Пообедав, они сразу же стали собираться. Артур взял чемодан со всеми вещами в одну руку, а во второй он держал ножку от лампы, пока Рита закрывала дверь. Знакомый таксист показался на дороге – он выходил из своего дома.

– Вам не нужен водитель? – посмеиваясь, спросил он.

– Очень нужен, – улыбнулся Артур.

С этим мужчиной он был знаком еще с тех пор, когда ходил за продуктами во время болезни. За месяц странного знакомства они успели сказать друг другу много слов, но при этом так и не представились по именам.

Когда они разместились в салоне, водитель завел мотор и тронулся с места.

– А ведь вы никому не сказали о том, что собираетесь замуж, – обратился он к Рите.

– Я ни с кем не дружу, – виновато глядя ему в затылок, сказала она.

– Да и не об этом речь, – добродушно заметил водитель. – Вы ведь могли бы просто защитить себя. А то кругом развели сплетен на целое болото. Поговаривали о том, что вы развелись с прежним мужем, хотя я в такие россказни не верю. Не может женщина во второй раз выйти замуж после такого.

Рита вжалась в сидение, явно не зная, что ответить. Артур взял ее ладонь обеими руками, подмигнул ей, а потом сказал:

– Я очень рад тому, что она больше не является женой того человека.

Таксист даже сбавил ход.

– Неужели? – искренне удивился он. – А вы даром что тихая…

– Да уж, – тихонько согласилась она. – Но я обещаю не заражать вашу жену такими идеями.

– Я вот думаю… – продолжил водитель. – Этот молодой человек ведь почти сразу стал к вам в гости наведываться? Как же так получилось?

– Сам не знаю, – еще раз ответил за нее Артур. – Просто я не мог перестать приходить к ней.

Он почувствовал слабый толчок – Рита пыталась остановить или хотя бы сдержать его.

– Вот как, значит, – кивая и делая собственные выводы, протянул таксист. – Значит, все это вашими стараниями, молодой человек. Вы уж простите меня за любопытство, но ведь вся улица судачила… всем так и хотелось заглянуть в ваше окно, но дом-то ваш закрыт со всех сторон.

– Мы ни от кого не скрывались, – возразила Рита.

– Да ясное дело, что не скрывались. Вот он к вам по главной улице ходил, а мог бы подлеском от реки подбираться, так уж точно безопаснее было бы. Да еще и всю зиму под ручку проходили.

– Не держались мы за руки, – упрямствовала она.

 Артура эта беседа уже начала веселить.

– Ну, не под ручку, зато рядом. Какая разница? – легко обобщил водитель. – Все равно странно это было. Жена моя очень вами интересовалась, обоими, причем сразу. Только вот завести разговор с вами непросто, что тут поделать. И сынок ваш тоже человек… кхм… не из простых смертных, скажем так. А вы, – он даже обернулся к Артуру, отчего Рита встревоженно напряглась – и вовсе ходили так, что только в окно увидеть можно было – не уследишь. Туда мигом, обратно мигом. Так что целый год весь переулок голову ломал – что ж вы делаете, что до сих пор не понесли от… ну, простите, что так говорю, просто…

Рита вспыхнула алым цветом, и Артур отметил, что она до сих пор не утратила способности смущаться.

– Теперь мы муж и жена, и это главное, – желая положить конец ее страданиям, подвел итог он.

– Ну, и слава Богу, – согласился таксист. – Интересные вы соседи, с такими не скучно жить на одной улице.

– Спасибо, – поблагодарила его за этот сомнительный комплимент Рита.

– Вы не обижайтесь на меня, – останавливаясь у обочины дороги, извинился тот. – Просто очень уж любопытно было, правда. Я вот думаю, что лучше прямо спросить, а не собирать слухи.

Замечание показалось логичным, но забавным – судя по тому, что он успел рассказать, слухов он уже собрал немало.

– Конечно, – вежливо улыбнулась Рита.

– Если будут еще вопросы, то задавайте их, – уже стоя на асфальте и подавая руку своей жене, попросил Артур. – Мы ничего не скрываем.


