— Я запомню, Тодд. Запомню навсегда.

На следующий день Тодд уже нашел новую работу — телефонный секретарь.

— Ну, эта-то работа особенно не затянет и не соблазнит, заверил он меня.


Для того чтобы наш Банковский счет укрепился еще больше, мы разработали план, как экономить на еде Тодда с помощью столовой нашего общежития. Я накладывала на тарелку как можно больше еды и нахватывала как можно больше булочек, затем потихоньку делала бутерброды и незаметно запихивала их в целлофановые пакетики, а пакетики совала в большую сумку, специально предназначенную для этой цели. Потом подходила к другим столам, собирая то, что осталось — яблоко или апельсин, или еще что-нибудь особенно вкусное, вроде свиной отбивной. (Лишь Сюзанна не всегда меня поддерживала. У нее был период увлечения вегетарианством, поскольку она была убеждена, что мясо в любом виде образует ядовитые клетки в крови ее тела — ее храма. Поэтому, когда я просила ее взять порцию какого-нибудь мясного блюда у раздатчика, чтобы передать его мне, она отказывалась. Она говорила, что не хочет пачкать свою тарелку кровью жертвенных животных).

Иногда я проводила Тодда в столовую по официальному пропуску для гостей, а затем мы, если удавалось, оставляли пропуск себе: впоследствии можно было исправить на нем число и использовать еще раз. Однажды миссис Хенчли, которая собирала пропуска, показалось, что исправлено число, и она подошла к нашему столику, размахивая пропуском.

— Мне бы хотелось кое-что спросить у вас, мисс Льюис. Число на этом пропуске… — начала она, но в этот момент Тодд схватился за живот и застонал.

— Ой-ой-ой, мне кажется, я отравился. Не ешь куриный салат, Баффи Энн! Помогите! Никто не ешьте куриный салат! — Он сполз со стула на пол.

Миссис Хенчли фыркнула:

— Сегодня у нас нет куриного салата.

— Правда? — удивилась я. — Неужели? — Мы с миссис Хенчли довольно спокойно смотрели, как Тодд катается по полу. Наконец я спросила: — Вам не кажется, миссис Хенчли, что нам бы лучше вызвать скорую помощь?

— Нет, не думаю, чтобы это было необходимо. Мы просто не будем поднимать вопрос о пропуске. Но, пожалуйста, больше так не делайте. А теперь скажите своему ненормальному приятелю, чтобы он встал с пола, пока кто-нибудь на него не наступил.

Когда она отошла, я громко заявила:

— Приятелю? Я вообще его не знаю. Эй, парень, как тебя зовут?

Тодд поднялся с пола и принялся за еду.

— Надеюсь, что ты поняла сегодня еще кое-что, Баффи Энн. Когда на тебя нападают, отвлекай и заговаривай зубы. Заговаривай зубы и отвлекай внимание. Запомни это на всю жизнь.

Я смотрела, как он уплетает яблочный пирог.

— Запомню, Тодд, запомню навсегда, — повторила я, уверенная в том, что каждое его слово — истина.


Однако несмотря на заботы относительно Банковского счета, раз в месяц мы обедали по высшему разряду. Мы обычно шли в «Дешлер» или еще в какой-нибудь ресторан в центре города и заказывали коктейль из креветок, шатобриан, другие деликатесы, клубничный десерт и запивали это все шестидолларовой бутылкой вина. Когда мы пошли туда в первый раз, я была так обеспокоена высокими ценами, что даже не смогла как следует насладиться вечером и танцами.

Но Тодд лишь улыбнулся.

— Еще одно правило, Баффи Энн. За знания и опыт необходимо платить. Нам надо научиться жить хорошо, чтобы нам всегда хотелось так жить, чтобы мы не могли примириться с меньшим. И, кроме того, мы должны помнить, что накопить деньги — это лишь промежуточная задача.

Он действительно был умен.

— Я запомню и это, — сказала я, прижимаясь к нему всем телом.


Мы посещали местный мотель настолько часто, насколько могли себе это позволить, хотя явно реже, чем диктовали наши потребности. И тогда Тодд научил меня еще одному правилу. «В любом деле необходимо лишь найти дыру, через которую вытекают деньги. И найдя такую дыру, умный бизнесмен затыкает ее». И он выехал из пансиона, куда не пускали девушек, и нашел комнатку с крохотной кухонькой на третьем этаже старого обшарпанного дома неподалеку от университета.

