Фэй знала, что ему сейчас должно быть двадцать восемь, и, действительно, он утратил свой мальчишеский облик. Каждым дюймом своего тела он был уже зрелым мужчиной. Но в ее голове бродили другие мысли… Об актере, которого до сих пор нет, например. И как-то неловко снова увидеть Варда именно здесь.

– Ради Бога, как вы попали сюда, Вард? Она помнила его имя. Задавая вопрос, она медленно улыбнулась.

Озорная искорка снова сверкнула в его взгляде, и он счастливо засмеялся.

– Да подмазал кое-кого, сказал, что я ваш старый друг, что война… Пирл-Харбор… испепеленное сердце… медали… Гвадалканал, дело обычное. – Теперь засмеялась. Фэй – он дал взятку.

– Но почему?

– Я же сказал, что захотел снова увидеть вас. Но Вард умолчал о том, что часто думал о ней в эти последние два года. Тысячу раз пробовал написать ей, но не осмеливался. А что, если вдруг она выбросит письмо вместе с почтой других поклонников, да и по какому адресу писать? Фэй Прайс, Голливуд, США? Он решил подождать возвращения, если оно когда-либо состоится. Были моменты, когда он сомневался в этом. И вот теперь он здесь. Это как сон – стоять радом, смотреть на нее, слушать ее. Этот голос – глубокий, чувственный – жил в его памяти два долгих года.

– Когда вы вернулись?

Вард снова улыбнулся, решив быть с ней откровенным.

– Вчера. Я мог бы сразу прийти, но мне кое-что надо было сделать.

Вард должен был повидать адвокатов, заполнить кое-какие бумаги, посмотреть дом… Впрочем, он показался ему слишком большим, поэтому пришлось остановиться в отеле.

– Прекрасно. – Внезапно Фэй поняла, что рада ему. Тому, что он жив, вернулся домой. Вард стоял перед ней, как герой далекого сна, встреченный в джунглях два года назад… И теперь он здесь, улыбается ей, в штатском, как другие здешние мужчины. Но чем-то неуловимым он отличался от них.

Наконец появился ее партнер, и все на площадке пришло в движение. Раздался призывный крик режиссера – ей предстояло играть первую сцену с партнером.

– Вам лучше уйти. Начинаются съемки. – И Фэй впервые в жизни ощутила, что разрывается между работой и мужчиной.

– А мне нельзя посмотреть? – Он был похож на разочарованного ребенка.

Но Фэй покачала головой.

– Не сейчас. Первый день для нас очень тяжел. Через несколько недель станет легче.

Ему понравились ее слова – «через несколько недель»… Это звучало, как если бы в их распоряжении было все время мира. «Кто этот человек?» – спросила вдруг она себя, пристально глядя на Варда. В конце концов, он же чужой ей.

– Поужинаем вечером? – прошептал он, когда площадка стала погружаться во тьму.

Она начала было что-то говорить, качать головой, но режиссер снова закричал, и Вард попытался что-то сказать, но она протестующе подняла руку и тут, встретившись с ним взглядом, почувствовала, в чем сила этого мужчины. Он дрался на войне, вернулся, он потерял жену и приехал специально, чтобы увидеть ее, Фэй… Может быть, это все, что следует о нем знать? Во всяком случае – пока.

– Хорошо, – прошептала она в ответ.

Он спросил, где она живет. Фэй улыбнулась и нацарапала ему адрес, смущенная тем, что он увидит великолепие ее дома. Не Бог весть что, конечно, но, безусловно, может его насторожить.

Однако придумывать другое место встречи было некогда. Фэй просто сунула ему клочок бумаги и махнула, чтобы он уходил с площадки, а через пять минут ее уже представляли партнеру. Это был огромный, располагающий к себе красавец, но после нескольких часов работы Фэй поняла: чего-то не хватает – тепла, очарования… она пыталась найти нужные слова, рассказывая о нем Перл в уборной.

– А я знаю, что вы хотите сказать, мисс Прайс. У него не хватает сердца и мозгов.

Расхохотавшись, Фэй поняла, что та права. Да, именно сердца и мозгов. Он был не умен. И настолько поглощен собой, что можно было свихнуться. Вокруг суетилась толпа слуг, секретарей, приносивших ему то сигареты, то джин. И когда они закончили съемку, партнер, раздевая ее взглядом, пригласил разделить с ним ужин.

– Извините, Вэнс, у меня сегодня свидание. Его глаза зажглись, как огни на рождественской елке. Но она в любом случае не пошла бы с ним ужинать. Даже через десять лет.

– А завтра?

Она снова покачала головой и спокойно отошла от него.

