И вообще, если Гена так боится привязаться к девушке или показать свою показать свою привязанность к ней, так зачем ходить за ней после ссоры и уверять, что такое больше не повторится, и что он ее любит? Плюнул бы, да искал другую, потом третью и так далее. Тот же Марк, разочаровавшись в Алине, мстил всему женскому роду, меняя девушек как перчатки. И ни за одной не бежал следом, пытаясь вернуть, убедить, что все будет по-новому, и он не станет больше ее обижать. С Марком девушка знала, что длительных отношений ждать нет смысла, и понимала, на что соглашается.

Нега – совсем другое дело. Хоть он и нравится противоположному полу, он не бабник. Он просто по складу характера такой идиот: сначала не замечает Ксюшу, говорит ей гадости, а потом встречает ее возле училища, дарит цветы и просит прощения. Ксюша бы сама дала ему отворот-поворот, если бы ей не было так противна сама мысль о выяснении отношений. Сейчас девушке не хотелось ни с кем ругаться.

Но сегодня Ксюше было тоскливо, как никогда. Даже хорошая погода ее совсем не радовала. Девушка чувствовала себя одинокой, как будто оказалась на другой планете среди инопланетян. Вокруг нее было много людей, даже близких и дорогих ей, но Ксю не находила среди них человека, которому могла бы доверить все свои печали, высказать свои мысли, что так мучили, требуя выхода. Она верила Даше, Лере, ничуть не сомневалась, что они постараются ее успокоить, утешить. Но они поразятся, узнав о ее слабости, увидев ее потерянной и не такой сильной, как обычно. Точно такая же реакция была бы и у других Ксюшиных подруг, если бы они застали ее плачущей. Возможно, только Хвойницкая не удивилась бы, но она вышла замуж две недели назад и пока вместе с Леней гостила у его родственников в Крыму.

Да дело было не в отсутствии Марины. Ксюша в последние дни то и дело вспоминала Марка. Как ни крути, а ведь именно осенью Ксю в него влюбилась. Три года назад, как раз в октябре, Ксюша вовсю убеждала маму отпустить их с Катей в Березино, еще не зная, что принесет ей эта поездка. И тогда была как раз такая погода, как сейчас, поэтому воспоминания одолевали еще сильнее. Ксю очень хотелось вернуться в то время и снова пережить те осенние каникулы.

Но время не поворачивается вспять, жизнь идет дальше, несмотря на все наше желание вернуться обратно. Ксюша это понимала, поэтому не только вспоминала. Она много размышляла о своей жизни и о том, какое место занимает в этой самой жизни Марк.

Ксю почему-то была убеждена, что Марк сумел бы ей помочь. Да что там – только он и мог это сделать, потому что только он и знал, что Ксюша вовсе не так сильна, как старается казаться, и что она намного ближе все принимает к сердцу. Только он знал о ней столько, что не было смысла скрываться. И Ксю не скрывалась – только с ним она была настоящей. И только Марк всегда умел развеять Ксюшины страхи и внушить уверенность. Может, все дело в том, что Ксюша любила Марка, потому и верила ему?

Нет, дело не только в этом. Просто Марк другой, не такой, как, например, Гена. Он никогда не обошелся бы с Ксюшей так, как Гена, не стал бы так издеваться. Да и если подумать, то когда Ксюша встречалась с Марком тайно, она все же не чувствовала себя одинокой, Марк никогда не делал ничего, что уязвило бы Ксюшино самолюбие. Марк всегда был рядом. А с Геной у них ведь нет никакой тайны, он должен был быть возле Ксю, помогать ей, если уж так любит ее, как говорил. Но где он, этот Гена?

Хотя, по сути, Марка ведь тоже нет. И то, что он совсем не обязан быть с ней, просто оправдание. Мог бы позвонить – брат, как-никак… Тьфу, ну и путаницу Ксюша сотворила в собственной жизни. Любит одного, встречается с другим, злится на них обоих и на себя саму тоже… Но мысленно Ксю призывала Марка. «Где ты? Ты мне нужен! Я так нуждаюсь в тебе, приди! Помоги мне!» – умоляло все Ксюшино существо, только мольбы оставались без ответа.

– Иди, красавица, погадаю тебе, – услышала Ксюша чей-то голос и, подняв голову, увидела пожилую цыганку. – Всю правду скажу, как есть. Что было, что будет, что на сердце, что в мыслях…

– Спасибо, не нужно, – у Ксюши не было страха перед цыганами, но она не верила в гадания.

– Ой, по глазам вижу, что тебе надо погадать, продолжала цыганка. – Перемены тебя большие ждут!

– И что за перемены такие? – от нечего делать спросила Ксю.

