– Что еще за слова?

– Как-то мне довелось услышать, что со мной противно находиться в одной комнате. Я заставила себя не думать и не вспоминать об этом, но сегодня во время нашей прогулки это само вспыхнуло в памяти.

– Любовь моя, я тоже помню эти слова, ты ведь рассказывала о них еще прошлым летом, но мне и в голову не могло прийти, что ты однажды припишешь их еще и мне. А что же сейчас? Ты больше не думаешь о том, что я пресытился тобой?

– Нет. Ты ведь пришел сюда сам, я тебя не звала.

Он немного отстранился, словно пытаясь заглянуть ей в лицо.

– Говори мне, если тебе начинает казаться, будто я слишком холоден с тобой. И вообще, разговаривай со мной чаще.

– Мы ведь и так постоянно беседуем. – Она вытерла слезы и шмыгнула.

– О всяких пустяках? Или о работе? Почему ты не хочешь подпускать меня ближе? Ты готова делать что угодно, но говорить откровенно тебя просто не заставишь.

– Когда-то я сказала тебе, что считаю соблазнительной твою способность просить помощи. Кажется, ты об этом забыл.

– Я не думал, что ты это серьезно. Кроме того, тогда мы еще не были мужем и женой.

Она улеглась обратно на подушку, натягивая одеяло и пожимая плечами:

– Тебе не нужно ни о чем переживать, Артур. Я еще не нашла такого клиента, с которым можно было бы обсудить возможность перехода на фотооткрытки. Сегодня я просто предупредила тебя о том, что могу обратиться к тебе за помощью, вот и все.

Похоже, его волновало совсем другое – он забрался под одеяло и обнял ее, явно собираясь остаться до утра.

– Больше никогда не выгоняй меня из спальни, – целуя ее в висок, прошептал он. – Завтра поговорим о работе обстоятельнее, а сегодня нужно спать.

Она закрыла глаза и прижалась к его плечу, засыпая со спокойной душой.


Глава 58 Артур. Камеры и студия


Новая камера обошлась дешевле, чем он предполагал. Почти два года назад камеры стоили гораздо дороже, и теперь он был приятно удивлен изменившимися ценами. Наверное, сказалось всеобщее распространение фотографии и появление любителей, желавших делать семейные снимки самостоятельно. Во всяком случае, теперь, когда он точно знал, что открывать студию в ближайшее время не входит в их планы, Артур смог приобрести сразу две камеры. Оставшиеся деньги он отложил для покупки реквизита.

Рита с интересом наблюдала за тем, как он осваивал новые приборы, долгими часами упражняясь то на заднем дворе, то в гостиной, то в спальне. Камера со штативом давала объемное и четкое изображение, фотопластины для нее требовались большие и дорогие. Для переносной маленькой камеры, которую он легко мог уместить в футляре и носить, повесив на шею, нужны были пластины знакомого размера. С ней можно было работать в любом ритме, захватывая даже движущиеся предметы. Артур подолгу настраивал каждую камеру, изучал механизм действия, пробовал менять освещение и углы обзора. На это уходило почти все свободное время, и он не замечал, когда Рита возвращалась домой, а когда уходила в магазин. Иногда она просила его составить ей компанию (чаще всего, чтобы он принес увесистые пакеты), и только тогда Артур отвлекался от своих новых игрушек.

В одну из таких вылазок она сообщила, что, вполне возможно, скоро у него будет работа.

– Вчера поступил заказ от одной молодой вдовы. Ужасная история, Артур, ты себе и представить не можешь. Ее муж погиб полгода назад, а через месяц ее единственной дочери исполнится годик. Ты только подумай – она еще совсем малышка, и уже никогда не увидит своего отца. Мне так ее жаль, но я не могу показать этого, потому как эта женщина очень гордая.

Они шли по вечерней улице, и Рита держала его под локоть, не стесняясь и полностью погрузившись в свой рассказ. Март только сейчас начал пригревать тротуары, и она впервые обходилась без теплого шарфа, а сам он довольствовался легкой курткой.

Артур любил такие дни – во всем чувствовались перемены, и хотелось двигаться без остановки. Казалось, что совсем скоро в жизни настанет особое время, которое изменит все вокруг.

