Между двумя часами ночи и семью утра ему тоже обычно не до сна, но об этом я умалчиваю.

– Вот и хорошо, мужчина должен быть постоянно чем-то занят, – одобрительно сказала Лариса Алексеевна, подкладывая мне добавки. – Нечего ему валяться на диване без дела.

– Я тоже не валяюсь на диване, – решила я немного поднять и свои акции. Звание "второй Клавдии" мне ни к чему. – Я тоже весь день работаю. Сама, например, ковролин постелила, все люстры повесила. И занавески. Красиво получается, уже очень уютно, хотя мебели пока минимум, только прихожую обставили и спальню. Такую шикарную кровать купили, изголовье из белой кожи, ширина – сто восемьдесят, сказка! – Я покраснела и торопливо продолжила: – Да, а сейчас мы уже начали выбирать кухонный гарнитур. Вася даже взял неделю отпуска, чтобы помочь мне всё собрать.

Лариса Алексеевна доброжелательно кивала:

– Как замечательно, что вы делаете общее дело! Надеюсь, вы успеете всё закончить к празднику, чтобы заодно отметить окончание ремонта.

– К Новому году-то? – спросила я. – Я думаю, намного раньше управимся.

– Нет, к Дню приветствий! До него всего полторы недели. Васенька, ты что, не рассказал Саше про наши традиции?

Василий уже вычистил свою тарелку и был готов поддержать беседу.

– Совсем забыл, честно говоря, у нас были более важные темы для разговора, – он игриво мне подмигнул, я засмущалась и уставилась в стол. – Так вот, Шура, в нашем СНТ каждый год, двадцать первого ноября, отмечают Всемирный день приветствий. Это что-то вроде Дня благодарения, как его показывают в американских фильмах. Местные жители готовят кучу вкусностей, собираются за огромными столами, ходят друг к другу в гости, улицы украшают, в общем, увидишь сама, тебе понравится.

– Да, Сашенька, праздник этот у нас всегда тематический, каждый год – новая тема, – подхватила Лариса Алексеевна. – Вот в прошлом году День приветствий сделали в русском народном стиле, в позапрошлом – в стиле старого голливудского кино, моё предложение все садоводы поддержали, ой, так чудесно было…

– Несколько лет назад устроили свой Октоберфест в День приветствий, пиво рекой лилось, колбаски жарили на мангалах, – с удовольствием вспомнил Василий.

Про себя я подумала: "Какой же Октоберфест в ноябре? Тогда уж Новемберфест", – а вслух спросила:

– А в этом году какая тема?

– Секрет, – переглянулись Вася с мамой.

В голову пришла блестящая идея: может, пригласить на День приветствий родителей? Мама как раз должна вернуться из Новой Зеландии (вроде туда она отправилась пару недель назад), и я впервые покажу им обновленную дачу. Вот они удивятся-то!

***

#сомнения

Почему, ну почему меня зовут не Рейчел?

Несколько дней подряд я не отрываясь смотрела телеканал "BonAppétit". Родителей я вознамерилась удивить не только превосходным ремонтом, но и великолепным обедом. Что было особенно сложно, учитывая мои нулевые кулинарные навыки.

"BonAppétit" стал моим спасательным кругом в бушующем море неизвестных приправ, незнакомых соусов и странных продуктов. Мне на помощь бросились симпатичные шеф-повара и профессиональные домохозяйки. И почему-то многие из них носили имя Рейчел: улыбчивая американка Рейчел Рэй; элегантная ирландка Рейчел Аллен; подруга Кейт Миддлтон, англичанка Рейчел Кху. Видимо, при рождении к этому имени в качестве бонуса прилагается кулинарный талант.

Моим кумиром стал Найджел Слейтер – утомлённый жизнью британский аристократ средних лет – который предлагал "блюда, которые вернут вас к жизни и не потребуют больших усилий". Его программы была сделаны на хорошем кинематографическом уровне. Дорогие камеры, умело выставленный свет, необычная графика, аппетитные крупные планы, ненавязчивое музыкальное сопровождение – с технической точки зрения всё было выполнено безупречно. К тому же в каждом выпуске рассказывалась своя маленькая история. Блюда, которые готовил мистер Слейтер, выглядели по-настоящему вкусными и совсем не сложными. Именно это мне и было нужно.

После долгих размышлений я остановилось на следующем меню праздничного обеда: говядина, тушенная в пиве; запечённая цветная капуста; и на десерт – домашнее мороженое.

