— А у меня есть кузен в Исландии, но я не собираюсь туда переезжать, — насмешливо заметила Уитни. — Успокойся, Энни. Ты столько сделала для них! Они стали прекрасными людьми, твоя сестра гордилась бы тобой, но сейчас они выросли, пойми. Они должны жить собственной жизнью и учиться на собственных ошибках. Может, кто-то из них выберет супруга, который будет тебе не по нраву, но сейчас никто из них не готов к браку, даже Лиззи, хотя она достаточно взрослая. А если вдруг кто-то из них действительно сделает ужасную ошибку — такое может случиться с любым, — тебе все равно придется наблюдать за этим со стороны. Это их жизнь. Ты должна иметь свою собственную, а не цепляться за детей, удерживая их от ошибок и пытаясь жить вместо них. В этом все дело. Дети вырастают и начинают принадлежать только себе, не нам. Это ужасно. Представить себе не могу, что кто-то из моих мальчиков притащит в дом какую-нибудь разболтанную шлюху, но никуда не денешься. Выбирать будут они, а не я. Энни, ты должна иметь собственную жизнь. Ты отдала детям шестнадцать лет, теперь пришло время встать со скамейки запасных и включиться в игру. Тебе надо найти мужчину.

— Не хочу я никаких мужчин! Мне и так хорошо! Я хочу, чтобы дети были счастливы, и не буду молчать, если они начнут делать глупости.

— Ты не сможешь их остановить, — твердо заявила Уитни.

Энни, понимая ее правоту, запальчиво возразила:

— Это почему?

— Потому что у нас нет такого права. Это нанесет вред и тебе, и детям. Ты делала собственные ошибки, теперь их очередь.

— Какие это ошибки я делала? — с удивлением спросила Энни.

— Отдала им свою жизнь, — с грустью произнесла Уитни.

Энни молчала. Конечно, отдала. Но тогда нельзя было иначе. Она ни о чем не жалеет. Последние шестнадцать лет были лучшими в ее жизни, и ей трудно понять, что этот этап закончен. Пора открыть клетку и выпустить их в полет. Пусть даже Кейт окажется в другой стране…

— Не знаю, смогу ли я сидеть в сторонке и просто смотреть.

— У тебя нет выбора, — вздохнула Уитни. — Твоя работа окончена.

— Ужасно! — пробормотала Энни. — Их теперешние поступки могут повлиять на всю жизнь. С возрастом ставки растут. Насколько было легче, пока они были маленькими.

— Нет, ты просто забыла. В то время ты боялась, что делаешь что-то неправильно с чужими детьми.

— Может, и так, — с грустью согласилась Энни. — Он хороший мальчик, — сказала она о Поле. — Мне он понравился, просто я не хочу, чтобы Кейт моталась по свету и жила в Тегеране. Я не хочу ее терять.

— Ты должна доверять Кейти. Она и сама не захочет никуда уезжать. Она к вам очень привязана. Скорее всего будет жить в Нью-Йорке. Кстати, Пол живет именно здесь, и его родители тоже. Успокойся и не придумывай всякую ерунду.

В глубине души Энни сознавала, что Уитни права. Она сидела у себя на кровати, перебирая в мыслях разные аргументы, когда в комнату вошла Кейт, проводившая Пола. На лице девушки бродило мечтательное выражение. Она смущенно улыбнулась тетке. У Энни оборвалось сердце. Как сильно девочка влюблена! Когда человек так сильно влюблен, он может остаться с разбитым сердцем. Вдруг все пойдет не так, как надеется Кейти? В двадцать один год увлечение редко бывает долгим, а у Энни сжимается сердце при мысли о том, что Кейт будет страдать.

— Отличный парень, — осторожно проговорила Энни, не зная, что можно и что нельзя говорить витающей в облаках племяннице. — Такие хорошие манеры, такой умный. И очень красивый. Похоже, он неплохой человек.

— Он прекрасный человек! — воскликнула Кейт, бросаясь на его защиту.

— Ну разумеется, — спокойно согласилась Энни и решилась задеть опасную тему: — Но он воспитан совсем в другой культуре. Тебе следует об этом подумать. — Во взгляде Кейт тотчас появилась враждебность, она приготовилась к военным действиям, чего как раз опасалась Энни. Ей не хотелось портить отношения с Кейти ни ради этого молодого человека, ни ради какого-нибудь другого.

— Какая разница?! Он американец! Живет в Нью-Йорке и не собирается возвращаться в Иран, разве что в гости. Его жизнь здесь, как и моя.