Да, нелегкая работа предстоит ей с Вэнсом Сент-Джорджем, но в некоторые моменты его игра действительно казалась недурной.

Торопясь к себе в уборную, она думала не о Вэнсе. Было уже почти шесть, она провела на площадке больше одиннадцати часов – дело привычное. Переодевшись, Фэй пожелала Перл доброй ночи, вылетела на улицу, прыгнула в автомобиль и помчалась по Беверли Хиллз так быстро, как только могла.

Когда она появилась, Боб еще был у ворот. Он впустил ее, и Фэй кинулась мимо, оставив машину за воротами, даже не подняв верх. Ничего, Боб позаботится об этом. Она взглянула на часы. Вард прошептал «в восемь», а было уже без четверти семь.

Артур открыл ей дверь, и она понеслась вверх по лестнице.

– Рюмочку хереса, мисс? – крикнул он вслед, и она остановилась на секунду, улыбнувшись, что всегда грело его сердце. Фэй сводила его с ума, нравилась гораздо больше, чем он признавался Элизабет.

– Ко мне в восемь кое-кто придет.

– Хорошо, мисс. Прислать Элизабет приготовить ванну? Она захватит рюмочку хереса. – Артур знал, как Фэй уставала на съемках, но сегодня, как ни странно, она не казалась утомленной.

– Нет, спасибо. Все хорошо.

– Вы хотите принять гостя в большой комнате, мисс?

Риторический вопрос, на который Артур не ждал ответа, и очень удивился, когда Фэй покачала головой.

– В моем кабинете, пожалуйста, Артур.

Она еще раз улыбнулась ему и исчезла, кляня себя за то, что не договорилась с Вардом встретиться где-нибудь в Даун Тауне. Ни к чему играть при нем кинозвезду. Бедный юноша. Ну что ж, по крайней мере, он выжил на войне. Это самое главное. Фэй вбежала в гардеробную, растворяя дверцы шкафов, потом заскочила в ванную пустить воду. Она выбрала простое белое шелковое платье, прекрасно сидевшее на ней и не слишком вызывающее. К нему полагались серая шелковая накидка, дымчатые жемчужные серьги и серые лакированные туфли-лодочки. И такая же серая шелковая сумочка. Все вместе выглядело несколько наряднее, чем хотелось бы, но не обижать же его обыденным видом. Он прекрасно знал, что она актриса. Единственная проблема заключалась в том, что она ничего о нем не знала. Фэй на минутку остановилась, уставившись в пространство, вспоминая его лицо, потом выключила воду в ванной. Неплохой вопрос – кто же он, в конце концов, этот Вард Тэйер?

3

Ровно без пяти восемь Фэй была внизу, в кабинете, ожидая Варда. Как и собиралась, она надела белое шелковое платье, серая легкая накидка перекинута через спинку кресла. Фэй нервно прошлась по кабинету и снова пожалела, что не назначила свидание в другом месте. Но она была так потрясена его внезапным появлением на съемочной площадке после мимолетной встречи два года назад, что ничего другого придумать не успела. Какая странная все-таки жизнь. Вот он снова появился, и они вместе поужинают. Сердце гулко билось, и она вынуждена была признать, что предстоящее свидание волновало ее. Весьма привлекательный мужчина, и очень таинственный.

Звонок в дверь вывел ее из задумчивости. Артур направился открывать. Фэй глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но, заглянув в глубокие сапфировые глаза вошедшего, почувствовала давно забытое волнение. Ей казалось, что она качается на волнах. Пытаясь говорить спокойно, Фэй предложила ему выпить и отмстила, как он хорош в гражданской одежде. На нем был серый костюм в тонкую полоску, простой, но так прекрасно облегающий плечи, что Вард показался ей выше, чем прежде.

Фэй все еще чувствовала себя неловко с этим солдатом, пришедшим с войны, которая наконец-то закончилась. Его визит ни к чему не обязывал, и если у них не найдется ничего общего, она просто не будет с ним больше встречаться. Фэй до сих пор была под впечатлением того, как он пробрался на съемочную площадку, какие усилия приложил, чтобы встретиться с ней. В этом мужчине, бесспорно, было своеобразное очарование. Она почувствовала это еще тогда, во время войны.

– Садитесь, пожалуйста. – Повисло неловкое молчание.

Вард с явным удовольствием огляделся, отмечая мельчайшие детали убранства комнаты, крошечные статуэтки, рисунок ковра; он даже поднялся, чтобы получше рассмотреть редкие книги, давно купленные ею на аукционе. Она заметила искорки в его глазах.

