– А сколько ему лет?

– Двадцать один. Его зовут Лайонел. А другому брату, Грегу, двадцать. Потом идет моя близняшка, Вэл, ей тоже восемнадцать, а Энн пятнадцать.

– Твои родители времени не теряли.

Ванесса улыбнулась, и они медленно пошли к дому. Рядом текла река.

Джейсон проводил ее до двери.

– Сходим завтра на ланч?

– Нет, я же работаю.

– Я могу зайти к тебе. – Джейсону не слишком нравился такой вариант: не хотелось отрываться от своих занятий, но ему не терпелось скорее с ней увидеться.

– А это не нарушит твои планы?

– Нарушит. – Он честно посмотрел ей в глаза. – Но ты мне нравишься, и я бы не прочь часа два погулять.

– Спасибо. – И она ушла.

На следующий день Джейсон нашел ее за столом приемной издательства «Паркер», и они пошли в ресторан здоровой пищи есть сэндвичи с авокадо. Ему было интересно с ней, он ко всему относился всерьез и советовал Ванессе тоже не размениваться на пустяки. Он считал, что писать сценарий – дурацкое занятие, и предложил ей подумать о пьесе.

– Почему? Потому что ты их не пишешь? Ведь кино – дело серьезное.

Джейсону понравилось, как Вэн отстаивает свою точку зрения. В тот же вечер он пригласил ее на ужин, но девушка отказалась.

– Я обещала Луис пойти с ней к друзьям. Ему тоже хотелось присоединиться к подругам, но его не звали. Он вскользь поинтересовался, не из-за мужчины ли она туда идет. Мужчина там был – друг Луис, но Ванесса не хотела, чтобы Джейсон думал, будто она из-за него стремится туда.

Этот парень ей нравился. Вэн думала о нем весь вечер, пока они с друзьями ели спагетти и моллюсков на Хьюстон-стрит. А вернувшись домой, заметила свет в его окне. Интересно, что он сейчас делает – пишет или просто так сидит? Ванесса старалась как можно громче топать по лестнице, с силой хлопнула дверью, надеясь, что он позвонит. Но Джейсон не звонил два дня, решив немножко поиграть в холодность, а когда наигрался, Вэн уехала на уик-энд. Так что снова они встретились только в середине следующей недели. Джейсон увидел ее вечером, идущей с работы; девушке было жарко, она устала после бесконечного путешествия в автобусе через весь город.

– Как дела? – улыбнулся Джейсон, и Вэн обрадовалась. Она уже начинала думать, что он ее забыл.

– Хорошо, а как твоя пьеса?

– Да никак. Всю неделю сидел над проклятой диссертацией. – Он собирался работать с осени в школе для мальчиков, чтобы сводить концы с концами; при такой работе оставалось много времени для сочинительства. На Ванессу производила впечатление его серьезность во всем, даже в отношении к ней.

На этот раз, когда Джейсон пригласил ее куда-нибудь пойти, она оказалась свободной. Молодые люди направились в итальянский ресторанчик, выпили много красного вина, проговорили почти до часу ночи, а потом медленно пошли домой. По дороге Ванесса все время оглядывалась, опасаясь грабителей. Она все еще не привыкла к Нью-Йорку, а этот район вряд ли относился к благополучным. Но Джейсон, заметив ее страх, крепко обнял Вэн за плечи, и она ощутила себя в безопасности. Он проводил ее вверх по лестнице и немного задержался на втором этаже, но Вэн шагнула на следующую ступеньку. Тогда Джейсон ласково дотронулся до ее руки.

– Хочешь, зайдем чего-нибудь выпить? Однако Вэн и так достаточно выпила. Было ясно, что у него на уме. Уже почти два часа ночи, и, если она согласится зайти, парень, конечно, начнет приставать и просить этого. Но Вэн не была готова к такому ни с кем, даже с ним, хотя он ей очень нравился.

– В другой раз, Джейсон, извини. Огорченный, он проводил ее до двери, и она, войдя к себе, тоже была несколько разочарована. Впервые в жизни ей действительно хотелось мужчину. Она не Вэл, ей не нужны бесконечные победы, она не сгорала от желания к кому-то; некоторые мальчики ей нравились, но никто не увлекал так сильно, по крайней мере, до сих пор. Вдруг Вэн по какой-то внутренней дрожи поняла, что хочет с ним переспать.

В следующие несколько дней девушка пыталась отвлечься – ходила с Луис к ее друзьям, даже завтракала с боссом в издательстве и видела – он неравнодушен к ней, но не могла вынести даже прикосновения к руке. Вечерами, возвращаясь домой, она думала только о парне с каштановыми волосами со второго этажа. И испытала огромное облегчение, в выходные столкнувшись с ним. Вэн направлялась в прачечную. Луис куда-то уехала, и она осталась одна, но Джейсону об этом не сказала: ни к чему вдохновлять его на подвиги.