— Это, конечно, хорошо. Но его взгляды могут отличаться от твоих. Его родственники не американцы. Я понимаю, ты считаешь, что это не важно, но на самом деле разница есть. Если ты выйдешь за него замуж, как вы будете воспитывать своих детей? Чего будут ждать от тебя он и его родители? Ты всегда будешь для них чужой, посторонней. Кейти, если ты относишься к нему серьезно, ты должна обо всем этом подумать. Вы выросли в разном окружении. Я очень беспокоюсь. — Энни старалась как можно более открыто высказать свои тревоги.

— Ты меня удивляешь своей нетерпимостью! Что тебя так тревожит? Что его кожа темнее моей? Да кому какое дело?!

— Разумеется, дело не в цвете кожи. Я боюсь, что его убеждения отличаются от твоих. Серьезно отличаются. Его родители могут то же самое думать о тебе.

— Это просто смешно! — с горячностью воскликнула Кейт. — У тебя самой нет мужчины. И никогда не было! Да ты живешь, как монашка! Что ты знаешь о любви? О том, как строить жизнь с другим человеком?

— Не слишком много, — со слезами на глазах признала Энни. Кейти безошибочно нанесла удар по больному месту. — Я просто хочу, чтобы ты задумалась, куда все это может завести. Это важно для отношений с любым человеком. Окружение, семейные традиции и обычаи, воспитание имеют значение, даже если двое любят друг друга. Я желаю тебе только добра.

Энни оставила без внимания остальную часть высказываний Кейт, не стала говорить, почему жила монахиней. В двадцать шесть лет она взяла на себя воспитание троих детей, а любимый мужчина бросил ее именно из-за них. И позже у нее не нашлось времени завязать серьезные отношения: школьные собрания, ортодонт, футбольные матчи… Энни постаралась свести разговор к Полу и Кейт.

— Я сделаю по-своему! — в запальчивости воскликнула Кейти.

Энни кивнула, вспомнив слова подруги, услышанные всего час назад: это их жизни, и они имеют право на собственные ошибки. Кстати, кто сказал, что отношения Кейт и Пола — ошибка? Может быть, как раз нет?..

— Я люблю тебя, Кейти, — негромко произнесла Энни; в ответ та выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

Ночью Энни долго лежала без сна, думая о разговоре с племянницей. Может быть, она не права и Кейти будет счастлива с Полом. В конце концов, он, похоже, хороший человек. Но достаточно ли этого?

Думала она и о Теде и той таинственной женщине, которая занимает его мысли. Мальчик странно выглядел в Рождество, а вечером ушел. Энни никогда таким его не видела.

Кстати, Лиз понапрасну тратит время с мужчинами вроде Жана-Луи. Конечно, сейчас Лиз наслаждается жизнью, делает карьеру, но Жан-Луи не из тех, кто станет заботиться о ней. Такие, как он, заняты только собой.

Да, дети взрослеют, как это тяжело…

Энни проснулась с тяжелой головой. Тед и Кейти уже ушли. Ни один из них ничего не сообщил о своих планах. Она понимала, что в этом возрасте они не обязаны отчитываться, а у нее нет права спрашивать. Выпив чаю, Энни отправилась на работу. Когда позвонила подруга, Энни рассказала ей о ссоре с Кейт.

— Ей приходится защищать друга независимо от того, что она думает на самом деле. Не может же она признать, что ты права или что у нее самой есть сомнения. Вот она и бросается на тебя. Знаешь, мне кажется, нет ничего дурного в том, чтобы высказать свои мысли. Во всяком случае, Кейт понимает твою позицию, тебе же не следует вмешиваться, а надо посмотреть, что будет дальше. И кстати, займись собой. Развейся. Ты приедешь к нам на Новый год? Тебе будет полезно на денек уехать из дома.

— Мне не хочется бросать их на Новый год.

— Ну вот! — возмущенно фыркнула Уитни. — Ты шутишь? Мы только что об этом говорили! Это они тебя бросят! Они взрослые. У них свои планы. К тому же я хочу познакомить тебя с другом Фреда. Он классный парень!

Энни тут же припомнила вчерашние слова Кейти, что она живет, как монахиня. В конце концов, ей сорок два, а не девяносто пять. Может быть, Уитни и Кейти правы? Во всяком случае, надо попробовать. Она не хочет умирать в одиночестве. А если предстоят еще сорок — пятьдесят лет жизни, то компания не помешает.

— О'кей. Я приеду, — согласилась Энни таким тоном, как будто ей предложили выдернуть зуб без наркоза.

— Отлично! — с восторгом воскликнула Уитни. — Можешь остаться на ночь. Не стоит возвращаться одной. Ты только представь, это может оказаться началом пламенного романа и новой жизни! Этот парень тебе понравится.

