Антон не изменился, и после вчерашнего разговора Рита была в этом абсолютно уверена. Она знала, что за его сдержанностью прячется нечто большее. Это было видно в его движениях и вопросах, которые он задавал, приходя в этот дом по выходным. Рита точно знала, что все его планы касаются ее, и в этих номинальных проектах уж точно не фигурирует раскаяние или любовь. Здесь был чистый расчет, подкрепленный осознанием того, что единственная женщина, которая принадлежала только ему, теперь проводит ночи с другим мужчиной. Вероятно это темное желание, которое разгорелось вчера в его глазах, свидетельствовало лишь о том, как сильно он хочет вернуть утерянное.

А еще Рита полагала, что лишь любовь Артура делает ее привлекательной в чужих глазах. Прежде, когда она была нежеланной и отвергнутой, никто и не думал видеть в ней красоту. Антон не любил ее, он забывал о ней, используя лишь как портфель для своих документов, или зонтик-трость, с которым не расставался в долгий дождливый сезон. Все остальные люди, глядя на него, относились к ней также.

Артур преклонялся перед ней. Она не знала, по каким причинам, но он боготворил ее, восхищаясь ее лицом, кожей, волосами и руками. Когда она появлялась в его обществе, другие люди невольно видели в ней то же самое. Даже в его ранних совершенно неумелых и зернистых фотографиях чувствовалось это странное и трепетное отношение. Через отпечатанные холодные снимки оно передалось Готлибу, и он с самого начала воспринимал ее как особенную женщину. То же самое касалось и всех остальных.

Лишь теперь она начинала постигать всю глубину тех простых слов, сказанных им однажды.

«Я тоже стыдился себя, полагал, что заслужил тот смех, которым меня одаривали остальные дети. Но вот, теперь у меня есть приличная одежда, и надо мной уже никто не смеется, хотя я остался прежним. Значит, и того смеха я тоже не заслуживал».

И она также не заслуживала презрения, насмешек и высокомерных взглядов. Кем были эти люди, чтобы судить ее? По какому праву они считали себя лучше и выше? Только сейчас она осознала, что осталась такой же, как и прежде, но при этом люди видели ее другой. Благодарить за это можно было только Артура.

– Дело вовсе не в том, что твой отец может меня обидеть или вновь начнет изменять. Я не вернусь к нему, потому что люблю другого мужчину.

– Разве Артур подходит тебе?

Робби смотрел на нее, и в его взгляде явно читалось нежелание признавать очевидное.

– А разве нет? – улыбнулась она.

– Я знал, что он полюбит тебя, но не думал, что ты ответишь ему. Мне казалось, что ты не станешь так серьезно относиться к человеку, который значительно младше тебя.

– Если ты хочешь меня обидеть, тебе это удается, – на мгновение прикрывая глаза, сказала она.

– Я вовсе не хочу причинять тебе боль.

– Верится с трудом. Однако ты уже начал говорить, и я этому очень рада, а потому не стану тебя останавливать. Что еще ты хотел бы сказать? Выкладывай за один раз, потому что ты и сам знаешь, как сильно мне вчера досталось.

Робби нахмурился, сжимая зубы и решаясь приступить к основной части.

– Артур не настолько серьезен. Мне кажется, что он не будет любить тебя вечно, и рано или поздно ты все равно останешься одна. Разве можно это допустить? Как мне строить свою жизнь, если я знаю, что над тобой нависла опасность?

– Я тебе никогда не жаловалась, Робби. Просила ли я у тебя помощи? Такого никогда не было, признай. Если и в этот раз что-то случится, я также тебя не потревожу.

– Но я не смогу жить, зная, что ты осталась в одиночестве, брошенная и слабая.

– Так что же ты предлагаешь?

– Мама, может, встретится другой человек. Не такой, как отец или Артур. Может, будет еще кто-то? Вдруг он появится на твоем пути, а ты будешь слишком увлечена Артуром и не заметишь его?

– Это не исключено, но вряд ли возможно. Понимаешь ли, Робби, если я останусь одна, вряд ли я буду так же привлекательна в глазах других людей. Одинокие женщины в наши дни не кажутся красивыми или загадочными, они просто жалки. Конечно, это просто варварство, но именно так люди нас и воспринимают.

– Но ведь Артур заметил тебя, – поднимаясь и выпрямляя спину, возразил он.

– В этом и состоит его загадка. Я до сих пор не знаю, что он во мне нашел. Послушай, что я тебе скажу. Ты помнишь, кем я была без Артура? Пустым местом, если говорить начистоту. Согласен? Ни друзей, ни знакомых, ни работы у меня не было. Все самое дорогое заключалось в том, что рядом со мной остался ты. Это бесценно, и я очень дорожу твоим решением, но понимаешь, живому человеку нужно больше. Единственным, что выделяло мою жизнь, был развод – наверное, самый первый в кругу всех наших знакомых. Вот и все. Никто не пришел, проведать нас, когда мы устраивались в этом доме. Никто не интересовался тем, как мы будем жить, и смогу ли я управляться без горничной. Даже если бы я заболела, все равно никто об этом не смог бы узнать. Ты этого не замечал, потому что был занят учебой – полдня вокруг тебя ходили люди, друзья просили помочь с химией, а по вечерам ты отправлялся к Эрнесту, и все было как раньше. А знаешь, как жила я? Просыпалась одна, готовила одна, прибирала в доме одна и выметала задний двор тоже в полном одиночестве. Так же ходила в магазин, так же слонялась по улицам и искала, чем бы занять свой разум. Я начала мыть полы руками, стирать постельное белье по три раза в неделю и вытирать каждый листочек своих домашних цветов. У меня не было денег на покупку новых книг, и я подолгу сидела за старыми, перечитывая уже давно заученные страницы. Я не буду спрашивать, знаешь ли ты, когда все изменилось.

Робби слушал, не перебивая и не стараясь возразить. Казалось, что ему было интересно, и возможно, это действительно было правдой.

– Сейчас у меня есть другие знакомые, хотя по-прежнему нет друзей. Однако я не чувствую тоски или боли – мне хватает Артура. Он стал всем, заполнив собой то, что оставалось пустым до его появления.

– Ты ведь образована и начитана, тебе не о чем даже с ним поговорить, – горько заметил Робби.

– Откуда ты знаешь? Артур читал много книг, но даже без этого он все равно отличный собеседник. Поверь, я провела в его обществе столько часов, мы говорили обо всем на свете.

– Когда-то я шутил, что тебе нужно выйти за него замуж, но я и не думал, что это станет правдой. Я надеялся, что он станет для тебя другом и помощником, но не более.

– Я тоже никак не ожидала, что найду любимого человека после всего, что со мной произошло.

Робби еще немного подумал, глядя в сторону и задумчиво постукивая кончиком указательного пальца по нижней губе.

– Вчера… если честно, я сразу подумал, что сегодня же вернусь для того чтобы поговорить с тобой, – заговорил он. – Хочу попросить прощения за то, что так много рассказал отцу о тебе и Артуре. Он спрашивал напрямую, и я отвечал без всякого злого умысла. Я знал, что он все поймет, но не думал, что он бросит это тебе в лицо. Мне хотелось, чтобы он сказал тебе, как сильно хочет вернуть тебя, но он этого не сделал.

– Он говорил об этом, но если честно, я не поверила. Робби, нам нужно поговорить об этом один раз, но при этом затронуть все важные стороны. Я уже говорила тебе, что никогда не вернусь к твоему отцу, верно?

– Я надеялся, что со временем ты поймешь, как ему одиноко без тебя и сжалишься над ним.

– Жалость – плохой фундамент для брака. Я не могу принести себя ему в жертву, чтобы потом в старости сидеть у камина и говорить: «Господи, на что же я потратила свои молодые годы? Я ведь могла сделать так много интересного, а вместо этого просидела двадцать пять лет за спиной ненавидящего меня мужа, вернувшись сразу же после того, как вырвалась на свободу». Знаешь, что он бы ответил? Он бы сказал: «Я не умолял тебя возвращаться, просто ты сама этого хотела. А теперь немедленно прекращай скулить и жаловаться». Никогда не приноси себя в жертву, Робби, никогда не делай этого, потому что рано или поздно ты сам обо всем пожалеешь, но будет уже поздно. Я могу позволить себе подобные высказывания, поскольку не так давно и сама чувствовала, словно потратила свою жизнь впустую. Только недавно мне удалось понять, что на самом деле жизнь моя еще не закончена, а потому есть шанс сделать ее другой – более полной и светлой. А если я вернусь к твоему отцу, то просто сама отберу у себя эту надежду.