– Как поживаешь, детка? – Он попытался дать ей понять, что она еще маленькая, раз не согласилась пойти с ним в постель. Вэн стало неловко, но она не позволила продолжить в том же духе.

– Прекрасно, а как пьеса?

– Отлично: я много сделал.

Джейсон хорошо загорел; наверное, проводит время на крыше. Родители звали его на несколько дней в Нью-Хемпшир, но ему нравилось в Нью-Йорке. Дома так скучно.

Сейчас в городе у него появился дополнительный интерес. Джейсон просто физически чувствовал, как пульсирует кровь только от того, что он живет с Вэн в одном доме. Ни одна девушка давно так не заводила его, и это настораживало. Потому он был с ней краток.

– Увидимся, детка.

Джейсон догадался, куда она идет, и через час, услышав на лестнице ее шаги, рывком открыл дверь. Он не ошибся. Вэн несла большую сумку с чистым бельем. Услышав стук двери, обернулась.

– Привет! Хочешь есть?

Встретившись с ним глазами, она почувствовала, как екнуло сердце, и подумала: что это значит? Может, он имеет в виду нечто большее?

– Я… с удовольствием… – Вэн боялась снова отказаться, опасаясь, что больше он никогда уже ее не пригласит. Нелегко быть молодой в Нью-Йорке, и еще хуже – девственницей, а Джейсон уже взрослый, ему двадцать четыре года. Она вошла, оставила у двери сумку с бельем, радуясь, что интимные предметы туалета положила на самое дно и он их не увидит.

Джейсон приготовил сэндвичи с тунцом, разлил холодный лимонад. Молодые люди весело болтали и ели картофельные чипсы из пакета. Вэн удивилась собственной раскованности.

– Тебе нравится Нью-Йорк?

Ванесса чувствовала, как глаза Джейсона сверлят ее насквозь, и сосредоточилась на его словах. Между ними возникло какое-то напряжение, но странно – это не пугало ее. Она словно плыла по волнам его мыслей. Воздух был мягкий, теплый и… чувственный. Стояла тишина, в тот день собиралась гроза, но, казалось, для них существует один-единственный мир – эта комната.

– Да, я очень люблю этот город.

– Почему? – Он заглядывал глубоко в глаза, в душу, словно пытаясь отыскать там что-то. И Вэн посмотрела прямо на него.

– Пока не знаю. Просто мне здесь нравится.

– Мне тоже. – Голос звучал мягко и чувственно, и Вэн вдруг потянулась к нему. Он привлек девушку к себе, дотронулся до ее бедер, стал ласкать их, прижимать к себе; она почувствовала его губы на своих, а руки – на груди, и когда пальцы Джейсона оказались между ног, у нее захватило дух. Они легли на диван, и тут Вэн стала умолять его остановиться… Джейсон сел и удивленно уставился на нее.

– Не надо, пожалуйста…

Никогда раньше он никого не брал силой и не собирался делать это сейчас. Он казался обиженным, не понимая, в чем дело, а из глаз Вэн текли слезы. – Я не могу… Я никогда… – Однако девушке хотелось его, и он, вдруг обо всем догадавшись, прижал ее к себе; Вэн почувствовала его тело, его запах. От него шел тонкий аромат лимона; она не знала, мыло это или одеколон, но запах ей нравился, этот парень вообще ей нравился. Джейсон нежно смотрел на нее; он все понял и еще сильнее хотел.

– Я не знал… – Джейсон снова отстранился, давая ей возможность решать самой. Он не хотел настаивать в первый раз…

– Ты можешь подождать?

Вэн смутила собственная нерешительность. Ведь сама она не хотела ждать. Поэтому через минуту Джейсон уже нее ее в свою постель как тряпичную куклу; аккуратно положив девушку поверх одеяла, стал раздевать ее. На Вэн были только шорты, рубашка без рукавов, трусики и лифчик. Она чувствовала себя маленькой девочкой; раздеваясь, он отвернулся, чтобы не смущать ее. Он ласкал ее нежно, чувственно, и она стонала в экстазе. Наконец разразилась гроза – реальная то была гроза или просто часть того, что она сейчас чувствовала? Когда все уже случилось и он лег с ней рядом, она улыбнулась ему, а дождь колотил по подоконнику. На простыне была кровь, но, казалось, это его не беспокоило. Он снова и снова повторял ее имя, касался лица, целовал тело… Потом Джейсон снова раздвинул ее ноги, и она, ощутив там его язык, застонала, и он снова вошел в нее. На этот раз молнии сверкали не на небе, а у нее в голове; Вэн в экстазе выкрикивала его имя, чувствуя, словно его сильные руки куда-то уносят ее.

