Они с Марком были наедине. Она была одета в тот же легкий и разоткрытый арабский костюм, в котором она танцевала на сцене. Комната, где они находились, тоже была в арабском стиле: всюду мягкие подушки, ковры, золотые и серебряные украшения… И вот среди этих подушек, украшений, ковров, среди зажженных свечей и витающих в воздухе ароматов Востока она и Марк занимались любовью.

Господи, будто мало Марка наяву, так теперь он еще и в снах являться будет! И в каких снах! Ксюша даже думала, не спасаться ли ей бегством от таких снов да моментов, как в день приезда. Но это показалось ей слишком жестоким. Чувства вспыхнули, а она их голыми руками тушить будет! В Барановичи уедет, когда можно целых два месяца беспрепятственно видеть Марка! Ну нет. Для стыда надо купить коробочку, засадить стыд туда и держать не выпуская. Чтобы не мешал.

Эта неделя была на удивление жаркой. Даже в тени невозможно было усидеть. В субботу и воскресенье Ксюша и Кэт еще ходили на речку купаться и загорать, но потом Катя обгорела на солнце, и девчата решили днем никуда не ходить. Еще с утра часиков до десяти бродили по улице и двору, а уж с десяти и до шести вечера их из дому выманить было невозможно. Они лежали на полу и порцию за порцией поглощали мороженое собственного изготовления по рецепту Римшица Алексея.

У них собралась приличная тусовка, в которую входили Таня, Карина, Лера и сестры Липницкие – Ира и Настя. К десяти часам они сходились все вместе у кого-нибудь дома (чаще всего у Кати и Ксю) и обсуждали свое, женское. Гадали на картах, рассказывали обо всем интересном, что случалось в жизни, спорили о новых веяниях моды и обдумывали, что бы такое сотворить вечером.

Карина, Таня и Катя чаще всего предлагали пойти на дискотеку. Конечно, Ксю, Лера, Настя и Ира тоже любили танцевать и веселиться, но многие планы вышеупомянутой тройки им были не по вкусу. Им было неинтересно знакомиться с парнями, только чтобы пощекотать себе нервы чем-нибудь запретным, вроде алкоголя, легких наркотиков и разового секса – а ведь именно такие развлечения нравились Тане, Кате и Карине. Поэтому вечером их компания обычно распадалась. Жаждущая запретного троица отправлялась гулять, а остальные проводили время, может, не так экстремально и круто, но тоже весело и разнообразно. Очень часто они присоединялись к еще одной компании, которая организовалась на соседнем переулке. Входили в эту компанию и парни, и девчонки, причем большинство из них были давними знакомыми Ксюши. Компания эта не была образцово-примерной, но здесь не высмеивали инакомыслящих. Поэтому среди этих ребят было легко и свободно.

А вот Катя, Таня и Карина были Ксюше неприятны. Ей было трудно общаться с девчонками, которые обсуждают только шмотки, парней и секс. Шмотки ее особенно не интересовали, а две последние темы вызывали отвращение.

В пятницу уехали на море Настя и Ира. Лерка начала отрабатывать летнюю практику. Ксюше не хотелось быть в числе надоевшей ей троицы, поэтому девушка большую часть времени грустила.

В субботу к Ксении заявилась Карина и ни с того ни с сего принялась выяснять отношения. Проще говоря, стала ругаться. Что ей надо? Ее мамаша выходит замуж – так какой смысл злиться теперь? Но Карина не только злилась – она торжествовала.

– Твоя мамочка оказалась в пролете! – смеясь, сказала Карина. – Интересно, на папину свадьбу она явится? Наверняка, побоится и нос сюда сунуть!

– Ошибаешься, милая! Моя мама не боится твою, и не боится папу!

– Вот как? Значит, она приедет? Что ж, мы славно повеселимся! Полюбуемся на милую сцену! Моя мама против… твоей выдры…

Ксюша разозлилась. Что ей надо? Чего она стала скандалить после недели вполне мирного сосуществования? Хотя, если подумать, не так уж и важно, что надо Карине, потому что Ксюше уже абсолютно все равно, из-за чего вцепляться сводной сестре в волосы.

– Ну, знаешь ли, если кто и является выдрой, так это твоя мама. Она больше на выдру похожа, причем на костлявую, – сказала Ксю. Но это было только вступление. – А ты сама похожа на гибрид этой самой выдры с гадюкой.

– Что? – перекосилась Карина. – Как ты смеешь оскорблять мою маму?

– Да потому что ты первая оскорбила мою. А ведь ты ее даже не видела! А я твою – видела, и могу заниматься сравнениями…

– Моя мама не похожа на выдру!

– Да, конечно. Но я буду очень рада за нее, если у нее за эту неделю от укладок и завивок волосы не выпадут! А то парик покупать придется… Или у нее волосы уже накладные?

