Кира Витковская - Семейные узы не в счет

– А как удалось найти сведения по ее отцу?

– А он, как выяснилось, на всю Россию известен был несколько лет назад. Генерал-полковник Черненко Альфред Васхакович.

– Ничего себе имечко у него! – фыркнул Марк.

– А у него отец бывший житель Арабских Эмиратов, отсюда и имя, и отчество.

– Ну, спасибо, Слава. Для меня это очень важно. Может, я и затеял бурю в стакане воды, но…

– Да ладно, не за что, Марк. Если еще что понадобится – обращайся.

На этот раз Марк задерживаться не стал, быстро попрощался и ушел.

– Что он так хотел узнать, Слава? – спросила Ира.

– Не могу сказать – не мой секрет. А вообще хороший он парень, – задумчиво отозвался Слава, а про себя подумал: «Юра наводит тень на плетень! Зачем ему это надо? Рано или поздно все выходит наружу… особенно если за выяснение берется человек вроде его сына».

Марк вызывал у Славы симпатию. Открытый, прямой, решительный и смелый – чем не истинно мужские качества? Вот показалось ему странным поведение родителей – и он взялся за выяснение. И не побоялся приехать сюда, хотя ведь не мог не думать, что его тут могут встретить не очень ласково из-за Ксюши. Надо значит надо. И тем не мене, несмотря на не очень хорошие с отцом, Марк уважает Юру, не хочет его оскорбить недоверием и подозрениями. Честный и справедливый парень, знающий человеческие ценности.

Похоже, и их связь с Ксю – не просто грязная история, как убежден был Гена, звонивший Ире из Березино. Это не вяжется ни с Ксенией, ни с Марком. Ни тот, ни другой не способны на обман и подлость. Может, семья слишком предвзято их осудила?

Поднявшись к себе в номер, Марк живо принялся сбрасывать в рюкзак свою одежду и вещи. Он не собирался проводить еще одну ночь в Барановичах. В последнее время молодой человек чувствовал себя уверенно и уютно лишь в Минске. Поэтому Марк не желал читать полученные от Славы бумаги здесь. Для него было лучше в случае чего вернуться сюда еще раз, чем остаться тут на вечер и ознакомиться со сведениями. Здесь Марк попросту не сумел бы сохранить ясность ума, которая – он чувствовал – должна ему пригодиться, поскольку Славины данные наверняка принесут новые вопросы и новую головную боль.

В час ночи Марк был уже у себя на минской квартире. Правда, название «квартира» было слишком шикарным. Одна из полуторных квартирок в двухэтажном коттедже – это и было его жилище. Всего таких «полуторок» было шесть, по три на каждом этаже, и все они сдавались хозяевами таким же холостякам как и Марк.

Но Марку, ведущему подвижный, переезжающий образ жизни, было неплохо и здесь. Ведь он часто мотался по командировкам, иногда оставался у Лизы или у друзей, да и днем появлялся у себя редко. В основном вечером, иногда в обед и переночевать. Для подобной жизни «наскоками» было жалко тратиться на настоящую квартиру, а напрашиваться к знакомым или зависеть от Лизиного гостеприимства тоже не хотелось. А полуторка стоила недорого, и выглядела совсем неплохо для обиталища холостяка. Дешево и сердито.

Марк поставил греться на плиту чайник, отыскал в посудном шкафчике кофе и заныканную когда-то коробку конфет с ликером, положил все на стол и, ожидая, пока закипит вода, закурил. Вытащил из рюкзака папку с бумагами, небрежно бросил ее на тахту и задумался. Что принесет ему прочтение этих бумаг? Прольет ли хоть какой-нибудь свет на его собственную тяжелую жизнь? Поймет ли, почему ему всегда было так трудно общаться с родственниками, почему он всегда чувствовал себя чужим среди Кличенко? Что за секрет у родителей? Что, если этот секрет не имеет к Марку никакого отношения и сейчас он лезет не в свои дела? А может, эти сведения в бумагах еще больше все запутают? Тогда, может, вовсе не читать?

Нет, это ребячество. Стоило тогда почти на трое суток ехать в Барановичи и просить Славу собрать данные, чтобы теперь еще раздумывать, изучать эти данные или нет. Что ж, вино налито и надо его пить. Что бы не готовили эти бумаги на диване – их надо прочесть.

Марк приготовил для себя крепкий кофе, раскрыл коробку с конфетами и передвинул поближе к дивану невысокий столик со стоящей на нем настольной лампой и пепельницей. Присев на диван, молодой человек включил лампу и взялся за бумаги.