Вы спросите: а как же, милая Алекса, ты собралась приготовить всю эту роскошь в одной несчастной микроволновке? Ответ простой: к середине ноября мы с Васей полностью оборудовали изумительную, современную кухню. Гарнитур бледно-персикового цвета, купленный в шведском магазине, украшала белоснежная бытовая техника. И потратили мы на нее совсем немного – благодаря людской глупости.

Может, Вася и не был экономистом. У него не было диплома психолога, он никогда не учился ни на социолога, ни на маркетолога. Но его нежелание бежать вслед за толпой в магазин бытовой техники полностью оправдало себя.

– Вот смотри, еще одну плиту в заводской упаковке в интернете выставили, – Вася неумело елозил мышкой по экрану моего нетбука спустя неделю после ужина у Ларисы Алексеевны. Он с большой пользой (с большой пользой для меня) провел свой отпуск. Мы ударными темпами облагородили наш оупен спейс: купили недорогой кожаный диван и такое же кресло бежевого цвета, светлый журнальный столик и несколько книжных стеллажей. Посередине стоял круглый обеденный стол с четырьмя стульями. Мой старый телевизор Вася повесил на стену. Барная стойка разделяла зоны: столовую (молочно-шоколадную) и кухонную (оттенка крем-брюле). Оставалось только вмонтировать бытовую технику.

– Ага, и в описании сказано: "новая электрическая варочная поверхность производства Германии, купил две недели назад, продам за ненадобностью, в момент покупки забыл, что у меня дома газ", – с изумлением прочитала я, подойдя к барной стойке, за которой устроился Василий с моим нетбуком, и включая рыжий чайник. Утро начиналось весьма многообещающе.

– Видишь, что такое массовое помешательство? Люди набрали на последние деньги то, что им вообще не нужно! – Василий, невероятно довольный своей проницательностью, на радостях целиком засунул половину бутерброда с сыром в рот, после чего невнятно забулькал и замахал руками, вновь привлекая мое внимание к экрану. – А посмотри, за сколько он теперь ее продает! – выпалил он, наконец расправившись с бутербродом.

– Не может быть! – я не поверила своим глазам. – Может, он ноль забыл в конце поставить?

Залпом допив кофе, мы позвонили растяпе-продавцу, который был счастлив избавиться от ненужной вещи, и к вечеру стали обладателями новехонькой индукционной варочной поверхности. В ее белом стекле отражались наши радостные лица.

Таким образом, за короткий срок мы обзавелись: немецкой духовкой этой же серии; изящной испанской вытяжкой, тоже из белого стекла; вторым телевизором для спальни; а также огромным набором британской фирменной посуды, состоящим из полупрофессиональных сковородок, кастрюль и острых ножей ("поддавшись импульсу", его зачем-то купил себе закоренелый холостяк, обедающий исключительно в ресторанах; потом, мучаясь тяжелым шопинг-похмельем, подал объявление о продаже).

Итак, до праздника оставалась еще пара дней, и нужно было нанести кое-какие завершающие штрихи. Утром девятнадцатого ноября я проснулась около десяти от телефонного звонка. Сиреневый аппаратик вибрировал на Васиной подушке.

– Алё, – сонным голосом ответила я.

– Котёнок, это я, – бодрый Васин голос разогнал остатки дремы. – Просыпайся, есть новости!

– Какие новости? "Макдоналдс" все-таки закрывают? Или портфель французского консула обыскали на наличие запрещенной косметики? – Я зевнула и сладко потянулась. – Я уже ничему не удивлюсь.

– Нет, Шура, не угадала! – Василий сделал драматическую паузу. – Савелий увольняется! Только что объявили.

– Как это? – Я резко села в постели. Спокойствия как не бывало. – Его гендиректор уволил?

– И снова мимо! Он уходит сам, и знаешь куда?

– Ну?

– В Смольный! Председателем Комитета по печати. К Раисе под крылышко, представляешь?

Сердце застучало, во рту пересохло. Воды. Надо попить воды. Нетвердыми шагами я направилась на кухню, не отнимая телефон от уха.

– Вот это да, ну и новости! Покруче закрытия "Макдоналдса". А как же его ненависть к чиновникам? Как же его знаменитая фраза "мы нужны для того, чтобы чиновники просыпались в холодном поту"? Теперь он сам будет по ночам весь потный просыпаться? Погоди, у меня второй звонок на линии.

Марианна.

– Ласточка моя, ты сидишь или стоишь?

– Я вообще-то иду.

