Я кивнула и мысленно окатила Нэйтаса таким водопадом, что, если бы это происходило наяву, его бы точно смыло из избушки. А потом взяла тряпочку и отполировала так, что он заблестел. Тряпочку выбросила в вырвавшийся из-под земли сноп огня и открыла глаза.

Баба Яга хохотала, сидя за столом.

– А что смешного? – недоумённо спросила я.

– Да уж больно ты старательная ученица, – отсмеявшись, ответила та. – Вполне хватило бы небольшого душа. Да и полировкой заниматься было не обязательно.

И повернулась к Нэйтасу:

– Ну, что, друг милый, нравится тебе мой малиновый пирог?

– Очень, – улыбнулся Нэйтас. – В жизни ничего вкуснее не ел.

– Ура! – заорала я. – Получилось!

– Только учти, – предупредила Ефросинья Анисимовна, – такой способ для смертельных заклинаний не годится. Если начать их так смывать, можно только хуже сделать. И не только тому, на кого заклинание наложено, но и себе. Там обязательно антизаклинания нужны. Причём, сказанные в первые две-три минуты. Потом – поздно будет.

А потом Баба Яга с уважением посмотрела на меня и добавила:

– Ты и вправду сильная колдунья. Я опасалась, что ты не сможешь увидеть заклинание. Это не у каждого получается.

– Правда? – удивилась я. – Но это же просто!

– Для тебя, видимо, да, – улыбнулась Ефросинья Анисимовна. – А вот колдуны в Трамене не смогли его разглядеть, поэтому до сих пор заколдованные и ходят. Снимать заклинание антизаклинанием не сложно, опытный маг за несколько секунд справится. Сложность в том, чтобы понять, какое заклинание наложено. Для этого как раз и нужно внутреннее видение, а им, к сожалению, владеют не все.

Я хотела задрать нос и погордиться своей уникальностью, но тут Игорь Николаевич прислал мыслезов: «Приходите на пост ГИБДД, тут что-то странное происходит».

– Скорее! – крикнула я. – Нас подполковник зовёт!

Мы ринулись на пост. Когда вся наша орава влетела в будочку дорожной полиции, самим полицейским пришлось выйти, настолько там стало тесно. Игорь Николаевич стоял у стены и с досадой смотрел на сидящего на стуле здоровенного парня. Увидев нас, кивнул на него головой:

– Блогера нашли. Поломка какая-то была, задержался в пути. Ребята переусердствовали: вместо того, чтобы нас к машине вызвать, они его сюда привезли, а фуру на дороге под охраной оставили.

– А где Стэнн? – вскинулась я.

– Не было с ним Стэнна. Утверждает, что вышли они где-то по дороге. Куда пошли – не знает.

– Да что ж это такое! – скрывая выступившие на глазах слёзы, я отвернулась к окну.

– Не расстраивайтесь так, Селена, – сочувственно произнёс Игорь Николаевич. – Найдём мы вашего Стэнна, никуда он от нас не денется.

– Селена? – подпрыгнул на стуле Блогер. – Вы – Селена?

– Да, а что вас так удивляет? – прямо скажем, я была не в настроении выслушивать расспросы по поводу моего имени.

– Значит, вы Селена… Стэнн много о вас рассказывал.

– Что?! – Сердце моё отчаянно забилось. – Но он же память потерял, что он мог обо мне рассказывать?

– Вы знаете, он тоже удивлялся. Говорил: ничего не помню – кто я, откуда, кем работал, а вот Селену помню. И очень хотел вас найти. Правда, почему-то думал, что вы в Москве живёте. У него два слова в памяти застряло: Селена и Москва. Поэтому он туда и ехал. А вы его, значит, здесь искали. – и, покачав головой, сокрушённо вздохнул, – Вот это я лоханулся.

– А вы-то тут при чём? – эхом вздохнула я.

– Так это же я их из машины высадил. Точнее, не высадил, а… Я и сам не понял, что произошло.

– Ну, так расскажите подробнее, – заинтересовался Игорь Николаевич.

Блогер почесал в затылке и, прокашлявшись, начал неторопливый рассказ:

– Я гаишников издалека увидел. Удивился: сколько здесь езжу, никогда они тут не стояли. Ну, и решил, что у них опять какая-то спецоперация. Значит, думаю, шерстить будут по полной. А у меня в кабине два пассажира без документов. И высадить их негде – кругом голое поле, до леса – с полкилометра. Ну, я и подосадовал, что, мол, хотел бы вас спрятать, да некуда. А Стэнн вдруг заулыбался и говорит: «Да нет проблем!» Я и отвернулся-то на секунду, в зеркало заднего вида посмотреть, не обгоняет ли кто, поворачиваюсь – а их нет. И тут меня гаишники и тормознули. Поудивляться даже не успел.

– Чёрт! Они же в машине остались! Завесу невидимости применили! – заорала я, кидаясь к двери. – Нэйтас, быстро туда!

Нэйтас успел схватить меня за руку, когда я пролетала мимо него. Вот что значит – хорошая реакция.

– Леди Селена, а телепот… тьфу, пошли, короче.

И увёл меня к машине Личным Путём. Остальные рванули за нами.

Мы высыпались на дорогу, как горошины из мешка. Гаишники, сторожившие фуру, только глазами захлопали, когда на трассу неизвестно откуда толпа народу вывалилась.

Я кинулась к машине:

– Стэнн!

И тут же поникла:

– Опоздали. Нет их уже. Ушли.

И уселась прямо на асфальт, привалившись к колесу фуры, тоскливо думая, что, видимо, эта бестолковая погоня никогда не закончится.

– Селена, хватит сидеть, – затормошила меня Ефросинья Анисимовна. – Если они пошли пешком, то не могли далеко уйти. Времени немного прошло. Спроси свой талисман, куда они двинулись?

– Да я и без талисмана могу сказать, куда, – вздохнула я. – Прямо по дороге. Если в очередную попутку не сели.

И вдруг мне в голову пришла мысль, которая мгновенно поставила меня на ноги.

– Слушайте, если он применил завесу невидимости, значит, к нему вернулись его способности, а, возможно, и память! Я сейчас попробую связаться с ним!

И прикрикнула на всех:

– Ну-ка, тихо!

Как будто внешний шум мог помешать мне разговаривать на мыслеречи. Тем не менее, все послушно замолчали. Даже гаишники, которым Игорь Николаевич пытался объяснить происходящее.

Я закрыла глаза и сосредоточилась так, будто первый раз говорить на мыслеречи собиралась. И осторожно произнесла:

«Стэнн!»

И обострившимися чувствами ощутила лёгкое волнение Стэнна, который уже услышал, но ещё не понял, кто его зовёт. И закричала радостно:

«Стэнн, это я, Селена. Стэнн, ты где?»

И услышала удивлённо-радостный ответ:

«Селена! Ты где, Селена?»

«Я здесь, у машины, на которой вы ехали. А ты где?»

«Недалеко, километрах в трёх от неё. Только что поворот прошли».

«Стой там и не двигайся! Сейчас мы туда придём».

«Жду», – ответил Стэнн, а я радостно завопила:

– Ура! Мы нашли его! Он рядом, в трёх километрах. Он нас ждать будет. Тут где-то поворот должен быть, а он – рядом с ним. Пойдёмте!

Все, кроме подполковника, радостно загомонили, но и он довольно заулыбался.

– Пошли, – приказала я Нэйтасу, подавая ему руку, и тут мимо нас на огромной скорости пролетела тяжело гружёная фура.

«Совсем свихнулся, что ли», – мимоходом подумала я, а гаишники вдруг засвистели, замахали палочками и кинулись к своей машине.

– Сейчас будет погоня, – фыркнула я и поторопила Нэйтаса: – Пойдём!

И через секунду мы очутились за поворотом, о котором говорил Стэнн. Я завертела головой, высматривая своего любимого колдуна:

«Стэнн, ты где?»

И тут же увидела его. Оставив сидящую под кустом девушку, он, улыбаясь, быстро шёл в мою сторону.

– Стэнн, – радостно замахала я руками и припустила ему навстречу.

И в этот момент из-за поворота на полной скорости вылетела та самая гружёная фура, которую так и не успели догнать гаишники. Не знаю уж, что случилось: то ли водитель вообразил себя пилотом гоночного болида и не стал снижать скорость, то ли тормоза отказали, а может, водитель просто заснул за рулём, но фура не вписалась в поворот, вылетела на встречную полосу, завалилась на бок и, рухнув поперёк дороги, по инерции помчалась прямо на меня, сшибая на своём пути встречные легковушки, прыснувшие от неё на обочины и в кювет. Стэнн оказался прямо на пути одной из таких легковушек, юзом летящей по обочине, поднимая тучу пыли и камней. Из-за этой завесы я не увидела, что там произошло, но итог был понятен и без слов.

Окаменев, я отрешённо глядела на летящий на меня бок фургона. Время, казалось, остановилось и, как в замедленной съёмке, видела я разлетающиеся из-под фуры легковушки, вылетающие из фургона коробки, разбегающихся в стороны людей. Мне было всё равно. Я нашла Стэнна и сама же послужила причиной его гибели. И теперь меня абсолютно не волновало, доберётся ли до меня эта страшная махина, или промчится мимо…

И тут прямо передо мной, закрывая меня от этого жуткого, всё перемалывающего на своём пути, жернова, вырос Нэйтас. Выкрикнув что-то, он сделал руками жест, словно подбрасывал вверх мяч. Фура, не доскользив до нас буквально пары метров, взвилась в воздух, перелетела шоссе и со страшным шумом, подняв кучу пыли, рухнула в поле, где не было ни людей, ни машин.

Нэйтас проводил её взглядом и повернулся ко мне:

– Как вы?

– Нормально.

