Мария Литошко - Сердце Анны

Всё решилось. Убеждения больше не требовались. Вдохновение сэра Рочфорда передалось и мистеру Кларрену, вызвав в нём не меньший интерес к предстоящей работе. Дальнейшее обсуждение свелось к подсчётам необходимых средств на все материалы и саму постройку. И на это был потрачен не один час. Сумма вышла ошеломительная! При виде подсчитанных результатов к горлу Фрэнка подступил ком, а на лбу выступил холодный пот.

– Ух… дорогой кораблик! – произнёс он, протирая лоб платком. – Сложно будет всё это провернуть!

– Сложности только подзадоривают интерес! Я намерен исполнить свою мечту, Фрэнк, и в моей решимости нет места страху! – бодро отвечал Роберт. – Итак, приблизительную сумму уже знаем, в таком случае не будем терять времени. Я сейчас же отправляюсь в банк просить их поддержки.

Сэр Рочфорд немедля собрал все необходимые бумаги, надел пальто и направился в главный банк города своим решительным и твёрдым шагом. Добиться желаемого, переступая преграды, и получить результат, увенчанный успехом – это являлось основным принципом в жизни сэра Рочфорда. А упорство, соединившееся с целью, не позволяло ему страшиться возможных сложностей, порождая лишь решимость и абсолютную уверенность.

Прошло больше месяца. Зима близилась к завершению, почти вплотную подойдя к границам весны. Февральский ветер дул с отчаянной силой, не желая уходить на покой.

Дела сэра Рочфорда шли в соответствии с его планом. Деньги были получены, и все служащие завода приступили к работе над судном. Он отдался работе со всем своим пылким энтузиазмом, как некогда в детстве, мастеря свои маленькие корабли. Вдохновение ни на минуту не покидало Роберта, и каждый день сопровождался хорошим настроением. Ничто сейчас не могло нарушить его. Даже Маркус и его частое появление в поместье не пробуждало в Роберте должного раздражения.

Анна заметила, что лояльность её отца к мистеру Лоэру усилилась и восприняла это, как явную примету к приближению перемен в его убеждении. Это её изрядно обрадовало!

Для Анны и её семьи Маркус пытался казаться спокойным и терпеливым, создавая для них необходимую видимость, будто бы он совсем не торопит события, при этом изображая из себя несчастную жертву судьбы и обстоятельств. Но, возвращаясь в свой дом, Маркус запирался в комнате, порой на несколько часов, и пытался погасить свой нервный гнев, вызванный затянувшимся ожиданием. Он был зол, зол на всех, кроме себя: на судьбу, не позволившую ему сразу родиться богатым, на Рочфордов, на фортуну удачи, которая, по всей вероятности, отвернулась от него, и на время, не приносившее желанных перемен. Маркус был достаточно умён, чтобы с течением лет заработать много денег и стать богатым без чьей-либо помощи и влияния. Но он считал, что это – удел глупцов, а по-настоящему умён тот, кто ловко, хитро, а самое главное – быстро сумел стать состоятельным, отняв это у другого. Маркус отнёс себя именно к этому классу людей и не желал менять свою позицию, подыскивая честные дороги на пути к богатству.

Роскошь поместья Рочфорд была так искусительна для него! Как же сильно Маркус хотел жить в этом доме, обедать за большим столом в изобилии блюд, спать на шёлковых простынях, звонить в колокольчик для прислуги по всякой необходимости и делать всё то, что могут себе позволить Рочфорды! Будучи наедине с собой, он закрывал глаза и со сладкой улыбкой на лице представлял эту заветную жизнь. Это прекрасное видение помогало ему успокоиться и вернуться в прежнее равновесие. Конечно, самоубеждений Маркусу было бы совсем недостаточно, если бы не Анна. Она не верила в крах, живя всё это время с верой в благоприятный для неё и Маркуса исход. И это очень сильно подпитывало его надежду.

– Маркус, любимый, думаю ждать нам осталось совсем недолго, – тешила его Анна. – Я сердцем чувствую перемены в отце. Да, он упрям, но ещё немного стоит потерпеть, и папа окончательно смягчится.

– Скорей бы! Я только и мечтаю о том, чтобы эта мука – быть почти каждый день и все ночи без тебя – прекратилась, – отвечал он, поглаживая её каштановые локоны.

