Тери Браун - Семейная тайна

— Могу ли я чем-то помочь?

— Наверное, да.

Теперь, когда поиски родни перестали быть абстракцией, Пруденс занервничала.

Старик просиял:

— И какую же книгу вы ищете?

— Я ищу не книгу. Мне нужно навести справки.

— Дорогу можно спросить у прохожих. — Библиотекарь явно огорчился.

— Вообще-то, я собираю сведения о человеке.

— Вот как. — Необычная просьба немного смягчила старика. — Не уверен, что смогу быть полезен.

Пруденс виновато улыбнулась:

— Видите ли, я всегда считала, что библиотекари держат руку на пульсе всех городских событий.

Старик просветлел лицом, но вскоре опять помрачнел:

— Так оно и было, мисс, но времена меняются. Судя по всему, молодежь не любит читать. Теперь ее заботят автомобили, аэропланы и телефоны. Я сижу в этой библиотеке со дня ее основания, уже тридцать пять лет, и никогда в ней не было так безлюдно.

Лицо старика горестно сморщилось.

У Пруденс захватило дух. Если библиотекарь проработал здесь так долго, он должен знать ее мать.

— Я люблю книги, — заверила она старика. — В следующий раз я обязательно посмотрю, что у вас есть, но сегодня мне надо кое-кого разыскать.

— Ну, давайте попробуем, — вздохнул тот.

— Я собираю сведения о семье Тэйт.

Пруденс стыдилась того, что не знает ни девичьей фамилии матери, ни имени отца. Как можно без этого кого-то найти? Внутри ее все оборвалось.

— Или о девушке, выросшей здесь лет двадцать — двадцать пять назад. Ее звали Элис.

С библиотекарем произошла разительная перемена. Его лицо замкнулось, как ставни перед грозой.

— Сожалею. Это имя мне незнакомо. — Он потупился.

— Вы уверены? — настаивала Пруденс. — Я знаю, что…

— Абсолютно уверен. Прошу прощения, мисс, но библиотека закрывается на ланч. Человеку нужно питаться.

Он встал и, крепко придерживая Пруденс за локоть, выпроводил ее за дверь.

Она не успела опомниться, как очутилась на улице. Старик задернул шторы.

Ровена откинулась на кушетке со спинкой, дожидаясь чая и благодаря небеса за своевременный приезд Колина с друзьями. Тетя продолжала от случая к случаю высказываться насчет ее недавнего исчезновения, а Ровена не хотела говорить об этом ни с кем, кроме Виктории. Крушение аэроплана прямо над головой и спасение жизни пилота не были, как ни странно, подходящими темами для светской застольной беседы. К тому же тот вечер оставил глубокий след в ее душе. Сумерки, раненый на склоне холма — все это казалось реальнее, чем любое событие после смерти отца. Время в Саммерсете плелось унылой чередой дней, зато каждый миг, прошедший от падения аэроплана до перевоза пилота к машине, изобиловал красками. Ровена не хотела делиться этим ни с кем — все равно не поймут.

Тетушка, словно королева, восседала в другом конце гостиной в окружении сына и дочери. Дяди Конрада не было, он еще утром уехал осматривать какие-то владения.

Памятуя о живом интересе лорда Биллингсли к Пруденс, Ровена украдкой следила за ним. Он был, несомненно, красив — темные кудри, темные глаза, однако Ровена не доверяла красавчикам, особенно своего круга — слишком они раздувались от важности. Выпестованные, разумеется, слепыми мамашами, подумала она при виде обожания, с которым тетя взирала на сына. Но в поведении лорда Биллингсли было мало тщеславия — напротив, насмешливый рот выдавал чувство юмора, и молодой человек держался чрезвычайно учтиво со всеми, включая слуг.

В отличие от второго друга, приехавшего погостить с Колином. Как его — Кип? Кит? Еще один симпатичный юноша, высокий, хорошего сложения, с темно-рыжими волосами и голубыми глазами. Нос был с горбинкой. Кит выглядел старше товарищей, но Ровену отталкивало другое: насмешка над всеми вокруг, которую тот еле сдерживал. Неприятно общаться и думать, что над тобой потешаются.

Виктория сидела рядом с Элейн и казалась отдохнувшей, несмотря на вчерашнюю отлучку. Куда она ходила? Виктория не сказала, а Ровена не стала допытываться. Хватит того, что Виктория чувствует себя лучше.

