Склонив голову набок, я усмехнулась.

— Ты превзошел себя, Сударь. Теперь, когда весь свет умирает от любопытства, пытаясь выведать, кто ты такой. Лебедь будет популярна как никогда.

Он молчал, продолжая буравить меня взглядом. Я же была чересчур увлечена собой и лестным вниманием лорда Б., чтобы заметить это. Я просто закатила глаза и стала проталкиваться мимо Сударя.

Его огромная ладонь сомкнулась на моей руке. От его прикосновений по мне всегда бежала дрожь, и этот раз не составил исключения. Только теперь это скорее раздражало меня, чем радовало. Я повернула голову, желая огрызнуться.

Он заговорил первым:

— Не играй с этим мужчиной.

Я удивленно заморгала.

— С лордом Б.?

— Да, с лордом Б. Ты ему не по карману.

Он говорил правду, но я не любила, когда мне указывали, что делать. Я подняла подбородок.

— Я не играю с ним. Я просто нахожу его общество весьма интересным.

Сударь смотрел на меня сверху вниз. Только тут я заметила, что глаза у него вовсе не темно-карие, а насыщенного цвета лесного ореха; они напоминали лесную чащу, причем настолько густую, что в нее никогда не проникает солнечный свет. Я с удивлением подумала, что впервые вижу Сударя за пределами нашего любовного логова, тускло освещенного свечами. Мы никогда не выходили из той комнаты.

Мы никогда не вальсировали.

Я почувствовала, как меня переполняет желание танцевать в его объятиях, и отвела взгляд.

— Не желаете… — Я вдруг ощутила нелепое смущение. — Не желаете потанцевать со мной, Сударь?

Он не ответил. Я снова подняла взгляд к его глазам, но он смотрел мимо меня. Я оглянулась через плечо и увидела Лебедь, вновь, как и в былые времена, окруженную толпой поклонников.

— Я не могу дурачиться с тобой, как Б., — скорее прорычал, чем проговорил Сударь. — Неужели тебе не жалко победы, на которую ты положила столько сил?

Внутри у меня все похолодело, и я прокляла свой костюм. Впервые за вечер я почувствовала себя нелепой, а вовсе не соблазнительной и яркой. Я высвободила локоть из рук Сударя и отвернулась от него. Больше всего мне хотелось убежать из зала и стянуть с себя эту дурацкую одежду. Однако я не могла уйти, поскольку явилась на бал в его обществе.

Чувство жгучего унижения подбивало меня пойти домой пешком, вместо того чтобы поехать вместе с Лебедью и Сударем. Но лондонские улицы были небезопасны даже для одинокого мужчины. А я в любом случае нисколько не походила на мужчину. Я выглядела проституткой, натянувшей мужское платье, облепившее меня, как сосиску кожура, которая вот-вот лопнет.

Я шла прочь, и на глаза у меня наворачивались слезы. Но я не плакала, ибо не могла позволить себе подобного на людях. Вместо этого я продиралась сквозь толпу, огрызаясь на мужчин, которым хватало глупости надо мной подшучивать. Когда я добралась до парадного входа в дом леди Монтроз, у меня уже созрело решение.

Мерцающий черный экипаж Сударя ждал вместе с остальными колясками, выстроившимися в ряд на другой стороне улицы. Лошади скучали, кучера клевали носом на козлах или играли в кости. Я хлопнула по сверкающей эбеновой дверце, чтобы разбудить возницу Сударя.

— Эй!

Он резко сел и сердито глянул на меня сверху вниз.

— Чего надо? — Потом: — Ах, это вы, мисс.

— Немедленно отвезите меня домой.

Кучер неуверенно заморгал.

— Э… хозяин готов ехать?

— Хозяин занят собой. А у меня раскалывается голова и нет ни малейшего желания наблюдать за тошнотворным окончанием вечера. Либо вы отвезете меня домой, любо я пойду туда пешком. Как думаете, вашему хозяину понравится, если я сегодня ночью буду разгуливать по улицам одна?

Расправив плечи, кучер соскочил с козел и открыл мне дверцу.

— Если вы уверены, мисс…

Я оскалилась.

— Как никогда.

Рухнув на заднее сиденье коляски, я придавила глаза подушечками пальцев. Я понимала нелепость своего поведения, но не в силах была контролировать себя в тот момент. Слишком много шампанского и слишком мало Сударя.

Нет, я не буду такой дурехой. Я — Ласточка, обольстительница экстра-класса! Откинувшись на спинку сиденья, я от черствости Сударя обратилась к лестным восторгам лорда Б. Его голубые глаза вспыхнули в моей памяти. Его интерес был очевиден, его желание чувствовалось в жаре ладоней на моей талии, когда он кружил меня.

Он был очень сильным. У меня сложилось стойкое ощущение, что он любит использовать силу в постели. Я представила, как лежу под ним и он резко входит в меня, прижимая огромными ладонями мои запястья, берет меня снова и снова. Моя кунка мгновенно увлажнилась.

Да, такого мужчину можно пустить к себе в постель просто ради удовольствия. Я никогда не делала такого раньше, но почему бы нет? Моя репутация не пострадает, если я нарушу собственный порядок. В конце концов, Таинственность — это наше все.


Наутро Силла принесла мне скудный завтрак, состоявший из сухих гренок и горячего чая, чтобы промыть горло после вчерашних возлияний. Глаза по-прежнему резало — не знаю почему. Я совершенно выбросила из головы Сударя и Лебедь и сосредоточила все мысли на своем последнем увлечении.

Я нисколько не удивилась, увидев письмо от лорда Б. Я оценила его как человека, который времени зря не теряет, и оказалась права. Его записка была смелой и оскорбительно эротичной. У меня от нее перехватило дух.


Куда ты исчезла прошлой ночью? Я забрал бы тебя в своем экипаже и раздел донага, не успей мы проехать и квартала. Я хотел связать тебя твоим же галстуком и поиграть с тобой в свое удовольствие. Думал о тебе всю дорогу домой и представлял, как стою на коленях перед твоей пышной красой, зарываюсь лицом между твоих бедер, а ты бьешься надо мной, твоя кожа матово сияет в темноте, твои крики заглушают грохот колес, а твой горячий солоноватый нектар струится по моему языку…


О да. На этого мужчину можно потратить несколько порочных часов.

Или дней. А может, и недель.

Письмо заканчивалось пассажем: «Ты знаешь, что тоже меня хочешь. Я почуял твое желание, как борзая чует лису. И точно так же, как этот охотничий зверь, я не сойду со следа. Сдавайся и не ломай понапрасну голову над предлогами, по которым ты якобы не хочешь меня видеть».

Его шутка заставила меня улыбнуться, потом в голове мелькнула мысль, что я слишком плохо его знаю и не могу быть уверена, что это не розыгрыш.

Не играй с этим мужчиной.

Я рывком подняла подбородок и вознамерилась ответить на приглашение лорда Б., как только приму ванну и оденусь.

Потом я открыла следующий конверт на подносе. Внутри не было ничего, кроме пера ласточки.

Он хочет видеть меня.

Меня.

Я закрыла воспаленные глаза и провела прохладным пером по пылающим щекам. Возможно… Возможно, ответ лорду Б. подождет до завтра.


Тем вечером программа Лебеди состояла из банального посещения оперы. Сударь ухитрился раздобыть лучшую ложу в театре через свои загадочные связи. Лебедь надела богатое пышное платье из серебристой парчи с элементами стиля Возрождения. Ее сияющие пряди опять свободно ниспадали по спине, на сей раз увенчанные кольцом из крошечных белых цветочков. Она была одета наряднее актеров и определенно привлекала большее внимание публики.

На мне было открытое платье из насыщенно-розового шелка, которое неумолимо притягивало все взгляды к моей груди. Мои крутые изгибы оттенялись стройностью Лебеди. Мы являли собой пиршество для глаз, вне зависимости от предпочтений наблюдателя. Сударь сидел между нами мрачно задумчивый, и его надменная привлекательность усиливалась явным равнодушием к заурядной постановке. В самом деле, ничто так не будоражило воображение дам, как мужчина с квадратной челюстью, скрывающийся за таинственной маской. Сомневаюсь, что кто-либо из присутствующих сумел бы припомнить хоть одну полную минуту представления.

Миссия выполнена. Слава богу, моя роль была исключительно декоративной, ибо в мыслях моих царила неразбериха. Больше всего мне хотелось остаться с Сударем наедине. Но для чего? Поговорить с ним или раздеть его догола и заставить заплатить за все? Я хотела услышать его извинения. Я жаждала его прикосновения. Мне необходимо было почувствовать его рядом с собой, над собой, внутри себя. Я должна была услышать от него, что он сожалеет.

Домой возвращались долго, ибо улицы были запружены экипажами, которые увозили лондонцев из многочисленных увеселительных заведений. Сударь сидел напротив нас с Лебедью, спиной к кучеру, как и подобало джентльмену, поэтому поговорить с ним с глазу на глаз не было никакой возможности. Лебедь выглядела расслабленной и утомленной. Как видно, она не подозревала, что ее возвращение в haut ton имело для меня какие-то личные последствия. Она отпускала случайные замечания по поводу зрителей, которых мы видели в переполненном зале, и я умудрялась отвечать ей в тон; потом она задремала с довольной улыбкой на красивом лице.

Моя ревность была мне отвратительна. Как я позволила такой гадости встать между мной и моей лучшей подругой? Как я позволила Сударю сделать такое с моими эмоциями?

Дело не в Сударе, а в тебе самой.

Я понимала, что веду себя эгоистично и абсолютно нелепо. У меня были любовники. Они были у каждого из нас троих. Наша дружба возводила наш па-де-труа в нечто большее, чем просто секс. Я не позволю своей непонятной жадности разорвать этот магический круг.

Я хочу его.

Честно говоря, временами я сама себе кажусь безнадежной.

Глава девятнадцатая

Хотя из экипажа меня высадили первой, я не боялась оказаться заброшенной. Я знала, что он придет, как только проводит Лебедь до дому, а мне же была дорога каждая минута подготовки. Я бросила в ванну охапку красных роз и стала втирать их в свою разогретую кожу. Я массировала себя маслом сладкого миндаля, пока мое тело не засияло, точно атлас. Я зачесала свои длинные кудри за спину, потом пустила пряди по груди, потом собрала их в узел высоко на затылке. В конце концов, устав от собственных сомнений, просто распустила их, позволяя им упасть, как заблагорассудится. Надеть что-нибудь интересное или ждать его нагой и возбужденной? Я перерыла арсенал непристойных нарядов, но все казалось чересчур избитым, чересчур профессиональным. В конечном итоге я облачилась в нательную сорочку, которая липла к уже возбужденным соскам и подчеркивала ягодицы.

Естественная и неприкрытая, Сударя ждала не Ласточка, а я, Офелия.

Зная, что Силла впустит его в дом без объявлений, я легла поперек кровати на живот и попыталась занять себя раскладыванием по покрывалу оставшихся розовых лепестков. Тиканье часов, отсчитывающих долгие минуты, казалось болезненно медленным биением сердца. При таких запруженных улицах Сударю мог потребоваться еще целый час, чтобы добраться ко мне.

Или он никак не мог расстаться с ней.

Я уронила лицо на ладони.

— Да перестань, перестань же этим заниматься.

— Перестать заниматься чем?

Тихо вскрикнув, я обернулась и увидела темный силуэт Сударя на пороге спальни. То, что должно было казаться зловещим, так меня обрадовало, что на глаза самым нелепым образом навернулись слезы. Я замаскировала свою реакцию шаловливой улыбкой и встала на постели на колени.

— Ты до сих пор в одежде, — заметила я.

Я увидела, что его губы дрогнули.

— Это поправимо. — Он смерил меня долгим взглядом. — Ты восхитительна. Пожалуй, такой ты мне нравишься больше всего. Без бальных платьев и, конечно, без брюк.

Его откровенное, неприукрашенное восхищение тронуло меня гораздо глубже, чем непристойный флирт лорда Б. Я искренне улыбнулась, вскочила и побежала к нему. Он поймал меня в объятия и утопил пальцы в моих волосах.

— Ты пахнешь, как сад.

— Я купалась в розах.

Я обвила руками его шею и притянула к себе для долгого поцелуя. Вкус его губ утихомирил мое беспокойное воображение. Жар его большого, сильного тела напомнил о тех часах, что он провел со мной. Что бы ни связывало их с Лебедью в прошлом, что бы ни ждало нас с ним в будущем, сейчас он был здесь, и я была рада его видеть.

Пока мы целовались, я чувствовала, как твердел его член. Ни на секунду не оставляя его губ, я скользнула ладонями по мускулистой груди и подтянутому животу к ширинке брюк. Когда я выпустила его набухший орган себе в ладони, он застонал мне в рот с таким чувством, что волна докатилась до моего живота и кунки.

Наш поцелуй вдруг сделался свирепым и горячим. Я отпустила член и вцепилась ему в плечи, а он обхватил меня большими руками за талию и оторвал от земли. Повернувшись, он прижал меня спиной к закрытой двери. Я крепко обхватила его ногами за бедра, не позволяя оторваться от моих губ. Он вошел в меня легко и быстро, ибо я так долго ждала его, что моя плоть уже пульсировала готовностью. Я крепче обвила его руками за шею и вскрикнула, когда он вошел, но мой стон болезненного наслаждения потонул в его горячем поцелуе. Он взял меня без предисловий, одной рукой придерживая за талию, а второй упираясь в дверь. Моя сорочка задралась выше бедер, его брюки сползли до колен.