– Волосы у нее свои и очень красивые! – воскликнула Карина.

– Странный у тебя вкус! – насмешливо сказала Ксю.

– Слушай, хватит меня унижать! – взвилась Карина.

– Ты сама нарвалась! Слушай, Карина, что тебе надо? Я не могу сказать, что рада, что ты моя сестра или что папа женится на твоей матери! Но я не строю тебе козни и не собираюсь препятствовать свадьбе. Чего ты хочешь? Чего ты явилась и скандалить стала?

Ксюша села на кровать и выжидательно посмотрела на Карину, стоявшую напротив. Карина вздохнула и тоже села на кровать неподалеку от Ксю.

– Я тебя не люблю, – сказала Карина. – Не люблю Катю, не люблю твою маму…

– Еще бы! – усмехнулась Ксюша. – С какой стати тебе меня любить?

– Не смейся. Я вас люблю, потому что вы все у меня отняли. Ты, твоя сестра и твоя мамаша жили с папой в семье, вас любили, а я была только с мамой и Леркой! Ты жила счастливо, а я ежедневно наблюдала теткины пошлости, а с двенадцати лет ее мужики и ко мне приставали! Я боялась спать, боялась выйти из комнаты! А ты и Катя жили спокойно!

– Не так уж и спокойно! Ты в курсе, что мой папуля и твой по совместительству жутко пил? Ты знаешь, сколько раз он в пивных заночевывал? Знаешь, сколько раз он воровал из дома деньги, а дома нечего было есть?

– И все равно я тебя не люблю. И не думай, что мы сможем стать подругами! Никогда я не стану относиться к тебе лучше!

С этими словами Карина выбежала из Ксюшиной комнаты. Ксю ошеломленно посмотрела ей вслед.

– Пообщались, называется, – неожиданно появляясь из-за штор, сказал Марк. – Что это у вас, сестрички, за мексиканские страсти тут кипят? Я чуть спрятаться успел, чтобы еще и мне не досталось…

– Сама не знаю, – пожала плечами Ксю. – Карина влетела сюда, как шаровая молния, начала разборки… Я даже не поняла, что ей надо… А ты давно здесь?

– Ну так. Слышал ваш обмен любезностями. Ты, Ксюха, скажешь! То Лариса похожа на выдру, то у нее волосы накладные…

– Ага, а зубы вставные, – сказала Ксю, смеясь. – Если бы она не была так уверена в своем внешнем виде, то не заказывала бы себе белое платье. Слава Богу, она не придумала надеть фату! Как-никак тридцать девять лет, уже не девочка…

– Язва, – улыбнулся Марк. – Какая ты язва! Не удивлюсь, если ты в качестве свадебного подарка ей гадюку в мешочке принесешь!

– А это мысль! – засмеялась Ксюша. – Жалко только, что гадюку это я нигде не найду… Может, ты добудешь?

– Ради Бога, только меня в это не впутывай!

– Ладно, – поджала губы Ксю. – Только жалко – подарок был бы в тему – Лариса и гадюка! Пусть шипели бы вместе… Что ж, придется подумать о другом подарке.

– Ксю, скажи мне одну вещь, – сказал Марк, садясь. – Так тетя Ира приедет?

– Угу. Папа таким издевательским тоном ее пригласил… Она не могла не принять вызов!

– И намеревается что-то устроить?

– Да. Вы все будете наблюдать актрису, достойную Оскара! Но больше ничего не скажу, даже не думай, – быстро проговорила Ксюша, пресекая на корню все попытки Марка выяснить больше. – Это не моя тайна.

– Понятно, – усмехнулся Марк. – А где Кэт?

– Не знаю. У Тани, наверное…

– Странно. Раньше ведь с Таней ты дружила?

– Я. Но теперь мне с ней неинтересно. Она только о парнях думает и говорит. На дискотеках глазками во все стороны стреляет, только чтобы познакомиться с кем, и от выпивки не отказывается… А притворяется такой примерной – даже курящих не переносит! Один глаз на Кавказ, а другой – в Арзамас! Нет, мне с ней не по пути. Это у Катьки на уме то же, что и у Тани, вот они и дружат…

– А ты сама о парнях не говоришь? – слегка насмешливо спросил Марк.

– Говорю… Но есть же и другие темы, кроме парней… и всякой пошлости! Кате только шестнадцать, я прекрасно знаю, когда она впервые переспала с парнем – это было не так и давно, каких-то полгода назад… А теперь ведет себя так, будто неизвестно какая опытная! Такие вещи рассказывает – у меня волосы на голове шевелятся! Я не сторонница системы «до свадьбы ни-ни», но все-таки есть какие-то пределы! То, что нормально время от времени в двадцать лет, не допустимо в шестнадцать! Словом, я так не могу.

