— Да, конечно. — Она полезла в сумочку за бумажником. Увлажнившиеся ладони тряслись, но полицейский лишь смотрел на нее равнодушным холодным взглядом, пока она не подала ему удостоверение.

— Присядьте, пожалуйста, — предложил он, а сам поднялся из-за стола и вышел в соседнюю комнату.

Сибилл мучила жажда, в горле пересохло. Она повернулась и побрела по комнате ожидания с несколькими рядами пластиковых стульев бежевого цвета. Наконец она нашла фонтанчик, сделала несколько глотков, но вода осела в измученном желудке болезненно холодными свинцовыми шариками.

Ее посадили в камеру? О Боже, неужели и впрямь ее сестру посадили в камеру? Неужели она будет беседовать с Глорией в камере?

Но физические и душевные муки не притупили способности мыслить четко и ясно. Как Глория узнала, где искать ее? Как она оказалась вблизи Сент-Кристофера? Почему ей предъявлено обвинение в хранении наркотиков?

Вот почему она не стала посылать деньги, призналась себе Сибилл. Сначала ей хотелось получить ответы на свои вопросы.

— Доктор Гриффин.

Она вздрогнула и повернулась к полицейскому, таращась на него, словно олениха, ослепленная автомобильными фарами.

— Да. Я могу увидеть ее сейчас?

— Вам придется оставить у меня свою сумочку. Я выдам расписку.

— Хорошо.

Сибилл вручила ему свою сумку, поставила подпись в журнале, где он показал, и получила расписку.

— Сюда, пожалуйста.

Полицейский толкнул боковую дверь, открывавшуюся в узкий коридор. По левую сторону находилась маленькая комната, в которой из мебели были только стол и несколько стульев. На одном сидела Глория, пристегнутая правым запястьем к столу.

Сибилл поначалу решила, что полицейские ошиблись и устроили ей встречу с другой женщиной. То была не ее сестра. Заматерелая, костлявая, худые плечи торчат, словно крылья, являя собой резкий контраст с грудями, обтянутыми короткой тесной футболкой, сквозь которую нагло выпирали соски, эта женщина выглядела гораздо старше Глории.

В курчавых соломенных волосах по центру тянулась темная прядь, вокруг губ пролегли глубокие складки, взгляд жесткий, оценивающий, такой же неприятно острый, как и плечи.

И вдруг глаза этой женщины наполнились слезами, губы задрожали.

— Сиб, — надтреснутым голосом вымолвила она, с мольбой протягивая руку. — Слава Богу, что ты приехала.

— Глория. — Сибилл быстро шагнула вперед и взяла ее дрожащую руку в свои ладони. — Что случилось?

— Не знаю. Ничего не понимаю. Мне так страшно. — Она опустила голову на стол и разразилась громкими судорожными всхлипами.

Сибилл села, обняла сестру и посмотрела на полицейского.

— Мы можем остаться вдвоем? Прошу вас.

— Я буду за дверью. — Полицейский посмотрел на Глорию. Если он и отметил про себя, как быстро поменяла имидж визгливая, бранящаяся бабенка, которую он привел в участок несколько часов назад, то ничем не выдал своих мыслей. Просто вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Сестры остались наедине.

— Сейчас принесу тебе воды.

Сибилл поднялась и поспешила к графину, стоявшему на противоположном углу стола. Она наполнила бумажный стаканчик и подала сестре, обхватив ее ладони своими, чтобы та не расплескала воду.

— Ты внесла залог? Тогда почему мы не уходим? Я не хочу торчать здесь.

— Я все устрою. Но сначала расскажи, что произошло.

— Я же сказала: не знаю. Я была с одним парнем. Мне было одиноко. — Она шмыгнула носом. Сибилл подала ей салфетку. — Мы просто разговаривали, собирались пойти куда-нибудь пообедать, и тут появились копы. Он убежал, а меня схватили. Все произошло так быстро.

Она уткнулась лицом в ладони.

— У меня в сумке нашли наркотики. Наверное, это он подсунул. Мне же просто нужно было поговорить с кем-нибудь.

— Понятно. Уверена, скоро все разъяснится. Мы все уладим. — Сибилл хотелось верить сестре, и она ненавидела себя за то, что отказывается безоговорочно принять ее объяснения. — Кто он?

— Джон. Джон Барлоу. Он казался таким милым, Сиб. Отнесся ко мне с пониманием. Мне ведь было очень тоскливо. Из-за Сета. — Она отняла ладони от лица. В ее глазах застыла скорбь. — Я так скучаю по моему мальчику.

— Ты собиралась в Сент-Кристофер?

Глория опустила глаза.

— Я подумала, если мне удастся увидеть его…

— Это тебе адвокат посоветовал?

— Адв… э… — Заминка была секундной, но Сибилл насторожилась. — Нет. Да эти адвокаты не смыслят ни черта. Им только деньги подавай.

— Кто твой адвокат? Я позвоню ему. Он поможет уладить это недоразумение.

— Он не из этих мест. Послушай, Сиб. Я хочу убраться отсюда. Ты не представляешь, как здесь ужасно. Тот коп там? — Она кивком показала на дверь. — Он приставал ко мне.

У Сибилл опять закрутило в животе.

— Что значит приставал?

— А то ты не понимаешь. — Впервые в голосе Глории засквозило раздражение. — Щупал меня, обещал, что придет позже и продолжит. Он хочет меня изнасиловать.

Сибилл закрыла глаза, сдавила веки пальцами. В годы отрочества Глория обвинила в сексуальных домогательствах более десяти человек — как своих ровесников, так и взрослых мужчин, в том числе классного руководителя и директора школы. И даже их отца.

— Глория, прекрати. Я же сказала, что помогу тебе.

— А я говорю, что тот ублюдок распускал руки. И я немедленно, как только выйду отсюда, подам на него в суд. — Она скомкала бумажный стаканчик. — И мне плевать, веришь ты моим словам или нет. Я знаю, как это было.

— Хорошо, но сначала надо выйти. Как ты узнала, где меня искать?

— Что? — Глория с трудом сдерживала ярость, понимая, что должна играть роль несчастной жертвы. — Что ты имеешь в виду?

— Я ведь не говорила тебе, куда я еду, где остановлюсь. Сказала только, что свяжусь с тобой. Как ты узнала, что меня надо искать в гостинице Сент-Кристофера?

Это была ошибка, и Глория осознала свою оплошность почти сразу же, как позвонила сестре. Но тогда она была пьяна и взбешена. И, черт побери, у нее не было с собой денег, чтобы внести залог. Остатки ее капитала лежат в надежном месте. И скоро Куинны пополнят его.

Она плохо соображала, когда звонила Сибилл, но потом у нее было время подумать. Как одурачить сестренку Сиб, она знала. Нужно взывать к ее совести и чувству долга.

— Я же знаю тебя. — Глория жалобно улыбнулась сестре. — Я не сомневалась, что ты обязательно кинешься помогать, узнав про то, что случилось с Сетом. Я позвонила тебе в Нью-Йорк. — Она действительно звонила туда неделю назад. — И сказала, что ты моя сестра и что у меня к тебе неотложное дело. Тогда секретарь дала номер телефона твоей гостиницы.

— Ясно. — Правдоподобное объяснение, решила Сибилл. Пожалуй, даже логичное. — Я внесу залог, Глория. Но на определенных условиях.

— Ну да, — усмехнулась та. — Знакомая песенка.

— Я хочу знать фамилию твоего адвоката, чтобы с ним связаться. Я хочу иметь полную информацию о ситуации с Сетом. Мы поужинаем вместе, и ты мне расскажешь про свои отношения с Куиннами. Мне интересно знать, почему они утверждают, что Рей Куинн заплатил тебе за Сета.

— Эти подонки лгут.

— Я встречалась с ними, — спокойным тоном заявила Сибилл. — Встречалась с их женами. Видела Сета. И мне очень трудно сопоставить твой рассказ с тем, что я видела.

— Боже, ты прямо как наш старик. — Глория попробовала подняться, но пристегнутый к столу наручник не пускал. Она выругалась и добавила презрительно: — Двое знаменитых Гриффинов.

— Мой отец тут ни при чем, — невозмутимо парировала Сибилл. — Насколько я знаю, все дело в твоем отце.

— А мне плевать. — Глория изогнула губы в злобной улыбке. — И тебя я в гробу видала. Идеальная дочь, идеальная студентка, идеальный робот, черт бы тебя побрал. Внеси только залог, будь он проклят. У меня отложены деньги. Я тебе потом верну. И ребенка своего верну без твоей помощи, дорогая сестренка. Это мой ребенок. Слову каких-то проходимцев ты доверяешь больше, чем родной сестре. Что ж, валяй. Ты всегда меня ненавидела. Чего еще от тебя можно ждать?!

— У меня нет к тебе ненависти, Глория. И никогда не было. — Но я способна возненавидеть, с горечью осознала Сибилл. С легкостью. У нее начинала болеть голова. — И я не обвиняю тебя во лжи. Просто пытаюсь понять.

Глория отвернулась, чтобы Сибилл не видела удовлетворенной улыбки на ее лице. Значит, она рассчитала верно.

— Мне нужно выбраться отсюда. Отмыться от всей этой грязи. — Она постаралась придать голосу надломленность. — Как же я устала! Не могу больше об этом говорить.

— Ладно, пойду заполню необходимые документы. Думаю, это не займет много времени.

Едва она поднялась, Глория опять схватила ее руку и прижала к своей щеке.

— Прости. Прости за то, что я тебе наговорила. Я не хотела тебя обидеть. Просто я очень расстроена и немного не в себе. Мне так одиноко.

— Все нормально. — Сибилл высвободила свою руку и на подкашивающихся ногах направилась к выходу.

Пока шла процедура оформления залога, она проглотила две таблетки аспирина с противокислотным средством. Внешне, думала Сибилл, Глория сильно изменилась. Некогда очаровательная девушка огрубела, высохла, стала жесткой как подошва. Но по эмоциональному складу, похоже, осталась все тем же нервным, лукавым, скандальным ребенком, которому доставляло удовольствие вносить разлад в их семью.

Надо заставить Глорию лечиться, решила Сибилл. И, если ее сестра действительно пристрастилась к наркотикам, значит, ей следует пройти курс реабилитации в специальной клинике. Безусловно, той неуравновешенной женщине, с которой она беседовала, нельзя доверить воспитание ребенка. А она со своей стороны должна подумать, как быть с мальчиком, пока Глория не вернется к нормальной жизни.

Разумеется, ей нужно встретиться с адвокатом. Она первым делом найдет его и обсудит с ним права Глории и интересы Сета.

Потом предстоит объяснение с Куиннами. Конфронтация неминуема, неизбежна.

При этой мысли в животе опять закрутило. Ничто так не расстраивало ее, как гневные слова и выброс злобных чувств, против которых она всегда чувствовала себя бессильной.

Но она подготовится к разбирательству. Заранее обдумает свою речь, наиболее вероятные вопросы и требования, на которые у нее будут припасены достойные ответы. И главное, будет сохранять спокойствие и объективность.

Увидев Филиппа, входящего в здание полицейского участка, Сибилл оцепенела. Кровь отлила от ее лица, тело сковало холодом.

Прищурившись, он смерил ее мгновенно посуровевшим взглядом.

— Сибилл, а ты что здесь делаешь?

— Я… — Не паника, а смущение и стыд овладели ею. — Я здесь по делу.

— Вот как? — Он шагнул к ней, но его братья, погруженные в молчаливое раздумье, оставались в отдалении от них. В ее лице Филипп прочел угрызения совести и страх. — И какое же у тебя здесь дело? — Сибилл не отвечала. — Кем вам приходится Глория Делотер, доктор Гриффин? — спросил он, склонив набок голову.

Сибилл приказала себе не отводить взгляда.

— Сестрой, — ровно произнесла она.

В нем всколыхнулась холодная, убийственная ярость. Он сжал ладони в кулаки и сунул их в карманы — от греха подальше.

— Удобно устроилась, да? Стерва, — тихо процедил Филипп. Сибилл вздрогнула, будто он ударил ее. — Использовала меня, чтобы подобраться к Сету.

Она мотнула головой, но озвучить опровержение не решилась. Разве он не прав? Конечно, она использовала его, а также его братьев и их жен.

— Я только хотела увидеть его. Он — сын моей сестры. Я должна была знать, что он не брошен на произвол судьбы.

— Тогда где, черт побери, ты была последние десять лет?

Сибилл открыла рот, но, заметив Глорию, тут же проглотила свои оправдания и извинения.

— Пошли отсюда. Купишь мне выпить, Сиб. — Глория рывком повесила на плечо вишневую сумку и зазывно улыбнулась Филиппу. — Привет, лапочки. Она выставила вперед ногу и уперлась кулаком в бок, наградив манящей улыбкой и его братьев. — Как дела?

При других обстоятельствах Филипп, возможно, расхохотался бы над карикатурным контрастом между двумя женщинами. Сибилл — бледная и спокойная; глянцевые каштановые волосы гладко зачесаны назад, губы не накрашены, под глазами пролегли тени. Одетая в широкие брюки с белой шелковой блузкой и нарядную серую куртку, она всем своим обликом источает благородную элегантность, а от костлявой Глории, утянутой в черные джинсы и облегающую футболку, за милю несет вульгарностью. Глаза ярко подведены, рот сверкает, как ее ярко-вишневая сумка, волосы вытравлены. Стареющая потасканная проститутка, ищущая легкой наживы, решил Филипп.