«А отец-то, оказывается, женился на девушке из семьи иностранцев!» – заметил Марк про себя. Из документов следовало, что мать Илоны была русской, а отец – наполовину арабом, наполовину турком. Родилась эта девушка 16 июля 1958 года в городе Томске в России. Была младшей дочерью в семье, кроме нее была еще одна дочь и двое сыновей.

Интересно, как же занесло отца в Томск, где он встретился с этой Илоной? Ведь она из Томска, судя по данным, не выезжала. Уехала только в 1976 году, когда вышла замуж, и жила с мужем в Самаре. Самара… и Томск… Два города, расстояние между которыми немаленькое. Что было делать отцу в Томске? И Альфред Васхакович, генерал-полковник, привыкший командовать, вот так запросто отпустил свою дочь с зятем так далеко? Если да, то он либо очень доверял зятю, либо его мнения просто не спросили. Но чтобы не спросить мнение отца в таком вопросе, Илона должна была быть очень своенравной… Но кто сказал, что она такой не была?

В любом случае, после смерти Илоны отец больше не общался с ее родней. А как умерла эта молодая женщина, даже года не прожившая в браке? В бумагах сказано, что из-за болезни. Какой? Неизвестно. А почему отец так быстро женился вторично? Так быстро забыл Илону? Или из-за Марка?

Трудно разобраться во всем этом, особенно если в распоряжении есть только скупые строчки, взятые наверняка из официальных баз данных. Скупые и общие. Слишком мало, чтобы понять психологию поступков, понять решения. И стоит ли это делать?

Но заглянув в сведения по отцу, Марк увидел еще одну любопытную вещь. Оказывается, папа служил в армии в Томске, в части генерала Черненко, а потом остался там на сверхсрочную службу. А затем его перевели в Самару и понизили в звании за какое-то нарушение. Ничего себе! За какое-такое нарушение отца сослали в Самару? И что поразительно – как раз тогда, когда отец женился! Неужели могущественный тесть не сумел отмазать зятя? Это нарушение было такое большое, что отмазать не вышло, или генерал-полковник был таким честным, что не стал использовать свое влияние? Или он просто не хотел этого делать?

Что же произошло в далеком Томске тридцать лет назад? Марк подпер голову руками и бессмысленным взглядом снова уставился в строчки бумаг, словно ожидая, что там появится что-то еще. Но ничего не появилось, а вопросов у Марка только прибавилось. Правда, уже возникли сомнения в надобности ответов на них. Ну для чего копаться в этой седой древности? Да еще надеяться, что это прольет хоть какой-то свет на отношения с родственниками! Вот глупость! Характерами не сошлись, вот и отношения не ладятся…

Махнув рукой, Марк собрал документы и бросил их на холодильник. Все ерунда, ни в чем тут не разберешься, да и разбираться не в чем.

И все же у Марка осталось чувство, что он чего-то недопонял.

Несмотря на то, что уставший Марк уснул поздно, утром он уже был на ногах. Сонный, злой, он бродил по квартире, не зная, чем себя занять, и с тоской рассуждал, что так вот, за бездольем пройдет весь день, поскольку на работу Марку сегодня идти не было надо. А ему как никогда хотелось погрузиться в работу, чтобы ни о чем не думать.

Взгляд Марка упал на маленькую рамку с фотографией на столе. На фото был он сам, Ксюша и Кристина. Марк подтянул рамку к себе поближе. Господи, совсем он дочку забросил! Бывает у нее редко, к себе берет еще реже… Да и куда тут возьмешь, если самому впору из дому бежать, чтобы скрыться от сочувственных взглядов мамы и осуждающих – папы? А зайдешь к Кристине, так Алина издевками достает… Никакой жизни. Но это глупое оправдание. Просто он никудышный отец, точно так же, как и никудышный сын, и никудышный брат… и человек, в общем-то, никудышный. И к тому же неудачник.

Через неделю после приезда Марка домой в Барановичи приехала Ксюша.

– Что это с тобой случилось, сестренка? – полюбопытствовала Катя. – Мы уж думали, что ты о нас забыла…

– Ты покрасилась, Ксю? – спросил Марат.

– Да нет, просто решила больше не осветляться. И чтобы волосы не пестрели, подкрасилась оттеночным бальзамом. А на осветленных бальзам долго держится.

– Так у тебя был такой естественный цвет? – уточнила Дина.

– Да. Что у вас тут новенького? Где мама, Слава?

– Папа как всегда на работе, а тетя Ира к соседке вышла, придет скоро. А у тебя как дела?

– Нормально все. Учеба…

– Учишься хорошо? – спросил Марат.

– Конечно. А ты? – усмехнулась Ксю. Марат нахмурился – ему не очень нравилась эта тема. У него приближались экзамены, приходилось много учить, и от этого у Марата было не лучшее настроение. – Понятно, – кивнула Ксюша и посмотрела на Кэт. – А ты как тестирования сдавать собираешься?

– За меня не волнуйся, я все сдам замечательно, – бодро откликнулась та. Ксюша улыбнулась.

– Что ж, хорошо, коли так. А поступать куда будешь?

– В Минск, на программиста, – ответила Кэт.

– О как! Ни много ни мало! – присвистнула Ксю.

– А что? У моего парня комп есть, так он меня поднатаскал во многом. И если что – он поможет мне учиться?

– А у вас с ним все так серьезно, что ты собираешься быть с ним пять лет, пока будешь учиться? А то я тебя знаю – ты ведь меняешь парней как перчатки…

– Раньше меняла. С Валериком я уже больше трех месяцев встречаюсь, и, представь себе, не имею ни малейшего желания искать кого-то еще.

– Да неужели? – насмешливо приподняла брови Ксю.

– Да, – еще больше расходилась Катя. – И я всерьез думаю выйти за него замуж! Кстати, он уже не раз это предлагал…

– Ну, я себе пока такого сомнительного удовольствия не приобрела, – улыбнулась Ксюша.

– Конечно, – кивнула Кэт. – Ведь ты, наверное, все еще сохнешь по одному человеку… Или ты его уже забыла?

– Не нарывайся, – предупреждающе сказала Ксю.

В этот момент зашла мама.

– Господи, Ксюша! Наконец-то! Как же долго тебя не было!

– Мама! Ну, не получалось у меня приехать – никак не получалось.

Все как-то завертелось словно в каком-то вихре, были вопросы, ответы, шутки, смех – и так до самого вечера. Ксюша поначалу чувствовала себя неловко – ей казалось, что все искоса на нее смотрят и готовы подколоть. Потом напряженность прошла, и Ксюше даже совестно стало, что она так долго игнорировала свою семью.

Вечером, когда Ксю уже собиралась спать, к ней заглянула Дина.

– К тебе можно?

– Конечно. Заходи. Что-нибудь случилось?

– Нет, – Дина присела на Ксюшину кровать и хитро улыбнулась. – Ты давно Марка видела?

– Давно, – отозвалась Ксю, настораживаясь. Динин вопрос был безобидный, но Ксению раздражала сама тема: «Марк».

– Значит, ты ничего о нем не знаешь?

– Ничего… А что?

– А он приезжал к нам в те выходные… – сообщила Дина.

– Что? Марк был здесь? – переспросила Ксюша как можно более равнодушным тоном. А внутри у нее все так и заколотилось.

– Был. Приехал, знаешь, чудной какой-то, сказал, что ему у отца что-то узнать надо…

– У дяди Славы?

– Ну да. Я уж было подумала, что это просто предлог, и на самом деле Марк тебя увидеть хочет… Однако нет, они долго говорили в папином кабинете, а потом Марк через два дня еще раз зашел и забрал какие-то документы. И был такой задумчивый…

– А дядя Слава не говорил, о чем они разговаривали?

– Нет. Сказал, что рассказать это ему не позволяет профессиональная этика.

– Ничего себе! – воскликнула Ксю. Дина посмотрела на нее с удивлением.

– Тебя волнует только секретность Маркова разговора с папой? А как сам Марк ты узнать не хочешь?

– Ну и как? – стараясь казаться равнодушной, спросила Ксюша.

– Плохо. Он делает вид, будто все в порядке, даже смеется и шутит, но глаза у него грустные. И сам Марк как-то погружен в себя. И похудел сильно. Раньше ведь тоже полнотой не страдал, а теперь и вовсе тощ как хвощ.

– А встретили его как? Ну, мама, дядя Слава? Как отнеслись?

– Нормально. Даже хорошо отнеслись. Я, по правде, тоже переживала, когда он мне из гостиницы позвонил… А потом нормально. Все сделали вид, что ничего не помнят.

Ксюша помолчала, а потом, не выдержав, все же спросила:

– А обо мне Марк не спрашивал?

– Нет. Но было видно, что он рассчитывал на то, что ты здесь будешь.

– Правда? И как он отреагировал на то, что меня нет? Расстроился или наоборот?

– Я без понятия, – ответила Дина. – Я думаю, Марк и сам этого не понял. Думаю, с одной стороны он рад был избежать проблем от встречи с тобой, но с другой – все же безумно хотел тебя увидеть. Но что я тебе объясняю, если ты и без меня прекрасно все знаешь, поскольку сама чувствуешь то же самое…