Мария Литошко - Сердце Анны

– Это поистине ужасно, – печально произнёс Бенджамин, – В жизни не может случиться большей трагедии. Счастье, что мисс Фэлд не осталась в полном одиночестве. Она сегодня здесь?

– Здесь. Анна и её брат теперь всегда здесь. Они оба живут у меня.

– Я бы очень хотел увидеть её! Не стану лукавить, сегодня я приехал именно за этим. Но, боюсь, будет несколько бестактно беспокоить мисс Фэлд в такой поздний час.

– Думаю, Вы правы, – согласилась Жозефин. – Вероятно, она уже спит.

– Да, в другой раз. Доброй ночи, мадам! – лорд Хёрст откланялся и в ту же минуту покинул кабаре.

Мадам Гришо осталась крайне довольна этим разговором. Ей безумно захотелось рассказать обо всём Анне! Призадумавшись на некоторое мгновение, она улыбнулась самой себе, а затем скорой походкой направилась к ней. Жозефин приложила ухо к двери. По обратную сторону слышался тонкий шёпот. Убедившись, что Анна и Том не спят, мадам Гришо смело постучала.

– Жозефин, что-то случилось? – спросила Анна, увидев её взбудораженный взгляд.

– Да! И весть довольно приятная! Идём, выйдем на минуточку, – мадам Гришо взяла Анну за руку и буквально вытащила её на коридор. Фейерверк эмоций, переполнявших Жозефин, так и рвался наружу. – Сегодня приходил лорд Хёрст! – начала она уже более спокойным голосом. – Он пробыл здесь весь вечер, ожидая твоего выхода. Но так и не дождавшись, направился прямиком ко мне и спросил о тебе!

– И что же, что же он хотел знать? – глаза Анны заблестели от приятного удивления.

– Он расточался в комплиментах, совсем не скрывая то очарование, которое ты на него произвела. Лорд Хёрст сказал, что желает знать о тебе хоть что-нибудь. Для меня всё это было очевидным, однако я всё-равно поразилась. Я не говорила ему многого: сказала лишь о той ужасной трагедии, что лишила тебя семьи и дома. Без определённых уточнений и подробностей. И ещё я сказала, что у тебя есть брат. Вот, кажется, и всё.

– О Боже! – изумилась Анна. – Как это неожиданно, и как же всё быстро! – она положила ладонь на сердце, так как оно стало чаще биться. – Вы оказались правы! Все эти взгляды не были бессмысленными: я ему действительно понравилась. Но, что же он сказал, узнав о Томасе?

– Назвал счастьем то, что ты осталась не одна. Он хотел тебя увидеть, но потом решил, что время уже позднее и уехал. Это был недолгий, но приятный разговор.

– Лорд Хёрст просто деликатно сослался на позднее время, а на самом деле его отпугнуло известие, что я не одна. И он, конечно, понимает: я и Том – мы неразделимы, – в негодовании рассуждала Анна. – Всё же мужчины остерегаются проблем и бегут от них прочь в безумном страхе.

– Я не знаю… – задумчиво протянула Жозефин. – Достоверность твоего предположения мы сможем выяснить позже. Но в одном я могу быть точно уверена: я не увидела в глазах лорда Хёрста тени разочарования, какое сейчас читаю в тебе, Анна. А, значит, ты можешь ошибаться. Перестань думать всякие глупости и лучше поскорее ложись спать, – Жозефин улыбнулась и удалилась к себе.

Вернувшись в комнату, Анна быстро улеглась в постель. Но сразу уснуть, как того потребовала мадам Гришо, она не смогла. Прошёл почти час с того момента, как Том погасил свечу. Докучать Анне вопросами он не стал, хотя ему и было интересно узнать подробности разговора, последствия которого заставили её погрузиться в глубину тайных мыслей.

Глядя сквозь темноту комнаты, Анна думала про лорда Хёрста и ту, близкую ей жизнь. Она хотела обрести её вновь, чтобы порадовать себя, осчастливить Томаса и вызвать гордость родителей, пусть даже из потустороннего мира. Представляя каждую мелочь желаемой реальности, Анна чувствовала прилив радости и мысленно взывала к небесам, желая, чтобы интересы лорда Хёрста оказались серьёзнее, чем её предполагаемые доводы. Но, кроме этой приятной мысли, была ещё одна, и она вызывала в ней тревогу, не позволяя уснуть. Анна понимала: в случае успеха намеченной цели ей придётся рассказать обо всём Тому, а его реакция, не смотря на вчерашнее заверение, может оказаться иной… Сильнее, чем страх потерять свою мечту, Анна до боли боялась навсегда потерять Томаса.

Наступивший день избавил Анну от замешательства. Все вчерашние мысли утонули в сновидениях, и утром Анна, казалось, позабыла обо всём, что так долго мешало ей уснуть.

Близившийся вечер был для Анны особенно желанным. Она хотела получить разъяснения касательно интересов лорда Хёрста, а именно: ей хотелось понять, чьи предположения окажутся точными: её или же мадам Гришо. Анна пребывала в абсолютном спокойствии, её наполняло лишь любопытство и не более того. Полностью отдавшись в руки судьбы и обстоятельств, она, как и всегда, подготовилась к вечеру и, на всякий случай, надела самое красивое платье.

Такие вечера, как этот, были самыми любимыми у всех пожаловших в кабаре мужчин. Карин охватило лёгкое недомогание и поэтому Анне надлежало самой создавать прекрасный музыкальный фон для атмосферы. Джентльмены имели возможность любоваться ею много дольше. И это делало их несказанно счастливыми.

Музицируя, Анна иногда глядела в зал, чтобы улыбнуться Томасу и посмотреть, не пришёл ли лорд Хёрст. Минуты стремительно исчезали одна за другой, вечер становился всё короче, а он не появлялся. Доиграв последнюю на сегодня пьесу, Анна окончательно убедилась в точности своих доводов. «Будут и другие возможности», – утешила она себя, ощутив в этот момент и облегчённость, и малую долю огорчения.

– Ах, Том, как же я устала! – глубоко вздохнула Анна. Она спустилась со сцены и взяла его за обе руки.

– Твоя игра была такой лёгкой и воздушной… Казалось, ты едва касаешься поверхности клавиш. Не было даже намёка на то, что ты утомлена. Бесподобно! – восхищённо выразился Томас.

– Твоя похвала мне вдвойне приятна, ведь я знаю, что это не лесть, а чистая правда, – она устало улыбнулась. – Но сегодня я вправду убита. Спасти меня сможет только крепкий чай и большой кусок яблочного пирога. Надеюсь, он ещё остался.

– Что ж, тогда поспешим на кухню! Мне придётся достать этот пирог любой ценой. Не могу же я позволить тебе умереть из-за такого пустяка!

Они весело рассмеялись и, держась за руки, направились в кухню. Но тут дверь, ведущая в зал кабаре, отворилась с резким звуком, чем привлекла внимание Анны и Тома. Они обернулись. У двери стоял лорд Хёрст. Он огляделся и, увидев Анну, направился прямо к ней. Бенджамин пытался казаться спокойным, однако его волнение было слишком явным и очень заметным.

– Добрый вечер, мисс Фэлд! – он снял шляпу и поклонился.

Анна ответила реверансом.

– Лорд Хёрст, Вам повезло, что мадам Гришо не заперла дверь. Обычно, она это делает сразу после окончания шоу.

– Уже всё завершилось? – он вполне правдоподобно изобразил удивление и даже приподнял брови.

– Да, всего пять минут назад. О, прошу меня простить! Я забыла представить Вам моего брата Томаса Фэлда, – Анна указала на Тома рукой, и он вслед за её словами поприветствовал лорда, склонив голову так, как надлежит, так, как научила его Анна. Он был безупречен! Каждое действие Тома выглядело естественно и элегантно, словно он был таким с самого детства.

– Добрый вечер, сэр!

– Здравствуйте, мистер Фэлд! – Бенджамин внимательно посмотрел в лицо Томаса, успев всего за секунду рассмотреть каждую его чёрточку и цвет глаз. – Я рад знакомству! Вы пока ещё довольно юный джентльмен, однако ваше лицо уже обладает взглядом настоящего мужчины: сильного и надёжного. Должно быть, Анна, рядом с братом Вы ощущаете себя поистине защищённой и уверенной.

Том улыбнулся и посмотрел на Анну, а она на него.

– Да, сэр, Вы это верно отметили! Томас – теперь вся моя жизнь и единственная опора.

Затем последовала невольная пауза. Лорд Хёрст замер, глядя Анне в самую глубину её голубых глаз. Она не знала, что сказать, а Том почувствовал себя лишним.

– Я прошу меня извинить! Мне необходимо Вас покинуть, – Томас откланялся и тут же, не оставив момента для вопросов, поднялся в комнату.

– Я был здесь вчера, – вновь заговорил лорд, оставшись с Анной наедине. – Мне хотелось снова услышать Ваш прекрасный голос, Анна. В тот день Вы так быстро скрылись из вида, что я даже не успел выразить Вам своё восхищение.

– Право, не стоит! Ваших аплодисментов мне было вполне достаточно. Ничто не может передать восхищение лучше, чем аплодисменты и улыбки довольной публики, – ответила она. – А вчера у меня был свободный день. Мне жаль, что мы разминулись.

– И мне было жаль, даже очень! Но я покинул кабаре, всё же потешив свой интерес. Надеюсь, мисс Фэлд, Вы простите мне эту нескромную вольность, – лорд Хёрст виновато улыбнулся. – Я говорил с мадам Гришо, и она рассказала мне скорбную повесть Вашей жизни. И я бесконечно сочувствую Вашей утрате!

Анна с печалью опустила глаза.

– Не стану спрашивать о подробностях, – продолжал он, – Полагаю, о таком кошмаре Вы хотели бы позабыть навсегда. И вспоминать всё – не самая лучшая затея.

– Вы правы! Воспоминания ещё больше ранят душу. Я бы предпочла пожертвовать самыми лучшими из них и лишиться памяти, нежели носить в себе боль того, что было.

– И я не стану Вас мучить, Анна. Напротив, я приехал, чтобы порадовать Вас.

Лорд опустил руку во внутренний карман своего пальто и вынул небольшую бархатную коробочку.

– Это Вам!

Анна, не скрывая своего удивления, с улыбкой посмотрела на неожиданный подарок и открыла коробочку.

– О, Боже! – ещё больше изумилась она, увидев внутри роскошные серьги с синими, как небо, сапфирами.

– Это цвет Ваших прекрасных глаз. Они Вам очень подойдут, – сказал он.

– Да, серьги просто изумительные! Но.., лорд Хёрст, мне известно сколько стоят такие украшения. Боюсь, я не могу позволить себе принять их, – Анна закрыла коробочку и протянула ему.

– Нет уж, пожалуйста, примите! – настойчиво произнёс Бенджамин. – Я так давно не испытывал этого чувства – желания сделать женщине подарок. Прошу, порадуйте моё одинокое сердце! – он был крайне настойчив, а в голосе прозвучало эхо отчаяния.

– Хорошо, раз Вы так просите! Я не в силах отказать Вам, хотя мне очень неловко. Раньше такие подарки мне дарил только отец. Я впервые получаю столь дорогой подарок от едва знакомого джентльмена, – Анна прижала коробочку к себе и благодарно улыбнулась. – Спасибо! Они действительно очень красивые!

– Я знал, что Вы оцените!

– Приходите завтра в кабаре в шесть часов. Только не опаздывайте! – она кокетливо улыбнулась и завораживающе посмотрела ему в глаза. – Я буду петь специально для Вас, лорд Хёрст, чтобы развеять Ваше вчерашнее огорчение!

– А я буду считать каждую минуту до наступления этого чудного момента! Добрых снов, мисс Фэлд!

Он поцеловал Анне руку и покинул кабаре, окрылённый давно забытым чувством.

Дни шли. Ускользали прочь недели. Вместе с сорванными листьями в прошлое удалялась и осень, освободив настоящее для пришедшей в Англию зимы.

Всё это время лорд Хёрст неустанно посещал кабаре только ради Анны. И теперь это стало известно всем. Он открыто отдавал ей знаки внимания: привозил цветы из оранжереи своего поместья, дарил подарки завидной ценности и королевской красоты. Ни у кого не возникало сомнений – Анна лишила лорда Хёрста рассудка! Оставался лишь один вопрос, интриговавший мадам Гришо, всех девушек и саму Анну: когда же он сделает решающий шаг? До наступления этого момента Анна, как могла, скрывала всё от Тома. Но не знала она, что он всё понял уже тогда, впервые увидев серьёзно настроенный взгляд лорда Хёрста. Однако Томас не подавал вида и молча пытался бороться с собой. Ревность – чувство, которое Том считал недопустимым, одолевало и душило его. «Я не вправе любить Анну и не смею грезить о её любви ко мне. Кто я такой? Юный, безродный мальчишка, выросший в грязи среди мерзких людей. Ложь никогда не сделает меня настоящим джентльменом, достойным леди. Я всё-равно останусь тем, кем был рождён», – твердил он себе в надежде уничтожить ревность и подавить чувства. Том напоминал себе – кто он есть, чтобы вернуться из страны мечтаний в реальность, чтобы было легче примириться с предстоящими событиями. Наверное, ровно то же самое стал бы твердить себе слуга, полюбивший королеву. Томас заверил себя, что Анна никогда не будет любить его, и он навсегда останется для неё лишь мальчиком, в лице которого она будет видеть только брата. Эти мысли были ужасно тяжёлыми, будто груда камней, упавших на душу, однако, принимая их в осознание, Том ощущал тихий, пусть и временный, покой.

* * *

Одним декабрьским днём, который принёс с севера крупные и пушистые хлопья лёгкого снега, Анна проснулась, воодушевлённая особым настроением.

– Сегодня мне исполнилось восемнадцать! – торжественно сообщила она Томасу.

– У тебя День Рождения? – он восторженно раскрыл глаза. – Анна, что же ты меня раньше не предупредила? Я не знал, и подарка у меня нет…