Глава 59 Седьмой портрет


Рита глядела в окно, наблюдая за тем, как золотистые лучи солнца оставляют на тротуаре причудливые тени, меняя узор набухших качающихся веток. Работа в конторе была закончена – занавес открыли вдоль правой боковой стены, а пол застлали однотонным мягким ковриком. По углам расставили несколько ее домашних цветов, не требовавших яркого солнечного света. На то чтобы привести комнату в порядок ушло немного больше времени, чем они думали с самого начала. Один день был потрачен на занавес и пол, второй – на выбор и перевозку всех цветов и декораций. Впрочем, декорациями это назвать было сложно – просто кружевные и оборочные украшения, которые дополняли строгий вид шелка.

День клонился к завершению – примерно через полчаса небо должно было окраситься розовыми и красными оттенками, и Рита ждала этого времени, сидя прямо на своем рабочем столе. Магазин опустел, на заднем дворе не было посторонних людей, и она могла себе это позволить – всё равно увидеть ее было некому. Разумеется, рядом находился ее муж, но он был слишком занят своей лампой, которую только сейчас начал собирать прямо на полу конторы. Рита повернулась к нему, глядя на то, как он сосредоточенно хмурит брови и поджимает губы.

Словно почувствовав ее взгляд, Артур поднял голову и улыбнулся.

– Я похож на Дору, – сказал он, возвращаясь к своим винтикам и гаечкам.

– Нет, скорее, на маленького мальчика. Дора, конечно, тоже любит повозиться на земле, но она все равно не человек.

– Кажется, что собаки бывают человечнее людей, – прилаживая к ножке очередное гнездо, прокряхтел Артур.

– Здесь ты прав, – согласилась она. – Тебе не холодно? Может, все-таки пересядешь на стул? К тому же, скоро станет темновато.

– Поэтому и я хочу все закончить до того, как сядет солнце, а для этого мне нужно как можно больше комфорта. На полу лучше всего.

– Ну, как знаешь, – отворачиваясь к окну и поправляя собравшуюся складками юбку, сказала она.

Туфли остались на полу, жакет она повесила на спинку своего стула, а несколько первых пуговиц платья просто расстегнула. Сидеть на столе было, по меньшей мере, неприлично, но сейчас ее это не волновало. Погода была чудесной, они открыли одну створку окна, которое было заколочено всю зиму напролет, и комната наполнилась дыханием приближающегося теплого сезона.

– Та заказчица сказала, что хотела бы сделать несколько пригласительных в фотографии. Только для самых близких. А еще она спросила, не мог бы ты сделать серию отдельных снимков с ней и ее дочерью. Художественное фото в том же стиле.

Артур отвлекся от работы и снова поднял взгляд на свою жену. Рита сидела прямо на столешнице, опираясь на одну руку и поджав ноги. Заходящее солнце наполняло все очертания слабым, но объемным светом, и ее волосы почти золотились. Платье из самого тонкого сукна синего цвета красиво лежало складками, а шляпка покоилась рядом, прямо возле ее коленей.

– Ей понадобятся костюмы, – сказал он. – Если она хочет в том же стиле, то должна заказать столы, тоги или туники в ателье.

– Она сошьет сама. Я не говорила? До замужества она работала портнихой.

– Хорошо.

– Так значит, ты сможешь сделать то, о чем она просит? Здесь хватит для этого места?

– Думаю, да.

Рита повернулась к нему, изменив положение тела и показав расстегнутые пуговицы сразу под воротником платья. Полная грудь, едва проглядывающие ключицы, молочно-белая кожа, плавная линия шеи – все в ней сейчас казалось безупречным. Даже выбившиеся из хватки шпилек пряди волос лежали в идеальном порядке, словно подчеркивая ее красоту и необъяснимую мягкость – незримую, но ощутимую точно как физическое тепло.

– Нужно нечто более конкретное, чем «думаю», – улыбнулась она.

– Если она сошьет костюмы, то я сфотографирую их прямо здесь. Сейчас, когда мы так хорошо поработали и обустроили помещения, я даже полагаю, что не смог бы работать на дому. Мне кажется, словно делать хорошие снимки можно только здесь.

– Несмотря на отсутствие места?

– В студии Готлиба, да и у Гектора тоже было слишком много лишнего места. Там громоздились ширмы, мебель и прочий хлам. Здесь мы используем все – от начала до конца. Так даже лучше.

