Мария Литошко - Сердце Анны

– Поймите же: Вы, дядя – всё это не то! – перебил он. – Вы неглупая женщина. Подумайте и всё поймёте. Я понимаю Вашу отчаянную борьбу, нежелание принимать действительность. Вы семнадцать лет находились рядом с мисс Рочфорд и мириться с подобным непросто. Ваше сердце отторгает этот поворот событий. Однако, как мне ни жаль, она погибла, и ничто уже нельзя изменить, – мистер Хаилтон взял со своего стола фотографию Анны, посмотрел, а затем вернул миссис Норрис. – Уверен, её трагичный уход сегодня будут оплакивать даже ночные звёзды. Этот мир лишился божественной красоты, такой редкой и удивительной.

Прижав фото Анны к своей груди, миссис Норрис медленно поднялась с кресла и покинула кабинет мистера Хаилтона, не проронив ни слова. Версия следователя была очень точна, но, как нам известно, неправдива. И миссис Норрис, словно чувствуя это, не приняла гибель Анны. Ужасный рассказ следователя она выслушала с состраданием, но как-будто к совсем другой героине этой трагедии.

«Анна жива! – подумала она без доли сомнений. – Нужно только дождаться от неё письма…»

Новый город – место надежд для уставших от своей старой либо разрушенной жизни путников, обречённых желанием отыскать что-то лучшее, нечто, что они ещё будут способны назвать счастьем.

Это по-прежнему была Англия, и от Лондона расстояние оказалось не столь далёким, однако, приехав в Бат, ступив на его землю и вдохнув наполнявший его воздух, Анне показалось, будто это совсем другая страна, другие запахи, иная температура и даже цвета. Она ощутила себя заново рождённой, получившей вторую жизнь или же проснувшейся после самой длинной в мире ночи, а воспоминания прошлого, словно недавние сны, бликами туманных теней и проблесками прозрачного света неустанно блуждали по бескрайним закоулкам её мыслей.

Так как погода стояла чудесная, Анна и Том сперва решили осмотреть город, прогуляться по ещё не знакомым им улицам и посидеть в парке. Знакомство с новым местом прошло довольно интересно. Город оказался милым, красивым, спокойным, не сильно большим и тем самым произвёл на Анну только приятные впечатления.

– Мне здесь нравится! – восторженно произнесла она, сидя рядом с Томасом на скамейке в самом центре города. – Бат не выглядит скучным, даже будучи тихим. В нём чувствуется жизнь, и мне кажется, что в воздухе витает нечто романтическое. Я и не думала, что мне ещё будет так хорошо, после всего того, что случилось, – она посмотрела на Томаса, подарив ему свою улыбку.

– Возможно, в этом городе и правда есть нечто волшебное, раз ты улыбаешься. Он мне нравится уже хотя бы по этой причине! – радостно ответил он.

Часы на площади пробили семь и своими громкими провозглашающими ударами привлекли внимание Анны и Тома.

– До чего же быстро летит время! – удивилась Анна, посмотрев на стрелки большого циферблата. – А мне казалось, что мы гуляем не так долго. Пора подумать о ночлеге.

– Верно! Надеюсь, к ночи мы успеем что-нибудь найти, – Томас встал со скамейки, и его лицо стало невероятно серьёзным. – В Лондоне я знал много мест, где можно было переночевать, но здесь нам придётся потрудиться в поисках.

– Том, мне кажется, я уже придумала, как нам быть! Мы можем снять комнату. Денег есть, и пока мы можем себе это позволить!

– Да, наверное, можем. Но надолго ли нам хватит этих денег? – с сомнением спросил Том.

– На два месяца уж точно, поэтому, по крайней мере, сейчас, мы можем не беспокоиться. – заверила Анна, потушив в юноше возникшую искру сомнения.

– А где же нам искать комнату?

– Ммм… я раньше никогда этого не делала, но могу предположить, что кто-нибудь из людей непременно нам подскажет.

Том и Анна решили зайти в первый попавшийся на их пути магазинчик в надежде отыскать там подсказку и помощь.

– Погоди! – остановил её Том прежде, чем Анна успела коснуться двери булочной лавки. – Я пойду один.

– Но почему?

– Ты одета слишком богато. Взглянув на тебя, могут решить, что денег у нас больше, чем у королевы, а вот мой облик вызывает сочувствие и жалость. Этим стоит воспользоваться.

– Верно, ты прав, – согласилась Анна, посмотрев на своё отражение в стекле витрины. – Но ты ведь скажешь, что комната нужна не только тебе одному. Как ты меня представишь?

– Как свою сестру, – почти не думая, ответил Том.

Его мгновенная идея понравилась Анне, и она, согласившись, кивнула головой.

– В таком случае, я возьму твою фамилию, стану на время Анной Фэлд! Мой отец был весьма известен. Он, ведь, раньше здесь бывал, и поэтому лучше скрыть мою истинную фамилию.

– Как скажете, мисс Фэлд! – Томас улыбнулся и вошёл в булочную.

Звук открывшейся двери в лавке миссис Бэртни всегда был безумно приятен для её слуха, ведь он означал появление очередного покупателя. Взглянув на хозяйку булочной, можно было сразу понять, почему в качестве своего бизнеса миссис Бэртни выбрала именно выпечку. Она, женщина, обладающая пышными формами, пухлыми и румяными щеками, была очень похожа на один из своих только что испеченных пирожков или же кексов. Миссис Бэртни всё это любила так же сильно, как себя саму.

Затиснув посильнее и без того затянутый до треска белоснежный фартук, она вышла из двери, ведущей в кухню, и встала за прилавком.

– Что тебе угодно? – спросила женщина.

– Добрый вечер, мадам! Я и моя сестра, мы…

– Так, если ты один из тех нахальных мальчишек, что заходят чуть ли не в каждую дверь, дабы побираться, то уходи немедля! – сердито выдала она, резко прервав едва начатую речь Томаса. – У меня торговая лавка, а не дом милосердия! Давай иди, иди… – вытянув руку вперёд, миссис Бэртни помахала опущенной вниз ладонью, словно пытаясь выгнать влетевшую муху.

В эту минуту Том подумал: «Эта женщина является живым доказательством того, что добрая и миловидная внешность не показатель доброты в душе.»

– Нет, мадам, Вы ошиблись! Я зашёл сюда вовсе не за тем, чтобы просить у Вас подаяния, – опроверг её грубые доводы Том. – Я и моя сестра приехали издалека, и мы ищем простую комнату. В роскоши мы не нуждаемся.

– Хм… и у тебя есть деньги? – недоверчиво спросила миссис Бэртни, положив обе руки на бока широкой талии.

– Разумеется, есть!

– Однако же ты не похож на человека, который владеет хотя бы одной пятифунтовой купюрой, – прищурившись, возразила женщина.

На этот раз Том не стал доказывать правдивость своих слов очередной фразой. Он, молча, опустил правую руку в карман и, достав из него сложенные пополам купюры, показал женщине. Угрюмое подозрение тут же покинуло её взгляд. Увидев столь крупный свёрток денег, миссис Бэртни мысленно стала корить себя за то, что позволила себе быть грубой, ведь оставаться вежливой, как оказалось, может быть выгодно.

– О, сэр, прошу меня простить! Я по ошибке спутала Вас с местными лгунами и воришками! – она заговорила милым и располагающим к себе голосом, сопровождаемым улыбкой, за которой спрятались неловкость и лёгкий стыд. – Они мне действительно надоели, вот поэтому я и была так невежлива. А что касается жилья, то должна заметить: Вы зашли точно по адресу! Две мои дочери не так давно вышли замуж, и теперь их комната пустует. Мне от неё никакого прока. Комната совсем небольшая, но в ней есть две кровати. Уверена, Вашей сестре у меня понравится, и искать что-то другое Вы не пожелаете. Как надолго Вам нужна комната? – поинтересовалась хозяйка.

– Всё зависит от того, сколько Вы запросите. Мы будем здесь жить, пока нам будут позволять средства. И, к сожалению, их не так уж много.

В страхе спугнуть возможность хоть чуточку обогатиться и, не прилагая усилий, миссис Бэртни назвала сумму, которая показалась ей наиболее умеренной, менее пугающей, а также вполне устраивающей и её саму.

– Хорошо. Думаю, что на два месяца мы точно останемся, а там посмотрим.

– Прекрасно! – обрадовалась хозяйка. Зовите меня миссис Бэртни. Мой муж работает, как проклятый каторжник: с раннего утра и до поздней ночи. Поэтому чаще всего видеть Вы будете только меня. Моя квартира прямо над лавкой, а кухня – за этими дверями. Сейчас я Вам всё покажу, мистер … – она посмотрела на Тома в ожидании услышать его имя.

– Том Фэлд, а мою сестру зовут Анна. Она ждёт, пока я найду нам жильё. Я должен за ней сходить.

– Вот, взгляните на комнату и скорее ведите её сюда!

Посмотрев на серьёзный и ответственный вид Томаса, мальчика, который говорил совсем, как взрослый и состоявшийся мужчина, миссис Бэртни уверенно предположила, что его сестра Анна младше него.

