Кира Витковская - Семейные узы не в счет

– Друг его один, Кит.

– Кто?

– Кит. Его Никитой зовут, но кличут Китом. Прикольный чувак такой… Марк бы с ним поладил.

– Это почему еще? – удивился Марк.

– А вы похожи с ним очень. Одинаково пофигисты, смешные, вредные донельзя, но вызывающие доверие. Вы даже внешне похожи.

– Так это мой потерянный брат-близнец, может? – усмехнулся Марк. – Сколько ему лет, Киту этому твоему?

– Годами он чуть младше тебя будет, ему двадцать девять. Но тоже в жизни не хилое разочарование, даже трагедию пережил.

– Да ну? Что за трагедия?

– Большая. Хотя это у них семейное – разных историй у них полно. Начать с того, что они происходят от арабов вроде… Дед Никитки не то араб, не то индонезиец, приехал в СССР очень молодым и умудрился стать очень известным и влиятельным человеком. Он бесспорный глава семьи и сейчас, такой суровый, волевой, и жизнь у него была бурная. У Кита есть еще два дядьки, у которых жизни нескучные тоже, и тетка – сестра-близнец его матери. Тетку эту Никита, правда, никогда не видел, она вышла замуж и уехала до Никитиного рождения и никогда не приезжала. Ее отец – Никитин дед – прогнал, потому что она влюбилась в какого-то отцова подчиненного и забеременела. И уже больше тридцати лет от нее ни слуху ни духу, никто не знает, где она, и родился ли ее ребенок… Вот. А о своей матери Никита не любитель рассказывать. Знаю только, что бросила она его.

– А у самого Никиты что за трагедия была? – спросила Ксюша, на которую рассказ произвел впечатление.

– А он женился в двадцать лет на девушке, которая от него забеременела. Или не от него, потому что встречалась с двоими. Но другой от нее отказался, а Кит согласился жениться… И где-то год они прожили вместе, у них двойняшки родились – мальчик и девочка. А потом опять этот другой появился, и жена стала просить у Кита развод. Кит, в принципе, понял уже, что она за стерва, но разводиться не хотел из-за детей – ну, чтобы они росли в полной семье. Вот один раз она ему сказала, что оставит детей ему, только пусть Кит ее отпустит. А Кит уперся и ни в какую. Ну, тогда она и говорит: «Если я с ним не буду, то с тобой и подавно!» И кинулась вниз с балкона, с седьмого этажа. Насмерть.

– Какой ужас! – воскликнула Лера.

– Вот именно, ужас, – подтвердила Катя. – Кита еще и обвинили, что типа он ее из окна выбросил… А потом в ее личном дневнике прочитали, что она готова броситься с балкона, только бы с Китом не быть. И не один раз такие записи, а часто, и в связи с этим Кита оправдали. Но впечатления у него зашибенные остались.

– Еще бы!

– У них в семье это как рок какой-то – первые браки ни у кого не ладится. Или с ними самими что-то случалось или с их вторыми половинками.

Ксюшу заинтриговал рассказ Кати о Никите. Любопытно, что это за человек такой? И откуда его узнал Влад? Хотя, учитывая, что Кате симпатичны все люди без разбора, вполне может быть, что Никита этот – обычный заносчивый тип, такой же, как и все, с кем общается Влад.

Два последних дня перед свадьбой Ксюша не была у Кэт, а ходила в поликлинику на обследование. Андрея всерьез беспокоили эти частые Ксюшины головокружения и отсутствие аппетита, поэтому Андрей настоял, чтобы Ксю побывала у врача. А Ксю уже и без врача знала причину своего недомогания. Трехнедельную задержку месячных сложновато было чем-то объяснить. Еще неделю или полторы сбоя можно связать с тем же климатом, чрезмерной влажностью и резким перепадом температур, а уже три недели… двадцать два дня… к тому же эти головокружения, усталость…

Подозрения подтвердились. Был установлен даже точный срок. Четыре с половиной недели. Ксю действительно ждала ребенка.

Придя домой, Ксю бессильно опустилась на кровать. Жизнь зло подшутила над ней. У нее будет ребенок, причем не от мужа, которому она никогда не думала изменять и лгать. А теперь между ними стеной станет этот ребенок, потому что Ксюше придется годами скрывать от всех его происхождение, в том числе и от Андрея, и от Марка… Особенно от Марка. Он никогда ничего не узнает, Ксюша не допустит этого.

И как ни противно было Ксюше врать и притворяться, ей пришлось разыграть радость будущей мамы, рассказав о беременности Андрею. Это проблем не вызвало, разговор произошел сам собой, поскольку Андрей сам спросил о ее визите к врачу.

Андрей сильно удивлял Ксюшу. И как в нем уживалось столько серьезности и взрослой решительности и в то же время столько юношеской непосредственности и искренности! С последними качествами-то все понятно – Андрею всего двадцать один год, он очень молод и потому так искренен. А вот серьезность и нерешительность как-то портят панораму, не вписываются в картинку. Эти качества, а также холодность и резкость Андрей привез с собой из Питера, и этого Ксюша не понимала. Иногда он казался таким сухим и жестким, и только изредка показывал свои настоящие чувства и радость.

– Кать, ты была права, – сказала Ксю сестре, когда та собиралась одеваться на свадьбу. – Я и правду жду ребенка.

– Да ну? А как же таблетки, которые ты принимаешь?

– Похоже, я все-таки пару раз про них забыла. Я была у врача, и все подтвердилось… Я буду мамой.

– А я почему-то боюсь… – призналась Катя. – Не могу представить, что у меня когда-нибудь будет ребенок. Но за тебя я рада, ты ведь очень любишь детей… А что Андрей?

– Счастлив, как дитя малое.

– Не удивлюсь, если он будет с тебя пылинки сдувать, как дядя Слава с нашей мамы! Все влюбленные мужчины одинаковы – у них всех глупый вид. А у будущих папаш особенно глупый.

– Какая же ты все-таки холодная, Катя! Ты не обижайся, но я тебя не понимаю. Как у тебя получается так трезво рассуждать, у кого глупый, а у кого не глупый вид?

– Еще скажи, что я не права, – улыбнулась, не обидевшись, Кэт.

– Права, – ответила Ксю. – Но глупый вид тут по святому поводу – любовь или ожидание ребенка. А ты так насмешливо говоришь… Тем более, сегодня ты замуж выходишь…

– Кому, как не тебе меня понять, Ксю! Ты думаешь, что я поверила, будто ты влюблена в Андрея?

– Что ты болтаешь! – нахмурилась Ксюша. – Конечно же, я люблю Андрея!

– Не спорю, ты определенно к нему что-то чувствуешь, возможно, даже любишь его, но не настолько сильно, как он тебя. Андрей готов тебя в ранг богинь произвести, а ты только платишь ему – за искренность и любовь. Но ты не можешь дать ему того, что готов дать тебе Андрей, – сказала Кэт. Ксю молчала, и Катя продолжила: – Сколько бы не говорили, что я холодная, нечуткая и эгоистичная, я все же хорошо понимаю, что ты чувствуешь. Слишком большая разница между Андреем и Марком.

– При чем тут Марк?

– А вот при том. Я помню, как ты любила Марка, как относилась к нему, и вижу, как ты относишься к Андрею теперь. Это не то.

– Тогда я была подростком, который не умел скрывать своих чувств. А сейчас я стала взрослее. Ты не права, Кэт, я люблю Андрея, а Марк… Марк был моей первой любовью. Но теперь эта любовь в прошлом.

– Нет, Ксюш, ты меня не убедишь, – сказала Катя. – Ты слишком спокойно относишься к Андрею. Даже если ты, допустим, повзрослела, ты не могла так сильно измениться! В твоем отношении к Андрею нет страсти…

– Страсть – это еще не любовь, – быстро возразила Ксю.

– Конечно. Но когда страсти нет – это тоже не любовь. В любви сочетается множество чувств: и нежность, и уважение, и восхищение, и ревность, и даже иногда злость… И плотское желание тоже, – гнула свое Катя. – Для тебя оно никогда не играло главной роли, но ты все же не станешь отрицать, что в постели бывает очень классно, если на самом деле хочешь мужчину, а не просто выполняешь долг… супружеский, кажется…

– Слушай, заканчивай разводить философию, – не выдержала Ксю. – Можно подумать, что ты лучше знаешь, что я думаю, чем я сама.

– Конечно, знаю. Я сама думаю то же самое, сама выхожу замуж без любви. Я просто хорошо отношусь к Владу и все. Но между мной и тобой есть одна большая разница: в твоей жизни была великая любовь, и именно поэтому ты не можешь быть полностью счастлива, а я не могу быть счастлива как раз потому, что у меня такой любви не было. Мы с тобой похожи, сестренка. Обе пытаемся обмануть себя иллюзиями счастья…

– Не буду с тобой спорить, потому что знаю – тебя не переубедишь. Скажу только, что с Андреем я счастлива. А сейчас беги в душ, а то скоро все соберутся.

– Ладно, – кивнула Катя. – Тебя тоже не переспоришь, Ксень.

Ксюша улыбнулась. Все же, они с Кэт могут понимать друг друга – судя по тому, как Кэт словно прочитала ее мысли. Плохо только, что Ксю никак не может доверять сестре – слишком многое их разделяет.

Скоро собрались самые близкие родные и подруги Кати. Под женские разговоры Кэт наряжалась. Пышное белое платье так замечательно смотрелось на ней, что Ксю, глядя на Катю, невольно загрустила. Если бы судьба не была так слепа, то такое же платье могла бы надеть и она, Ксю. И она могла бы так счастлива улыбаться своему отражению в зеркале… Но это невозможно. Никогда ее жизнь не будет связана с Римшицом Марком, а надеть подвенечное платье для Лесковца Андрея – кощунство.

Ксю вышла из комнаты, где одевали Катю. В гостиной были Лешка, Марат, дядя Слава и Ксюшин с Катей отец.

– Это все, что есть? – спросила Ксю.

– Да нет, – ответил Леша. – Марк с Антоном на балконе курят, и Олег вышел по телефону поговорить.

– Ой, надо и мне позвонить, а то как бы Андрей за делами приехать не забыл, – вспомнила Ксюша и вышла в прихожую. Она быстро позвонила мужу – он был уже по дороге к дому, где собирали Катю. А затем Ксюша потихоньку проскользнула на кухню, откуда был ход на балкон. Девушке не хотелось, чтобы кто-то знал, что она пойдет туда – ни к чему возбуждать лишние подозрения. И тем не менее ей было нужно увидеться с Марком, и не в шумной толпе. Антона можно не бояться – этот парень отличался склонностью не соваться в чужие дела.

Но Антона на балконе не было. Вместо него там с Марком была Карина – Ксю услышала их голоса и остановилась, невольно прислушавшись.

– Послушай, Марк, почему ты ко мне так относишься? – спросила Карина.

– Как – так?

– Так, словно я ребенок. Ведь я уже взрослая девушка, а ты меня не воспринимаешь всерьез. Мне двадцать лет…

– Этого мало. Даже если бы тебе было сорок, но оставалась ты такой же, как сейчас, я бы и тогда не воспринимал тебя всерьез. Тебе не достает решительности и смелости, ты умеешь только блефовать… да и то, не всегда удачно.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Карина.

– А ты никогда не доводишь начатое до конца. Вспомни тот случай у меня на квартире – ведь ты бросилась бежать, хоть сама предлагала…

Ксюша замерла. Неужели между ними что-то было? Марк и Карина вместе? Только не это…

– Ты тогда был слишком зол, потому я испугалась…

– Да? А по-моему, ты, когда предлагала, не думала, что я могу согласиться. Ты не была готова.

– А сейчас я готова. Марк, я тебя люблю, почему ты мне не веришь?

– Да верю я, верю, – с трудом сдерживая смех, сказал Марк. – Только вот я тебя не люблю, Карина. Мне от тебя ничего не надо!

Ксю устала слушать этот разговор. Ей было не по себе. Стоя за дверью, завешенной шторой, Ксюша могла через окно смотреть на балкон, и ей было видно, как близко друг к другу Карина и Марк. Карина сегодня особенно красива, и Марк не может этого не видеть. Что, если сейчас он обнимет Карину, нагнет голову и поцелует ее… Ксюша этого просто не вынесет. Нужно либо уйти, либо прервать их, пока Марк стоит, так небрежно опершись на перила и словно не видит Карину.

– К вам можно? – спросила Ксю, заходя на балкон.

– Можно, Ксень, заходи, – улыбнулся Марк, и в глазах его промелькнуло что-то похожее на облегчение. Возможно, ему тоже надоело разговаривать с Кариной, и Ксюшино появление он воспринял почти как спасение. – Муж не приехал еще?

– Скоро приедет, он уже в дороге, я ему звонила.

– Непривычно как-то тебя про мужа спрашивать. Каждый день приходится себе напоминать, что Ксения замужем.

– Для меня самой это как-то не совсем привычно, так что не ты один такой.

Зазвонил Каринин телефон, а та вышла.

– Удобный предлог слинять, – как бы между прочим сказал Марк.

– Я слышала, о чем вы разговаривали.

– Да? И что – ревнуешь? – насмешливо поинтересовался Марк. Ксюша покачала головой – не хватало еще признаваться.

– Я спросить хотела, – сказала она, собираясь перевести разговор на другую тему. – Почему ты считаешь, что родители вас с Лешей обманывают? Ты что-нибудь выяснил?

– Мне бы не хотелось об этом говорить.

– Почему? – нахмурилась Ксю. – Ты мне не доверяешь?

– Не в этом дело, Ксюша. Просто я боюсь обвинять без доказательств. А доказательств нет – есть только оборванные хвостики…

– Так расскажи! Ты же знаешь, я никому ничего не скажу, а тебе, может, легче станет… Может, я помочь смогу? – порывисто проговорила Ксю, незаметно для себя хватая Маркову руку. Марк осторожно сжал тонкие Ксюшины пальцы.