвучия в унисон божественного перезвона куполов, разряжающего воздух, проникновенно входящих в душу каждого.

Таких городов на планете можно по пальцам счесть. Поэтому попав в него, хочется зацепиться, остаться одним из жителей такого мегаполиса, на своей шкуре оценить его возможности и свой внутренний рост. От искушения стать жителем мегаполиса мало кто отказывается сам. Если только того не выбросят за борт судьбы неизвестные силы, доминирующие в этом городе, говоря, что надо «дорасти», осознать, зачем тебе нужен этот город; проще затеряться в провинции живя там обывателем…

…Встав раним утром. Инна поняла, что не сможет жить, как жила раньше, считая, что она хочет жить и дышать, идти в рост, быть частичкой мегаполиса. Собравшись, поспешила в офис, желая начать свою жизнь по-новому.

Оказавшись в стенах офиса. Инна ощутила, что в нем приятная атмосфера. Люди с ней здоровались как со старой знакомой. Один из парней Виктор даже проводил в отдел кадров, поджидая у двери. Когда Инна вышла, он с любопытством спросил: