Настоящая красота и стиль внутри, дорогая, — ответил Джордж. — Ты готова?

Я была в замешательстве.

— Готова к чему? Я думала, мы закончили?

Джордж рассмеялся веселым, сотрясающим живот, смехом.

— Чтобы отпраздновать! Ты не можешь преобразиться и не отпраздновать это. Мы

собираемся напоить тебя и научить, как подцепить парня.

Казалось, Хосе и Джордж знают всех, я имею в виду, буквально всех. Они повели

меня в бар, больше похожий на частный клуб, место, о котором вы узнали от того, кто уже

знает о нем. Это была дикая, хаотичная вечеринка, кишащая красивыми, убийственно

разодетыми людьми, где жадно поглощают мартини и дорогое вино, шампанское с

названиями, которые я не могу произнести, и первоклассные коктейли. Все пили, но никто

не был пьян. У каждого, в каком-то смысле, была пара, но все оценивали остальных, будь

это гей, натурал или еще кто. Это было сумасшествием, запутанным и волнующим.

Зайдя внутрь, с Хосе по одну сторону и с Джорджем по другую, я сразу стала темой

для яростных перешептываний и возбужденных разговоров. Никогда в жизни я не

чувствовала на себе столько взглядов, которые разглядывают меня, оценивают; даже тогда,

когда потеряла самообладание посреди Главной Улицы днем ранее, я не была центром

внимания.

Стараясь прикрыть обнаженную грудь, я сильнее завернулась в болеро. Раньше я

никогда не носила ничего настолько открытое. Я думала, если вдохну слишком сильно, то

мои соски выскочат наружу, и я не была уверена, как собираюсь сидеть, не ослепляя всех.

— Почему все так смотрят на меня? — прошептала я.

— Во-первых, потому что ты выглядишь невероятно. И во-вторых, потому что ты с

нами, и мы невероятны, — ответил Джордж.

— Смирись. Ты сексуальная сучка. Привыкай к этому, — вмешался Хосе.

Я была потрясена, что меня назвали сучкой. Там, откуда я пришла, называть женщин

сучками — это серьезное дело; ты не говоришь подобного, если на самом деле не имеешь

это в виду. Я сжала руку Хосе в знак благодарности, потому что он имел в виду

комплимент.

Хосе и Джордж — по какой-то причине, всякий раз, когда я думала о паре, имя Хосе

всплывало первым — потащили меня к бару и, заказав текилу «Санрайз», прислонились к

стойке, потягивая свои напитки. Казалось, они ждут.

— Не должны мы, ну, пообщаться или еще что-то? — спросила я.

Джордж рассмеялся.

— Ни в коем случае, милая. Мы позволим им прийти к нам.

Я пожала плечами и отхлебнула свой напиток, стараясь пить медленнее. Я не была

любительницей выпить. Мои родители не были трезвенниками, им просто было тяжело

замедляться. Я никогда в жизни не пила больше трех бокалов. Но когда я закончила

колледж, в тот день, с Лией, я была безрассудной, громкой и абсолютно не самой собой. Я

проснулась с гудящей головой и обетом больше никогда не повторять этот опыт.

У Хосе и Джорджа были другие планы. Они вовлекли меня в интеллектуальный

остроумный разговор, охватывающий все: начиная с литературы, в которой Джордж был

очень хорош, заканчивая спортом, политикой и модой. Я не заметила, что допила свой

напиток и как-то продолжила уже с другим, а затем мы были окружены десятком людей, я

разговаривала с женщиной, чьи уши были покрыты пирсингом, начиная с мочек и до

самых кончиков, волосы были длинными, заплетенными в центре и выбритыми по бокам.

Она была барменом и студенткой института кинематографии в Колумбийском. Когда она

исчезла, я без остановки флиртовала с большим, восхитительно красивым темнокожим

мужчиной, который был одет в рваные джинсы и футболку без рукавов, что открывала

взору его играющие, чернильно-черные бицепсы.

Мужчина, чье имя было Джеральд, казалось, пытался увести меня от группы, он

приближался ко мне, вступая в мое личное пространство, так что я была вынуждена

отойти от группы и от безопасности в обществе Хосе и Джорджа. Голова ослабла на

плечах, мысли замедлились. Через мои руки прошло столько напитков, что я потеряла им

счет, и не могла понять, как самой выбраться из этой ситуации.

Я посмотрела на Джорджа, к которому я, казалось, привязалась больше, чем к Хосе,

и попыталась состроить глазами «помоги мне», чтобы не заметил Джеральд. Я нашла

Джеральда красивым и очаровательным, но его тонкая манипуляция с моим личным

пространством была пугающей, я знала, что была не в состоянии принимать решения.

— Делайла, дорогая, я должен посетить маленькую мужскую комнату, — сказал

Джордж, появляясь около меня с теплой, твердой рукой вокруг моей талии, — почему бы

тебе не составить мне компанию?

И не дав мне ответить, утащил от раздраженного Джеральда. Мы направились к

уборным, и, к моему шоку, он зашел в женскую уборную вместе со мной.

— Джордж, разве ты зашел в ту, ну, ты знаешь, уборную?

Джордж лишь рассмеялся и проскользнул в кабинку.

— Ох, милая. Ты так невинна. Женщины всегда приводят своих парней в уборную.

Девчачьи разговоры, ты знаешь. — Он говорил, пока писал, от чего я покраснела.

Он был таким странным сочетанием. Некоторые вещи в нем были явно мужскими,

например, его прямота, манера распоряжаться, готовность сорваться и все исправить. Но

затем, после моего первоначального шока, я действительно не чувствовала себя странно от

его присутствия в уборной. Что-то в нем, я не была уверена что именно, заставляло мои

инстинкты признать в нем «одну из девчонок».

Я была пьяна, и с этим надо что-то делать. Я пописала, помыла руки и под

одобрительным взглядом Джорджа поправила макияж.

— Джеральд был очень... настойчив, — сказала я.

Джордж вздохнул.

— Да, он такой. Он классный парень, в каком-то смысле, но абсолютно не подходит

тебе. Ты хорошо его поняла. Я не могу сказать о нем что-то негативное, но он просто не

правильный выбор на твоей жизненной ступени.

— Он продолжал отталкивать меня от группы, не прикасаясь. Это было странно.

— Джеральд такой. Он очень умелый в социальных ситуациях. Ты и не заметишь,

как он это сделает, но вдруг, ты именно там, где он хочет: одна и восприимчива к его

очарованию. Он делал так со мной раньше. Это было весело, но... он не мой тип.

Я посмотрела на Джорджа, нанося новый слой туши.

— Ты имеешь в виду, ты и он... — Джордж лишь кивнул; сейчас я была еще больше

смущена. — Но он флиртовал со мной, а я женщина.

— Он играет за обе команды, сладкая. — Казалось, Джорджу смешно. — Можно

сказать, что он равный авантюрист.

Я пыталась переварить то, как можно быть заинтересованным в мужчинах и

женщинах, но не могла с этим справиться. Покачав головой, я отклонила это.

— Ты должна найти кого-то, кто тебе понравится, — сказал Джордж мне на ухо,

когда мы вернулись в хаотический водоворот людей и шума. — Не иди с ним домой,

просто... повеселись.

Он привел меня обратно к группе у бара, которая расширилась, по крайней мере, до

десяти человек, с тех пор как мы ушли в уборную. Джеральда нигде не было видно, но там

находились несколько мужчин, которые выглядели, для моих неопытных глаз,

достаточными натуралами, чтобы с ними флиртовать. Но и Джеральд выглядел так же.

Черт возьми, как же трудно.

Джордж нашел себе местечко, откуда сможет присматривать за мной, но при этом

вести собственный разговор, эффективно оставив меня для собственного плана, но все же

под контролем. Я чувствовала себя ребенком на поводке, в некотором смысле, но было

приятно знать, что я под присмотром. Было трудно, я оказалась в запутанном мире, и была

рада, что кто-то ведет меня в нем.

У меня было несколько коротких бесед, пока я не обнаружила, что разговариваю с

высоким мужчиной в элегантной одежде и с дорогой стрижкой. Я едва успела

представиться, когда ко мне незаметно подошел Джордж.

— Милая, я не представил тебя Леону, не так ли? — Джордж провел официальное

знакомство. — Делайла Флорес, это Леон де Лука, очень хороший друг. Леон, это Делайла.