– И я лишь этого хочу! Знаешь, отец сейчас так погружён в работу! Нам с тобой и не представить, как много ему приходится думать каждый день, удерживая у себя в голове каждую мелочь своего дела. Это непросто, поэтому не станем злиться на его медлительность в перемене решения. Уверена, что как только отец завершит все приготовления к строительству судна, он сразу же отдаст всё своё внимание нашей проблеме, – словно оправдываясь, объясняла Анна. – Ещё вчера он говорил, что всё почти готово, это вопрос нескольких дней. Папа даст своё благословение, я уже ничуть не сомневаюсь в этом! Он, думаю, даже забыл о своём условии.

Своей светлой улыбкой Анна рассеяла туман его сомнений, и Маркус снова был готов ждать с прежней сдержанностью.

Хотя сэр Рочфорд и был всецело отдан труду, его наблюдательность не дремала. Минуло уже почти два месяца от того разговора, а мистер Лоэр всё ещё держался на плаву, не желая сходить на берег. Такое положение вещей ставило Роберта в тупик. Этому он нашёл лишь два объяснения: Маркус действительно любит Анну, а история о немилости его родителей правда, либо он просто очень хороший игрок, который намерен блефовать до конца, не сбрасывая карты. Убеждение сэра Рочфорда пошатнулось, ведь он совсем не ожидал, что Маркус останется с его дочерью. Роберту снова пришлось возобновить раздумья, которые он с ярым удовольствием вычеркнул из своих мыслей. «Может быть, мистер Лоэр слишком стоек, чтобы два месяца могли его сломить?» – думал он, сидя в своём кресле. – «Или это любовь держит его, а я просто неверно себе всё истолковал?» Обдумывая варианты, Роберт закурил. Необходимо было принять какое-нибудь решение. Он размышлял довольно долго и всё же сумел таковое отыскать. Однако сэр Рочфорд почувствовал, что на сей раз ему не удастся в одиночку понять: верно ли его новопринятное решение? Поэтому он безотлагательно направился к жене, своей единственной союзнице, дабы посвятить её в свои мысли.

Анна увлечённо музицировала, а Маргарет находилась в своей комнате. Это было самое благоприятное время для разговора: никто не мог их потревожить. Роберт вошёл в комнату жены с серьёзным и сосредоточенным выражением лица. Маргарет сразу же догадалась, что предстоит беседа. Она тут же закрыла свою книгу и сняла очки.

– Дорогая, сегодня я с самого утра погружён в глубокие раздумья касательно мистера Лоэра, – начала он, присев на диванчик возле Маргарет.

– И что именно заставило тебя снова о нём подумать? Мне казалось, что твоё решение было окончательным, – Маргарет озадаченно посмотрела на мужа.

– Его присутствие возле нашей дочери слишком затянулось. Анну он не бросил, как мы предполагали. А времени-то уже прошло совсем немало: целых два месяца!

– Да, действительно, и весна уже совсем близка. Ты молчал, а я и не задумывалась над этим. Это и вправду странно… Быть может, он всё же любит её? С чего вдруг мистер Лоэр стал бы убивать своё время впустую?

– Вот и я к тому же склоняюсь. Не думал, что мне во второй раз придётся вернуться к этим рассуждениям.

– Предугадать ход событий и знать что-то наверняка мы не в силах. Лишь догадки и предположения даны нам в усмотрение.

Маргарет не видела в глазах мужа замешательства. В них она прочла готовое решение.

– Ты уже придумал, что мы можем со всем этим поделать? – спросила она.

– Думаю, что да! После сегодняшних раздумий я решил дать Маркусу ещё один месяц. Если он останется также стоек, то я не вижу иного пути, как дать своё позволение на его брак с нашей дочерью, и пусть они живут здесь, – ответил сэр Рочфорд, махнув рукой. – Возможно, он не лгал тогда, а я не так уж и умён. Видимо, старею, вот и начинаю постепенно трогаться разумом. Анна так сильно в нём уверена и усердно отстаивает его добродетель и, кажется, не напрасно! Мистеру Лоэру больше незачем было оставаться с ней, ведь я отнял у него всякую выгоду. А раз он остался и по-прежнему желает видеть её чуть ли не каждый день, значит, действительно питает к Анне нежные чувства.

– Выходит, мы оба глупцы! – сказала Маргарет и понуро покачала головой.

– Пожалуй, и я уже почти готов это признать. Подождём месяц. Дочери ничего говорить не станем. Она всё расскажет Маркусу, а я не хочу, чтобы он знал о нашем новом решении. Его неведение нам необходимо. Это будет окончательное испытание для него. А после мы поженим их.

Леди Рочфорд охотно согласилась с решением мужа. В ней зародилось сожаление и почти раскаяние за то, что она поддалась сомнениям. Маргарет ощутила себя бесконечно глупой. Она тотчас же возобновила своё былое отношение к Маркусу Лоэру, в одно мгновение позабыв всё то плохое, что о нём думала.