– Тогда остановись, а то споткнешься и упадешь! – Я слышала, как она щелкает зажигалкой. – Сразу, как узнала, набрала тебя. Савелия переманили в городскую администрацию. Представляешь, птичка? Он уходит!

Я жадно выпила целый стакан холодной воды.

– Уфф… Я знаю, Марианна, мне уже Вася сказал. А подробности-то есть какие-нибудь?

– Ходят слухи кой-какие. Говорят, наша императрица Раиса Павловна вызвала к себе Савелия сразу после твоего прямого эфира, помнишь, второго сентября?

– Еще бы я не помнила.

– Они долго совещались, Раиса предложила Савелию теплое местечко председателя Комитета по печати – в обмен на твое увольнение и поддержку ее кампании по продвижению отечественной косметики. Причем на твоем увольнении она особенно настаивала, ты после этого прямого включения стала ее личным врагом. Говорят еще что и на все остальные каналы она позвонила с требованием не принимать тебя на работу.

– Ах вот оно что… – У меня наступило просветление. Всё сразу встало на свои места. И неожиданная резкость Савелия, и изменение курса ТТВ на сто восемьдесят градусов. Дурацкий пост и правда был всего лишь поводом, а не причиной. – Наша жаба после общения с Раисой превратилась в госслужащего.

– Ладно, ласточка, меня зовет к себе генеральный, я побежала, думаю, мы с тобой еще поговорим.

Марианна отключилась, Вася к этому моменту тоже повесила трубку. Я в глубокой задумчивости подошла к зеркалу.

На меня смотрела совершенно другая, не похожая на прежнюю сутулую Алексу Сурикову девушка. С короткой стрижкой дерзкого медного оттенка, твердым взглядом карих глаз, подтянутая, румяная. И макияжа никакого не нужно. В профиль моя фигура теперь напоминала не вопросительный, а восклицательный знак.

Интересно, понравится ли мой новый образ бывшим коллегам, если я вдруг решу заехать в редакцию, навестить друзей? Разумеется, только когда Савелий уйдет. Слова Марианны о том, что мы еще поговорим, прозвучали многозначительно. Может, смена главного редактора откроет передо мной новые перспективы? А нужны ли они мне, эти перспективы на ТТВ?

Весь день я была сама не своя. Мысли мои были далеко, в другом регионе – на Петроградской стороне, где сейчас разворачивались эпохальные события, свершались небывалые кадровые перестановки; но у меня сейчас были другие обязательства и я, как робот, почти не думая, строго шла по своему плану: повесила над диваном в гостиной свою любимую репродукцию Шишкина "На опушке соснового леса". Здесь, в отличие от моей прежней сине-бело-голубой квартиры, она смотрелась более чем органично: из окон открывался вид на такие же точно сосны, какие были запечатлены на холсте. Вечнозеленые туи, можжевельник и ели, припорошенные легким снегом, довершали успокаивающий пейзаж.

Потом я достала давно припасенные дешевенькие картинки небольшого формата. На темно-коричневом фоне художник изобразил разные приятные вещи: чашки с капучино и экспрессо – тьфу ты, эспрессо; высокие стеклянные бокалы с латте и фраппе. Компанию кофе составляли разнообразные вкусняшки: дольки шоколада, свежий выпуск The Times, многослойные тортики, маленький букетик ландышей. Я развесила симпатичные картинки на кухне.

Разложила подушки кофейных оттенков на кресле и диване; накрыла круглый стол клетчатой скатертью; подвязала золотым витым шнуром мягкие бежевые шторы; расставила несколько фиалок в ярких горшках. Почетное место на барной стойке занял мой героический фикус. Полузасохший, он сумел пережить переезд и ремонт, а сейчас благодарно откликался на регулярный полив с удобрениями. Может, дело в другом микроклимате, а может, и в моем изменившимся настроении, которое цветок перенял, но серые веточки распрямились, налились соком, выпустили свежие зеленые листочки. Фикус разрастался на глазах.

Несколько ароматических свечей тут и там, пара фотографий на журнальном столике – и после всех моих манипуляций оупен спейс перестал быть похож на безликие апартаменты; здесь появилось настроение, почувствовался характер – легкий, светлый и радостный. House превратился в home.

Я решила разложить свои пожитки по шкафам. Хотелось представить родителям дом с лучшей стороны, и мрачные черные мешки, валяющиеся на веранде, портили всё впечатление. Вообще-то большинство моих вещей уже заняли свои новые места, незаметно, сами собой расползлись по комнатам, однако кое-что еще не было разобрано.