– А вот погадай, поинтересуйся.

– Денег нет, – студенты – люди бедные, – сказала Ксюша.

– А я много с тебя не возьму, а скажу что-то важное.

– Да нет, не надо, – покачала головой Ксю. – Что вы можете обо мне знать?

– А вот знаю, что сейчас ты очень расстроена. И расстроена отношениями с мужчиной. Твой парень тебя обидел, и ты не знаешь, что думать.

– Это где вы такое увидели? – вдруг спросила Ксюша. Она хотела было уйти, но эти слова гадалки зацепили ее. Не то, чтобы Ксю поверила, просто ей стало слегка любопытно. – В глазах, что ли, написано?

– А по глазам можно много понять, – сказала цыганка. – По тебе видно, что ты очень обижена. А уж с чем это связано – это видно мне. А еще я вижу, что недавно в твоей семье произошло большое несчастье.

Ксюша удивилась. Уж не из знакомых ли кто-то переоделся в цыганку? Или гадания – это правда?

– Не отказывайся, давай я брошу карты.

– А вы бросьте так, если уж хотите рассказать мне о переменах.

– Э, нет. Так просто карты будут пустые и ничего не скажут. Чтобы карта была правдива, ее надо накрыть денежкой.

– И сколько вы берете за гадание?

Цыганка назвала цену. Ксю покачала головой – хоть сумма была невелика, у девушки столько с собой не было.

– Давай сколько не жалко, – неожиданно согласилась гадалка. – Ты хорошая девушка, и я хочу сказать тебе что-то важное.

Ксюша, не особенно веря, просто из любопытства, достала деньги – а там не было и третьей части названной цены.

– Пошли сядем, – сказала цыганка. Ксю села на скамейку сбоку дороги. Гадающая примостилась рядом и, вынув откуда-то карты, принялась их тасовать. Потом протянула колоду Ксюше и велела снять часть карт. Затем снова перетасовала и наконец стала поворачивать карты картинками вверх, доставая по одной снизу колоды. – Ой, моя хорошая! – заговорила женщина. – Сколько же у тебя врагов, причем в ближайшем же твоем окружении!

– Как это? – удивилась Ксю. – Они что – очень близко ко мне?

– Очень близко. Но не в смысле расстояния. Самые твои коварные враги – в твоей семье. Есть девушка, очень похожая на тебя, в некотором смысле ты сама – у вас с ней очень тесная связь… тебе следует ее опасаться. Ее привлекает все, что принадлежит тебе, – цыганка замолчала, вынула и перевернула еще несколько карт. – Но ты не боишься своих врагов. Ты волнуешься за свою семью… но ты одинока. Ты хоть и видишь нескольких светлых людей, тех, которым действительно можно доверять, ты не можешь открыть им то, что тебя гнетет. А еще ты разочарована в своем парне. Есть такое?

Ксю невольно думала – уж не говорила ли она десять минут назад вслух? Цыганка словно подслушала ее мысли.

– Пожалуй, есть, – кивнула головой Ксюша.

– Причина не только в нем, – продолжала гадалка, переворачивая еще несколько карт. – Дело в том… что… я вижу мужчину. Красивого молодого мужчину. Он между вами. Тот, в котором ты сейчас разочарована, скоро уйдет из твоей жизни. А другой, тот, что между вами, останется. Ты и он… вы связаны навсегда, вы можете быть счастливы только друг с другом.

– Не может быть! – воскликнула Ксю. Она догадалась, что это за мужчина. – Это невозможно.

– Карты говорят, что нет ничего невозможного. Вас многое разделяет сейчас, и особенно – большой семейный секрет. Есть два человека с ним рядом, которые знают тайну, раскрыв которую вы сможете быть вместе. Но эти люди молчат, и их молчание создает препятствия.

– А препятствия будут преодолены? – спросила Ксюша, с надеждой заглядывая в карты.

– Не знаю… А ты любишь этого человека, – задумчиво сказала цыганка. – Вам обоим предстоят испытания. В твоей жизни скоро появится еще один мужчина… в прошлом он был некоторое время близок к тебе… Возможно, ты решишь связать с ним свою судьбу… скорее, даже свяжешь… но не будешь счастлива. Девушка – твоя вторая сущность – принесет тебе несчастье. Несознательно она причинит тебе вред…

– А тот мужчина, с которым связана моя судьба? Что будет с ним?

– Скоро его жизнь изменится, на него ляжет забота о маленьком человеке. Вообще, вы оба сейчас окружены не самыми лучшими людьми.

– А карты не говорят, будем ли мы вместе? – Ксюша и не заметила, как всерьез поверила в это гадание.

