– Стэнн ещё не раз пожалеет, что пошёл против меня. Они не успеют тебя спасти! Прощайте, Елена-Селена. Больше вы мне никогда не помешаете!

И бросил в меня шар…

Правду говорят, что в экстремальной ситуации человек может всё. Мать голыми руками поднимает многотонный автобус, под который попал её ребёнок. Еле ходящий дедушка одним махом перепрыгивает через высокий забор, спасаясь от выскочившего из клетки льва.

Я не знаю, как это ему удалось, но полуживой Нэйтас, увидев летящий в меня шар, прямо с пола, оттолкнувшись всем телом, со сдавленным криком прыгнул наперерез целящей в меня смерти. Как голкипер, спасающий свою команду от проигрышного мяча, он птицей взлетел над землёй, и в последний момент, когда шар был уже перед моими глазами, заслонил меня собой. И рухнул у моих ног, приняв на себя всю силу посланного мне заклинания.

И тут мир взорвался криками, шумом, грохотом. Яростные ругательства, сверкание молний и огненных шаров, рушащие балки заклинания – всё смешалось в какую-то дикую какофонию. Но мне было не до неё. Упав на колени рядом с Нэйтасом, я в полной растерянности смотрела, как наливается смертельной бледностью его лицо, как начинает каменеть тело. Я понимала, что он уже мёртв, но не могла с этим смириться.

И вдруг в моей голове раздался голос Бабы Яги:

«Чтобы снять заклинание, надо увидеть его, а потом применить против него антизаклинание. Но некоторые, наиболее простые, можно просто снять руками».

В тот раз она учила меня снимать заклинание молчания, а в качестве подопытного у нас выступал Нэйтас. И мне удалось тогда силой мысли «смыть» с него это заклинание. Может быть, мне и сейчас это удастся? В конце концов, я ничего не теряю. Хуже того, что происходит с Нэйтасом сейчас, я сделать уже не смогу. Конечно, заклинание, посланное Гэттором, во много раз страшнее, чем то простенькое, на котором я тренировалась, но ведь и я стала сильнее, чем была тогда.

Все эти мысли вихрем промчались в моей голове. Я вытерла слёзы, закрыла глаза, и грохочущий и сверкающий мир перестал для меня существовать. Я сидела в полной тишине и внутренним взором смотрела на тело Нэйтаса. Попавшее в него заклинание представлялось мне грязно-зелёной слизью, которой было облеплено всё его тело. А прямо по центру груди зияло большое отверстие, в которое эта слизь втекала сильным потоком, собираясь по всему телу в ручейки, стремящиеся к этому отверстию, как река стремится к водопаду. Я поняла, что в тот момент, когда последний ручеек вольётся в грудь Нэйтаса, ему уже никто не сможет помочь. Но что надо сказать, чтобы остановить этот смертельный поток, я не знала. Как жаль, что мы с Кэрваном ещё не дошли до распознавания и снятия смертельных заклинаний…

Всхлипнув, я наклонилась к отверстию, и руками начала выгребать слизь. Я пригоршнями зачерпывала её и выливала рядом с телом, но она, как ртуть, собиралась из лужицы в большую каплю, и, нарушая все законы тяготения, ползла обратно, вверх по телу, как магнитом, притягиваемая страшным омутом. Руки у меня горели: ощущение было, словно я в кипятке ковыряюсь. На одежде, прожигая её насквозь, расползались брызги слизи, разлетающиеся по сторонам от моих торопливых движений. Но, плача от боли, я продолжала вычерпывать эту смертельную смесь, пока вдруг не почувствовала, что я не одна. Сразу два сильных колдуна склонились над телом, и слизь начала буреть, разжижаться, и вдруг быстрым ручейком побежала из отверстия обратно, стекла вниз и впиталась в землю. А страшная магическая рана начала затягиваться.

И только тогда я потеряла сознание.

***

Я пришла в себя в лечебнице Мэрраса…

Или не пришла?..

Я удивлённо огляделась.

Я стояла в углу большой палаты, полной лекарей, но ни один из них не обращал на меня никакого внимания. Они все столпились возле высокой кровати, стоящей посередине комнаты и, судя по всему, кого-то активно лечили. Заинтересовавшись происходящим там групповым колдовством, я осторожно подобралась к ним и, легко взлетев к потолку, через их головы посмотрела на человека, лежащего на кровати. И чуть не рухнула вниз от неожиданности: этим человеком была… я.

Испуганно рванувшись в сторону, опять впечаталась в угол: я что? Умерла? Но почему тогда я здесь? А где туннель со светом в конце? Или провожатый, ведущий в загробную жизнь? А может, я стала привидением и теперь буду веками слоняться по этой лечебнице, пугая пациентов скорбными вздохами и душераздирающими стонами?