– Так вот, она спросила, не могу ли я нарисовать ее дочь на пригласительном. Думаю, может, стоит показать ей те снимки? С теми девочками в греческих тогах?

Ей так понравились те фотографии, что Артур и сам начал находить их необыкновенными. Поначалу он решился оставить их лишь как образец удачной композиции, но Рита так восхищалась ими, что он тоже стал внимательнее разглядывать собственную работу, отмечая новые детали.

– Если ты считаешь, что это пригодится, то почему бы и нет, – медленно шагая рядом с ней, ответил он.

– Да, я думаю, что ей понравится такая идея. Однако делать что-либо, не посоветовавшись при этом с тобой, мне не хочется. Видишь ли, остается очень много вопросов. Что если она не захочет приглашать фотографа к себе домой? После гриппа люди очень осторожны, а она совсем недавно потеряла мужа, и у нее маленькая дочь. К тому же, единственный ребенок. Так что, проблем еще достаточно.

– Для того чтобы сфотографировать ребенка не нужно много места, – сказал он. – Дети не требуют особого реквизита – они просто постоянно говорят с родителями и слушают их указания. Большего и не надо. Так что, если ты не возражаешь, поработать можно было бы и в конторе.

Рита засмеялась:

– Артур, ты ведь ни разу не был в этой конторе. Там очень мало места.

– Место не главное, нужен лишь хороший свет.

Она вздохнула:

– Свет там бывает только во второй половине дня – окна выходят на запад.

– Послеобеденный свет мягче, чем утренний. Вполне возможно, что так даже лучше. Ты очень устала? Мы могли бы пройти туда прямо сейчас и все проверить сами.

Гадать и предполагать не хотелось.  Теплый воздух, желтоватый свет, запах весенней пыли и просыпающихся деревьев – все это воодушевляло на свершения и действия.

– Ты действительно, хочешь пойти туда прямо сейчас? – Казалось, она была очень удивлена.

– Да, хочу.

– Ну, тогда давай пойдем.

На знакомой Серединной улице он бывал редко – ему просто не хватало времени на ностальгические походы. В пятом часу пополудни многие магазины уже готовились к закрытию, и улица теряла оживленность, что, несомненно, было большим преимуществом – тратить драгоценные минуты на разговоры со старыми знакомыми ему не хотелось.

Рита провела его внутренними дворами и остановилась перед запасной дверью магазина, находившейся с задней стороны дома.

– Мы всегда заходим отсюда, – открывая дверь, объяснила она. – Так можно избежать встречи с клиентами и покупателями. Ненужные вопросы, любопытные взгляды – все это нужно нам меньше всего.

– Одобряю, – улыбнулся он. – А скоро Анна выйдет замуж?

– Уже в апреле. Обещала пригласить на свадьбу, и, видимо, нам придется пойти.

– Ничего страшного, пробудем там пару часов и уйдем. А она не хочет сама сделать для себя пригласительные?

– Нет, она уверенна, что этим должен заниматься ее будущий муж.

– Мудрое решение, – согласился Артур.

За разговорами они дошли до конторки, преодолев при этом несколько темных и тесных коридоров, в которых стоял запах дерева и лака – вероятно, совсем недавно здесь делали ремонт.

Она открыла замок ключом и вошла в комнату, оставив дверь открытой. Артур прошел следом.

Помещение и вправду было очень тесным – находившийся у окна стол занимал значительную часть места. Зато окно ему понравилось – большое, высокое и чистое. К тому же, со знакомыми раздвижными занавесками.

Стулья были аккуратно задвинуты, ящики закрыты, а столешница сияла идеальной чистотой. Присутствие трех женщин чувствовалось во всем – здесь ежедневно вытирали пыль и мыли пол, а все вещи держали строго на своих местах.

– Видишь? Места нет совершенно.

Артур покачал головой.

– Почему же? Здесь – он обвел глазами свободное пространство – можно сделать что угодно.

– Ты считаешь? – недоверчиво спросила она. – А где же ты поставишь штатив?

– В этой комнате он не понадобится, если я и буду работать здесь, то только с маленькой камерой. При желании можно покрыть занавесом одну из боковых стен – ткань будет поглощать ненужные блики, и силуэты приобретут естественность.

Рита смотрела на него так, словно увидела нечто поразительное и необычное.

