— Я пришел пригласить Кэт сегодня вечером пойти со мной в кино, — сказал он. — Есть возражения?

Блейк сжал челюсти.

— Назначай свои свидания дома.

— У меня тоже есть права в корпорации, — напомнил ему Филлип. — Как и у всех других держателей акций.

— Вот и веди себя соответственно! — холодно отрезал Блейк. Потом взглянул на Кэтрин. — Захвати свой блокнот. Мне надо продиктовать несколько писем. — И вышел, громко хлопнув дверью.

Филлип смотрел ему вслед, не принимая вызова. Он слишком хорошо знал Блейка. Потом криво усмехнулся.

— Будь это другой человек, я бы поклялся, что он ревнует, — насмешливо заметил он, глядя на Кэтрин.

Она со вздохом встала, прижимая к груди стенографический блокнот.

— Но не человек, практически обрученный с Вивиен, — напомнила она. — Лучше уж займемся делом, пока он не выставил нас.

Он пожал плечами.

— Последнее время у него скверное настроение. Но может быть, он отойдет.

— Кстати, — сказала она, понизив голос, — ты обещал присмотреть для меня квартиру.

— Не прежде, чем мы вернемся из Сент-Мартина, — заупрямился он. — И только если у Блейка поднимется настроение. Я не склонен к самоубийству, Кэт, и не пойду ради тебя на разрыв с Блейком.

Она вздохнула.

— Ты и не обязан этого делать, — с горечью сказала она. — Теперь он будет рад избавиться от меня, и ты это знаешь.

Он взглянул на нее.

— Ты так думаешь? — пробормотал он.

— Кэтрин! — загремел голос Блейка на всю приемную.

Она вздрогнула и бросилась в кабинет. Он сидел за столом, откинувшись в кресле, и встретил ее сердитым взглядом.

— Впредь не поощряй Филлипа тратить рабочее время на болтовню, — сказал он без предисловий. — Я плачу вам не за то, чтобы вы развлекали друг друга.

— Я должна теперь спрашивать разрешения, чтобы поздороваться? — поинтересовалась она, враждебно взглянув на него.

— В этом здании должна, — отрезал он. Его темные глаза пылали злобой. — Вас водой не разольешь. Не такая уж великая жертва — расстаться на восемь часов.

Он наклонил кресло вперед и схватил со стола какое-то письмо. Его хищное лицо стало таким же твердым, как дубовая доска под мощными руками. Она невольно вспомнила, каким горячим и нежным было прикосновение этих твердых пальцев к ее обнаженной коже…

— Ты готова? — коротко спросил он. Она быстро села, положила на колени блокнот.

— В любой момент, — произнесла она своим самым деловым тоном.

До конца дня Кэтрин и Блейк соблюдали холодную вежливость, так что служащие начали с недоумением переглядываться. С того момента, когда Кэт получила должность секретарши, между ними часто вспыхивали ссоры, но тут было что-то другое. Теперь они полностью избегали друг друга. Они не ссорились, потому что между ними не было контакта.

— Вы с Блейком, кажется, в ссоре? — поинтересовалась Вивиен вечером. Она ждала, пока Блейк переоденется, чтобы отправиться с ней на званый ужин. — За последние несколько дней вы с ним почти не разговаривали.

Кэтрин, в халате цвета слоновой кости, свернувшись клубком, лежала с книгой на тахте. Холодно взглянув на соперницу, она вынуждена была признать, что голубой туалет актрисы, не оставляя никакого простора для воображения, тем не менее очень выгодно подчеркивал достоинства фигуры, красоту холеного лица и изящество прически. Белокурая змея во вкусе Блейка, с горечью подумала Кэтрин.

— Ничего подобного, — наконец произнесла она. — Мы с Блейком никогда не были особенно близки, — соврала она, вспомнив счастливые времена их дружбы и глаза Блейка, излучавшие нежность.

— В самом деле? — нащупывала почву Вивиен. Она самодовольно улыбалась, глядя на себя в зеркало, висевшее на стене между двумя бронзовыми канделябрами. — Я думаю, мы с вами сойдемся. Живя в одном доме, знаете ли… — Она многозначительно не закончила фразу.

— Уже назначили дату? — спросила Кэтрин с деланным безразличием.

— Еще не точно, — ответила блондинка. — Но скоро.

— Я страшно рада за вас обоих, — пробормотала Кэтрин, невидящим взглядом уставившись в книгу.

— Ты готов, дорогой? — зажурчала Вивиен при виде вошедшего в комнату Блейка. — Я просто умираю от голода!