С приходом марта в поместье Рочфорд явилась нежданная для всех весть. Утром, ещё до завтрака, почтовой каретой было доставлено письмо с иностранными марками для сэра Рочфорда. Это несказанно обрадовало его. Он удалился с конвертом в руке к себе в комнату и прочёл его в полном уединении с нисходящей с лица улыбкой. Письмо было от того самого Джека Тоурела, который присылал Роберту посылки с американскими сигарами. Джек был ему другом детства. Мать его была американкой, а отец – британцем. До пятнадцати лет Джек жил с родителями неподалёку от поместья Рочфорд. Ныне покойный сэр Чарльз и мистер Джозеф Тоурел были, как братья. Они помогали друг другу, иногда выезжали вдвоём на охоту и встречались семьями. Так вот и случилось Роберту и Джеку познакомиться. Однако внезапная смерть мистера Тоурела изменила многое. Миссис Лора Тоурел была вынуждена продать их роскошный дом из-за невыносимой боли, ведь каждая в нём мелочь беспощадно напоминала ей о погибшем навеки счастье. А затем Лора и юный Джек покинули Англию, отправившись на родную землю миссис Тоурел – Америку, чтобы остаться там до скончания дней. Но даже такое огромное расстояние, разделённое Атлантическим океаном, не стало препятствием для дружбы Джека и Роберта. Они оставались друзьями и по сей день.

Прочитав письмо, сэр Рочфорд решил не ждать и написать ответ немедля, и только после этого он спустился к завтраку. В этот раз письмо от мистера Тоурела имело отношение не только к нему одному.

– Сегодня утром я получил письмо от своего дорогого друга Джека Тоурела, – сказал он, устроившись за обеденным столом. – В нём есть нечто, что, несомненно, порадует вас обеих.

Сэр Рочфорд сделал интригующую паузу, окинув таинственным взглядом жену и дочь. Глаза Анны и Маргарет засветились от любопытства.

– Папочка, ну говори же скорее, не томи, умоляем! – с нетерпением взмолилась Анна.

– И ты даже не попытаешься угадать? Я надеялся услышать хоть какие-то предположения, – ещё больше подзадоривал Роберт.

– У меня не хватит терпения играть в эту игру, папа. Скорее, расскажи нам!

– Ладно, ладно, рассказываю. Джек выказал величайшую любезность и пригласил нас всех посетить его в Нью-Йорке. Он хочет познакомиться с вами и, конечно, повидаться со мной. Я не видел старину Джека уже около двадцати лет! В Америке мне довелось побывать, но это было слишком давно, ещё когда я был совсем молод, и с тех пор – ни разу, – говорил сэр Рочфорд. – Джек очень настаивает, чтобы мы пробыли в Америке по меньшей мере месяц. Он и прежде приглашал нас навестить его, но мне постоянно приходилось писать Джеку отказы, так как меня не отпускали обстоятельства, да и ты, Анна, была совсем малюткой. А сейчас мне кажется, что это самое благоприятное время для поездки. И я уже написал ему своё согласие.

– Ах, Роберт, это просто чудесная новость! – восторженно воскликнула леди Рочфорд. Всю жизнь она мечтала увидеть Америку своими глазами, а не только понаслышке, впитывая лишь чужие впечатления. – Целый месяц в Нью-Йорке! Я даже ожидать не могла такой радости!

– Я и не имел сомнений, что ты будешь крайне счастлива, дорогая! А что же ты, солнышко, рада? – обратился Роберт к дочери.

В первые несколько секунд Анна была очень рада услышанному. Кто же не мечтает о путешествии в дальнюю страну, о новых землях и красивых местах? Этого хотят абсолютно все! Нет в мире такого человека, который бы в душе своей не грезил о странствиях. Всё зависит лишь от возможностей, особенно той, которая именуется деньгами. Однако, хотя у многих из людей таковая возможность есть, случается так, что сильная любовь к этим «бумажкам» и страх расставания с ними, оказывается сильнее. Они предпочитают отдавать их за всевозможные вещи для зримой радости. Путешествия же для многих являются чем-то прозрачным, неощутимым и невесомым, как если бы они покупали воздух. Вот и живут бедолаги-материалисты, окружённые купленными вещами, и завидуют тем, кто свободен от любви к деньгам, людям, которые решились обменивать их на истинную, интересную жизнь, покупая впечатления, а не вещи. Они живут и завидуют, потому что сами на это неспособны, осуждая тех, других, и убеждая всех вокруг, будто бы к странствиям они более чем равнодушны.