Крис Мэнби - Семь солнечных дней

– Что? – Речел изучала ванную удивительно просторного маленького люкса. И впечатляющую коллекцию бесплатной косметики.

– Двое плавок на нижнем балконе, – повторила Яслин. – Значит, под нами двое парней. Образно говоря.

– Может, там один парень, у которого двое плавок и подружка.

– Нет. – Яслин отмела мрачный прогноз Кэрри Эн. – Тебе не кажется, что у девушки, которая встречается с парнем, у которого двое плавок, должно быть по меньшей мере три купальника, два из которых сейчас бы сушились на балконе?

– Безупречная логика, – смирилась Кэрри Эн. – Какая кровать твоя?

– Мне все равно, – сказала Яслин, продефилировав обратно в комнату. – Вот эта. – Она указала на кровать, куда Кэрри Эн уже поставила чемоданчик. Кровать была рядом с окном и дальше всего от кондиционера, который, несомненно, будет трудолюбиво шуметь, но ни капельки не охлаждать воздух. Речел уже заняла среднюю кровать. Кэрри Эн со вздохом перенесла свой чемоданчик на кровать прямо под кондиционером.

– Неплохо, да? – проговорила Яслин, подпрыгивая на матрасе. – И море видно. Если перегнуться через балкон на свой страх и риск и свалиться на колени нашим соседям.

– Может, так и сделаешь, Кэс? – предложила Речел. – Хороший способ преодолеть стеснение. Начать бросаться на мужчин. Правда здорово, если Кэрри Эн влюбится в одного из парней снизу?

– Если она кричит в постели, вовсе не здорово, – ответила Яслин.

Кэрри Эн поморщилась.

– О, да ладно тебе, – сказала Яслин. – Я просто пошутить хотела. Что с тобой такое? Ни разу не улыбнулась с тех пор, как мы сюда приехали. Нельзя быть несчастной на отдыхе, Кэрри Эн. Я тебе запрещаю. Или, если все же собираешься киснуть, загорай на другой стороне бассейна.

– Никто не будет киснуть, – вмешалась Речел, чтобы примирить подруг. – Мы просто устали после перелета. Я прошлой ночью вообще почти не спала, потому что боялась проспать и опоздать в аэропорт. А в самолете я вообще спать не могу, – соврала она.

Кэрри Эн натянуто улыбнулась. Яслин пожала плечами.

– Это будет самый лучший отпуск, – заверила Речел Кэрри Эн, вдруг вскочив на ноги и обняв ее. – К концу недели мы так навеселимся, что я начну задумываться, зачем вообще выхожу замуж!

– Затем, что ты встретила своего прекрасного принца. – Кэрри Эн и Яслин одновременно прекратили распаковывать вещи и пропели любимые слова Речел о ее замечательном Патрике.

– Ну, вы правы. Наверное, да. Но я завидую вашей свободе. У тебя впереди свободная жизнь, Кэрри Эн, – неубедительно добавила она.

– И обед, – прервала ее Кэрри Эн. – Вкусный обед. Пойдемте в ресторан, пока не опоздали.

– Надо поменять номер, – заявила Салли, когда проводившая их девушка исчезла из поля зрения.

– Что тебе не нравится? – спросил Маркус. Его комната устраивала. Он уже расстегивал рюкзак.

– Маркус, это помойная яма. Вот что мне не нравится, черт возьми.

– Меня все устраивает.

– Что? – Салли провела пальцем по подоконнику. – Смотри, – она показала ему чуть испачканный палец. – И здесь. – Потащив его в ванную, она заставила его посмотреть на какой-то невидимый лобковый волос на полу. – Здесь не убирались после отъезда предыдущих туристов. Наверняка не убирались. Я не могу спать в этой комнате, зная об этом!

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Давай попрошу прислать горничную.

– Позвони администратору, пусть нас переселяют.

– По-моему, в отеле нет свободных номеров. Может, им будет некуда нас переселять.

Салли взяла телефонную трубку и сунула ему в руку.

– А ты попробуй.

– Есть номера, но с отдельными кроватями, – сообщил Маркус, дозвонившись до консьержа.

– Сойдет, – сказала Салли.

– Как это? Номер с двумя односпальными кроватями вместо этой большой?

– Ты заснешь, как только плюхнешься на эту кровать. Какая тебе разница?

– Думаю, их можно будет сдвинуть, – предположил Маркус.

– Угу, – вяло процедила Салли. Она уже тащила свой чемодан на улицу. – Ты сам все уладишь, ладно? Я прогуляюсь по саду. Надо подышать воздухом после перелета.

– Разве ты не хочешь сначала посмотреть, куда нас поселят? Вдруг тот номер тебе тоже не понравится?