Энни давно отказывалась знакомиться, она уже стала забывать, какое разочарование приносят такие знакомства. Но зато у нее теперь есть куда пойти в новогоднюю ночь. Да и Уитни скорее всего права: у детей наверняка есть собственные планы.

На следующий день Энни сообщила Теду и Кейти, что в Новый год отправится к Уитни и Фреду. Если бы они стали возражать, поездка не состоялась бы, но, как и предсказывала Уитни, оба заявили, что собираются к друзьям. Энни больше не заговаривала с племянницей о Поле. Она уже все сказала, а Кейт продолжала дуться.

Глава 9

К дому Уитни и Фреда в Фар-Хиллз Энни подъехала к шести часам. Машин на дороге было мало, и она добралась очень быстро. С собой взяла простое черное вечернее платье, которое пристроила на заднем сиденье. Когда Энни появилась, трое мальчишек четырнадцати, шестнадцати и семнадцати лет играли в баскетбол на заднем дворе. Все они были похожи на Фреда — с веснушками и рыжими волосами. Как и отец, они всерьез увлекались спортом. Старший сын собирался поступать в медицинский колледж и идти по стопам отца.

Мальчишки весело помахали Энни.

Фред, хирург-ортопед, имел репутацию успешного врача. Энни бы такого человека не выбрала, но Уитни была с ним счастлива. Он высоко ставил собственное «я», отличался некоторым самолюбованием, но при этом являлся хорошим отцом и мужем, добытчиком и человеком очень ответственным. Энни всегда его за это уважала.

Уитни обняла подругу и ввела в дом. Там уже был накрыт стол и очень нарядно: хрусталь, серебро, повсюду белые цветы, серебряный дождь. Казалось, прием будет более изысканным, чем она ожидала.

— Сколько гостей ты ждешь? — Энни вдруг занервничала. Большинство друзей Уитни и Фреда были женаты и принадлежали к довольно тесному кругу жителей Фар-Хиллз. Многие из них, как и Фред, занимались врачебной практикой. Энни всегда себя чувствовала среди них лишней, но решила сейчас об этом не думать.

— Будет двадцать четыре человека, — ответила Уитни, помогая Энни отнести вещи в прекрасно обставленную комнату для гостей. Уитни все предусмотрела. — Как там Кейт?

— Все еще обижается. Я ее почти не видела в эти дни. Сказала, что будет у друзей. Я не спрашивала, но думаю, это значит — у Пола.

— У нее все будет прекрасно. Успокойся, повеселись сама. Гости приглашены к семи. За стол сядем в восемь — восемь тридцать.

Значит, у Энни не так много времени, чтобы одеться. Нырнув в ванну сразу после ухода Уитни, Энни пообещала себе, что сделает над собой усилие и постарается соответствовать духу вечеринки.

С помощью фена она уложила волосы на французский манер, очень тщательно сделала макияж, надела черное вечернее платье и украшенные перьями туфли на высоких каблуках. Лиззи купила их для нее в Париже. Бриллиантовые сережки Энни подобрала сама. Изучив результат в зеркале, она решила, что модница Лиз ее бы одобрила. Изящная сумочка — черный шелковый клатч — дополнила туалет. Покидая комнату, Энни выглядела изысканно и ухоженно.

Появились первые гости. Эту пару Энни уже встречала. Он хирург-ортопед, как и Фред, а она — подруга Уитни. Энни вспомнила, что они могут выпить лишнего.

Пара окинула Энни оценивающим взглядом, и жена приняла самодовольно-снисходительный вид, который некоторые замужние женщины практикуют в присутствии незамужних, как будто сочувствуют им, хотя Энни не променяла бы своего положения на жизнь этой дамы. Тем не менее Энни поддерживала с ними дружелюбную беседу, пока подъезжали другие гости. К восьми все были на месте. В пригородах люди приезжают вовремя, это в больших городах все вечно опаздывают.

Энни рассматривала гостей и никак не могла угадать, который из мужчин предназначен для нее. Почти каждый имел брюшко, все были среднего возраста. Большинство дам страдали лишним весом. Уитни тоже, хотя она была такой же высокой, как Энни, и ее это не портило. Энни всегда казалось, что лишний вес появляется оттого, что большинство женщин пьют слишком много вина. Фигура ее была лучше, чем у любой из присутствующих дам. Энни удивилась, заметив, что женщины не обращают на нее внимания. Мужчины же собрались в группы и говорили о бизнесе и медицине. Они вели себя так, будто женщин не существует, а те как ни в чем не бывало оживленно болтали между собой о теннисе, детях и шопинге.