— Тогда идем, — ответил он, и мягкие ноты в его голосе не ускользнули от внимания Кэтрин. Но она не подняла глаз от книги, не взглянула на него и не заговорила с ним. Она чувствовала себя мертвой, замороженной. И пока за ними не захлопнулась дверь, она не смогла даже расслабиться. Какое счастье, думала она, что Дик Лидс и Мод тоже ушли и что она уговорила Филлипа сходить в кино без нее. Никто не увидит, как она рыдает. Теперь уж, конечно, ей придется покинуть «Серые дубы».

Невозможно было жить под одной крышей с Вивиен.

Утро следующего дня было ярким и солнечным, идеальным для полета в Сент-Мартин. Кэтрин и Филлип замыкали шествие. Впереди, цепляясь, как плющ, за локоть Блейка, шествовала Вивиен в умопомрачительном белом брючном костюме с кружевной отделкой, за ними следовали занятые увлеченной беседой Дик Лидс и Мод. На Кэтрин было простое крестьянское платье с зелено-коричневым узором, которое подчеркивало глубокую зелень ее глаз и блеск темных развевающихся волос. Она оделась не модно, но удобно, не пытаясь конкурировать с Вивиен. Это не имело смысла. Она потеряла Блейка. У нее никогда и не было реальных шансов завоевать его. Слишком велика разница в возрасте.

— Мне тебя жалко до слез, — тихо сказал Филлип, видя, как она глядит на Блейка и Вивиен.

Она печально взглянула на него:

— Почему?

— В жизни не видал, чтобы женщина была так влюблена, как ты в Блейка, — ответил он так же тихо, без своей обычной веселости.

Она передернула плечами.

— Я переживу… — пробормотала она. — Просто… просто на это потребуется время, вот и все. Я справлюсь, Фил. Встану на собственные ноги.

Он схватил ее за руку и бережно повел к небольшому реактивному самолету, принадлежащему корпорации.

— Сначала я был уверен, что это безрассудное увлечение, — мягко признался он. — Но теперь начинаю понимать, что ошибался. Ты для него готова на все, правда? Ты даже готова стоять в стороне и смотреть, как он женится на другой женщине, лишь бы он был счастлив. Ее длинные ресницы опустились на щеки.

— Разве любовь не в этом? — спросила она еле слышным шепотом. — Я желаю ему счастья. — И повторила, прикрыв глаза:

— Я желаю ему всего.

Он сжал ее руку, — Крепись, дорогая, — сказал он едва слышно. — Не показывай ему, что страдаешь.

Она заставила себя рассмеяться, хотя в горле стоял ком.

— Нет, не покажу, — сказала она, беря себя в руки. — Мы, революционеры, как известно, люди стойкие.

— Вот это мне нравится. Но почему ты так быстро сдала позиции?

— Кто сказал, что я сдала позиции? — спросила она, бросив на него быстрый взгляд. — Я получила работу, которую хотела, осталось найти квартиру. Как только вернемся домой, я займусь этим.

Он усмехнулся.

— Вот это мне нравится. Я знал, что ты справишься.

— Конечно, если ты поможешь, — сказала она с натянутой улыбкой.

— Как? — спросил он мрачно.

— У тебя полно влиятельных знакомых, — напомнила она. — Я уверена, ты найдешь что-нибудь подходящее. В хорошем районе.

— Постой, Кэт…

Но она уже поднималась на борт самолета.

Салон был просторным и удобным, Блейк отлично вел машину, и поначалу все шло хорошо. Зачем только она посмотрела в иллюминатор, совершенно забыв, что с детства не переносит высоты и качки…

Вивиен сидела на месте второго пилота, за что Кэтрин была ей глубоко признательна. Она не выдержала бы ее высокомерного покровительственного тона и злорадной улыбки.

— Ты что-то побледнела, дорогая, — сострадательно произнесла Мод, беря Кэт за ледяную руку. — Хочешь пилюлю от качки?

— Я уже проглотила две, — последовал жалобный ответ. — У меня от них только кружится голова.

— Может, глоток бренди? — мягко подсказал Дик Лидс, неожиданно оказавшись рядом с ней.

Она покачала головой, чувствуя, что ей становится все хуже.

— Ничего, скоро пройдет, — пролепетала она.

— Полежи немного, — сказал Филлип, когда старшие отошли. — Сними туфли и просто поспи, — уговаривал он, помогая ей вытянуться в одном из удобных мягких кресел. — Не успеешь глаза закрыть, как мы будем на месте.

Они приземлились в аэропорту «Королева Юлиана» на Сан-Мартине — так называлась голландская сторона разделенного острова. Первое, что ощутила Кэт, ступив на землю, был горячий влажный воздух, который, казалось, окутывал человека. Она увидела синее небо, пальмы и флаги, гордо реявшие над зданием аэровокзала, и сразу вспомнила, как весело жилось ей раньше на здешней даче.