– Уверена, все будет в порядке, – сказала она и пошла прочь по дорожке, ведущей к пляжу.

Маркус так и остался на пороге забракованного номера. Он наблюдал за женой, пока она не скрылась из виду. Что это с ней? Грязь? Лобковый волос? Он видел, что комната идеально чиста. Что случилось с той девочкой, с которой они путешествовали по Индии? Тогда ее единственным условием было вытряхнуть тараканов из кровати, прежде чем лечь спать.

Они познакомились на вечеринке в первый год учебы в университете. До того вечера Маркус ни разу не видел Салли на территории учебного заведения. Он никогда толком и не общался с той богемной компанией, что устраивала маскарад на Хэллоуин. Явился на вечеринку в качестве моральной поддержки со своей подругой Эйми. Эйми подозревала, что ее бывший придет на маскарад, и хотела, чтобы этот негодяй подумал, что она уже завела себе нового мужчину. Разумеется, Маркус играл роль ее нового парня.

Бывший Эйми действительно пришел на вечеринку. Бывшие любовники игнорировали друг друга ровно три минуты, а остаток вечера провели запершись в туалете на первом этаже обшарпанного студенческого общежития и якобы выясняли отношения. Маркус хотел было уйти, но боялся, что Эйми может позвонить ему среди ночи и попросить забрать ее. И он знал, что ему придется приехать за ней. Тогда Маркус был по уши влюблен в Эйми Лоусон. Кто еще мог заставить его раскромсать простыню и нарядиться римлянином в самый холодный вечер в году?

– Эй, Цезарь!

Это были первые слова, которые произнесла Салли Тайрелл, когда обнаружила его в углу гостиной.

– Хочешь поиграть с моей гадюкой? – сказала она.

Она была в костюме Клеопатры.

Маркус взял ее пластиковую змею (вообще-то, это была не гадюка, а кобра, как он заметил потом), а Салли забила сигаретку с марихуаной на колонке. С этого все и началось. Эйми Лоусон мгновенно стерлась из его памяти. В черном парике с густой челкой, притягивающей внимание к искусно подведенным глазам, Салли была красива, как легендарная Нефертити. «Какого цвета у нее глаза?» – подумал Маркус. И через шесть лет, когда они стояли рядом в регистрационном бюро, он так и не понял. Голубые? Или фиолетовые? Казалось, они меняли цвет, когда она улыбалась.

– Куришь? – спросила она тем вечером, протягивая ему аккуратную маленькую самокрутку.

– Никогда не пробовал, – признался он.

– Хочешь попробовать?

– Не знаю, – ответил он. Вообще-то, он очень нервничал. Сказав, что никогда не курил, он имел в виду не только марихуану. К семнадцати годам он только вдыхал носом дым от «Мальборо Лайтс» за велосипедным гаражом, когда все остальные выкуривали уже по десять сигарет в день. – У меня горло болит, – объяснил он.

– Тогда давай пушу тебе паровозик, – предложила она.

– Что?

Что это она ему предлагает? Маркус понятия не имел. Но когда она затянулась и приблизилась ртом к его губам, он инстинктивно раскрыл рот в ожидании поцелуя. Но она не поцеловала его, а выпустила дым в его раскрытые губы. Он сразу же почувствовал, как его горло от удивления сжимается. Легкие напряглись от шока. И он упал.

* * *

Когда он пришел в себя после обморока, Клеопатра стояла перед ним на коленях. И еще Наполеон, Мэрилин Монро и Капитан Кейвман[6] в дешевом костюме.

– Цезарь! – звала его Салли. Она так и не узнала его имени. – Цезарь! Ты в порядке? Цезарь! Скажи что-нибудь. Ты меня слышишь?

Маркус с трудом сел. Когда он упал, то сильно ударился головой о колонку. Он приложил руку к больному месту, увидел на пальцах кровь и опять потерял сознание. Маркус не переносил вида крови.

– Отвезу-ка я тебя в травмпункт, – сказала Клеопатра, когда он очнулся во второй раз.

Она отвезла его в больницу на своей побитой «мини» и оставила у дверей. Маркус был уверен, что больше никогда не увидит свою египетскую принцессу.

Но на следующий день Салли подкараулила его у библиотеки.

– Я так переживала, – призналась она.

– Не может быть. Ты же оставила меня одного у больницы, – напомнил он.

– Я обкурилась, – заметила она. – И не хотела наткнуться на полицейского. Тебе наложили швы?

Маркус продемонстрировал аккуратные стежки крестовых швов на виске.

– Ой.

– Ой, это уж точно, – сказал Маркус.