– Где вы их взяли, Фэй?

– На аукционе, несколько лет назад. Это коллекция первых изданий, и я очень горжусь ею. – Она гордилась почти всем, что у нее было. Все заработано тяжким трудом и потому стоило дороже денег.

– Вы не против, если я посмотрю? – Он обернулся, чувствуя себя уже более раскованно.

Вошел Артур с серебряным подносом, уставленным напитками. Джин и тоник для Фэй, скотч со льдом для Варда в красивых хрустальных бокалах от Тиффани.

– О, конечно, взгляните.

Фэй наблюдала, как осторожно он снял с полки две книги, одну отложил, а во второй долго изучал форзац, затем открыл последнюю страницу старого издания в кожаном переплете, улыбнулся и удивленно вскинул брови.

– Так я и думал. Это книги моего деда. Я узнал бы их где угодно. – Он еще шире улыбнулся и протянул ей книгу, указывая на своеобразную подпись на последнем листе. – Так он помечал все свои книги. У меня осталось несколько штук.

Его слова еще раз напомнили ей, как мало она знает этого человека. Они выпили, понемногу разговорились. По его репликам Фэй все пыталась понять, кто он. Но Вард оставался неуловим. Он рассказал, что его дед интересовался кораблями, лето проводил на Гавайях, и там же родилась его мать… Об отце он почти не упоминал, и больше Фэй ничего не узнала.

– А вы, Фэй, с востока? – Он словно старался перевести разговор на нее, будто считая, что детали его собственной жизни совершенно не существенны. Казалось, он решил оставаться для нее загадкой: красивый, статный, очень земной; и ей вдруг до смерти захотелось узнать о нем как можно больше. Ну что же, может быть, получится за ужином. Он спокойно наблюдал за Фэй, ожидая ответа.

– Я из Пенсильвании, но чувствую себя так, будто всю жизнь прожила здесь.

Он засмеялся.

– Голливуд способен заставить в это поверить. Уже трудно вообразить другую жизнь. – Он отказался от второй рюмки, взглянул на часы, встал, потянувшись за ее накидкой. – Нам уже пора – я заказал столик на девять. – Ей очень хотелось спросить – где, но она решила не торопить события. Они медленно пошли по коридору; в холле он снова огляделся. – У вас хорошая мебель, Фэй. – Казалось, он знал толк в красоте и разбирался в вещах; сразу отметил прекрасный английский столик возле двери. Вард не понимал только одного: почему дом так много значит для нее.

– Спасибо. Я все выбирала сама.

– Должно быть, с огромным удовольствием. Но это было больше, чем удовольствие. Тогда вещи значили для нее все. Сейчас они были просто красивыми вещами – Фэй вполне обеспечила себя и твердо стояла на ногах.

Их взгляды встретились, Вард потянулся к двери и открыл ее прежде, чем подоспел Артур. Молодой человек улыбнулся дворецкому. Кажется, его ничуть не смутил неодобрительный взгляд Артура, полагавшего, что гостю незачем самому открывать дверь. Они спустились на улицу. Вард выглядел счастливым и беззаботным. Вечер был теплым, воздух ароматным. Вард легко подбежал к машине, припаркованной перед домом – ярко-красному «форду» с откидным верхом. Несколько вмятин совсем не портили ее щегольской вид. Фэй была приятно удивлена.

– Какая замечательная машина!

– Спасибо. Я арендовал ее на вечер. – Что соответствовало истине. – Моя все еще не на ходу. Но, надеюсь, скоро снова забегает.

Она не спросила, какая у него марка, и скользнула в маленький «форд», в открытую для нее дверцу. Машина легко тронулась и помчалась к воротам – их Артур успел открыть. Вард, проезжая мимо, дружески помахал ему.

– У вас очень серьезный дворецкий, мадам. – Вард улыбнулся.

Артур и Элизабет так хорошо относились к ней, что Фэй никогда и ни за что на свете не рассталась бы с ними.

– Боюсь, Артур с женой ужасно меня избаловали. – Она смущенно посмотрела на Варда, и он улыбнулся.

– В этом нет ничего плохого, Фэй. Радоваться надо.

– Я и радуюсь! – выпалила она и покраснела. Ветер разметал ее густые светлые волосы, разбросал по плечам, она попыталась их удержать, и оба рассмеялись.

– Хотите, я подниму верх? – спросил Вард, когда они въехали в деловую часть города.

– Нет-нет. Все прекрасно…

Она не кривила душой и наслаждалась его близостью; было что-то трогательно-старомодное в их поездке. Как будто сейчас субботний вечер дома, и они отправляются в Гроув Сити.