Нет. Бред какой-то. Не может быть! Но что тогда здесь происходит?

Внезапно воздух покрылся лёгкой туманной дымкой, и колдующие лекари замерли над моим телом в странной неподвижности. А я услышала мягкий доброжелательный голос:

– Успокойся. Ты не умрёшь. Точнее, когда-нибудь это, конечно, случится. Но не сейчас, а лет через пятьсот. Тебе нечего бояться.

Из противоположного угла палаты навстречу мне вышел светловолосый красавец.

– Пока ты не помнишь меня, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – Но это неважно. Придёт время – вспомнишь. А сейчас мы хотим сделать тебе небольшой подарок. Мы долго думали, как отблагодарить тебя. Это была сложная задача: деньги тебе не нужны, к драгоценностям ты равнодушна, а Силу тебе и так скоро девать будет некуда. И тогда мы поняли, что единственный выход – удовлетворить твоё любопытство. Тебе ведь хочется знать, что случилось в твоё отсутствие, и почему Нэйтас так странно вёл себя, что ты его сочла трусом и чуть в предатели не записала?

– Конечно, – закивала я. – Очень! А то Стэнн опять ничего толком не расскажет. Ограничится общими фразами.

Мужчина улыбнулся:

– Я рад, что мы не ошиблись. Иди сюда.

Проплыв мимо застывших колдунов, я подлетела к нему и увидела стоящего за его спиной Стэнна, с отчаянием смотрящего на моё безжизненное тело.

– Я впущу тебя в его память. Ты увидишь всё так, словно всё это время была рядом с ним.

Он легонько подул в мою сторону и я, словно растворившись в воздухе, обволокла неподвижную фигуру любимого и оказалась внутри его воспоминаний.

***

Стэнн и Рэвалли сидели за столом в кабинете Главного Начальника и обсуждали хозяйственные расходы на следующий год: в туалете пора было ставить новую сантехнику, не мешало бы подновить стены в Зале посетителей. И хорошо бы отремонтировать подвальный зал для занятий, а то Нэйтас оказался таким же трудоголиком, как в своё время Стэнн, и часто там ночевать оставался. Пожалуй, стоило бы для парня оборудовать небольшую комнату отдыха.

Беседа текла неторопливо. Появления Игоря Николаевича, собиравшегося показать им психологический портрет Гэттора, составленный по собранным воспоминаниям, они ждали минут через двадцать, так что спешить было некуда. Рэвалли вносил свои предложения, Стэнн соглашался и делал примерные расчёты… и вдруг замер, не дописав последнюю цифру.

– Что? – насторожился Рэвалли.

– Мне показалось, что меня Селена позвала, – встревожено ответил Стэнн.

– Так позвала, или показалось? – приподнял бровь Рэвалли.

– Она позвала, но нечётко. Больше на стон походило, чем на зов. А сейчас она не отвечает, – в голосе Стэнна зазвучали не свойственные ему панические нотки. – Посмотри сам.

– Да, – после короткого молчания обеспокоено сказал лорд, быстро заглянув в воспоминания друга. – Непонятно. Откуда она звала?

Стэнн помолчал несколько секунд, разговаривая на мыслеречи с леди Икэссой, и ответил:

– Мама сказала, что Селена отправилась в сад учить анатомию.

И сжал зубы, чтобы сдержать охвативший его страх.

– Пойдём, – скомандовал Рэвалли, и через мгновение колдуны стояли у фонтана, а по широкой центральной лестнице к ним навстречу уже спускался лорд Джэффас:

– Что случилось?

– Селена пропала, – по-прежнему сквозь зубы ответил Стэнн. – Послала странный зов, а теперь не отвечает.

– Когда я её встретил, она шла на свою скамейку, – отец развернулся и быстро пошёл по направлению к моему любимому уголку природы. Колдуны поспешили за ним, по пути настороженно оглядывая окрестности и продолжая вызывать меня на мыслеречи.

Но ни в саду, ни на скамейке меня не было. Только на дорожке валялся, шевеля под ветром страницами, учебник анатомии.

Стэнн тяжело опустился на скамью и сжал ладонями голову:

– Это я виноват! Почему я не подумал, что над садом надо щит поставить?

Рэвалли поглядел на высящийся по периметру парка забор. Его лёгкой дымкой защищало заклятие от проникновения, но оно являлось преградой только для мелких воришек, желающих полакомиться ягодами в чужом саду или нарвать букет необычных цветов для своей девчонки. Настоящий колдун такую защиту даже и не заметит.