— Клоповник, — признался Тодд, используя ситуацию для того, чтобы внушить мне очередное Правило. — Необходимо время от времени вспоминать, чего ты хочешь добиться. Нельзя жить с чересчур большими удобствами до того, как достигнешь цели.

Мы меблировали нашу квартирку ломберным столиком, парой складных стульев, обшарпанным комодом и двуспальной кроватью — все это было приобретено в комиссионном магазине Армии Спасения.

— Ничего нет проще величия; действительно, «жить в простоте — значит быть великим». Эмерсон, — процитировал он. — Ты согласна, Баффи Энн?

Разумеется, я была согласна. Мне казалось, он был просто необыкновенным. Я обняла его.

— «Чем меньше наши потребности, тем больше мы приближаемся к богам». Сократ.

— Знаешь, ты слишком образованна для женщины, которая собирается стать бухгалтером.

Я легла на кровать.

— Иди сюда. Ублажи-ка образованную женщину.

Он похлопал по матрасу.

— У нас действительно имеется необходимое оборудование. Правило, Баффи Энн: «Хороший работник всегда находит нужное оборудование для своей работы».

— Должно быть, я — хороший работник, — удовлетворенно заключила я, когда он уже был во мне. — У меня прекрасное оборудование для работы.

— А я, должно быть, хороший бизнесмен. Я заткнул все нужные дыры, — и довольно вздохнул.

7

Стоял июнь, и казалось, что только мы с Тоддом остались в Колумбусе, поскольку у нас обоих была работа, и мы с ним могли поселиться вместе в этой квартирке на целых три блаженных месяца. Все остальные разъезжались в разных направлениях. Говард и Сьюэллен отправлялись домой в Цинциннати, где Сьюэллен нашла работу инструктором по плаванию в молодежном лагере, а Говард, который закончил университет по специальности «Деловое администрирование», собирался начать работу в страховой компании. Клео собирался домой в Тинафлай, Нью-Джерси, чтобы быть рядом с матерью во время официальной и болезненной процедуры крушения идеального брака. А Сюзанна, которая так часто заявляла, что никогда в жизни больше не вернется домой, ехала работать дежурным администратором в санатории «Хилтон Хед» в Южной Каролине, где она будет лишь развлекаться, танцевать, встречаться с молодыми людьми и заниматься водным спортом, а также постарается завести знакомство с людьми, которые в будущем смогут помочь ей устроиться в этой жизни, когда она закончит образование.

Только Кэсси уезжала из штата Огайо навсегда, и это расстраивало ее до слез. Хотя она и вступила в приличную женскую общину, где были только приличные девушки, и встречалась лишь с несколькими мальчиками, которых се мама посчитала бы подходящей компанией для дочери, та решила, что года в штате Огайо — родовом гнезде Блэкстоунов — вполне достаточно для девушки, вся жизнь и судьба которой должна быть связана с Калифорнией. Кэсси в дальнейшем будет учиться в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и жить дома.

Меня расстроил отъезд Кэсси. Я очень привязалась к этой калифорнийской девушке, и мне будет недоставать ее. Что же касается Сюзанны, то она никак не могла понять нежелание Кэсси возвращаться в край кинозвезд, солнца и богатых возможностей, туда, где имя ее семьи было хорошо известно.

— У тебя, Кэсси, действительно винтиков не хватает, — подвела она итог, избегая моего неодобрительного взгляда.

Кэсси и не пыталась объяснить подругам, что для нее Лос-Анджелес означал только два понятия: место, где безраздельно властвовала ее мать, которой она боялась, и место, заполненное незнакомыми и враждебными ей людьми.


Однажды в пятницу, когда Кэсси училась во втором классе начальной школы, ей разрешили взять в школу записную книжку «Клуб Микки Маус» как награду за то, что в ее табеле стояли только отличные оценки. Она очень гордилась этой книжкой и взяла ее с собой на перемену, когда они гуляли в школьном саду. Когда девочек после звонка отвели обратно в класс, Кэсси неожиданно обнаружила, что оставила свою красивую книжку в саду. Пока ее не увидела учительница мисс Макдональд, она быстро выскочила в сад. Было бы ужасно вернуться домой без книжки. Мама страшно рассердится на нее за такую беспечность.

Она вспомнила, что положила ее под пальму в дальнем углу школьного двора, когда прыгала через скакалку. Подойдя к той части двора, она увидела странного человека в грязной одежде.

— Эй, привет, крошка, — сказал он.

— Здравствуйте, сэр. Я ищу свою записную книжку «Клуб Микки Маус». Вы ее не видели?

Человек посмотрел вокруг. Затем показал на дерево.

— А вот это не она лежит? Ну да, конечно!

— Да, да, это она, — с облегчением подтвердила Кэсси. — Большое вам спасибо. — Она подбежала к нему, чтобы взять книжку.

Когда девочка оказалась рядом с ним, человек вытащил из штанов какую-то непонятную штуку красного цвета.

— Хочешь монетку, киска?

— Нет, нет, сэр. — Ее учили, чтобы она не брала денег у незнакомых людей.

— А хочешь быть хорошей девочкой? — спросил он.

— Да, сэр. Я хорошая девочка. — Она с удивлением смотрела на эту странную штуку, торчащую из брюк незнакомца.

— Тогда поцелуй моего петушка. — Он подергал свою штуку. Кэсси засмеялась. «Петушок» — очень смешное слово. — Он у меня болит, а если ты поцелуешь, то мне будет лучше. Давай, — сказал он уже громче. Тебе нужно только засунуть его в рот. Давай! — Она не знала, что делать. Ее мама не любила людей, одетых грязно и неопрятно. Она не была уверена, что ее маме бы понравилось, что она вообще разговаривает с этим человеком. — Давай быстрее! — потребовал незнакомец. — Давай, поторапливайся, а не то расскажу твоим учителям, что ты нехорошая девочка, что ты не слушаешься старших…

Наконец, в страхе и нерешительности, Кэсси наклонилась и постаралась взять в рот эту красную штуку, но это было не так-то легко. Казалось, что она больше ее рта, и вкус у нее был ужасный… соленый… противный… Этот дядька попытался силой воткнуть ее, проталкивая обеими руками, но тут Кэсси услышала позади себя крик мисс Макдональд.

— Кэсси! О Господи! Что ты делаешь?

Она почувствовала, как ее с силой дернули за руку, потом мисс Макдональд потащила ее к школьному зданию. Зайдя в приемную директора, мисс Макдональд крикнула мисс Малкахи, секретарю школы:

— Вызовите полицию, здесь ходит какой-то извращенец, и у него… это самое… ну, вы понимаете… снаружи! — Она понизила свой голос до шепота: — И Кэсси сосала его…

Кэсси всхлипнула.

Затем из своего кабинета вышла мисс Дейси.

— Ну-ка тихо, идиотка вы этакая! — закричала она на учительницу.

Кэсси зарыдала еще громче. Она понимала, что сделала что-то невероятно ужасное, если все так рассержены и кричат друг на друга.

— Ну-ка обе пройдите в мой кабинет, — приказала мисс Дейси учительнице и секретарше. — А ты, Кэсси, перестань реветь! Сиди здесь и не двигайся!

Кэсси сидела, замирая от страха, и слушала, как в соседней комнате женщины кричат друг на друга.

— Как вы могли позволить Кэсси Хэммонд пойти одной на школьный двор? — возмущалась мисс Дейси. — Дура ненормальная!

— Но я не позволяла…

— Молчать! Если мы вызовем полицию, то нам придется рассказать им, а также Кассандре Блэкстоун Хэммонд о том, что произошло. А когда это случится, я могу просто запереть двери этой школы. Я буду выкинута на улицу в тот же самый день. Вы это понимаете? И вы обе — и вы, Макдональд, и вы, Малкахи, — тоже потеряете работу… И хорошую характеристику вам тоже никто не даст. Если только хоть кто-нибудь узнает, что здесь произошло, никого из наших сотрудников больше никуда не возьмут! Вы это можете понять своими тупыми башками?

— Но Кэсси…

— Предоставьте Кэсси мне. Завтра мы пригласим сюда службу безопасности. Вообще-то это совершенно случайный эпизод. Никто не пострадал, просто мы боимся, как бы что-нибудь не случилось. Возможно, даже похищение. Но уж если мы наймем охрану, ничего подобного никогда не случится в нашей школе. А теперь возвращайтесь к своим обязанностям и пришлите сюда Кэсси. И никому ни слова!


— Ты поступила очень плохо, когда сделала это этому плохому дяде.

Кэсси потерла кулачками покрасневшие глаза.

— Я только хотела помочь ему. Он сказал, что его петушок болит…

— «Петушок» — плохое слово, Кэсси! Никогда больше не говори его!

— Хорошо, мадам. Но он сам так назвал свою штуку…

— Хорошие девочки не говорят таких слов! Они никогда не говорят о таких вещах и, уж конечно, не делают таких ужасных вещей, и не берут в рот эту гадость!