30

Начали!

Режиссер прокричал это в одиннадцатый раз, и Валери пошла через площадку. Красная краска текла из ушей, из глаз, по щекам и из носа. Каждый раз приходилось ее смывать и все начинать сначала. Это было ужасно скучно, но, может, потом она станет большой звездой… Вэл надеялась, что ее заметят… Она будет играть с Ричардом Бартоном, или Грегори Пеком, или Робертом Рэдфордом… Впрочем, и с Дастином Хофманом не так уж плохо…

Режиссер кричал «начали» уже в девятнадцатый раз, и Вэл снова шла, и краска затекала в волосы, а он вопил, что состав краски не тот. Когда наконец он крикнул: «Сняли!», Валери ушла со съемочной площадки, так и не узнав, что Фэй все видела и очень страдала за дочь. Это жалкая, ничтожная роль, рассказывала она Варду. И ужасная.

– Неужели нельзя было найти что-то поприличнее?

– Но, может, она хочет всего достичь самостоятельно, Фэй? Как ты когда-то.

– С тех пор прошло почти тридцать лет, времена изменились. А она совсем не умеет играть.

– Как это можно определить по такой маленькой роли?

Он пытался быть справедливым; ему казалось, что Фэй слишком придирчива.

– Она не в состоянии даже пройтись как следует.

– А ты могла бы, если бы тебе налили черт знает что в нос и уши? Лично я думаю, что девочка чертовски азартна.

– А по-моему, она чертовски глупа.

Но скоро Вэл дали еще одну роль, правда, не лучше первой. Однако девушка радовалась, хотя Фэй снова ворчала. Она пыталась тактично выяснить, неужели дочери нравятся такие фильмы, но для Валери вопросы матери были просто оскорблением. В ее глазах стояла откровенная ненависть.

– Ты вообще начинала с мыльных реклам про кукурузные хлопья и кашу. Я начинаю с крови, это одно и то же. И однажды, если только захочу, буду лучше тебя.

Это была амбициозная цель, и Вард, наблюдая за ссорой женщин, почувствовал жалость к дочери. Вэл рвалась к соревнованию с Фэй, забыв себя, в отличие от Энн, которая, казалось, наконец вернулась в семью. Она повзрослела и полюбила новую школу. Обзавелась подругой – проводила все время с девочкой, несколько лет назад потерявшей мать. Овдовевший отец любил дочь до безумия, с удовольствием возил подруг повсюду – на шоу, на игры. Для Нарда и Фэй это было просто благом. После последней награды Фэй у них совсем не осталось свободного времени, и супруги были благодарны Биллу Стейну, взявшему на себя заботу об Энн.

Когда-то дороги Варда и Билла пересекались, он казался неплохим человеком, и если баловал свою дочь, то ясно почему – она единственная, кто у него остался. И ему не на кого больше изливать свою нежность.

Он дарил Энн хорошие вещи – свитер, маленькую красную сумочку, даже желтый зонтик от Джиорджио, когда однажды их застал дождь. И ничего взамен не хотел. Она казалась ему очень одинокой, у родителей не хватало времени на дочь, и он рад был Что-то сделать для девочки, как и для сноси Гейл.

– Вы всегда так добры ко мне, Билл. – Он разрешил ей называть его по имени и настаивал на этом. Сперва она робела, по потом привыкла.

– А почему я должен плохо к тебе относиться? Ты славный человек. Нам с Гейл очень хорошо с тобой.

– Я люблю вас обоих. – Слова вырвались из ее изголодавшейся по ласке маленькой души, и его сердце потянулось к ней. Билл замечал в девочке какую-то грусть и не понимал причины, но тоска неизбывно стояла в ее глазах. Он знал, что два года назад Энн убегала в Хейт, и задумывался о том, что там могло случиться. Как-то он спросил Гейл, но та не знала.

– Она никогда не говорит об этом, папа, и я не спрашиваю. По-моему, у нее какие-то проблемы с родителями.

– Мне тоже так кажется. – Он всегда был честен с дочерью.

– Но дело не в том, что они плохо относятся к Энн, просто их никогда нет дома. Братья и сестры выросли и разъехались, а она вечно одна с горничной. Почти каждый вечер ужинает в одиночестве и уже привыкла.

– Ну теперь ей больше не придется скучать. Стейны взяли ее под свое крыло, окружили теплом, и она, как маленький цветок, расцветала на глазах. Биллу нравилось наблюдать, как девочки делают уроки, просто болтают, плавают в бассейне и часами хихикают над какими-то своими шутками. Он покупал обеим хорошие вещи, что всегда доставляло ему удовольствие. Он понял это после смерти жены, и сейчас, сидя с Энн возле бассейна, тоже размышлял об этом. Был теплый осенний день, и Гейл побежала в дом за едой.