Комната, в которую она гостеприимно провела Томаса, была совсем проста: нежно-розовые стены, небольшое окно напротив двери, с почти прозрачной тюлью, завязанной по бокам лентами, две одинаковые кровати по обе стороны стен с маленькими потёртыми деревянными тумбочками у каждой. Справа от двери стоял большой шкаф, а слева – небольшой столик с зеркалами и стул. Ничего особенного, не так ли? Однако для Тома эта комната выглядела так же роскошно, как дворцовые покои в глазах королей.

– Только платите сразу! – потребовала женщина. – А то, мало ли что может быть… Никогда нельзя знать наверняка – кому стоит доверять, а кому нет…

Томас в ту же секунду достал необходимую сумму и отдал хозяйке в обмен на ключ, а затем поспешил вернуться за Анной.

– Как же ты долго! – воскликнула она, поднявшись со скамейки. – Кажется, целая вечность прошла.

– Прости! Я и не думал, что ты беспокоишься. Но я потратил это время не зря. – Том раскрыл ладонь и вложил в руку Анны ключ. – Я снял нам комнату у владелицы этой лавки. Больше не нужно ничего искать! Она будет нашей на два месяца!

– О, Боже! Том, как же это замечательно! – она со всей радостью прижала юношу к себе. – С тобой всё так просто! Так легко, защищённо и комфортно мне было только с моим отцом. Ты такой же удивительный человек, как и он!

Никто и никогда не обнимал Томаса. Он не знал, что это такое. Впервые почувствовав нежность и тепло искренних объятий, Том был потрясён этой неожиданностью, но эмоции, возникшие в его голове, были самыми приятными на свете. Он ощутил в себе иное новое чувство, зародившееся в сердце в этот самый миг, связанное лишь с Анной. Но что это такое, Том пока не мог себе объяснить.

– Мне понравилась комната, но вдруг ты не будешь довольна?

– Я не в том положении, Томас, чтобы капризничать и выбирать. Идём! Нам обоим нужен отдых.

Анна взяла свои вещи, и вместе они вернулись в лавку.

Увидев Анну совсем не такой, какой себе представляла, миссис Бэртни приоткрыла рот, как-будто увидела нечто невероятное. Удивление было столь явным, что его нельзя было не заметить. Анна не знала причин такого неуместного взгляда хозяйки, устремлённого прямо на неё, но сочла правильным не показывать вида и не придавать этому значения.

– Миссис Бэртни, это моя сестра Анна, – представил её Том.

– Я очень рада, что Вы, мадам, согласились поселить нас у себя! Мы устали с дороги и немедленно отойдём ко сну. Или же нет… – девушка жадно посмотрела на прилавок, на всё, что там лежало, а потом снова перевела глаза на миссис Бэртни. – Пожалуй, сперва мы что-нибудь съедим.

Они купили у хозяйки всё, чего им захотелось, а затем направились к лестнице.

– Спокойной ночи, мадам! – с улыбкой произнесла Анна.

– Да-да, и Вам добрых снов! – громко ответила женщина и, выдохнув, словно после тяжёлой работы, присела на стул.

Посмотрев на Томаса и Анну, она никак не могла понять некоторых вещей: почему они одеты в одежду, подлежащую разному классу? Том одет, как бедный юноша, а Анна, как леди из высших кругов общества. Откуда они приехали? Где их родители? И хотя все эти вопросы до самых верхов наполнили её мысли, спрашивать об этом Анну или Тома ей совсем не хотелось. Даже будучи женщиной, миссис Бэртни не страдала сильным любопытством: её не интересовали тайны, сплетни, интриги и чужие жизни. Единственное, что сейчас вызывало в ней сожаление и моральную тяготу, так это деньги, которых, как ей уже показалось, она запросила меньше, чем могла.

Комната оказалась чистой и аккуратной. Сейчас для Анны этого было более, чем достаточно. Она явно осознала, что спать в кровати с одеялом и подушкой куда лучше, нежели лежать мёртвой на земле вечно одинокой пустоши.

Девушка мгновенно уснула, едва положив голову на подушку. Её усталость была так сильна и беспощадна, что сопротивляться было бы бесполезно. Однако крепкий и легко настигнувший Анну сон вовсе не означал, что эта ночь будет для неё легка и спокойна. Сердце её не дремало. Сильная боль страданий, заточённая внутри, не могла найти себе покоя. Словно огонь, она сожгла все яркие сны и видения, породив лишь кошмары, окрашенные муками воспоминаний. Всю ночь Анне снился Маркус Лоэр: сперва его красивая и безупречная ложь, а затем – подлинный облик. Она будто снова пережила тот проклятый небесами вечер. Её лоб стал совсем горячим, как от сильной лихорадки. Казалось, девушка просто сгорала изнутри от избытка раскалённой боли.