Поверх дымки виднелось более серьёзное заклинание, но Рэвалли с первого взгляда понял, что его взломали, причём очень небрежно, но от этого не менее эффективно.

– Почему не сработала защита от колдуна? – пробормотал лорд Джэффас, тоже разглядывая забор. – Я же недавно её установил. Она должна была подать сигнал о проникновении.

– Значит, Гэттор оказался сильнее этой защиты, – пожал плечами Рэвалли и повернулся к другу. – Возвращаемся. Я всех на совещание вызвал.

Стэнн встал, и тут, материализовавшись прямо из воздуха, на тропинку упал свёрнутый в свиток лист бумаги. Рэвалли резко вытянул руку, и листок, развернувшись, повис в воздухе перед его глазами.

– Ультиматум от Гэттора, – пояснил он настороженно ждущим отцу и сыну и начал читать. – «Меняю Селену на Жезл. На закате жду Нэйтаса с Жезлом возле Портала. Отдадите Жезл – заберёте Селену. Не отдадите – она умрёт мучительной смертью. Колдунов от Портала убрать. Всякого, кто попадётся мне на глаза, убью на месте без предупреждения».

– Он следил за нами, – пробормотал Стэнн. – Узнал, что Нэйтас жив, и решил заодно и ему отомстить. Убьёт его, заберёт Жезл и Селену не отдаст. Нэйтас против него не выстоит.

Рэвалли щелчком пальцев скрутил лист и сунул его в карман.

– Пойдём, – повторил он. – Нас ждут.

Лорд Джэффас пошёл с ними.

В кабинете Главного Начальника уже сидели все колдуны Тайной Полиции и Игорь Николаевич. Не было только Нэйтаса.

– Ты не позвал его? – вполголоса спросил Стэнн.

– Пока нет, – так же тихо ответил Рэвалли. – Сначала самим надо решить, что делать будем.

Игорь Николаевич встал с радостным возгласом:

– Здравствуйте. Рад вас видеть.

Стэнн машинально пожал протянутую ему руку и, тяжело опустившись на стул, уставился взглядом в столешницу.

Тайные Полицейские, которым Рэвалли не сообщил причину экстренного совещания, встревожено переглянулись.

– Игорь, – сказал Рэвалли. – Ты хотел нас познакомить с психологическим портретом Гэттора? Сейчас самое время. Говори, мы слушаем.

Игорь Николаевич внимательно посмотрел на сжавшего кулаки Стэнна, но ничего не спросил, а сразу перешёл к делу:

– Мы совсем случайно напали на след одной из сексуальных жертв Гэттора. Не знаю, почему он не убил её. Видимо, решил, что сама умрёт. А она выжила, и мы смогли прочитать её воспоминания. Словом, нам повезло, и, помимо воспоминаний друзей и родственников у нас появились и воспоминания жертвы. Хотя, и в памяти друзей мы тоже много интересного почерпнули.

Кашлянул, прочищая горло, и начал читать лежащий перед ним текст:

– Характеристика на колдуна Кэтанга Гэттора Хэйсиоса. Мощный боевой маг. Обладает высоким интеллектом и большой магической силой. Но менталист слабый, ментальные щиты ставить не умеет, пользуется амулетами. Чужие ментальные щиты вскрывает с трудом, тратит на это много времени, поэтому, когда ему нужно проникнуть за чужой щит, доводит жертву до бессознательного состояния. Может быть обаятельным и производить благоприятное впечатление на окружающих, когда это требуется ему для исполнения личных целей. Но при этом отвергает и презирает общество. Проявляет бессердечное равнодушие к чувствам других людей, более того – наслаждается их болью и страхом. Неспособен испытывать чувство вины. Склонен во всех неудачах обвинять окружающих, но не себя. Не переносит невозможности удовлетворения своих потребностей: в этих случаях становится агрессивным и способным к насилию. Обладает повышенной самовлюблённостью и завышенной самооценкой. Подвержен резким перепадам настроения. Легко выходит из себя. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен хотя бы с незначительным ущемлением интересов. В аффекте на первый план выступает безудержная ярость – брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника. Садист и сексуальный гедонист. Жертву убивает не сразу, сначала воплощает в жизнь все свои садистские фантазии. Получает удовольствие от унижений и истязаний жертвы. В юности девушки не обращали на него внимания, поэтому теперь он отыгрывается на них, сначала заколдовав так, что они теряют свою волю, а потом заставляя выполнять все свои требования, нередко весьма извращённые. Властолюбец. Главной целью является контроль над жертвой, полное подчинение её себе. Причём, от доминирования испытывает и сексуальное удовольствие, основанное на стремлении обладать жертвой.