Таможенник забрал их въездные визы и паспорта и очень быстро выполнил все формальности. Блейк взял напрокат машину, и гот они уже в пути.

— Где ваш дом? — поинтересовалась Вивиен, глядя в окно машины на проносившиеся мимо дома под красными черепичными крышами.

— На Сент-Мартине, — ответил Блейк, не поворачивая головы. — То есть на французской стороне острова. Она, кстати, очень французская. А мы сейчас на голландской стороне, и она сильно американизирована.

— Можно запутаться, — засмеялась Вивиен.

— Ничуть, — сказала Мод. — К этому быстро привыкаешь. Хотя остров разделен и политически, и по языку, но люди очень симпатичные на обеих сторонах. Вам понравятся магазины в Мариго — это совсем близко от нашей дачи.

— И рестораны, — усмехнулся Филлип. — Там лучшие в мире «дары моря».

— Что ты скажешь на это, дорогой? — обратилась Вивиен к Блейку.

— Мир и покой, — ответил он.

— Ну, этого тут не слишком много в туристической зоне, — засмеялся Филлип.

— Но сейчас сезон ураганов, а не туристический, — заметила Мод, поежившись при этой мысли. — Остается только надеяться, что нам повезет с погодой.

— Аминь, — промолвил Блейк, едва заметно улыбнувшись. — Пока мы будем здесь, мне придется слетать на Гаити.

— Зачем? — спросила Вивиен с наглым любопытством.

Блейк искоса взглянул на нее.

— А вдруг у меня там спрятана женщина? — сказал он.

Впервые Кэтрин увидела, как Вивиен вспыхнула, ее бледное лицо стало ярко-пунцовым.

— Смотрите, коровы! — быстро сказала она, переводя взгляд в окно на зеленые долины среди гор.

Блейк только хохотнул, сосредоточив внимание на дороге, потому что как раз в этот момент они переезжали из голландской части острова во французскую.

Машина подпрыгнула на ухабе.

— Всегда можно сказать, что мы уже на французской стороне, — сказала Мод. — Здесь дороги просто ужасные.

— В точности как дома, да? — спросил Филлип, подмигнув Кэтрин.

— Мне кажется, у нас дома дороги отличные, — заявила Мод. — У нас превосходная ревизионная комиссия и отличный дорожный департамент. Вспомни, дорогой, с каким трудом мы добились для Джеффа Брауна назначения на должность инспектора шоссейных дорог штата. На мой взгляд, он прекрасно справляется со своим делом.

— Прошу прощения за необдуманное замечание, — захныкал Филлип, — Я бы никогда не посмел бросить тень на безупречное имя…

— Ох, перестань, — взмолилась Мод. — Видите, Вивиен, это уже Мариго, — сказала она, указывая в окно на песчаный пляж залива Мариго и белые точки разбросанных по морской глади рыбачьих лодок. Вдоль спускавшегося к заливу шоссе теснились вперемешку с гостиницами частные виллы под красными черепичными крышами. Кэтрин почувствовала знакомую с детства дрожь восторга, когда несколько минут спустя машина остановилась около одной из них. Это была их дача «Мэзон Бэй» или попросту «Дом на заливе». Взгляд Кэтрин с любовью заскользил по белокаменному зданию с изящными решетками на балконах и галереях, резными деревянными дверями и большими окнами. Как и все прочие, оно было крыто красной черепицей.

— Это ваш? — спросила Вивиен, пожирая взглядом изящные линии дома, окруженного цветниками, пальмовыми деревьями, кустами бугенвиллеи и морского винограда.

— Да, — ответил Блейк, выключая мотор. — «Мэзон Бэй» принадлежит нашей семье с тех пор, как мой отец был еще мальчишкой. Второе поколение домоправителей — отставной капитан флота и его жена — живет здесь круглый год, приглядывая за всем.

— Очень мило, — с восхищением произнесла Вивиен.

Когда они вошли, Кэтрин остановилась рядом с Филлипом, наслаждаясь прохладой, обрушившейся на нее, как освежающий душ. Капитан Руже, высокий худой старик, вышел им навстречу с приветствием на своем родном французском языке. Блейк отвечал ему на безупречном французском, так что Кэтрин изрядно намучилась, переводя их диалог на английский.

Она позабыла здешний диалект. Ее попытки говорить на местном диалекте всегда страшно веселили Блейка. Искоса взглянув на него, она подумала, что теперь уже никогда и ничем она не сможет его развеселить.