– Что? – спросил он, поймав ее взгляд в очередной раз.

– Видел бы ты себя со стороны. Столько энтузиазма и вдохновения, просто слов нет. Пожалуй, мы сделаем все, что ты скажешь. Я готова абсолютно на все, лишь бы ты всегда был таким счастливым и энергичным.

Он обнял ее за талию, глядя в ее светящиеся глаза.

– Я могу доказать, что мои слова соответствуют истине. Поверь, здесь можно делать хорошие фотографии.

– Не нужно ничего доказывать, я и так тебе верю. Впрочем, если тебе хочется, мы можем вернуться сюда завтра, и ты попробуешь сфотографировать свою куклу. Ну, как нравится тебе такой план?

– Конечно, – улыбнулся он, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло. – Ты ведь работаешь здесь только до обеда?

– Да. Было бы лучше после обеда, когда больше солнца, но девочкам это неудобно. Приходится пользоваться лампой, если совсем темно. Хотя, в последнее время стало значительно проще – день начинается раньше.

– Что ж, это хорошо. Тогда после обеда мы сможем вернуться сюда?

– Думаю, да, – согласилась она. – Что нужно будет взять с собой? Может, стоит что-то купить?

– Об этом я позабочусь сам, – заверил ее он.

*

Дождаться нужного времени было слишком сложно. Чтобы не мучиться понапрасну, Артур собирал вещи почти весь день. Еще утром Рита оставила ему на выбор несколько разных тканей, чтобы он смог выбрать себе занавес. Все это принадлежало ей еще до первого замужества, и теперь она не собиралась шить себе одежду из такого материала. Артур выбрал светло-зеленый бархат, а затем подобрал к нему подходящий шнур и крупные гвозди для того чтобы натянуть занавес вдоль стены. Переносной прибор для освещения пришлось разобрать, отделив гнезда от ножки и выкрутив все лампы. Еще вчера ему удалось заметить, что стулья в конторе были хорошие, так что другой реквизит не требовался.

Расстояние от одной стены до другой, насколько он помнил, составляло примерно три с половиной метра. Этого было вполне достаточно для того чтобы сделать снимок в полный рост. Большего он и не желал.

Рита вернулась в двенадцать, после чего они отправились обедать.

– Ты еще не передумал? – спросила она, устраиваясь на кухне.

Когда они обедали без Робби, Артур предпочитал не уходить в столовую. Так они оставались вдвоем за маленьким столом и могли продолжать есть из одной тарелки.

– Нет. Я уже собрал все, что нужно для одного снимка.

– Хорошо, значит, сейчас поедем превращать половину конторы в студию, – довольно заключила она. – У тебя, кажется, очень хорошее настроение.

– Я и сам удивляюсь, – рассмеялся он. – Просто не верится, что скоро сделаю снимок на фоне занавеса.

– А куклу ты возьмешь?

– Нет. Вряд ли сегодня получится закончить все дела, да и к тому же, хотелось бы все выполнить без лишней спешки. Надеюсь, девушки не сильно удивятся завтра, когда увидят занавес.

– Я их предупредила. Кстати, сегодня заказчица уже ознакомилась с теми фотографиями. Она обещала подумать. Хотя, я уверена, что вне зависимости от ее решения, мы все равно должны обустроить свободное место. Мне твои снимки пригодятся во всяком случае. Скоро в лавочках появятся живые цветы, так что композиции можно будет составлять хоть каждый день.

Ее уверенность поддерживала и вдохновляла Артура. Рита была убеждена в том, что будущее принадлежит фотооткрыткам с художественным уклоном. Она говорила, что при должном оформлении, проявив немного воображения, можно сделать потрясающие снимки, которые будут выглядеть ничуть не хуже того, что рисовала она. Артур пытался убедить ее в том, что работа настоящего художника всегда будет оставаться в цене, но она и слушать ничего не хотела.

– И еще мне понадобится твой совет, – уже заканчивая есть, напомнил ей Артур. – Я плохо соображаю насчет всех этих ленточек и бантиков, а без них праздничные снимки представить невозможно. Так что без тебя никак не обойтись.

– Я думала об этом. Можно сшить кружевные и нарядные занавески для создания многослойного фона. Да много чего можно сделать, главное, чтобы получалось хорошо.