Кира Витковская - Семейные узы не в счет

– Нет! – вскрикнула Ксюша. Она все же смогла вырваться и бросилась к двери, но тут вспомнила, что Марк запер ее. Ксю в ужасе обернулась к Марку. – Нет, не надо, пожалуйста!

Марк рывком подтянул ее к себе, поднял на руки и понес к кровати.

– Не надо, Марк, прошу, не надо! Не делай этого, я не хочу быть обманщицей, не хочу изменять Андрею…

Ксюша чувствовала, как быстро у нее убывают силы. Марк прижал ее к покрывалу на кровати, руки за запястья удерживал над головой и следил, как постепенно успокаивается Ксюшино дыхание, такое неровное от жесткой борьбы.

– Ну нет, моя милая, – цинично усмехаясь, сказал он. – Ты хочешь быть честной и верной женой? Не выйдет. Вспоминая эту ночь, ты будешь сгорать от стыда, потому что ты проведешь ее не со своим супругом, а со мной.

– Я не хочу, отпусти меня! – запротестовала Ксюша, снова принимаясь вырываться. Но Марк поцеловал ее в шею и прошептал на ухо:

– Тихо, бесценная моя, тихо. Я ведь могу сжать тебя и посильнее, и поцеловать крепче… Тогда тебе придется оправдываться перед мужем не только за ночное отсутствие, но и за следы поцелуев на шее и плечах и за разорванное платье…

Ксюша затихла.

– Марк, умоляю, нет…

– Не дергайся, – сурово сказал Марк.

– Я прошу тебя, не надо! – умоляюще простонала Ксю. – Если это произойдет, я снова стану твоей… Я почти забыла тебя… не мучай меня, пожалуйста…

Ксюша не знала, что делать. Вырываться не было смысла – все равно дверь заперта, и убежать не получится. Но иначе…

Не обращая внимания на сопротивление, он задрал ее юбку, сбросил свои брюки и скользнул к ней, вдавил девушку в матрац.

Ксюшу предавало собственное тело, которое ничуть не противилось тому, что с ней делал Марк. Ее бросало в жар от каждого прикосновения его настойчивых и дерзких рук, скользящих по ее ногам, бокам и плечам.

Такое бывало только с ним. Только в его объятиях Ксюша не принадлежала себе, только с ним внутри у нее все горело и пылало, только под его ласками она плавилась, как лед на солнце… С любым другим мужчиной она могла лгать, притворяться, в любой момент близости могла оттолкнуть этого другого… Потому что с другим она не чувствовала так глубоко и остро, потому что не любила по-настоящему. Но не с Марком. С ним она не могла хитрить и изворачиваться, ее чувства, мысли, жесты, слова выдавали ее. Только Марку Ксю принадлежала целиком и без всяких условий.

Прикосновения его рук Ксюша с закрытыми глазами узнала бы среди сотен, тысяч, даже миллионов прикосновений рук других парней, потому что только в них была поразительная смесь требовательности и нежности, неумолимости и ласки, страсти и бережности. От него было невозможно ускользнуть… и не хотелось. Ксюша истосковалась по нему, по его ласкам, поцелуям и прикосновениям. Сколько времени Марк не дотрагивался до нее, а Ксю убеждала себя, что ничего к нему не чувствует! Но стоило ему оказаться рядом, как ее тело, ее кожа – все стало испытывать полузабытые, но такие желанные ощущения.

И Ксю перестала сопротивляться.

Марк уловил перемену в Ксюшином поведении и, на мгновение оторвавшись от Ксю, постарался понять: может, он причинил Ксюше слишком сильную боль, и именно поэтому девушка затихла?

– Поцелуй меня, Марк, – прошептала Ксюша. – Будь со мной, люби меня. Ты мне нужен.

Ксю потянулась к нему, прижалась, судорожно вцепившись руками в плечи Марка. Пальцы ее соскользнули на пуговицы его рубашки, живо расстегнули их, и вот уже ладони легли на обнаженную горячую кожу. Губы встретились, чтобы не расставаться, чтобы идти навстречу друг другу в едином чувственном порыве, чтобы разжигать страсть еще сильнее. Ксю запрокинула голову, позволяя Марку целовать ее шею, плечи… Марк слегка приподнял девушку, наощупь нашел застежку на ее платье, расстегнул… Мягкая ткань соскользнула с Ксюшиного тела, давая Марку возможность прикасаться к Ксюше всюду, где ему хотелось. И Ксю не пугала ни чрезмерная настойчивость, ни откровенность его ласк – в его руках Ксю не боялась ничего, она всегда следовала за ним и знала, что ничего страшного не будет.

Поцелуи, ласки, тепло ладоней были нескончаемы. Марк доводил Ксюшу до исступления, ни на миг не останавливаясь. Оба знали, что им не быть вместе, и все, что им осталось, – это сегодняшний вечер и ночь.

Уже потом Ксю прильнула к плечу Марка, тихонько поглаживая тонкими пальчиками его лицо.

– А у тебя морщинки вокруг глаз появились, – сказала она. – Маленькие такие… их почти не видно, но раньше их не было.

– А ты все помнишь? – улыбнулся Марк.

– Не все, а только то, что для меня важно.

Марк обнял ее, провел ладонью по Ксюшиным волосам. Ксю посмотрела ему в глаза.

– Скажи, Марк, почему ты тогда отказался от меня? – спросила она. – Я тебе надоела?

– Ну что ты! Я ведь тогда разозлился на тебя – сам не знаю, почему я решил, что ты все рассказала… А с другой стороны хотел, чтобы ты была счастлива, и думал, что без меня тебе будет лучше… В общем, и сам не пойму. Не знаю, почему я решил, будто смогу без тебя, что хуже мне не будет…

– А я так ждала тебя… Особенно в последнюю неделю. Ждала до последней минуты, надеялась, что ты придешь, остановишь меня…

Марк промолчал. Он мог бы сказать, что хотел остановить ее, что был в нескольких шагах от нее и что его просто не пустили к ней. Но Марк понимал, как жалко будет выглядеть подобное оправдание. Дядю Гену и Ларису можно понять – они не хотели опозориться, не хотели, чтобы Марк сорвал Ксюшину свадьбу. К тому же у Марка было столько времени все исправить раньше!

А еще Марк прекрасно знал, как Ксюша относится к отцу и мачехе. Скажем, их отношения далеки от близких, теплых и нежных, а если Ксю узнает о том, что сделали Гена с Ларисой, она вряд ли будет в восторге. Марк вовсе не хотел, чтобы Ксюша поссорилась с отцом, тем более, что исправить все равно ничего нельзя.

– Как все глупо получилось, – прошептала Ксю. – И я не могу уйти от Андрея. Он любит меня, делает все, чтобы я была счастлива…

– Да, именно с этой целью он оставил тебя одну у ЗАГСа, – насмешливо сказал Марк.

– Не юродствуй. Это было недоразумение. Андрей любит меня и будет любить… если ты все ему не расскажешь…

– Не беспокойся, Ксю, я не сделаю ничего, что бы тебе навредило. Я бы и не сказал ничего… не могу понять, почему мне пришла в голову мысль угрожать тебе…

– Взбалмошный… – проговорила Ксюша. – Обними меня, Марк. И давай не будем больше вспоминать о прошлом. Я хочу быть счастлива этой ночью…

– А что ты скажешь?

– Не знаю. Придумаю что-нибудь. Не люблю обманывать, но мне придется это сделать…

Она прижалась к Марку. Это было расставание, но до утра было еще далеко.

К утру все сбились с ног. Ксюша как сквозь землю провалилась. Объехали почти весь город, но девушку так нигде и не нашли. Часть гостей, конечно, благополучно пребывала в неведении, только уже трудно было сказать, хорошо это или плохо. Всерьез высказывалось предположение, что с Ксю случилась беда.

На звонок в дверь в квартире Лизы отреагировали как на выстрел из пушки. Мгновенно повскакивали с мест и рванулись в прихожую.

– Ксюша! Господи, где ты пропадала!

Ксю провела пальцами по мокрым от слез щекам.

– Андрей оставил меня одну, – жалобно сказала она. – Я зашла в торговый центр, чтобы убить время, и вышла, видно, через другой вход на другую улицу.

– Но неужели трудно было вернуться обратно? – воскликнул раздраженно Андрей. – Мы всюду тебя искали, хотели в милицию звонить…

– Не кричи, я не виновата! Я не знаю города, я даже не заметила сначала, что нахожусь не там! А когда заметила, то испугалась и вообще перестала соображать…

– А позвонить нельзя было?

– А у меня телефон не работал, я батарею зарядить забыла! И я не хотела тебе звонить, – сказала сердито Ксю. – Ты бросил меня посреди улицы, помчался по каким-то своим делам! У меня между прочим, гордость есть и самолюбие. Мне обидно, что ты так отнесся ко мне!

– Я оставил тебя всего на пятнадцать минут!

– Ну и что! Ты не имел на это права!

– Ладно, тихо вы, – вмешалась Ирина. – Ксюша нашлась, а это главное.

– Интересно, как же она добралась, если города не знает? – произнесла задумчиво Карина и посмотрела на Ксюшу. – Расскажи, сестренка, ты спрашивала дорогу у прохожих или полагалась на интуицию?

– Меня Марк привез, – сказала Ксю спокойно. – Он нашел меня и уговорил помириться с Андреем. Правда, я не уверена теперь, если Андрей меня обвиняет.

– Постой, Ксю, ты говоришь, что тебя привез Марк? – уточнила Лиза. – Тогда где же он?

– Внизу, если не уехал.

– Я сейчас схожу за ним, – сказала Света. – А вам с Андреем не мешает поговорить наедине и уладить это дурацкое недоразумение.

Света вышла. Андрей взял Ксюшу за руку и увел в комнату. Остальные с глупым видом посмотрели друг на друга. Ксюшино заявление повергло всех в состояние шока.

Марк не уехал еще, и Света привела его наверх.

– Марк, может, ты нам объяснишь, что случилось? Где была Ксюша? Как ты ее нашел?

– Мне Леша позвонил, спросил, не знаю ли я чего. А я на работе был и, соответственно, ничего не знал. А потом, по дороге к гостинице, увидел на улице Ксюшу. Ну, остановился и забрал…

– Но почему не позвонил и не сообщил? Мы все здесь чуть с ума не сошли!

– Ксюша не хотела. Я ее чуть уговорил приехать сегодня – до того она была зла на Андрея.

– Так мы тебе и поверим! – язвительно сказала Карина. – Вы провели с Ксюшей столько времени наедине, и ты был так благороден, что просил ее вернуться к мужу?

– Сделай одолжение – думай, как хочешь, – отозвался Марк. – Я говорю, как есть, а верить или нет – дело ваше.

– И где Ксю была? В смысле, где ты ее нашел? – спросил Леша.

– Ты не поверишь – совсем недалеко от ЗАГСа. Не знаю, как вы смотрели и искали. Ксю в сквере была, а я мимо проезжал… Кстати, меня с работы уволили.

– Ты серьезно?

– Ну. Послал я одного начальникова друга, сказал, что устал работать без выходных… ну, и отправили меня.

– И что ты будешь делать?

– Без понятия, – пожал плечами Марк. – В Березино работу нереально найти… не знаю. Деньги-то по-любому надо.

– А если тебе на работу в Минск вернуться?

– В смысле?

– Ну ту, на которой ты раньше работал – по вырезке и отделке камней и художеству. Переезжай в Минск – чего тебе в Березино сидеть?

– Да я бы переехал, давно уже. Да не один я, понимаешь? Кристину я ведь оставить не могу, а захочет ли она в Минск ехать… А заставлять ее не хочется.

– Ну, думается мне, Кристина у тебя умная девочка и поймет все. А слушай, Марк, – Леша отвел брата в сторону, – у вас с Ксю правда ничего не было?

– Ты сбрендел, малой? На что ты намекаешь?

– Ну… собственно, ни на что… Я только спрашиваю.

– Ничего не было, – ответил Марк. – Сам подумай – разве бы я привез сюда Ксюшу, разве стал бы убеждать ее помириться с Андреем, если бы она привлекала меня как женщина? Да на нее жалко смотреть было – она так расстроилась… – Марку даже неловко стало за такую явную ложь, он отвернулся от брата и спросил, глядя в сторону: – Где она сейчас, кстати?

– С Андреем разговаривает. Они оба взвинчены, доведены до предела… Только бы не разругались!

– Не волновайся! – отозвался Марк и, заметив стоящего неподалеку Ксюшиного отца, подошел к нему. – Здравствуйте, дядя Гена! Так, значит, мою маму увезла отсюда «Скорая помощь»? – язвительно спросил он.

– Ты должен меня понять, Марк, – сказал тот. – Я желаю счастья своей дочери и не хотел, чтобы ты все испортил.

– Ах вот оно что! – усмехнулся Марк. – Ну, конечно, дядя, я понимаю ваше стремление защитить Ксюшу, вот только оно ни к чему. Я вовсе не хотел что-то разрушить в Ксюшиной жизни, не собирался ей мешать. Я хотел лишь поговорить с ней.

– Ну, поговорить с ней тебе все же удалось.

– Да. Наверное, к вашему большому разочарованию. Вы ведь так старались помешать – даже на обман пошли… Представляете, что будет, если Ксения все узнает?

– Надеюсь, ты ей ничего не рассказал?

– Конечно же, нет. Зачем? Ксю и так не имеет поводов гордиться своим отцом – зачем ее еще больше разочаровывать? Только не удивляйтесь, дядя Гена, тому, что Ксю гораздо больше доверяет своему отчиму, чем вам. Слава, по крайней мере, на самом деле думает о Ксюшином счастье, а вот вы… Вы боитесь только чтобы не опозориться, заботитесь только о том, чтобы Ксюша все делала правильно и нигде не оступилась, а до ее чувств и желаний вам дела нет, вы заняты только собой.

Марк отошел от Геннадия, предоставив тому обдумывать услышанное. Конечно, Марк был груб и жесток, к тому же нагло врал относительно своих намерений, но это вранье было платой за вранье дяди Гены. Но остальное было сказано вполне справедливо.