– Хорошо, – расправляя собранные у локтей рукава, вздохнула она.

– А можно оставить рукава так? – поднимаясь с пола и стряхивая пыль с шерстяных брюк, спросил он.

Она без возражений вновь приподняла ткань, открывая округлые запястья и изящные предплечья. Это доверие делало их отношения особенно близкими и живыми. Артур улыбался, направляясь к другому стулу, на котором лежала его сумка.

– Зачем? – заметив, что он идет к своей сумке, все же полюбопытствовала она.

– Хочу сфотографировать тебя, – ответил он, открывая клапан и вынимая одну из новых камер.

– Чтобы запечатлеть свою первую студию?

– Нет, просто хочу сделать твой портрет. Помнишь, что я сказал, прежде чем отправиться на обучение к Готлибу? – Она промолчала, и Артур сам ответил на свой вопрос. – Я сказал, что фотографии мне нужны лишь для того чтобы сохранить твою красоту. Теперь я вижу нечто необычное и прекрасное, и у меня, к счастью, есть камера. Можешь посидеть, не двигаясь?

Она кивнула. Все же, в Артуре оставалось много непонятного. Он мыслил лишь одними ему известными образами, и Рита старалась не задавать лишних вопросов. К тому же, он уже довольно давно не фотографировал ее, так что отказывать и портить ему настроение замечаниями не хотелось.

Он обошел ее и встал в узком пространстве между столом и боковой стеной комнаты. Камера была в его руках, и он уже держал ее у лица.

– Как же мне повезло встретить тебя, – глядя в окно и стараясь не шевелиться, сказала она.

– Везением это назвать сложно, – засмеялся он. – Помнишь, с чего все началось?

– Да, с лужи и твоего мотоцикла, – быстро ответила она. Такое знакомство забыть было невозможно.

– Этот случай стоил мне пары бессонных ночей, но зато я набрался смелости и подошел к тебе. Познакомиться с тобой было самым лучшим решением моей жизни.

– Ответить на твою просьбу согласием было самым правильным решением моей, – вторя ему, призналась она.

– А как же развод?

– Я бы развелась в любом случае, а вот впустить тебя в свой дом… до сих пор не знаю, как решилась.

– И я о том же. Подумать только, я мог проехать мимо своей жены и не заметить ее в толпе незнакомцев. Все было таким серым, таким безрадостным и однородным… я мог запросто потерять тебя в этом водовороте одинаковых шляпок, безликих драповых пальто и стеклянных витрин.

– Но ведь этого не случилось, – склоняя голову набок, прошептала она. – Все вышло именно так, как и должно было быть.

Артур отодвинулся к самой стене, прижимаясь спиной к холодной поверхности и все еще держа камеру на уровне глаз.

– Так и должно быть, – согласился он.

Желая получить снимок наверняка, Артур сменил четыре пластины, и Рита терпеливо сидела у окна. За все время их знакомства и отношений она научилась позировать без стеснения. Она стала увереннее, ее движения приобрели твердость. Нервозность, напряженность и суетливость напротив исчезли, уступая место естественному волнению и затаенной радости. Рите нравилось, что Артур продолжал делать ее фотографии даже после свадьбы. Так он показывал, что его чувства оставались прежними, и  это ощущалось во всем.

– Нет никого красивее тебя, – опуская камеру и застегивая чехол, сказал он. – И я рад, что ты тоже понимаешь это.

– Я красива лишь рядом с тобой, потому что ты видишь меня такой, – пряча под ресницами улыбку, возразила она. – Но в одном ты прав – когда ты фотографируешь меня, я чувствую себя самой красивой на свете.

– Как много времени понадобилось для того, чтобы убедить тебя в этом. Подумать только, с момента нашей встречи я не уставал твердить тебе о том, как ты красива, но ничто не могло тебя убедить в правдивости моих слов. Что же, в конце концов, заставило тебя поверить мне?

Она повернулась к нему, а затем протянула руку, словно желая дотронуться до его рубашки. Артур сделал шаг навстречу, подходя вплотную к столу и протягивая руку в ответ. Их пальцы соединились, и она легко сжала его ладонь.

– Ты купил мне ткань для платья, помнишь? Ты смотрел на меня в театре и писал мне короткие послания в той книжке, пока шел спектакль.