– Хочу загладить свою вину, – произнесла она. – Давай угощу тебя выпивкой в «Юнионе».

Он позволил Салли купить ему три кружки пива и простил ее.

Через четыре года после зловещего начала Салли и Маркус переехали в Лондон, а еще через два года поженились в регистрационном бюро Челси на Кингз-роуд. Швы, аккуратно наложенные в травмпункте, со временем превратились в маленький белый шрам, но Маркус не беспокоился. Напротив, этот шрам ему даже нравился.

– Он всегда будет напоминать о том дне, когда ты вскружила мне голову, – твердил он каждый раз, когда Салли с виноватым видом дотрагивалась до шрамика.

Прошло четыре года со дня свадьбы и свадебного приема в римско-египетском стиле, Салли и Маркус поселились в маленьком домике в пригороде, и оба добирались до работы на электричке. Уходили из дома в 6.30 утра, чтобы успеть на поезд до Ватерлоо. По дороге в Лондон не разговаривали (Салли утром лучше не трогать) и постепенно стали ездить обратно на разных поездах. Недавно Салли повысили, и она все позднее стала задерживаться в офисе.

Дорога отнимала слишком много времени, и общаться в будние дни стало совсем некогда. По выходным они занимались ремонтом. Милый коттедж оказался бездонной, пожирающей деньги ямой, изрешеченной сухой гнилью и неполадками с электричеством. От усталости они почти перестали заниматься сексом. Из-за денежных проблем Салли не обрадовалась перспективе провести неделю в теплых краях. Трудности в отношениях имели конкретные причины, не так ли? И эти проблемы можно решить, если немного отдохнуть. Дело не в том, что они больше не любят друг друга…

Оказавшись в ресторане в первый раз, Речел, Яслин и Кэрри Эн чувствовали себя как новенькие в школе – только узнать их можно было не по новой, с иголочки, школьной форме, а по нетронутым загаром лицам. Как только они ступили в ресторанную зону, все головы повернулись в их сторону. Кэрри Эн захотелось нырнуть под скатерть. Яслин, которая привыкла к взглядам незнакомцев, невозмутимо разглядывала их в ответ.

– Шесть часов, – прошипела она, не раскрывая рта. – Парень в красной майке. Он твой, Кэрри Эн. Ну и красавчик!

Кэрри Эн стало интересно, и она чуть-чуть повернула голову, чтобы рассмотреть цель. Вот она, красная футболка. Вот и лицо парня в красной футболке. Это был настоящий итальянский жеребец. То есть он был им лет сорок назад…

Речел и Яслин покатились со смеху.

– «Коричневый бумажный пакет», – проговорила Речел.

Это была строчка из идиотского пособия по психологии, входящего в «набор разведенного», который они с Яслин заботливо взяли в путешествие для подруги. Подарок, который Кэрри Эн не очень-то оценила. Открыв красиво завернутую коробочку и увидев ее содержимое, она вяло улыбнулась. Она-то надеялась обнаружить там потрясающую косметику. Или модное украшение. Но «набор разведенного» включал большую коробку бумажных салфеток, «счастливые» красные трусики и куклу вуду с иголками – Яслин предусмотрительно прилепила к ее лицу самодовольную фоторожу Грега.

Пособие по психологии – его выбирала Речел – называлось «Как забыть прежнего мужчину и найти нового». Автор книги – Маргарет Мэйдэй, и, судя по фотографии, у нее нового мужчины не было аж с 1978 года. Сама Кэрри Эн в жизни бы не купила это пособие и даже не собиралась его читать. К счастью, Речел пролистала опус и выписала для Кэрри Эн самые полезные советы. Например, «коричневый бумажный пакет» – это означало, что лучшие подарки мы часто получаем в невзрачной оберточной бумаге. Еще одна вариация на тему «Судят не по одежке» и «Дареному коню в зубы не смотрят». Или, как печально съязвила Кэрри Эн, «Недавно разведенным выбирать не приходится».

Кэрри Эн повезло: не успели Яслин и Речел заставить ее познакомиться со старым итальянским жеребцом из ресторана, как к нему подошла его старая кляча. Подружки прошлись вдоль ломящегося шведского стола, нагружая тарелки. Фруктовый и сырный столы напоминали натюрморты Караваджо. Кэрри Эн сразу же навалила себе жареной картошки.

– Похмелье, – оправдываясь, объяснила она. Яслин, как обычно, отвернулась от жареного соблазна и направилась к большой миске с водяным крессом.

– Ненавижу, – процедила она, наваливая зелень на тарелку.

– Тогда зачем ты его ешь? – спросила Речел. – Ты же в отпуске. Возьми жареной картошки. Оторвись.