Хоть кому-то полегчало — и то хорошо. Ровена ловила себя на том, что избегает Пруденс из-за полнейшей беспомощности в ее присутствии, о которой и думать-то было больно. Она то досадовала на собственную апатию, то смирялась. Ровена знала о своей трусости, но не могла перебороть страх. Она ненавидела конфликты и покрывалась мурашками, воображая столкновение с дядей. Она завидовала Виктории — та обладала непреклонной уверенностью в своей способности усилием воли менять порядок вещей. Откуда что взялось?

Лакей вкатил сервировочный столик с закусками к чаю: традиционные сэндвичи с салатом и огурцами на изящной тарелке, а также с пряной ветчиной и говядиной на огромном блюде, несомненно, в расчете на молодых людей. И конечно же, сконы с джемом и топлеными сливками, а также бисквиты, клубника в шоколаде, соленая рыба и сваренные вкрутую яйца. Когда все расселись в эркере за круглым столом, тетя Шарлотта повернулась к дочери:

— Элейн, дорогая, окажи нам честь и разлей чай.

— Конечно, мама.

Ровена заметила, как брат с сестрой обменялись изумленными взглядами, но не поняла почему.

— Себастьян, мой дорогой мальчик, как поживает твоя матушка?

— Хорошо. Благодарю, что спросили, леди Саммерсет.

— Надеюсь, вы посетите нас в праздники?

— В мире нет силы, способной нам помешать.

Ровена перехватила очередной обмен взглядами; на сей раз участвовал и лорд Биллингсли. Виктория наморщила лоб, и Ровена поняла, что младшая сестра тоже почуяла странный подтекст происходящего.

— Надеюсь, что вы, молодежь, не соскучитесь за городом. Мы с Элейн планируем устроить несколько вечеров в тесном кругу, да и наш бал для слуг всегда проходит весело. Будет и новогодний бал; я уверена, что он удастся на славу. Элейн отлично с этим справляется, лорд Биллингсли.

— Мама, ты мне льстишь.

Ровена подавила улыбку. Ответ кузины прозвучал в высшей степени скромно, благонравно… и фальшиво.

Тетя Шарлотта склонила голову набок, будто тоже что-то заподозрила, но не уловила сути.

— Вздор! — отрезала она. Но тут же смягчила свою резкость деланой улыбкой: — Ты образованная девушка с изысканным вкусом.

Леди Саммерсет пристально посмотрела на лорда Биллингсли и Кита. Те отвели глаза.

— Так где же ты пропадал с утра, Биллингсли? — сменил тему Колин.

— Ездил по делу.

Лорд Биллингсли намазал варенье на скон с таким безразличием, что Ровена мгновенно насторожилась.

— Дело в этом городишке? — насмешливо переспросил Кит. — Какие могут быть дела в Саммерсете?

— О, ты не поверишь. — Юноша бросил взгляд на Ровену и зарделся, будто выдал себя.

Опять недомолвки. Хотя… возможно, это связано с Пруденс. Ровена наблюдала за лордом Биллингсли с удвоенным интересом.

Чаепитие закончилось без происшествий, и все облегченно выдохнули, когда лакей укатил столик, а тетя Шарлотта удалилась в свой будуар.

— Вот наказание. Я думал, она никогда не уйдет. — Колин откинулся на канапе.

— Следите за своим тоном, молодой человек, — сказала Элейн. — Прошу не забывать, что речь идет о моей праведной матушке.

— Точно, — засмеялся Колин. — Наша праведная матушка способна окрутить покойного короля, перехитрить Конфуция, довести до слез папу римского и уложиться до завтрака. Страшная женщина. — Он притворно содрогнулся и продолжил: — Сестренка, не окажешь услугу? Принеси мне коктейль.

— Всем по коктейлю, — вмешался Кит. — Раз уж ты, Элейн, настолько образованная и изысканная по этой части.

Элейн сделала реверанс и повернулась к Ровене:

— Ты будешь, Ро? А ты, Вик?

Ровена чуть было не запретила Виктории, но младшая сестра заинтересованно встрепенулась, и Ровена не осмелилась разочаровать ее.

— Да, пожалуйста. Спасибо.

Кит вызвался помочь, и вскоре все получили по бокалу.

— За что выпьем?

— Как насчет Каверзного комитета? — спросил Колин, изогнув бровь.

— Может, за возрождение Каверзного комитета в Рождество? — предложила Элейн.

— Люблю толковую аллитерацию, — одобрил брат.

— Что такое Каверзный комитет? — спросила Виктория.