– А ты сама… спала с парнем?

– Да, – отрывисто ответила Ксю и отвела взгляд. – Только я не хочу об этом говорить.

Некоторое время Ксюша молча смотрела в окно. Молчал и Марк, задумчиво глядя на сестру. Ксения сидела боком, только голову повернула так, что не было видно лица. Волосы ее мягкими волнами рассыпались по плечам, выступающим из открытой маечки.

От Марка не ускользнуло, как повлиял на Ксюшу его последний вопрос. Не в отношениях ли с парнями кроется основная причина перемен и этой неожиданной «взрослости» в девушке? Ведь заметно, что это болезненная тема для Ксю.

Сразу возникло острое желание спросить что-нибудь еще из той же области, чтобы как-то подтвердить или опровергнуть свою догадку. Но Марк не решался, потому что слышал – Ксю не хочет об этом говорить.

68.

– Ксю, ты опять дома? – Марк был очень удивлен, когда зайдя к бабушке, застал сестру дома.

Был уже четверг. Приехавший из Минска в субботу, а затем уехавший туда вечером в воскресенье, Марк вернулся в Березино в среду, отпросившись по случаю дядиной свадьбы. Свадьба эта была назначена на пятницу. Вовсю кипели последние приготовления, в бабушкином доме было жуткое столпотворение, летняя кухня являла собой забавную мешанину из различных продуктов, всяких коробок и посуды, которую собрали у соседей и родственников. Вот, значит, куда перекочевали мамины любимые сервизы из секции и почти все тарелки с кухни! А сама мама Марка, а так же тетя Люда и бабушка напоминали героинь фильмов ужасов – в окружении клубов дыма от плиты, вооружившиеся ножами, вилками и сковородками. Марк, заглянувший туда на минуту, поспешил ретироваться. Он был убежден, что в близлежащих окрестностях кроме поварих не найдет живых людей. А тут на тебе! Ксюша у себя в комнате, там же, где сидела, когда они разговаривали в субботу, будто провела там все эти дни, пока он был в Минске.

– Слушай, мелкая, объясни мне доходчиво – какого ты хрена тут сидишь? Сейчас все заняты, свобода райская, а ты ее дома за книжкой коротаешь?

– А что делать? – слегка грустно спросила Ксю.

– Что делать?! Ну, если уж я нашел, чем заняться, то тебе это должно быть легко!

– Ну, это ты, а это я! Я ничего не могу придумать… Давай, рассказывай, что у тебя за планы – хоть за кого-то порадуюсь…

– Я, Ксень, буду совмещать приятное с полезным – отправлюсь на пикник. Приятное тут невооруженным глазом видно – компания, друзья, подружки, свобода, молодость… А полезное… поем наконец, а то со среды ничего толком не ел – кишки уже свело от голода.

– Ух ты, пикник! И где?

– На берегу. Хочешь со мной?

– А можно?

– Конечно! Ты же там всех знаешь, ну, или почти всех… И Лешка со Светкой будут… они, кстати, на скамейке сидят, ждут меня. Я взялся за невыполнимую миссию – принести что-нибудь из еды отсюда в качестве нашей доли в организации пикника.

– И чем она невыполнимая?

– А я только на кухню заглянул – мама с бабушкой на меня так зырканули, что я почел за благо смыться.

– Тогда понимаю, почему добыча еды для тебя – невыполнимая миссия. Ты не знаешь, где искать надо. Пошли в подвал – там наворуешь. Думаю, молодожены не обидятся.

В подвале было темно – Ксю из предосторожности не позволила зажечь свет. Она прихватила с собой фонарик.

– Марк, ты иди, а я на шухере постою, сказала она. – Надеюсь, не заблудишься.

– Ага, если что, если меня поймают – ты руки умоешь, а я окажусь в наручниках, – возмутился Марк. Ксюша обхватила рукой его плечи и прижала палец к его губам.

– Если ты не замолчишь, то я не смогу умыть руки, и в наручниках окажемся мы оба. Давай, шагай.

Через пятнадцать минут Марк выбрался к выходу с большим увесистым пакетом, набитым доверху.

– Не хило затарился, дорогой братец, прокомментировала Ксюша, окинув добычу Марка быстрым взглядом. – Подожди, я осмотрю территорию.

Ксю выглянула из подвала. Для нее это тоже было опасно – если ее заметят, но все же не так опасно, как для Марка, если здесь засекут его. Но, к счастью, никого не было. Ксюша махнула рукой.

– Проходи.

И едва Марк успел скрыться за углом дома, как из летней кухни вышла бабушка. Ксю в это время закрывала дверь подвала, и, когда ее окликнули, выронила ключи из рук.