- Ты - дура, Надя? Я просто хочу понять, насколько тебе на самом деле мозги вышибло? -жестким голосом уточняет она.

- Ты неправильно всё поняла. Это просто... творчество, - опускаю глаза на рюкзак.

- А это просто твоё сердце, - потыкав мне пальцем в грудь, отбивает Леся, - которое будет бестолково биться из-за того, кому ты нафиг не нужна.

- Я не люблю его, - проговариваю негромко.

- Правильно, продолжай убеждать себя, - кивает подруга, глядя на меня не то с жалостью, не то со злостью, - может, получится даже поверить.

- Ты не имела права туда заглядывать, - отвожу взгляд, поджимая губы.

- Пока ты чётко понимала, что тебя используют, ты была выше всего этого, - неожиданно сухо отвечает Леся, - но сейчас я вообще тебя не понимаю. Он странный. И у него порой явно не все дома. Он может втоптать в грязь любого - даже своего друга: мы все видим это так же чётко, как я тебя сейчас. Так каким образом, скажи мне, пожалуйста, ты умудрилась влюбиться в него сейчас, когда он практически открыто демонстрирует всё своё дерьмо?!

Открываю рот, чтобы ответить, но ничего не произношу.

Леся качает головой, разворачивается и уходит.

А я достаю из рюкзака свой блокнот и открываю на той странице, где в последний раз вела запись.

Весь лист был заполнен. им. Им одним. Анализ поведения, заметки о привычках, оценка его одежды в течении недели, выбор идеального цвета, подходящего под его глаза. и несколько стихотворений, сложенных из эпитетов, описывающих его внешность и его суть.

Я сошла с ума.

Выдираю лист и, скомкав, выбрасываю его в мусорку. Затем забираюсь в автобус.

Всю дорогу сижу и тупо пялюсь в пространство.

Дома бесцельно шатаюсь по нашим пятидесяти трём квадратным метрам, не чувствуя в себе никакого желания делать что-либо. Сообщение от мамы, что сегодня она задержится чуть ли не до ночи, вызывает смешанные чувства. Наверное, мне бы хотелось, чтобы в доме был хоть кто-то . за этот месяц я привыкла к тому, что мы с Лесей постоянно вдвоём. Если меня что-то волновало, я выкладывала ей сразу. до поры до времени. до той самой поры, имя которой - Тимур.

Он словно проложил трещину между нами. Я перестала делиться самым сокровенным с лучшей подругой.

Он во всём виноват.

Так какого черта я его жалею?! Почему думаю о том, как плохо ему будет, если друг отвернётся от него? Он не заслуживает моего сочувствия!

Он сказал, что убьёт меня, - и выглядел при этом настолько угрожающе...

Он винил меня.

Как и все они, он привык складывать вину за свои ошибки на кого-нибудь другого. Это ущербный вид мышления.

А теперь, когда я понимаю, что он решил встречаться со мной только для того, чтобы позлить Аглаю. разве могу я испытывать к нему хоть какие-то чувства?

Останавливаюсь посреди комнаты.

Она кричала, что я ничего не знаю...

Так, какой момент я упустила, обвиняя их в аморальности?

Когда я вошла в спальню Тимура месяц назад, он разговаривал со мной так, словно я недостойна даже звук издать в его присутствии. И ведь он тогда даже не знал, что я - не Аглая. Первое, что он мне бросил, это - раздевайся. И что-то по поводу того, что «я всё-таки пришла». Не было там томных мурлыканий. Не было ласковых прикосновений. Пара грубых фраз и резкий поцелуй, закончившийся тем, что брюнет что -то заподозрил и отстранился от меня.

Они никогда до этого не целовались...

Иначе он бы всё понял с самого начала. Но я, должно быть, была настолько растеряна, что это никак не сопоставлялась с образом Аглаи в его голове, потому он решил проверить - и включил свет.

Боже, они действительно даже не целовались.

Что вообще произошло в тот день?

Он вышел из ванной и увидел в своей спальне фигуру девушки. Наше с Аглаей телосложение действительно похоже. И култышка на голове. По силуэту он понял, что брюнетка пришла к нему. Сама. Судя по всему, без зова.

И что он сделал? Он сказал ей раздеваться - бездушным холодным тоном.

Он презирал её в тот момент.

Презирал и одновременно хотел.

Сажусь на пол, обхватив голову.

Он хотел проучить её.

А потом, когда понял, что ошибся, решил идти вабанк и предложил мне согреть его постель - тем же тоном.

Потом была неделя буллинга. Тимур делал всё, чтобы я ушла так глубоко в свою раковинку, что...

Он хотел, чтобы я боялась его. Он хотел, чтобы я молчала. Чтобы не сболтнула лишнего при подруге, рассказав, что на самом деле произошло в спальне.

А ведь там произошла грандиозная ошибка.

Он сам допустил её. Он даже не сказал друзьям, что мы целовались - просто, что я пришла в его спальню. Об этом говорится в записи. И после того разговора Аглая решает «помочь» своему тайному возлюбленному (или тому, кого она тупо хочет, невзирая на присутствие в её жизни идеального парня) и натравливает на меня Никиту. Тимур в медкабинете говорит прямым текстом, что это не его рук дело. Думаю, именно поэтому он и вступился за меня. Он понимал, что Никита - не из тех, кто пару раз толкнёт и уйдет, успокоившись.

Хоть что-то человеческое в нём всё-таки есть...

А потом началась неделя «ты мне нравишься». Брюнет решил использовать меня, как раздражитель для Аглаи. Возможно, таким образом он пытался показать ей, чтоб не лезла в его дела. Но потом ему понравилось дразнить её. И понравилось то, как она на это реагирует. И на день рождения Егора он решает устроить полномасштабную атаку по её нервам - и объявляет всем, что мы уже целовались. А потом предлагает мне встречаться. Понятия не имею, как к этому относились его друзья, но Егор тогда открыто веселился, потому что понимал, для кого устроено шоу.

А Ваня, напротив, смотрел на друга очень сосредоточенно. Он помнил о разговоре, который попал на запись. Помнил, что я Тимуру не нравлюсь. И не понимал, зачем тот делает всё это.

Бедный...

Потом была неделя поездки в США, и в тот день, когда он вернулся. что же тогда произошло?.. Он был так зол, когда тащил меня в агентство. он не спал всю ночь, но сделал всё, чтобы мне досталось его место.

Раскачиваюсь взад-вперёд, пытаясь восстановить в памяти все моменты. тогда Леся сказала мне, что они начали встречаться с Антоном. и что -то ещё. это шло в перечислении.

Аглая переспала с Ваней.

Аглая переспала с Ваней — вот, что произошло! Похоже, это была их первая близость. И друг поделился этим с Тимуром. Или, скорее, Аглая поделилась этим с Ксаной, а та разболтала Егору - так вероятнее всего.

Ведь об этом узнала даже Леся. Вряд ли молчаливый Ваня - такой болтун.

Тимур узнал об этом... и отреагировал. Втащил меня в агентство, открыто демонстрируя, что я теперь - не просто способ подразнить. Всё, вроде как, серьёзно.

И с тех пор он пошёл на сближение со мной.

Но всякий раз не забывал напоминать, что в него не нужно влюбляться.

Чёрт, кажется, он был честен со мной. Это не было частью флирта. Это была констатация факта: он в меня не влюбится, - он открыто об этом заявлял.

Склоняюсь и вновь закрываю лицо руками. Теперь я даже не знаю, могу ли я винить его? Ведь он меня предупреждал. Обо всем предупреждал.

Я только одного понять не могу: зачем так далеко заходить ради мести девчонке, в которую влюблен?.. Он пошёл против отца, чтобы досадить Аглае! Он в принципе не имел права на неё злиться, учитывая, что Ваня - его самый близкий друг!

- Этот парень окончательно запутался, - бормочу под нос, а затем откидываюсь на спину и просто лежу.

Лежу на ковре.

И смотрю в потолок.

Слушаю, как барабанит дождь за окном.

Не знаю, сколько времени проходит, но, когда я слышу звук пришедшего сообщения на свой телефон, в квартире уже темно. Я так и не включила свет. Поднимаюсь и достаю сотовый из рюкзака. Судя по времени, я провалялась на полу несколько часов. Сейчас шел десятый час вечера.

«Я внизу».

Слова на экране вызывают сбой в моей нервной системе, но я также быстро успокаиваюсь. И возвращаюсь к своему прежнему-мне-безразличен-мир состоянию. Надеваю ботинки, накидываю сверху куртку и выхожу из квартиры. Спускаюсь по лестнице, открываю дверь подъезда и останавливаюсь. Тимур стоит, чуть опустив голову и глядя куда-то вниз; его лицо освещается тусклой лампой, спрятанной под коротким козырьком, не способным прикрыть от дождя, - поэтому лицо брюнета уже всё мокрое, как и его плечи. Вокруг него - сплошная темень. Около рта клубится облако пара: единственное доказательство того, что он всё ещё дышит.

Смотрю на него и не двигаюсь.

Наблюдаю за каплями дождя, сползающими по скулам и стекающими с подбородка вниз. Перевожу взгляд на глаза - такие же безжизненные, как и у меня в эти два дня.

- Пришёл убивать? - спрашиваю негромко.

- Я не знаю, зачем пришёл, - отвечает брюнет и капля воды соскальзывает в уголок его губ.

Продолжаю смотреть на его красивое лицо, облепленное мокрыми волосами.

- Заходи, - произношу, пропуская парня внутрь.

Мы вместе поднимаемся по лестнице, вместе заходим в квартиру.

Оставляю его в прихожей и иду к шкафу. Достаю полотенце.

- Вытрись, - подаю ему и киваю в сторону ванной.

Сама иду на кухню и включаю чайник. Угощать мне его нечем. Да и вряд ли он будет мои угощения. Как и - вряд ли я их вообще ему предложу...

Когда парень заходит на кухню, я стою у окна и смотрю на него.

Я не знаю, что сказать, поэтому жду.

Жду, когда он начнёт.

- Где твои родители? - спрашивает Тимур, не глядя на меня.

Он, как и я, игнорирует табуретки.

- Мама всё ещё на работе. Папа - в другом городе, - отвечаю ровно.

- В командировке? - уточняет брюнет.

- Если так можно назвать его новую семью, - киваю, соглашаясь.

- Ты здесь одна.

А вот на эту фразу я не знаю, как реагировать.

- Я с тобой, - замечаю вслух очевидное.

- Я хотел убить тебя.

Застываю, напряженно глядя на него.

- Затем хотел убить её. а затем захотел убить себя, - Тимур смотрит на стену за моей спиной; ту, что ниже окна; потом усмехается, - ты была права, мы его не заслуживаем.

- Ты любишь её? - спрашиваю, прекрасно понимая, о ком он говорил.

- Не думаю.

Резкий ответ.

Что же там произошло, когда я ушла?

Хотя... чего гадать? Аглая явно начала извиваться, придумывая оправдание тому, что произошло.

- Вы. поговорили? - уточняю негромко.

- Как ты поняла? - он вскидывает голову и встречается со мной глазами, - Как ты поняла, что она мне нравится?

- Сложила вместе всё, что знала, и чему была свидетельницей, - не углубляясь в подробности, отвечаю.

- Ты очень умная, - проговаривает Тимур, вновь опустив глаза, а затем произносит совершенно другим тоном, - но я всё ещё хочу прибить тебя за то, что открываешь рот не вовремя.

- Вы поговорили? - повторяю вопрос, не желая слушать то, чего сама стыдилась.

- Поговорили.

Ага.

- И почему ты здесь?

- Кажется, у меня больше никого и нет. Только ты, - вновь как-то странно усмехается Тимур, взглянув на меня.

- Что ты имеешь в виду? Ваня не простил тебя? Что там произошло?

- Ваня не из тех, кто обижается. Он просто вычеркивает человека из своей жизни.

- Он вычеркнул тебя?.. - с ужасом смотрю на него.

- Он думает, что делать с другом, который хочет его девушку, - отзывается Тимур, отводя взгляд.

- А Аглая?.. - уточняю, непроизвольно сжимая пальцы.

- Её отправили в отставку, - чуть жестче отвечает брюнет.

- По.чему? - изумленно спрашиваю.

Не то, чтобы мне было её жаль. но.

- Потому что кобель не вскочит, пока сучка не захочет, - отрезает Тимур, глядя на меня тяжелым взглядом.

- Винить во всём её. это как-то малодушно, не находишь? - смотрю на него с легким холодом.

- А ты чего её защищаешь? Она издевалась над тобой больше, чем я, - бросает мне парень.

- Она дура, но Ваней она дорожит. Это было видно по тому, как она испугалась за их отношения, - даже не думаю заводиться по поводу этой агрессии, - к тому же я знаю, что между вами ничего не было. Максимум взгляды. Или какие-нибудь невинные прикосновения, - отворачиваю голову.

- Откуда... откуда ты об этом знаешь? - сосредоточенно спрашивает Тимур.

- Сделала логический вывод из вашего ребяческого поведения, - рявкаю на него, не желая обсуждать их «платоническую любовь»; или «роман глазами»?.. или как бы это ни звалось, - к тому же ты сам спалился, когда целовал меня в загородном доме.

- Я знал, что когда-нибудь до тебя дойдёт.