Ровена отдалась на волю спиртного, которое разлилось в ней теплом и ввергло в еще большую апатию, давая возможность безучастно наблюдать за происходящим. Неудивительно, что люди спиваются, подумалось ей. Прекрасный способ приглушить нежеланные чувства.

— А, так у нас новички, — заметил Кит.

— Зеленая поросль, — улыбнулся Себастьян.

— Может, заманить их к нам? — предложила Элейн.

— И тогда мы станем кузинами Каверзного комитета? — хмыкнула Виктория.

— Умно! — одобрительно хлопнул в ладоши Колин.

— Красноречиво, — подхватил Себастьян.

— Бестолково, — удосужилась вставить Ровена, и все засмеялись.

— Каверзный комитет, как его чаще всего называют… — вполголоса начал Кит.

— Его также называют Порочным и Космополитским, — встряла Элейн.

Кит продолжил, будто не слышал:

— …был основан в Королевском колледже и со временем открылся для прекрасного пола, ибо никакой клуб не стоит членства, если в нем нет дам. Поскольку многие из нас пребывают под гнетом благонамеренных…

— Или не столь благонамеренных, — добавил Колин.

— …родственников, которые заставляют нас посещать одни и те же балы, вечеринки и спортивные мероприятия, мы основали собственное общество, дабы не помереть от скуки.

— Но чем вы занимаетесь? — недоуменно спросила Ровена, хотя идея ей нравилась.

— Устраиваем розыгрыши, — пожал плечами Кит.

— Развлекаемся, — подхватила Элейн.

— Резвимся, — добавил Себастьян.

— Узакониваем дурость, — пробормотала Виктория, и все покатились со смеху.

— Другими словами, не очень многим, — подытожил Кит и отхлебнул из бокала.

— Зато много об этом говорим. Разве не этим занимаются в клубах? — спросил Колин.

— Беседуют о том, как они прекрасны, — кивнул Кит.

Он посигналил Элейн пустым бокалом. Та поднялась, чтобы налить ему еще. Кит же в ожидании коктейля вальяжно развалился на канапе.

— Я не против. Пусть присоединяются, но надо дождаться праздника, чтобы все было официально. Подтянутся остальные, и мы устроим настоящую инициацию в духе старых времен.

Виктория оживленно подалась вперед:

— Это же тайное общество, да? Что за инициация? Вы заставите нас пройти по доске? Принести с луны зеленого сыра? Сразиться с драконами?

Кит наградил ее улыбкой едва ли не хищной, и Ровена обеспокоенно встрепенулась.

— Ты идеальный кандидат. Красивая и с фантазией. И я не позволю такому прелестному созданию сражаться с драконами. — Он галантно поцеловал ей руку.

Виктория наклонила голову набок и кокетливо улыбнулась.

— Раз мы не вынесем все это из семьи, есть смысл выяснить, к какому обществу принадлежал дедушка граф и как у них проходили инициации, — предложил Кит, покосившись на Колина.

Тот пожал плечами, но Ровена уловила, что это предложение задело его за живое.

— Если он и числился в каком-то клубе, то состоял в нем в одиночестве. Никто не мог подолгу выносить общество деда. По крайней мере, мы с сестрой.

— Как и мы с Вик. — Неизвестная сила побудила Ровену стряхнуть оцепенение и встать. Отец был верен семье, хотя часто пикировался с братом. Она встала позади Элейн и небрежно, как будто годами так делала, положила кузине руку на плечо, демонстрируя преданность. — Мы звали его дедулей-носулей.

Бакстоны расхохотались.

— А кстати, что за шишка росла у него на носу? — спросил Колин, позабыв о недавнем напряжении.

Но Ровена видела, что ее жест не ускользнул от острого взгляда Кита и был понят правильно.

— Есть и другое соображение: если добавить в шайку новых Бакстонов, одна сторона перевесит — верность семье и все такое прочее. — Кит говорил легко, иронично, однако Ровена уловила скрытое предупреждение.

Элейн сощурила глаза, но Виктория опередила ее. Она вскочила на пышную турецкую оттоманку и замерла перед Китом. Затем помахала бокалом у него перед носом. Сколько она выпила? Виктория до того хрупка, что один коктейль для нее — все равно что два для кого-нибудь покрепче.

— Нет уж, мистер Кит, — заявила Виктория. — Раз обещали настоящий клуб, извольте обеспечить. Или мне рассказать вашей матушке, как вы держите слово, данное леди?

— О ужас! — завопил Кит и замахал руками. — Спасите-помогите!

— Сам кашу заварил, сам и расхлебывай, — хохотнул Колин.