Я с отчаянием огляделась по сторонам: кругом крики, стоны, разбитые машины…

– Где Стэнн?!

Я кинулась на другую сторону шоссе, туда, где видела любимого в его последний миг. Среди окружавшего меня безумия я пыталась найти хоть что-то, дающее надежду на благополучное завершение этого страшного приключения. Я металась по шоссе, перескакивая через рассыпанные коробки, обегая перевёрнутые машины… и вдруг заметила, что двигаюсь, как в замедленном кино. Или – как в кошмарном сне, когда хочешь убежать от преследующего тебя страшного монстра, а ноги не двигаются, и сил нет, и хочешь закричать, а изо рта вылетает только сдавленный хрип, и понимаешь, что дальше будет только хуже…

И тут мне на плечо легла крепкая рука и остановила моё бредовое движение.

– Селена…

Я обернулась. Передо мной стоял Стэнн: живой, здоровый, даже, кажется, не раненый.

– Стэнн… – хрипло прошептала я. – Ты жив…

И обмякла, теряя сознание. Перед глазами всё закружилось, я почувствовала, что падаю… Но эта же сильная рука подхватила меня, удержала на ногах. По волосам пронёсся лёгкий ветерок, и туман в голове развеялся. Я подняла голову и провела дрожащими пальцами по такому родному, такому любимому лицу:

– Стэнн, это ты… ты жив…

Стэнн на мгновение прижал меня к себе, но сразу отпустил:

– Селена, надо помочь людям. Я притормозил время, но парню тяжело держать его в одиночку. Мы потом поговорим, ладно?

Я закивала, отодвинулась от него и огляделась. Представшая передо мной картина, пожалуй, даже в страшном сне не могла бы присниться. Вокруг, на фоне чётких очертаний разбитых машин, коробок и прочего мусора, очень медленно плыли расплывчатые тени людей. Кособокие, размноженные, состоящие словно из нескольких слоёв, грязные, словно вывалявшиеся в пыли, они пытались двигаться, но только на то, чтобы поднять руку, им потребовался бы, наверное, целый день, настолько заторможенными были их движения.

Среди этого бедлама выделялась чёткая фигура Нэйтаса, стоящая посреди дороги. Глаза у колдуна были закрыты, а вытянутые вперёд руки сжаты в кулаки, словно он что-то удерживал.

«Он что, время держит? – удивлённо подумала я. – Вот так, руками?»

Но тут я увидела Стэнна и, глядя на его работу, я забыла и про Нэйтаса, и про своё удивление. Стэнн быстро передвигался от одной колышущейся фигуры к другой, делая вокруг каждой обволакивающий пасс руками, проводя подрагивающими кистями от головы до ног каждого, встретившегося ему на пути. И от этого движения фигуры светлели, а тёмные пятна, придававшие фигурам зловещий вид, бледнели или совсем исчезали. Я смотрела, пытаясь понять, что же он делает, и наконец, сообразила: он их лечит! Тёмные пятна – это, наверное, раны или ушибы, а обволакивающая пыль – ужас, охвативший их. Но сейчас Стэнн их вылечит, и это страшное событие станет для них просто неприятным воспоминанием, о котором можно будет рассказывать друзьям, хвастаясь в Инстаграмме сделанными с места события фотографиями.

Потом сбоку я уловила ещё какое-то движение. Резко повернувшись, чтобы посмотреть, не угрожает ли занятым делом колдунам какая-либо опасность, я увидела Ефросинью Анисимовну. Мелко семеня, она, как и Стэнн, двигалась от фигуры к фигуре, делая похожее, но, всё-таки, отличающееся движение руками: она не проводила руками сверху до низу, а, подняв их над головой человека, словно стряхивала с них воду, и мне показалось, что я даже вижу обволакивающие и очищающие струи, стекающие с её пальцев. Неважно, что движение было другое, главное – эффект от её колдовства был тот же: фигуры светлели, исчезали тёмные пятна.

Вдвоём они быстро справились с лечением бегущих и лежащих на дороге людей. Потом начали вытаскивать пострадавших из разбитых машин. Дольше всех возились с водителем фуры. Ему ведь, кроме всего прочего, и полетать пришлось, упав с большой высоты. Когда его вытащили из кабины, я с первого взгляда поняла, что у него, как говорят медики, «травмы, не совместимые с жизнью». Вместо тела у него был слипшийся комок грязи. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Но ни Стэнна, ни Ефросинью Анисимовну это не смутило. О чём-то тихо посовещавшись, они начали в прямом смысле лепить тело, собирая его из того, что осталось, а затем надолго замерли, наложив на него руки – Стэнн со стороны головы, а Баба Яга – на ноги. Когда они, наконец, оторвались от своего занятия, комок грязи превратился в довольно светлую фигуру, хотя несколько тёмных пятнышек всё-таки осталось. Стэнн, увидев их, нахмурился и покачал головой, Ефросинья Анисимовна пожала плечами и сказала: