Кира Витковская - Семейные узы не в счет

– Марк, не надо, остановись! – взмолилась Карина. – Прошу, отпусти меня!

– Ну нет, милая! – зло рассмеялся Марк. – Я никуда тебя не отпущу, пока не отымею по полной программе. Времени у меня много, так что приготовься… Ты ведь добивалась этого – вот теперь получишь удовлетворение, да такое, какого никогда не получала…

– Нет… – с ужасом простонала Карина, у которой злой смех Марка сжал сердце. Ей представилось, через что может заставить ее пройти Марк… – Не надо…

Марк не обращая внимания на нотки паники в ее голосе продолжал разыгрывать насильника. Он прижал Карину к поверхности дивана и начал стаскивать с девушки юбку.

– Довольно… Марк, умоляю… – жалобно сделала еще одну попытку Карина. В голосе ее явственно слышались слезы, она отчаянно сопротивлялась. Марк решил, что уже «дожал» и резко отпустил ее. Карина сорвалась с места и, на ходу поправляя одежду, бросилась в прихожую. Через минуту хлопнула входная дверь – Карина убежала. И тут же Марк звонко расхохотался.

Он вовсе не собирался насиловать ее. Просто Марку надоели ее неумелые попытки соблазнить его, которые повторялись регулярно – каждый его приезд домой. Карина появлялась часто, и выбирала время, когда Марк был один. Поэтому он решил хорошенько ее припугнуть. И, похоже, это удалось… Да еще как! Бедняжка убежала сломя голову. Теперь явно нескоро придет… Ха!

Но приступ веселья скоро прошел, уступив место тяжелым мыслям последних дней, недель и месяцев. Тоска. Серая, как туман, удушливая, как дым. «Судьба у меня, что ли, такая? – думал Марк иногда. – Эта тоска преследует меня с детства, и никак от нее не избавиться». Но раньше тоска была безымянной и накатывала просто так, из ничего. А теперь тоска имела название. Ксюша. Ксюша. Ксюша. Как ему ее не хватало! Он не говорил о ней ни с кем, не знал, что с ней, и не пытался узнать. Он убеждал сам себя, что ему совершенно не интересны ее дела. Но так часто Марк ночами видел ее во сне! Все было таким явственным и реальным… Он видел ее глаза, волосы, губы, руки, иногда даже чувствовал запах ее духов… а, просыпаясь, понимал, что все ложь. Грезы. Мечта.

Он и сам не мог объяснить, когда и так успел так полюбить Ксю. Ведь раньше Марк почти не думал о своей маленькой сестричке, которую всегда безошибочно отличал от ее близняшки. Он всегда предпочитал общество своих друзей, а не родственников, которые казались ему чужими.

А Ксюшка росла, делалась живой, подвижной и острой на язык, и проявляла несвойственную детям ее возраста рассудительность и независимость. Была в ее характере какая-то сила и твердость, которая группировала вокруг нее малышей и сверстников.

Но она и Марк были слишком разными. Настолько разными, что, казалось, никогда не могли встретиться, соприкоснуться. И они встречались только изредка, на семейных праздниках, когда собиралась вся семья.

А потом Ксюша уехала с мамой и Катей в Барановичи. Марк, если честно, даже не заметил этого, поскольку был еще в упоении от своей семейной жизни. А затем «в упоении» от развода и всяких проблем. От Ксюши не было вестей, она лишь изредка звонила узнать, как дела у бабушки и деда.

И вдруг новость: Ксю и Кэт приезжают в Березино на неделю каникул! Марк или Лешка должны их встретить в Минске на вокзале. Братья долго спорили, кому встречать девочек, поскольку и тому, и другому хотелось скорее оказаться в центре событий. И решено было, что на вокзал отправятся оба.

Но первым Ксению и Катю увидел Марк. Две похожие девушки стояли неподалеку от главного входа, и одна что-то объяснила другой. Они! Подросшие, изменившиеся, но все же что-то и сохранившие в чертах лиц. И когда близнецы, дурачась, не стали сознаваться, кто есть кто, Марку словно кто-то подсказал, что девушка в красной куртке – Ксения. С этой секунды он стал к ней присматриваться и постепенно понял, какой замечательной девушкой стала его сестра. Странное дело, но о Кате подобных мыслей не возникало, она почему-то отошла в тень.

Да, Ксюша ему понравилась сразу. Но понравилась ведь как сестра! Когда же, как же сестра для него превратилась в любимую? Марк ведь даже не воспринимал сначала их роман всерьез, Ксюшина влюбленность в него казалась ему игрой, девчачьей прихотью. А для него это было приятное развлечение, о котором, как он думал, они с Ксю лет через десять будут вспоминать смеясь.

Но так не вышло, все запуталось, смешалось, и оказалось, что Ксюша ему нужна. Нужна, необходима, как ни одна другая женщина. После того, как в семье о них все узнали, и Ксю уехала, Марк не взглянул ни на одну представительницу прекрасной половины. Он с головой ушел в работу, часто оставался в Минске на выходные, а когда приезжал домой, то либо зависал у друзей, либо часами просиживал в своей комнате.

– Марк, что с тобой? – тревожилась мама, видя, как Марк через каждые двадцать минут выходит на балкон курить. – Похудел, почти ничего не ешь, а куришь очень много, тебе пачки на день не хватает… Заболеешь еще…

Марк молча пожимал плечами и снова тянулся за сигаретой. Бросить бы все и поехать за Ксю! У него из головы не выходил Ксюшин взгляд, брошенный ею на него, когда он на семейном совете сказал, что они расстаются. Взгляд был полон обиды и горечи, казалось, что девушка сейчас заплачет. Но она лишь холодно подтвердила его слова. И до него вдруг дошло, какую боль он ей причиняет таким своим решением. Марк пообещал все объяснить Ксюше, но не успел. Она уехала – оскорбленная, обиженная, но гордая. И Марк не посмел звонить ей или поехать в Гродно. Что тут объяснять? Решение ведь правильное, нужно было прервать эту порочную связь… Все правильно… и что Марк защитил Ксю на совете, и что решил расстаться… А все в целом дает одну большую ошибку, которая, словно заноза, терзает душу болью и сознанием бессилия.

Одевшись, Марк вышел из дома, торопливо сбежал по лестнице и пересек двор. Парень направлялся к своему лучшему другу Игорю – старшему брату Антона. Больше полугода Антон уже служил в армии. Тоник не пожелал ни откладывать службу, ни косить от нее, ни выбирать более близкую к родному городу часть. Марку, по правде, очень не доставало своего младшего товарища, к которому он очень привязался.

У Игоря был еще Паша.

– О, Марик! – воскликнули оба. – Наконец-то ты снова нарисовался! Давно приехал?

– Вчера.

– Чего давно не появлялся в Березино?

– А что тут делать? Тоска, скука смертная. Лучше уж в Минске…

– Можно подумать, в Минске ты веселишься! – хмыкнул Паша.

– А как же! Конечно, веселюсь… До слез. От Антохи что слышно?

– Ничего особенного не слышно. Ему там относительно неплохо, как он по телефону и в письмах говорит. Голодно немного, правда…

– Ничего, похудеть полезно, – сказал Марк. – К тому же голод способствует мышлению.

– А Лешка сейчас как? – поинтересовался Паша.

– Мир им, невинным и счастливым, – отозвался Марк. – Со Светлой квартиру получили малосемейную, так готовы неделями к родителям не заявляться.

– Как и ты, – усмехнулся Игорь. – Сам-то как?

– А… нормально, – махнул рукой Марк.

– Понятно, – кивнул Игорь. – Настроение у тебя то еще! Будем поднимать. Мы тут с Павлом травки достали покурить, поскольку и у нас настроеньице не очень.

– А в чем причина?

– Меня девушка послала подальше, поскольку я ее замуж за себя брать не торопился, – сказал Паша.

– А у меня просто в личной жизни сдвигов нет, – добавил Игорь. – А о твоих проблемах мы знаем.

– Ну как, покайфуем? Марк?

– А будет и на мою долю? – оживился Марк. Марихуана как раз то, что сейчас ему нужно, чтобы расслабиться и отдохнуть.

– Конечно, Марк! Будет! Да разве мы можем тебя обделить? Пошли, пока родоков нет.

Последний раз Марк употреблял, вернее, баловался легкими наркотиками больше шести лет назад. В свое время он многое попробовал, но не пристрастился ни к чему. И сейчас он не собирался подсаживаться и топить несчастья в алкоголе или наркотиках.

– Ну, ты как, почувствовал какое-то облегчение? – спросил Паша у Марка, когда они оба вышли на улицу.

– Да нет. Дурацкий это способ избавиться от проблем. Конечно, прикольно и смешно, когда травка действует, но потом человек возвращается к своему же. Не стану больше этим заниматься. Отвлечься хотел просто…

– Ты прав, – сказал Паша. – Я тоже не буду, от балды взял. А Игорек, похоже, серьезно приналег на это дело.

– Давно уже, – кивнул Марк. – Это дело такое… А что ему скажешь? Я пробовал однажды сказать, что он перебирает, а Игорь психанул, чуть в драку не полез… Нервы ни к черту.

– Явный признак развивающейся зависимости, – заметил Павел.

– Только ему этого не пробуй говорить, если схлопотать не хочешь.

– Хорошо, что Тоник сейчас далеко, а то и он бы втянулся.

– У Тоника голова правильно варит, – ответил Марк. – Он независимый и умеет отстаивать свое мнение. И Игорек для него не такой уж авторитет.

– Вот это плохо – что у них контакта нет. Пусть бы уж ругались вечно, как ты и Леха, но тем не менее… А они как чужие… А у Тоника с твоей сестричкой двоюродной, Леркой, серьезно?

– Не знаю… – Марк пожал плечами. – Я Лерку месяца два уже не видел… Вроде как переписываются, но чужая душа – потемки. Если я в своей жизни не в силах разобраться, то куда уж мне в чужую лезть…

– Что-то ты совсем раскис, друг, – сказал Паша. – Встряхнись, Марк! Весна скоро! И мы еще молоды и живы… Плевать на беды и несчастья!

Марк посмотрел на него как на умалишенного. Погода не соответствовала бодрому настрою Павла. Небо хмурилось, моросил дождь, дул промозглый холодный ветер, на асфальте стояли лужи. Вся в целом картина производила скорее угнетающее впечатление и годилась больше для поздней осени, а не для весны. А Пашка ни с того ни с сего вдруг про молодость вспомнил…

– Марк, ну не грусти ты так! Все перемелется – мука будет, как старые люди говорят… Наладится у тебя все!

– Что – все?

– Да все! Найдешь себе ты девушку хорошую, женишься и будешь всегда счастлив!… Правда, по-идиотски все так вышло у тебя… Ерунда такая… Ну и что, что Ксюша твоя кузина? Ведь вы же любили… Ваша семья не должна была вам мешать.

– Неужели? – усмехнулся Марк. – Ты оригинал, Пашка! Один из немногих, кто считает, что нам с Ксю не должны были мешать, остальные же убеждены, что я подонок и развратник, так как затащил в постель свою двоюродную сестру… Родственники смотрят искоса, друзья многие отвернулись, в городе плетут неизвестно что – я уже чуть ли не сутенером оказался, оргии устраивал…

– Слышал я это тоже. Говорят, будто ты изнасиловал Ксю… – сказал Павел и пытливо посмотрел на Марка, будто спрашивая, было такое или нет.

– Вот жизнь! – хмыкнул Марк. – Все знают, что, когда и как я делал! Знают лучше, чем это знаю я!… А ты, Паш, как думаешь: я способен был сделать то, что говорят?

– Нет, – уверенно сказал Павел. – Я не знаю, что у вас с Ксю было, но не думаю, что ты к чему-то принуждал ее… Ты любил ее, Марк?

– Я не хочу об этом говорить, – после секундной паузы отозвался Марк. – Ладно, Пашка, пойду я домой, еще доделать кой-что надо.

– Хорошо, я тоже пойду. Счастливо тебе.

Уловил ли Паша стремление Марка сбежать от разговора – для Марка это было неважно. Ему не хотелось обсуждать свои отношения с Ксю, свои чувства к ней, не хотелось даже думать обо всем этом. Хватит уж того, что Лешка и особенно Светка донимали его расспросами и осуждениями. Оба были убеждены, что Марк и Ксюша созданы друг для друга и в их расставании обвиняли Марка. Будто им не понятно, что Марку и без того тяжело! Поэтому в последние месяцы он избегал общения с братом и его женой.

Но зайдя в квартиру, Марк понял, что на этот раз придется «пообщаться», поскольку Лешка и Света зашли к родителям. В кои-то веки, как нарочно. Марку даже захотелось снова убраться на улицу, но в это время в прихожую выглянула Светка.

– Привет, Марк, – сказала она вполне дружелюбно. – Где ты бродишь?

– Да так, прогулялся немного… – отозвался Марк, снимая куртку и вешая в шкаф.

– Как дела?

– Нормально. Где все?

– Лешка там читает что-то, мама твоя в магазин ушла, а папа еще не приходил.

– Понятно, – сделал попытку улыбнуться Марк. Он прошел в зал, где сидел Лешка. – Привет, младший!

– Привет, Марк, – ответил Леша, не поднимая головы от каких-то бумаг.

– Что ты там читаешь? – заинтересовался Марк.

– Документы старые. Свидетельство о браке наших родителей вот нашел. Знаешь, Марк, а ты у нас залетный, оказывается…

– Что?

– Ну, родился ты вне брака, – пояснил Леша.

– Не понял?

– Папа и мама наши поженились в марте 1978 года, а ты ведь родился в ноябре 1977. То есть, тебе во время их свадьбы было около четырех месяцев.

– А ведь верно! – ошалело посмотрев на брата, согласился Марк. – Почему я раньше этого не заметил?

– Да и я тоже как-то не вникал… Марк, а сколько прожил папа с первой женой?