– Хорошо, мама, – медленно кивнул Робби. – Я понимаю, о чем ты говоришь. Всю вчерашнюю ночь я провел в сплошных мучениях, и лишь под утро решил, что постараюсь принять твое решение, даже если оно не изменится после нашей беседы.

– И ты не стыдишься меня? Того, как я сейчас живу?

– Конечно, нет! Я ведь не какой-то ржавый старикашка, который до сих пор верит в священную силу брачных уз и проповедует воздержание во всех сферах жизни. В конце концов, если бы ты выбрала временные отношения с Артуром, а затем просто прервала бы все связи с ним, мне было бы гораздо проще принять такой вариант. Меня пугает только то, что ты хочешь остаться с ним на долгие годы.

– Мне и самой страшно, но если постоянно бояться будущего, то лучше сразу умереть, а этого делать я не собираюсь. Ты ведь и сам знаешь, что еще летом я вообще боялась любить, кого бы то ни было кроме тебя. И все же, всего через пару месяцев я переменила свое решение, испугавшись того, что могу потерять Артура окончательно. Ведь чего стоит пустая жизнь, в которой нет никаких эмоций и впечатлений? Я надеюсь, что наши судьбы не будут тусклыми, а одиночество неизбежно влечет пустоту.

Робби кивнул, давая понять, что ему ясен смысл ее слов. Она могла бы подумать, что разговор завершен, но он остался сидеть в кресле, видимо, размышляя над чем-то еще. Его напряженные желваки, сцепленные в замок пальцы обеих рук, прямая спина и сосредоточенный взгляд – все говорило о том, что сейчас он решается на следующий шаг.

– Ты ненавидишь отца? – спросил он через некоторое время.

– Нет, что ты.

– Даже после вчерашнего?

– Даже после этого. Нужно признать, что он не был безнадежно плохим мужем. Просто я оказалась не той женщиной, что нужна ему. Другая на моем месте радовалась бы такому супругу, но мне хотелось большего, и в итоге все вылилось в развод. У нас такая редкая ситуация, когда никто не виноват.

Он еще раз неуверенно качнул головой.

– Прости, мама, я, наверное, сейчас скажу лишнее… но ведь вчера вы обвиняли друг друга, и ты говорила, что могла бы жить с ним, если бы не его…

Рита улыбнулась, подаваясь вперед и вздыхая с облегчением.

– Робби, милый, как я рада, что ты вернулся. Я задыхалась без наших откровенных разговоров, правда. А насчет вчерашнего… просто, понимаешь, когда двое людей начинают говорить на повышенных тонах, каждый либо обороняется, либо нападает. Я решила напасть, поскольку чувствовала себя обиженной. Возможно, я наговорила лишнего, но в ближайшее время я вряд ли смогу перед ним извиниться, поскольку боюсь еще одной сцены. Лучше я буду держаться от него подальше, и постараюсь не провоцировать на новый скандал.

– Мама, – он посмотрел прямо ей в глаза, и Рита поняла, что все мосты, которые он хотел разрушить,  вновь восстановлены. – А ты уверенна в том, что Артур сможет дать тебе то, чего ты не нашла в браке с отцом?

– Да, – ответила она. – Я уже ощущаю все то, чего мне так недоставало в прежние годы.

– Что же это? – почти шепотом спросил он.

– Я хотела любить и быть любимой в ответ. Многие скажут, что это греховная жадность, и уж если муж обеспечивает тебя всем необходимым, лучше помалкивать и благодарить Господа за это, но я не хотела так жить. Мне нужно было чувствовать себя нормальным человеком, равным всем остальным и достойным тех же самых благ. Артур дает мне все это, но ничего не ждет взамен, и именно поэтому я так хочу отдать ему все, чем владею сама. Этого немного, но большего у меня нет.

– Он будет богат, – несмело улыбаясь, сказал Робби. – Он будет невероятно богат.


Глава 46 Артур. Кольцо


После визита Антона прошло две недели, и сырость октября стала уступать место первым признакам зимы, а Артур продолжал работать и думать о том, как лучше поступить. Он по-прежнему не знал, о чем беседовали Рита и Антон, но судя по тому, что пришлось выслушать ему самому, бывший супруг, скорее всего, не преминул назвать ее опозоренной или недостойной. Может быть, он оскорбил ее даже хуже, и самым ужасным было то, что Рите в этот момент было просто нечем оправдаться. Они действительно жили во грехе уже почти два месяца, и эта связь между ними стала крепнуть с каждым днем все больше и больше.