– Будет сильное потрясение вам обоим, да и окружающие вас люди будут удивлены, поскольку откроется тайна тех людей, которые кажутся совершенно открытыми. И будет смерть… возможно, даже не одна.

– Боже мой! – воскликнула Ксю. Она не могла понять, о каком потрясении и какой тайне говорится, но слово смерть ее испугало.

– Не бойся. Ты минуешь опасности, так же как и дорогие тебе люди.

74.

Середина ноября отметилась выпадением снега. Ксюша любила начало зимы – не календарной зимы, а природной – которое связывала с первым снегом. Земля словно очищается падающими на нее белыми снежинками, а вместе с землей очищаются и души людей.

Ксю повеселела. Дома жизнь вроде вошла в колею. Дина уже не была так погружена в себя как в первые недели после смерти Макси. Катя временно была в Минске у Влада, что давало Ксюше возможность спокойно приезжать в Барановичи.

Отношения с Геной Ксю разорвала окончательно. После очередной с ним ссоры девушка сказала, что не намерена больше его терпеть.

– Если твое обращение со мной можно назвать любовью, то спасибо, мне такой любви не надо. Я знаю, видела и испытала настоящую любовь, и теперь ни за что не поверю, что ты меня любишь. Я устала от тебя.

Марина одобрила Ксюшин поступок, поскольку знала, что более несовместимую пару трудно отыскать. Хвойницкая – а по мужу Марина теперь была Аллеко – не стала ссориться с подругой из-за двоюродного брата.

Лерка доживала последние месяцы своего ожидания. Антон возвращался в начале февраля. Девушка завела специальный отдельный календарик, на котором отмечала каждый прошедший день и считала количество оставшихся до середины февраля дней. Ксю посмеивалась, видя, как Валерия по полчаса сидит со своими календарями и считает по нескольку раз, чтобы не ошибиться. За прошедшие два месяца Лера очень сильно изменилась, сделалась очень решительной и бойкой, поэтому застать ее смирно сидящей за столом было делом непростым.

– Ты гляди, Антон, когда вернется, решит, что это не ты, и найдет себе другую, – шутила Ксю. Лерка смеялась и махала рукой.

– Не найдет, – говорила она. – Мы будем вместе.

– Потише, молодая особа, – тоном взрослой женщины, умудренной опытом, урезонивала сестру Ксюшу. – Насколько я знаю, вам еще едва-едва минуло шестнадцать. И чтобы быть вместе с Антоном, вам придется выждать почти два года – до восемнадцати лет.

– Какая ты зануда, Ксю, – отмахивалась Валерия.

– Иногда занудой побыть полезно.

На одних выходных поехав в Барановичи, Ксюша как-то случайно оказалась в том районе, где жила до того, как сбежала в Березино и где теперь бывала редко. С бабушкой в ее доме жила тетя Оля – мамина сестра, которая полтора года назад развелась с мужем и приехала с детьми из Прибалтики. Ксюша туда заходила очень редко – бабушка так и не простила ей тот уход из дома.

Так вот, в тот день Ксюша играла роль посыльного между Маратом и его девушкой, живущей в том районе. Отец этой девушки был жутко против Марата и не позволял дочери приглашать Марата домой или отвечать на его звонки. И вот Марат попросил Ксюшу снести письмо его возлюбленной. Возлюбленная эта, Люда, была конкретной папенькиной дочкой, но не в Ксюшиных правилах было вмешиваться в чью-то жизнь. Девушка передала записку и ушла.

Проходя через старый парк, Ксю задумалась. Парк не изменился, совсем такой же, как когда она мечтала здесь о Марке или встречалась с Андреем Лесковцом. Так же тихо вокруг, так же чуть слышно перепархивают с ветки на ветку птицы, так же шумят вершинами сосны и ели…

– Ксюша! – окликнул девушку кто-то по имени. Ксю обернулась и подумала, уж не перенеслась ли она во времени? По аллее за ней шел Лесковец Андрей.

– Андрей! – воскликнула Ксюша. – Ты тут откуда? И как ты узнал, что это я? Я же на расстоянии была…

– А я тебя давно перестал путать с Катей. А откуда я тут… да домой вот иду.

– Нет, я не о том. Ты же в Питере был, а теперь здесь оказался… Давно приехал?

– Две недели назад. У мамы второй раз за полтора года инфаркт случился, чуть спасли. Дома сейчас война жуткая идет – Пашка в Питер ко мне хочет уехать, а отцу надо, чтобы и малой тут остался, и я вернулся. А я не хочу быть в Барановичах.

– Почему?

– Папа хочет, чтобы я занялся делами на его фирме, а мне вовсе не светит перспектива превратиться в фирмача. В Питере мне свободнее.