Она новенькая в городе.

Леон пожал мне руку, держа мои пальцы свободно, почти безвольно. Я думала, что

Джордж тонко направлял меня. Леон, Джордж и я вели праздный разговор, пока Леон не

извинился и не ушел, а Джордж набросился на меня с раздраженным выражением.

— Делайла, дорогая, у тебя совсем нет гей-радара? — спросил он резким шепотом.

— Думаю, нет.

Джордж мягко рассмеялся.

— Ну, это довольно очевидно. — Он осмотрел помещение и указал на мужчину в

достаточно хорошей одежде, но без изысканной элегантности, какую проявил Леон. —

Видишь его? Он гей или натурал?

Я изучала его.

— Натурал?

Джордж закатил глаза.

— Нет, сладкая. Он еще больший гей, чем я.

— Есть разные уровни геев?

Джордж разразился истерическим смехом, вытирая глаза средним пальцем.

— Ох, боже, сладкая, ты не имеешь ни малейшего представления, так ведь? На

самом деле, это справедливый вопрос, но не важный на данный момент. Видишь, как он

стоит? Весь его вес на одной ноге, другая едва касается пола, и подергивается. Посмотри

на его руки, то, как они сложены, и на его жесты, пока он разговаривает с другими? Кроме

того, его одежда. Она не дорогая, но идеально сидит на нем, и все подходит друг другу, от

обуви до ремешка часов. Но это не значит, что гетеросексуал не может хорошо одеваться,

просто это не одно и то же.

Джордж снова просканировал толпу и на этот раз указал на другого мужчину:

высокого, с жестким стилем, в свободной и более повседневной одежде.

— Теперь посмотри на него, — сказал Джордж, осторожно указывая пальцем за

своим напитком. — Видишь, его одежда немного больше по размеру, джинсы не

обтягивают его задницу, что мило, между прочим. Ногти подстрижены, но грубо. Он

мечтатель, но абсолютный натурал. Посмотри на его позу. Ноги на ширине плеч, одна рука

в кармане, другая держит пиво.

Я покачала головой, пораженная взглядом Джорджа на детали.

— Я могу пофлиртовать с ним?

Джордж снова рассмеялся.

— Сладкая, ты взрослый человек. Ты можешь сама принимать решения. Но да, с ним

флиртовать безопасно. Я бы это сделал, если бы он играл за мою команду. Я имею в виду,

боже, сладкая, посмотри на эти руки! — Он повернулся, чтобы уйти, но наклонился ближе

и тихо прошептал мне на ухо. — Если ты будешь с ним беседовать, не говори, я повторяю:

не говори ничего о том, почему ты приехала в Чикаго. Никакой личной драмы. Будь легкой

и невинной. Ты здесь по работе.

На этом Джордж не спеша оставил меня с полупустым напитком и взволнованным

сердцем.

Парень был горяч. И теперь, когда Джордж указал на различия, я видела, что не

смогла бы принять его за кого-то, кроме гетеросексуала. Под этим я имею в виду человека

в целом. И для записи — его руки были массивными.

Сделав глубокий вдох, я собрала все свое мужество и пошла к нему. В последнюю

секунду со мной случился приступ паники. Что я скажу? Как один человек завязывает

разговор с кем-то, в ком заинтересован? Мои руки дрожали.

Я уже собиралась свернуть в сторону, когда мужчина вопросительно посмотрел на

меня, сделал двойной заказ и развернулся ко мне лицом. Наши глаза встретились, и у меня

перехватило дыхание. Его глаза были ярко-зеленые, как дикая трава на солнечном поле.

Лицо угловатое, тяжело сглаженное и симметричное, суровая красота, затененная

однодневной щетиной. Челюсть выглядела достаточно сильной, чтобы ломать камни, рука,

сжимающая пиво, была похожа на лапу, бутылка в ней казалась крошечной и хрупкой.

Мое сердце ускорилось, когда он вытащил руку из кармана и сделал длинный шаг ко

мне.

— Привет, я Брэд, — сказал он, его голос звучал как барабаны.

Его рука обернулась вокруг моей, жесткая, мозолистая, но нежная. Он сжал ее

твердо, но не сильно. Мне это понравилось. Большинство мужчин держат руку небрежно