Мария Литошко - Сердце Анны

– Миссис Норрис, почту уже привозили? – поинтересовалась Анна, спускаясь вниз по лестнице.

– Да, часом ранее, мисс. Но принесли только газету, как и обычно, и ещё некоторые письма для Вашего отца. Я всё отнесла в библиотеку, – ответила женщина. – Садитесь пить чай с завтраком. Вы сегодня спали дольше обычного, но, впрочем, это совсем неудивительно. Погода выдалась весьма неприятная: слишком сыро. Всю ночь лил дождь и сейчас льёт, как-будто ему самому не нужен отдых.

Присев за стол, Анна задумчиво посмотрела в окно, а затем на портреты родителей.

– Миссис Норрис, скажите, как долго мне придётся ждать письма от мамы и папы?

– Быть может, оно придёт уже со дня на день, мисс, в крайнем случае – через неделю.

– Мне бы хотелось получить письмо, как можно, скорее! Я вся сгораю от нетерпения и ожидания! Когда же, наконец, я смогу взять в руки этот конверт…

– Полно, мисс Рочфорд! Ожидание лишает покоя и постепенно сводит с ума. Не думаю, что Ваши родители были бы рады узнать, что каждый день Вы проводите в неутомимой тоске и тем самым изводите себя моральной пыткой, – ответила гувернантка, наливая Анне чай. – Вы совсем не веселитесь и не бываете в городе. Это большое упущение! Отбросьте грусть и лучше поезжайте после завтрака к мистеру Лоэру, я Вам разрешаю! Уверена, он сумеет Вас отвлечь.

Анна улыбнулась и от удовольствия и радости сжала в руках горячую фарфоровую чашку. Одно только имя любимого заставляло её улыбаться, а его общество могло излечить от любых грустных мыслей.

Получив дозволение миссис Норрис, Анну уже ничто не останавливало, даже сильный дождь. Она надела наикрасивейшее платье лавандового цвета с белой атласной лентой на талии и перчатки в её тон. Настроение Анны вполне соответствовало выбранному ею наряду, и плохая погода уже не казалась ей столь неприятной. Надев шляпку и взяв в руки пальто, она собралась было спуститься вниз, как вдруг, взглянув в окно, заметила въехавшую в ворота поместья карету. «Это он, точно он!» – проговорила она вслух и, бросив на стул пальто и шляпку, стремительно поспешила в прихожую.

Экипаж остановился, и из неё вышел джентльмен. Анна внимательно посмотрела на него через окно. Нет, это был не Маркус. Девушка не сразу узнала в прибывшем мужчине мистера Кларрена. Он стоял у кареты, держа в руках зонт, и никак не решался пойти дальше. Но всё же, собравшись с духом, Фрэнк направился прямиком к дверям.

Мистер Нортон открыл гостю парадную дверь и впустил в прихожую. Анна уже находилась здесь.

– Добрый день, мисс Рочфорд, – поникшим голосом произнёс Фрэнк, сняв свою шляпу. – Прошу меня простить, что посмел заявиться вот так внезапно без предупреждения и Вашего приглашения.

– Ну, что Вы, мистер Кларрен, так же, как и мой отец, я всегда Вам рада! – с подлинным гостеприимством ответила Анна. – Прошу, проходите и присаживайтесь. Может, желаете чаю?

Мистер Кларрен не ответил, будто совсем ничего не услышал. Он лишь печально смотрел на Анну, оглядев её с головы до ног. Её чарующий образ заставил его улыбнуться, но улыбка его была совсем слабой, и появилась она только на мгновение, как солнце из-за тучи, а затем снова растворилась в печали.

– Такой ужасный сегодня день, а Вы так прекрасны, как нежный весенний рассвет.

Комплимент мистера Кларрена слегка смутил Анну, и она скромно опустила ресницы.

– Погода, вижу, и Вас угнетает. Что ж, будем надеяться, что ливень не будет идти дольше этого дня, – Анна улыбнулась ему, дабы развеять грусть в его глазах.

– Ох, нет, только не улыбайтесь, умоляю! Иначе я не смогу сказать Вам то, что должен.

Улыбка тут же стёрлась с её лица, и она настороженно посмотрела на мистера Кларрена.

– Это не погода всему виной. Это.., – он запнулся, будто, что-то мешало ему произнести слова. – О Боже! Я не знаю, как Вам это сказать! – Фрэнк выронил свою шляпу и закрыл руками лицо.

Его состояние совсем напугало Анну. Она подошла к мистеру Кларрену и взяла его за обе руки, убрав их от лица.

– Сэр, успокойтесь, пожалуйста! Просто скорее скажите мне то, зачем Вы приехали! Отпустите эти муки! Чем дольше Вы медлите, тем тяжелее Вам становится.

– Хорошо, я скажу, но знайте, я говорю это с невыносимой болью. И всё оттого, что приходится сообщать Вам это лично, – он сделал выдох и попытался отвести подальше свою слабость, чтобы найти силы и, наконец, всё сказать. – Мисс Рочфорд, Ваших родителей больше нет. Они погибли. Судно затонуло на пути в Нью-Йорк, и им не удалось спастись.

Анна выпустила руки мистера Кларрена и отступила назад. Её глаза потухли, лицо побледнело, а взгляд, будучи ранее полным жизни, стал почти мёртвым.

– Мне бесконечно жаль, мисс! Но уже во всех газетах об этом написано.

От ужаса у Анны резко потемнело в глазах. Не сумев произнести ни единого слова, она пошатнулась и потеряла сознание, но Фрэнк успел подхватить её, не дав упасть на пол и громко позвал кого-нибудь на помощь.

Миссис Норрис находилась неподалёку и тут же выбежала в прихожую, увидев Анну у мистера Кларрена на руках.

– Анна! Анна, девочка моя! – вскричала женщина и подбежала к ней:

– Ах, у неё ледяные руки и лицо совсем бледное! Что случилось?

Никогда ещё миссис Норрис не была так напугана, как сейчас. Она тревожилась за Анну ровно так же, как если бы та являлась ей родной.

– Не беспокойтесь, мадам! Она просто потеряла сознание. Давайте отнесём мисс Рочфорд в комнату!

– Да-да! Следуйте за мной!

Сняв Анне туфли, миссис Норрис укрыла девушку одеялом, чтобы она могла поскорее согреться.

– А теперь, мистер Кларрен, прошу, потрудитесь объяснить мне суть произошедшего! С Анной всё было в полном порядке до Вашего появления, а сейчас она совсем без чувств. Что за пагубные вести Вы привезли? – требовательно и серьёзно спросила миссис Норрис.

– Как Вы и выразились, мадам, вести действительно пагубные. Боюсь, что во второй раз я не смогу повторить их, – объяснился он. – Быть может, с утренней почтой были доставлены какие-нибудь газеты?

– Да, газета была, всего одна.

– И, как я вижу, Вы тоже не открывали её. Всё, о чём я рассказал мисс Рочфорд, изложено на первой странице.

Миссис Норрис попыталась предположить: что же могло так сильно расстроить Анну… Приложив пальцы правой руки к губам, она задумалась всего на долю минуты и тут же выдала мистеру Кларрену пришедшую к ней в голову догадку.

– О, кажется, я поняла! Произошёл некий несчастный случай с мистером Маркусом Лоэром? Или же он был тайно помолвлен с другой? Я права?

Мистер Кларрен, не согласившись, молча покачал головой.

– Сэр, останьтесь с мисс Рочфорд! Я сейчас вернусь.

Миссис Норрис направилась в библиотеку за газетой. В тревожном нетерпении, она раскрыла её и внимательно прочла каждое слово той самой статьи. Зрение у миссис Норрис всегда было довольно хорошее, не смотря на возраст. Однако после прочтения она отказалась верить изложенному, поддав сомнениям ясность своих глаз. Миссис Норрис вышла из библиотеки и, заметив Филипа, следовавшего по тому же коридору, немедленно окликнула его.

– Мистер Нортон, подите сюда! Скорее, скорее! – она протянула мужчине газету. – Пожалуйста, прочтите мне вот эту колонку!

Он подошёл ближе к окну, так как из-за непогоды в доме было слегка мрачно, и зачитал текст вслух.

После повторного прочтения все сомнения миссис Норрис, не позволяющие верить в столь немыслимый ужас, были стёрты окончательно. Вслед за осознанием случившегося на глаза пожилой гувернантки нахлынули слёзы, а душу мистера Нортона, каждый её уголок, заполнила скорбь.

– Сэр и леди Рочфорд были прекрасными людьми! Мне никогда не приходилось сожалеть о тех годах, что я прослужил в этом доме! Никто из нас не был здесь унижен, хотя мы всего лишь слуги, – сказал Филип.

– Да, воистину, это было так! Даже нам тяжко принимать эту трагедию, а Анна, бедная моя девочка! Что же будет с ней? Она ведь любит родителей больше собственной жизни! Уж мне это известно, как никому другому! – миссис Норрис достала платок и вытерла слёзы. – Филип, попросите Люси заварить для мисс Рочфорд успокоительного чаю! Он ей очень понадобится, когда она очнётся. Впрочем, нам он тоже не помешает.

Мистер Кларрен не стал дожидаться пробуждения Анны и поспешил удалиться. Он посчитал, что разговор о деньгах и долгах её отца будет лишним, совершенно несвоевременным. А что до остального, то в его присутствии уже не нуждались. Фрэнк, будучи очень совестливым человеком, покидал поместье с некоторым чувством вины за то, что доставил мисс Рочфорд печальные вести, хотя в их возникновении он не был повинен.

Анна пробыла без сознания недолго. Она открыла глаза и, не поднимая головы с подушки, оглядела свою комнату. Всё вокруг казалось спокойным и по-прежнему нерушимым: на стуле, рядом с кроватью, прикрыв глаза, сидела миссис Норрис; на стене ровно и не торопясь, тикали часы, а в камине слышался приятный треск брёвен.

– Миссис Норрис, – тихо пробормотала Анна, заставив гувернантку открыть глаза. – Мне приснился ужасный сон, ужаснее и страшнее него мне не снилось ничего за всю мою жизнь, – проговорила она, уверенная, что сейчас всего лишь утро. – Всё было слишком реально. Будто бы приехал ко мне мистер Кларрен и сообщил, что мои родители погибли. Слава Богу, это был только сон!

Миссис Норрис прижала к лицу платок и горько зарыдала.

– Мисс Анна… это был не сон, – с трудом сумела произнести она сквозь ручьи своих слёз.

Анна откинула одеяло и увидела на себе не ночную сорочку, а то платье лавандового цвета, которое она надела после завтрака. «Да, это был не сон», – подумала она, восстановив в памяти всё произошедшее до мельчайших подробностей. Боль подошла к самому краю её сердца и для терпимости совсем не осталось места. В эту самую секунду Анна стиснула обеими руками простыню и закричала, задыхаясь от горя, страдания и слёз.

– Нет! Нет! – слова болезненно прорывались сквозь её отчаянный крик и беспощадно разрывали Анне душу.

На Земле есть не только Рай, но существует ещё и Ад. В данную минуту Анна ощутила, что оказалась именно там. Ничто для неё не могло быть более ужасным, чем потеря родителей. Понимать, что она никогда больше не увидит их, что родители не вернутся обратно домой, и они все вместе не соберутся за обеденным столом, что прежней жизни уже никогда больше не будет – для Анны это было подобно мучительной пытке, разрывающей сердце на куски!

– Я должна была их остановить! Мне нельзя было отпускать их! – кричала она.

Почти час Анна металась в страданиях и боли. Крепко прижимая к себе подушку, она всю её залила слезами. Миссис Норрис ничего не могла поделать. Состояние Анны напугало её до полусмерти! Пришлось незамедлительно послать за доктором. Иного выхода она не видела.

Врач прибыл быстро, не заставив себя долго ждать. Не думая ни минуты, он достал из своего саквояжа успокоительное и тотчас же уколол его Анне. Лекарство оказалось сильным и быстродействующим. Сопротивляться ему было невозможно. Тело Анны перестало судорожно дрожать, разум, будучи измученным горем, стал впадать в забытье, а слёзы больше не лились из покрасневших глаз. Её дыхание постепенно стало совсем ровным, а веки всё тяжелели и тяжелели… Анна совсем не заметила, как погрузилась в глубокий сон.

Весь предыдущий вечер Маркус Лоэр предавался веселью в доме одного из своих друзей и развлекался в компании малознакомых ему женщин. За свою репутацию он вовсе не переживал, ведь среди всех этих людей не было ни единого человека, кто мог общаться с Рочфордами или друзьями из их блестящего окружения. Он пил и веселился, совершенно не думая об Анне и ни о ком-либо ещё, кроме себя.

Проснувшись далеко за полдень и испытывая сильное желание выпить воды, Маркус поднялся с постели, оделся и вышел в столовую. Взяв в руки наполненный водой стакан, он ненавистным взглядом посмотрел в окно и ничего нового не увидел, кроме наскучившей ему прежней и почти неизменчивой картины: дождя, серых домов, клубов дыма над зданиями фабрик и спешащих куда-то людей. Маркус с раздражением закрыл гардины, дабы избавить себя от этого тоскливого вида, и уселся за стол. Поговорить оказалось не с кем. В доме не было ни души, даже служанки. Читать Маркус не любил, но это занятие оказалось единственным развлечением, которое он смог для себя отыскать в этот час.

На другом краю стола одиноко лежала газета, молчаливая собеседница, готовая, не говоря ни слова, выдать все свои секреты. Маркус встал, взял её в руки и, усевшись в своё кресло, нехотя, но в то же время с некоторым интересом открыл первую страницу. Случившаяся трагедия заставила всех жителей города погрузиться в скорбь и печаль, всех, кроме Маркуса Лоэра. Он стал единственным человеком, который, узнав о затонувшем корабле и гибели Роберта и Маргарет Рочфорд, вместо должного сострадания выдал довольную улыбку. Похмелье и вялость в теле покинули его в одно мгновение.