Я проигнорировала его вопрос:

– Ты знаешь, что Сай Мейсон серьезно наказан за то, что вылил йогурт парню на голову?

Отец переплел пальцы и склонился к столу:

– Да. Заместитель директора Хинклер только что упоминала об этом. А что?

– Сай сделал это, чтобы защитить меня. Тот парень швырялся в меня едой и попал мне в грудь картофельным шариком, покрытым кетчупом. Он забрызгал всю мою одежду.

– Кто-то кидался в тебя едой?

– Да. Какой-то кретин, у которого, как у неваляшки, нет и намека на шею. Парни, сидевшие с ним за одним столом, посчитали, что это просто уморительно.

Папа нахмурился:

– Мне жаль, милая. Надо было вчера рассказать мне об этом.

– Ну, я говорю об этом сейчас. Так ты можешь аннулировать решение заместителя и отменить наказание Сая? Он после школы сидит с младшей сестрой.

Отец поднял чашку с кофе и отклонился на спинку стула, от чего тот заскрипел.

– Прости, но я не сделаю этого.

Я не могла понять, что ощущаю: неверие, разочарование или замешательство.

– Не сделаешь? Почему?

Отец отпил кофе и пару мгновений молчал.

– Потому что так не делается. Сайрус Мейсон совершил деяние, которое требует наказания. И неважно, почему он его совершил. Мне жаль его сестру, но ему стоило подумать об этом заранее. К тому же, даже если бы меня не устраивало то, как заместитель Хинклер справилась с ситуацией, я бы не подорвал ее репутацию. Дисциплина среди учеников – ее юрисдикция. И я считаю, что она принимает верные решения.

Я скрестила руки и сердито посмотрела на него:

– А парень, который швырялся в меня едой? Он тоже наказан, верно?

Еще один глоток. Снова молчание.

– Я могу спросить об этом дежурного, учителя, но та, насколько я осведомлен, не рассказывала об этом Хинклер. Поэтому сомневаюсь, что она что-то видела.

– Разве моего слова недостаточно?

Отец поставил чашку на столешницу, на которой и так уже было несколько кофейных кругов. А ведь он такой организованный и аккуратный.

Или я так думала.

– Честно говоря, Блайт, думаю, что после истории с «Гонкой старшеклассников» и ежегодником ты исчерпала лимит доверия.

– Но тот парень…

– Извини, но таково мое решение.

Отец просто заткнул меня. Его устраивало, что пострадает Сай, но при этом какой-то яйцеголовый идиот останется безнаказанным. Невероятно! Я всегда думала, что мой отец – образец логики и высоких стандартов. Что его больше занимает справедливость, чем репутация. Очевидно, я не видела сути вещей.

О, и знаете что? Отец даже не выдал мне пропуск на классный час.

Если у меня и оставались сомнения, стоит ли проводить подпольную «Гонку старшеклассников», то сегодняшний день разрушил их все. То, как все смеялись и показывали на меня пальцем в первый день в школе, несравнимо с тем, как изменилось отношение ко мне после срыва охоты. Никто не называл меня «девочка с козявкой». Вместо этого ребята стали звать меня «сука». И советовали мне проваливать в Меритон. В столовой я сидела одна, потому что Сай с Дженной прогуливали. И я сомневаюсь, что даже они сели бы со мной. В меню был виноград, и в течение всего ланча его кидали в меня, то попадая в спину, то отправляя в полет над моей головой. В коридорах ребята задевали меня плечами. Выбивали книги из моих рук. И делали это исподтишка, пока не видели учителя. А что оставалось делать мне? Пойти и снова поплакаться папочке? Ни за что. Я просто терпела. Но даже не представляла, что будет, если Люк откажется от моего предложения. Я не чувствовала обиды или смущения, только настоящий страх. Люк обязан согласиться.

И его ответ я получила после занятий. Парень окликнул меня, когда я шла по широкому асфальтовому пустырю с ямами, известному как школьная парковка. Большая часть сугробов, потемневших от грязи, растаяла, но солнце все еще было по-зимнему холодным.

– Блайт! – крикнул Люк. – Постой!

Когда я услышала, как он зовет меня по имени, сразу обернулась. Он с легкостью бежал ко мне, что подтверждало, что его худосочность никак не связана с отсутствием любви к спорту. Я направилась в его сторону, неосознанно покачивая бедрами, как супермодель. Уверена, мама посоветовала бы быть скромнее и дождаться, когда Люк подойдет ко мне, но тогда это была бы не я.

