Раздается тихий стук в дверь. Я сажусь, напряженная от того, кто там может быть, желая, чтобы у меня оказался пистолет. Расслабляюсь, как только Джейс просовывает свою голову.

— Проснулась?

— Да, — отвечаю, лениво потягиваясь. Встаю, оживляясь, когда замечаю, что у него в руках поднос с двумя кофейными чашками.

— Мой отец уже на обратном пути, — говорит. — Должен быть здесь с минуты на минуту. Хочешь позавтракать? — Он держит коричневый бумажный пакет. — Я прихватил рогалики.

Я люблю рогалики.

— Конечно, — отвечаю. — Просто позволь мне переодеться.

— Встретимся на крыше, — произносит, оставляя мой кофе на комоде рядом с дверью.

Я потягиваю кофе, пока переодеваюсь в платье без рукавов бирюзового цвета с маленькими кружевными деталями по подолу. Пришлось купить новый гардероб после того, как сделала себе грудь. Ничего из старой жизни мне больше не подходило, что вроде как хорошо. Новая одежда для новой личности.

Я просовываю ноги в прозрачные пластиковые шлепанцы и завязываю волосы в небрежный пучок. Прихватив солнцезащитные очки и кофе, поднимаюсь на крышу.


Этим утром шторм утих, и вид на океан потрясающий. Джейс намазал маслом два черничных рогалика и положил их на бумажный пакет на край здания, который по высоте доходит до моей талии.

— Спасибо за завтрак, — проговариваю, заталкивая кусочек масляного рогалика себе в рот, попутно запивая его теплым латте. — Обычно я довольствуюсь «Чириоз» и растворимым кофе, но это восхитительно.

Джейс улыбается.

— Без проблем. Первый бесплатно.

— О, правда? — спрашиваю. — И сколько же будет стоить следующий?

Он открывает рот, чтобы ответить мне, но прежде чем успевает это сделать, дверь пожарной лестницы открывается, и появляются несколько братьев Росс. Я чуть не давлюсь своим рогаликом.

— Они здесь! — зовет Чад внизу лестницы.

Я стою там, высматривая оружие на всякий случай. Не знаю, что они задумали. Я ни на секунду не доверяю ни одному из них. Кроме Джейса.

Мой худший кошмар показывается на вершине ступеней, связанный, с кляпом во рту и окровавленный.

Бл*дь.

Дорнан толкает бедного парня вперед, и я спешу к ним, перепугавшись до чертиков.

Это плохо. Очень-очень плохо.

— Детка! — бурно грохочет Дорнан, явно подогретый смесью адреналина и какого-то наркотика. Возможно, кристаллического метамфетамина. — Получи свой подарок!

— Дорнан, — заикаюсь. — Что ты делаешь?

Он снимает с парня кляп, хватает за шею и направляет его взгляд на меня.

— Помнишь ее, ублюдок? — требовательно спрашивает Дорнан, слюна вылетает из его рта, приземляясь прямо на лицо парня.

— Дорнан, это не то, что ты думаешь!

— Закрой свой рот, — орет на меня. — Пусть он сам скажет.

О Господи. Что мне делать?

— Дорнан, он не тот, за кого ты его принимаешь…

— Чад, заткни ее нахер. Сможешь? — мужчина указывает на меня. И прежде чем я могу пошевелиться, Чад подбирается ко мне и захватывает в свои медвежьи объятия. Его рука крепко зажимает мне рот. Я задыхаюсь, не в силах кричать. Смотрю на Джейса, чей мирный завтрак был разрушен всем этим сыр-бором.

— Пап, — медленно произносит Джейс, — что происходит? Кто, твою мать, этот парень?

— Как тебя зовут, сынок? — требует Дорнан. — Говори!

— М-майкл. Майкл Тревин.

У меня к тебе всего один вопрос, детка.

Парень в ужасе. Один глаз заплыл, он весь в крови. И мне интересно, сколько времени было потрачено на то, чтобы избить его на обратном пути из Лос-Анджелеса.

В уголках моих глаз собираются слезы, когда я осознаю всю мощь одержимости Дорнана. Он оставил меня здесь ради этого. Спросил меня о том, кто мой бывший, а затем отправился путешествовать по всей стране ради похищения невинного парня из его дома. Парень, который никогда в глаза меня не видел. Парень, какого я нашла в интернете и добавила в историю Сэмми для убедительности. Парень с пистолетом, приставленным к его голове.

Я сражаюсь с крепкой хваткой Чада, но все бесполезно. Он крепко сложен и, вероятно, нюхал белый порошок с папочкой Дорнаном всю дорогу домой.

Кусаю Чада за руку. Убирает ее прочь, при этом заорав на меня.

— Он не мой бывший! — кричу, борясь против крепких объятий Чада.

Дорнан смотрит на меня, как одержимый. Человек на миссии.

— Я солгала, — задыхаюсь, все еще вырываясь. — Я никогда не встречала его раньше. Пожалуйста, просто отпусти его.

Дорнан опускает пистолет и осматривает меня сверху донизу.

— Тебе больше не нужно его бояться, — говорит он.

Поднимает пистолет, помещает палец на курок.

— Пожалуйста! — выкрикиваю я.

Мои мольбы остаются без внимания. Он нажимает на курок.

Происходят две вещи. Во-первых, рев единственной пули, когда она покидает пистолет Дорнана и попадает в затылок парня. Во-вторых, почти в то же самое время меня окутывают мелкие брызги крови и кусочки того, что, я полагаю, было черепом Майкла Тревина.


Майкл лежит на земле неподвижно. Красное облако вокруг его головы быстро растет, достигая моих шлепанцев. Я кричу, и Чад отпускает меня, позволяя упасть на землю. Ползу сквозь кровь и куски черепа, чтобы добраться до мертвого парня. Обхватываю его руками. Он тяжелый, мертвый груз, потому что умер. И это моя вина.

Я поднимаю парня к себе на колени и понимаю, что его глаза все еще открыты.

Бл*дь.

Протягиваю руку и дрожащими пальцами закрываю ему веки.

Я чувствую на плечах руки, оттягивающие меня назад. Сдерживаю себя, чтобы не пинать, не царапать и не кусать Дорнана, пока он уносит меня. Стаскивает с меня одежду и помещает под душ, где я сжимаюсь в клубок и смотрю на линии швов, которые разделяют каждую белую плитку.

Тебе больше не нужно его бояться.

Издаю задушевный рыдающий звук, но мое горло не покидает ничего, кроме сухого, жалкого визга.

Дорнан вытаскивает меня из душа, заворачивает в полотенце и подводит к своей кровати, усаживая на нее.

— Ты понимаешь, как сильно я забочусь о тебе? — спрашивает.

Горло наполнено гравием. Его руки лихорадочно повсюду на мне, и я не сопротивляюсь, когда прижимает меня к кровати и расстегивает ремень.


Просто лежу там в шоке. Губы Дорнана на моей шее, а руки блуждают по каждому сантиметру моего контуженого тела.

— Ты знаешь, почему я это сделал? — дышит мне в ухо, схватив за бедра и проникая внутрь.

Мое дыхание сбивается, только начинает вбиваться в меня, и я чувствую, как одна слеза скатывается по виску.

— Потому что я твоя, — шепчу в темноту.



Если я думала, будто смотреть, как Майкл умирает на моих глазах из-за неосторожной лжи, которую я создала, это плохо, то последствия оказались ужасающими.