Когда мы наконец встретились, пронесся порыв ледяного ветра, и мы одновременно провели руками по развевающимся волосам.

– Ну, я тут поспрашивал, и всем понравилась эта идея, несмотря на то что ее предложила ты. Ты же сама отправишься на охоту, верно? – сказал он.

– Конечно. Не волнуйся, на моих руках будет полно крови. Леди Макбет ничто по сравнению со мной.

На мгновение в глазах парня заплясали смешинки, а губы растянулись в полуулыбке.

Он убрал прядь волос, попавшую за очки, и поправил их:

– Почему ты думаешь, что тебя никто не сдаст?

– Я так не думаю, – сказала я. – Но рискну.

– Если тебя сдадут, гонка вновь прекратится, и все это понимают.

– Я не знаю, – сказала я. – Уверена, некоторые одиннадцатикласники сделали бы все, чтобы меня пнуть. Сегодня был трудный день.

– Не буду спорить, – усмехнулся Люк. – Хотя я не удивлен. Эш-Гроув – не Меритон, Блайт. Как только пройдет слух, что «Гонка старшеклассников» возродилась благодаря тебе, все утихнет.

– То есть ты согласен? – спросила я.

Люк подмигнул мне, и меня словно током пронзило. Его светлые кудри развевались на ветру. Мои длинные волосы хлестали меня по лицу. Я не стала их убирать. Не стоило даже пытаться собрать волосы.

– Я согласен, если ты со мной, – сказал он. – Хотя есть два момента. Обычно на то, чтобы составить список предметов и подсказок, уходит много времени. И старшеклассники, составлявшие его, говорят, что могут подправить задания, чтобы в них указывалось, что предметы нужно размещать на сайте, но составить новый уже не успеют. Они беспокоятся, что если пойдут слухи о том, что началась подпольная гонка с первоначальным списком, то они подпадут под подозрение. И если это произойдет, они скажут, что список украли.

– Если у них появятся проблемы, то объявлюсь я и скажу, что нашла его где-то в школе, – предложила я.

На секунду я подумала, что Люк станет возражать, но парень просто сказал:

– Круто. И второе, я не смогу круглосуточно следить за сайтом, так что мне в этом помогут несколько моих лучших друзей. Но они не будут знать настоящих имен.

– Хорошо, – сказала я. – Я доверяю им, если доверяешь ты.

– Сегодня же создам сайт. Я тут подумал, что мы могли бы использовать слова Шерлока Холмса «Игра началась!».

О господи, Люк Павел на самом деле зануда. В очаровательном смысле. А еще он ошибся.

– Это сказал не Шерлок Холмс, – возразила я.

– Он, – повторил Люк.

– Изначально не он.

– Конечно же он. – Парень сказал это таким тоном, будто считал меня идиоткой.

– Да? – В моем же голосе прозвучало предупреждение об интеллектуальном нокдауне. – Поспорим?

Люк слегка наклонил голову и прищурился:

– Что-то подсказывает мне, что не стоит. Но мое благородство и мужественность считают иначе. На что спорим?

«Не делай этого, – сказала я себе. – Не говори ничего личного или псевдококетливого, Блайт. Назови что-нибудь глупое, вроде жвачки или доллара. Скажи „доллар“, Блайт! Доллар!»

– Ты должен извиниться, – сказала я. – За грубость, сказанную в понедельник, и за то, что назвал меня «малышкой» и дочкой Мак-Муссолини. – Конечно, я хотела подразнить Люка, но парень не понял этого, поэтому я добавила: – И за то, что, как трус, прятался за Первой поправкой.

У Люка покраснело лицо, а рот приоткрылся и стал похож на запятую, лежащую на боку. Он скрестил руки и выставил одну ногу вперед:

– Хорошо. А что получу я, если окажусь прав?

Я сделала шаг к нему и скопировала его позу:

– Ты не прав.

Парень засунул руки в задние карманы:

– Докажи.

Я достала iPhone и открыла браузер.

– Ого, – сказал он. – Хороший телефон. По стандартам Эш-Гроув. А по стандартам Меритона, уверен, это фуфло.

Я проигнорировала его замечание и открыла сайт с цитатами Шекспира. Ввела в поиск: «Что ж, снова ринемся». Когда открылась нужная страница, я передала телефон Люку.

Он посмотрел на первую строчку:

– Шекспир? Здесь нет этой фразы. Я читал пьесу.

– Тогда должен узнать последние четыре строчки. Прокрути до конца и прочитай, – сказала я, а потом добавила: – Только вслух, пожалуйста.

Люк поправил очки и сжал губы, но сделал так, как я сказала. Его голос был тихим и гулким, как игра на барабане.

Стоите, вижу, вы, как своры гончих,

На травлю рвущиеся. Поднят зверь[14].

С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича:

«Господь за Гарри и святой Георг!»[15].

– Черт, – сказал Люк. И прокрутил страницу, а затем перечитал отрывок. – Думаю, в Меритоне тебе в самом деле дали хорошее образование.

Парень несколько раз постучал по экрану, чтобы закрыть браузер, и с хитрой улыбкой вернул мне телефон. Он пристально смотрел мне в глаза, и я забыла, как дышать. Мне было известно почему. Но, даже признавшись в этом самой себе, я постаралась отринуть эту мысль. У меня и без влюбленности в Люка Павела проблем по горло. Он выпускник. Возможно, у него комплекс бога. Хотя в этом я не уверена. У меня нет на это времени! Все равно он не заинтересуется мной. Ведь Люк осознал большинство моих недостатков. Так почему он до сих пор улыбается мне?

Люк посмотрел на воображаемые часы на запястье:

– Ладно, мне пора бежать. Увидимся.

Он развернулся и пошел.

– Эй! – схватив его за руку, крикнула я.

Но тут же поняла, что не стоило этого делать, потому что, вместо того чтобы вырваться из моей хватки, Люк придвинулся ближе. От этого движения по телу побежали мурашки.

– Тебе нужно что-то еще? – усмехнулся парень.

Он находился слишком близко. Пересекал границы. Я не была готова к искренности и откровенности. Я даже не знала Люка Павела.

Я отпустила его и отодвинулась:

– Полагаю, с тебя должок?

– Ах, это. Да. – И парень замолчал.

– И? Ты не извинишься? – Я старалась, чтобы мое раздражение не проявилось в голосе.

– Безусловно, извинюсь. – Люк ухмыльнулся и попятился от меня. – Но я не говорил, что сделаю это сегодня.

Он пожал плечами, повернулся и устремился прочь.

Что?

Меня только что разыграли? Люк Павел оказался инфантильным придурком? Именно так это и выглядело. Какой же идиоткой я была, считая, что могу в него влюбиться. Я была рада, что отпустила его руку. Но сожалела, что не ушла первой.

Я написала Таре сообщение и договорилась встретиться с ней в «Дэйли Гринд» – кофейне в Меритоне. Мне не терпелось рассказать ей о Люке и о том, каким придурком он оказался. Очевидно, он был не очаровательным занудой, а задницей. И я тоже была такой же, но по другим причинам. Тара поймет. Лучшим друзьям не надо ничего объяснять. Но мне все равно хотелось с ней поделиться своими мыслями.

Всю дорогу до Меритона я сочиняла идеальный монолог о прошедшем дне, который могла высоко оценить только Тара. И представьте мой шок, когда я добралась до кофейни, а моя лучшая подруга оказалась не одна. С ней была Мелисса. Она сидела напротив Тары. Сидела на моем месте.

Скажу честно, в тот момент я не была расположена излучать доброжелательность. Но я должна была быть любезной с Мелиссой. Должна была отбросить необоснованную ревность. Однако у меня не было на это сил. Я скрыла свои эмоции, подошла к столику и заняла свободное место.

– Привет, дорогая! – пропела Тара. Она пододвинула ко мне высокую чашку. – Я купила тебе латте с белым шоколадом и мятой. Вкусно. Просто оргазм. – Я сделала глоток, а Тара продолжила говорить: – Разве не вкусно? Его очень любит Мелисса. А вчера я попробовала ее латте и мечтала о таком весь сегодняшний день.

Я тяжело сглотнула. Тара еще и вчера пила чай с Мелиссой?

Должно быть, на моем лице отразилось огорчение, потому что Тара быстренько поправилась:

– Мы встретились у библиотеки. Я выходила, а она входила.